Моя Грейнджер

Я вышел из гостиной Слизерина и бродил по лестницам этой никчёмной школы, в которой мне предстоит провести ещё чёртовых два года. Только один человек удерживал меня здесь. Даже зная, что она никогда не будет моей, я всё равно надеялся на что-то. Но мой статус не позволял мне показывать этого, так что я довольствовался тем, что наши столы в столовой стоят рядом, да и, наверное, тем, что я периодически её задираю, а она смотрит на меня с ненавистью. С ненавистью ли? Кто бы мог подумать, Драко Малфой, сын пожирателя смерти, парень, презирающий грязнокровок, слизеринец чистокровного происхождения, влюбился в маглорождённую волшебницу, чьи родители дантисты! Да это даже смешно звучит! Подумав, что это действительно смешно звучит, я улыбнулся и свернул в тёмную часть замка, где редко бывали ученики из-за страха. Услышав странные звуки, я остановился. Я тщетно вглядывался в темноту, но так ничего не увидел и прошёл вдоль стены. Я снова остановился, когда увидел знакомые длинные волосы и услышал всхлипы. — Что, Грейнджер, любимый Уизли бросил тебя? — с привычной мне язвительностью проговорил я. Не позволяло мне воспитание подойти и обнять её, сказать, что я здесь, рядом, и не нужен ей этот слабак Уизли. Девушка вздрогнула и поднялась. Она повернулась и, изменившись в лице, бросила: — Пошёл к чёрту, Малфой! Не мог уйти, но и сделать что-то тоже не мог. Это бессилие меня бесило до чёртиков, я готов был взорваться от негодования перед обстоятельствами. Она стояла передо мной. Гермиона вытерла рукавом слёзы и растёрла тушь. Я не знал, что я делаю, но я знал, что это именно то, чего я хочу в этот момент. Я подошёл к ней и подумал о том, что я бы хотел чаще так стоять: совсем близко, чувствуя её взгляд только на себе, зная, что в этот момент она только со мной. Я поднял руку и, не сказав ни слова, вытер тушь в уголке её глаза. Прикосновение получилось таким нежным, что меня передёрнуло, ведь я не должен быть таким, я должен быть хладнокровным. Но сейчас меня это не волновало. Девушка на моё прикосновение никак не отреагировала. Она лишь затаила дыхание и ждала чего-то. Я провёл ладонью по её щеке и большим пальцем коснулся искусанной в кровь нижней губы. — Малфой, пошёл к чёрту, — шёпотом сказала она и подалась вперёд, прямо ко мне навстречу. Я нагнулся и, обхватив свободной рукой её талию, коснулся её губ своими. Она не сопротивлялась. Не кричала. Не упиралась. Ещё не врезала мне по лицу. Значит, моя Гермиона хотела этого. Осознавая эти простые вещи, я углубил поцелуй. Мне стало жарко, нестерпимо жарко. Я захотел её, захотел эту чёртову заучку. Захотел по-настоящему. Я отстранился, посмотрел в глаза гриффиндорке и, не увидев там ненависти, снова накрыл мягкие, прохладные губы своими и прижал её к себе настолько сильно, насколько это возможно. — У тебя есть шанс, Грейнджер, можешь уйти, пока не поздно, — отстраняясь от неё, сказал я, зная, что насильно не могу с ней сделать что-либо. В этот момент я понял, что влюбился, как маленький мальчишка. — Я… я не хочу, — тихо, почти неслышно, одними губами проговорила Гермиона и посмотрела на меня. Поняв, что в этот вечер я могу делать с ней всё, что хочу, всё, о чём мечтал, я грубо толкнул её к стене и снова впился в зовущие до боли губы, словив её быстрый вздох. Моя рука, лежавшая до этого на талии, скользнула вниз и я сжал упругую попку, прижимая к себе ещё сильнее. Хотел бы быть нежнее, ведь скорее всего это наш первый и последний раз, но я не мог, возбуждение было слишком сильным, мой член уже болезненно уперся в ширинку школьных штанов, налившись кровью. Я снова прервал поцелуй и внимательно посмотрел на неё. Я ослабил хватку, давая понять, что она может ещё передумать, сбежать и забыть всё словно страшный сон, но девушка лишь улыбнулась и сняла с себя ненужную рубашку, кинув её на деревянный пол. Не дожидаясь разрешения, я накрыл рукой мягкую грудь, немного сжимая, и словил губами тихий стон. Не переставая безбожно лапать столь желанное мной тело, я поцеловал нежную кожу шеи, спустился по ключицам к груди. Я расстегнул ненужный в этот момент лифчик, снял его и откинул куда-то в угол, обхватил одними губами твёрдую горошинку соска и услышал ещё один стон. Понимая, что моей Грейнджер это нравится, я ласково поглаживал, одновременно царапая зубами торчащие соски, но не причиняя сильной боли. Она вздрогнула и запустила свою руку в мои волосы, притянув меня ближе. Я отстранился и провёл языком дорожку от её груди до пупка, уже проводя руками по её бёдрам. Приподняв юбку и стянув ненужные чёрные трусики, я большим пальцем коснулся клитора, отчего девушка выгнула спину и подалась вперёд. В этот момент она была только моей, я мог делать с ней всё, что угодно. Не в силах больше сдерживаться, я стянул с себя брюки вместе с бельём. Я взял руку девушки и положил её на мой возбуждённый член. Продолжая одной рукой ласкать её, другой я обхватил её руку и провёл ей от головки к основанию. Грейнджер совсем неумело и медленно начала сама двигать рукой, даже так доводя меня почти до безумства. Тихие стоны наполнили этот коридор, где ни один смертный не посмел бы пройти, не посмел бы прервать их, прервать то, чего хотели оба. Лаская её клитор, я ввёл в неё два пальца. Девушка зажмурилась, и я понял, что ей не очень-то приятно, ведь это её первый раз. Но я переключился на соски, не вынимая пальцев, пытаясь отвлечь её от неприятных ощущений. — Драко, — простонала Гермиона, и я больше не смог держать себя в руках. — Прости, милая, — громче проговорил я и, закинув её ногу на своё бедро, придерживая её рукой, приставил головку своего члена к её узкому входу. — Будет немного больно, но ты потерпи немного, ладно? — Девушка еле-заметно кивнула и посмотрела на меня. Медленно я ввёл головку и ласкал её соски, отвлекая от боли и не особо приятных ощущений. — Тише, малышка, — ещё тише сказал я. Привыкнув ко мне, гриффиндорка сама начала двигать бёдрами мне навстречу и я больше не смог сдерживаться. Резко вошёл в свою Гермиону и дал ей несколько минут, чтобы ей было легче. Грейнджер впилась своими ногтями мне в плечи и притянула к себе, давая понять, что я могу продолжать. Толчок. Я тихо застонал, чувствуя, как она двигается в такт моим движениям. Я чувствовал, что ей это нравится, что она хочет меня. Она стонала, почти кричала. Мы двигались всё быстрее, двигались навстречу друг другу, так неумело и быстро. Вскоре по телу разлилась приятная слабость, и девушка обвила руками мою шею, изгибая спину и проговаривая моё имя сквозь стоны. Почувствовав близкую разрядку, я вышел из неё и положил её руку на свой член. Она двигала рукой быстро и, облегчённо вздохнув, я кончил ей на живот. Гермиона поёжилась и посмотрела на меня. Я, тихо отдышавшись, поднял её вещи с пола, подал ей и помог одеться. Мы молчали. Первым решил нарушить тишину я. — Слушай, Гермиона, я знаю, что ты влюблена в этого неудачника Уизли, но я… — начал я, но так и не договорил, потому что девушка резко засмеялась. Я удивлённо на неё глянул, и она, наконец, мне ответила, вдоволь насмеявшись: — Драко, я не влюблена в Рона и он не неудачник, — уже громче сказала мне моя Гермиона. — Но ты ведь только что плакала из-за него, — неуверенно сказал я. Эта неуверенность была мне не к лицу, но я ничего не мог с этим поделать. — Дурак, я плакала, потому что ты идиот, — улыбнулась и посмотрела на меня. — Мне стало тошно от осознания того, что я влюбилась в такого идиота, как ты. Я улыбнулся и обнял её. Да, нам скорее всего придётся несладко, учитывая мой статус и всё то, что происходило между нами до этого, но я уверен, это того стоит. Я посмотрел на мою Грейнджер и понял: она считает точно так же.