Не вспомню

Она даже умирает изящно. Такая хрупкая, беззащитная. Смотрит своими большими голубыми глазами, из которых вот-вот хлынут слёзы, но молчит, не смея просить помощи. Он даже убить её нормально не может. Ненавидя себя за любовь к ней, он стоит в дверном проёме и смотрит, как укус оборотня медленно разъедает кожу. Клаус на миг прикрывает глаза и представляет какую адскую боль разносит яд по всему телу блондинки и уголки губ чуть приподнимаются, исказив лицо в слабой улыбке. Кэролайн знает, что её ждут галлюцинации. Знает, что он ей не поможет и знает, что проще самой вонзить в себя кол, чем терпеть последствия укуса и ждать. Как ни странно, она его ни ненавидит. Ей жаль себя, жаль друзей и, наверное, жаль и его тоже. — Клаус… — чуть приподнявшись на локтях, она медленно усаживается на диване, поджимая под себя ноги. «Наконец-то» — пролетает в голове гибрида, решившего, что она созрела для слов «помоги мне». Но это Кэролайн. Она не просит о помощи, — я умру. Мы оба это знаем, но последнюю просьбу ведь никто не отменял? — Никто — сквозь зубы цедит Майклсон, а у самого ладони сжимаются в кулаки. Последняя просьба… она совсем дура или прикидывается? Он предлагал бросить весь мир к её ногам, а в итоге исполняет последнюю просьбу. — Когда ты меня укусил, ты знал, что у меня нет шансов, — нотки в её мелодичном голосе откровенно фальшивят. На лбу проступают капельки ледяного пота, а кожа становится всё бледнее, — и я не могу попрощаться с друзьями, но с тобой… — её прерывает кашель, рвущийся наружу, застрявший огромным комом в горле. — Побереги силы, милая — Клаус пытается сбить её с мысли и накрыть пледом. Лишь бы молчала. Лишь бы не заставила его спасти себя. — Я скоро отключусь, Майклсон. Не будь тряпкой и сделай наконец хоть что-нибудь, что противоречит ТВОИМ желаниям! — рявкает Кэролайн и снова укладывается, готовясь к очередному приливу жара и приближающимся галлюцинациям. Клаус сжимает губы в тонкую полоску и смотрит ей в глаза. Мысль о том, что больше никто не осмелится говорить с ним в таком тоне потихоньку разрушала его. Ему всегда нравилась в ней эта черта: отсутствие страха перед мужчинами. В ней, такой хрупкой и нежной, это было особенно удивительно. — Прежде чем яд ударит мне в голову и я сойду с ума, скажи мне, что я тебе не нужна. Скажи, глядя мне в глаза, что ты не будешь скучать по мне и никогда не вспомнишь, — Форбс говорила спокойно, словно присмерти не она, а он. Его ладонь скользнула по её пальцам, но Кэролайн тут же отдернула руку, — не нужно. Я не нуждаюсь в жалости, Клаус. Всё это, о чем я прошу, не для меня. Это для тебя. Мы не были друзьями, но я хочу дать тебе возможность отпустить меня и если тебе будет легче, то я не злюсь на тебя. Кэролайн откидывает белоснежные локоны назад и слегка улыбается. Но Клаусу не легче. Ни черта ему не легче от того, что даже сейчас он не видит в ней недостатков. Отпустить её? Сделать так, чтобы последним, что она услышит стало «ты мне не нужна»?! Дура. Маленькая, глупая, прекрасная дура. На его глазах появляются слёзы. Он всё решил. Любовь — величайшая слабость вампира. А он не слабый. Вот только до него так и не дошло, что любовь в то же время и величайшая сила. Клаус всегда был капризным ребенком. И сейчас, когда его игрушка обидела его, он избавляется от неё. Медленно и мучительно. Но для кого из них этот процесс болезненней? — Ты… Кэролайн, — язык словно не слушается его, — ты больше мне не нужна. Ты умрешь и я не буду скучать. Я никогда не вспомню о тебе… — виски пульсируют так, словно голова сейчас лопнет. Голубые глаза Кэролайн тускнеют и заполняются слезами, а лучезарная улыбка с губ так и не сходит. — Всё хорошо, — шепчет она и наконец позволяет ему взять себя за руку, — я горжусь тобой, Клаус Майклсон. Только сдержи своё слово, ладно? — веки тяжелеют, но последним, что она увидела, стал кивок от гибрида. *** Тьма. Вокруг только беспросветная тьма и голоса, раздающиеся откуда-то с разных сторон. «Кэролайн» — звоном отдается в ушах и она понимает, что зовут именно её. Кэролайн? Её зовут Кэролайн? Она не помнит, но всё же откликается и идет на голос. «Кэролайн, любимая» — продолжает кто-то кричать, но куда бы она не ступила — везде темнота. *** Клаус держит на руках любовь всей своей жизни, но она еще жива. Дышит через раз, но на голос не реагирует. Скоро она очнется, но будет совершенно невменяема. Так действует яд. И почему-то именно сейчас, когда её жизнь действительно зависела только от его решения, он забыл о причине своих поступков. Один небольшой укус на запястье и багряные капли крови гибрида стекают в рот блондинки. *** Она оглядывается по сторонам и видит светлые проблески. Наконец она начинает ощущать запах. Запах крови. «Ну же, Кэролайн, я знаю, ты еще здесь…» — продолжает звать голос и наконец она понимает кому он принадлежит. Плутая в уголках собственного сознания, Форбс начинает понимать, что происходит. Клаус пытается спасти её, а значит ей пора выбираться отсюда. *** Голова идет кругом. Майклсон делает на своём запястье надрез за надрезом, но реакции ноль. Прошло полторы минуты, прежде чем Кэролайн наконец повела бровью и жадно впилась в руку гибрида. Клаус исчезнет как только Кэролайн придет в себя. После долгого сна, она найдет на столике рядом с диваном небольшую записку со словами: «Я сдержу слово. Я не вспомню о тебе до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. Прощай, Кэролайн. Я не скучаю.»