Назовёшь меня шлюшкой - мне понравится, но я не скажу.

Ночь. За окном глубокая ночь. Её прохлада крадётся через открытый балкон, пробираясь до сознания кристаллами льда. Мороз ласкает разгоряченные тела нескольких парней, изволивших сейчас ежиться от мучительных прикосновений ночи. Небольшая тусовка дома у Мин Юнги, превратившаяся уже в традицию каждой субботы - собираться по поводу и без с умеренным количеством алкоголя, естественно. Сыграть раз-два на раздевание, посмеяться со свежих шуток одного игривого коня - просто расслабиться, отдохнуть от суеты жизни. В съемной квартире душно, жарко и воняет куревом так, что глаза невольно слезятся. Виновник же этого невыносимого запаха полулежит в кресле, изредка потирая околевшие ступни друг о друга, чтобы те не окоченели полностью, ибо, блять, пиздец холодно вообще-то. Но парень слишком ленив, чтобы хоть как-то поспособствовать устранению раздражителя - нет сил спорить со всеми на счет запаха сигарет. И так всегда. Юнги курит - балкон открыт, Юнги не курит - ребятам даже и мысли не приходит что-то делать. Но Юнги может позволить себе курить только как раз-таки по таким вот собраниям, поэтому мучается и курит, и курит много. Молодой парень, раскинувшись в синем кресле, дымит себе, размышляя о сути бытия в этом мире, о друзьях, о отношениях, о добре и зле, о сексе, в большинстве о сексе. Ему не до юмора Хосока, не до заумных речей Намджуна, и даже не до странного инопланетного паренька - Техёна -, сидевшего рядышком с самым мелким из их группы, с чего-то опять зависнув в своём мире Зато Юнги ой как интересно играть в гляделки с хитрожопым засранцем, расположившемся напротив него на удобном диване. Рыжеволосый Чимин с хитрым прищуром и очень даже привлекательной маленькой татуировкой на шее в виде иероглифов. Чимин не выпускает из рук бутылку алкоголя, Юнги - сигарету. Оба смотрят. Оба думают. Оба борются за право доминировать в этом остервенелом сексе глазами. Пока Юнги может себе позволить бороться. Ну ок да, был у них один раз перепихон на шальную голову, ну может и не раз. Ну может Чимин совсем чуть-чуть втрахивает Юнги в жёсткий матрас один раз в одну ебанную неделю как раз по субботам. Может рыжик совсем чуть-чуть любит готовить им кофе по утрам, а потом исчезать до следующей субботы. Может немного это дико, но кого ебёт-то? Чимин смотрит прожигающе, чуть ли не заставляя сигарету с сочащимся из неё дымом выпадать из рук - ледышек. - Юнги - хён, - облизывает пересохшие губы - выйдем? Эта хрипотца в голосе, не присущая на самом деле писклявому голосу Чимина, вонзается под кожу, будоража всё, заявляя свои права на вымученное тело. Няш-милаш, который похож немного на щеночка, который кушает мороженое, как обычно обляпываясь, который напоминает умилительное солнышко - рядом с Юнги превращается в альфа-самца, готового развращать то, что развратить, по идее, нельзя. А у холодного репера, знающего все маты вселенной на всех её языках, ноги подкашиваются и хочется стать немного шлюшкой, лишь бы его брали грубее, жёстче, до сорванного голоса и полного онемения в заднице. Лишь бы это был он, но Юнги, разумеется, Чимину об этом не скажет. Сбившееся дыхание, немые стоны, жадные поцелуи, укусы, давящая тяжесть, вжимающая костлявого репера в стену его же комнаты, находящуюся за стенкой той, в которой сейчас их друзья - собутыльники. Юнги соскучился, но Юнги, естественно, промолчит, погружаясь с головой в пучину страсти. Член Чимина упирается в бедро, давая ощутить сильное желание обладать своей сучкой. Все чувства обостряются, зрачки расширяются от легкого трения через слой джинс и нижнего белья. С Юнги хочется бережно, не причиняя вреда, медленно заниматься любовью, ведь Юнги сахарный - может и растаять. Однако нежно не получается, как только Чимину стоит увидеть болезненно бледную кожу, на которой легко остаются отметены, почувствовать в руках худое тело, услышать сдавленные стоны, хрипы и мольбы не останавливаться. - Удовлетвори меня ротиком. - Холодно приказывая, Чимин разводит ноги шире, сидя на кровати с черным постельным бельём, что как раз соответствовало черноте этих во-истину блядских глаз перед ним. Рыжеволосый надавил на плечи, заставив опуститься на колени. Звук расстёгивающейся бляшки ремня на черных джинсах, холодные идеальные пальцы у эрегированной зоны - парень от этого готов кончить. Солоноватая смазка растекается во рту, смешиваясь со слюной. Рука давит на макушку, заставляя брать глубже, царапая стенки горла. Юнги содрогается весь, но это лишь от нахлынувшего второй волной возбуждения. Собственный член болезненно упирается в ширинку, на что Юнги лишь утробно стонет, не выпуская из ротика ствол. Юнги почти кончает, когда его горло обжигает горячее и вязкое семя, сглатывая всё. - Такой хороший мальчик. Как так получилось, что несовместимое совместилось? Они же разные от слова абсолютно. Странная пара. Странные отношения. Но этим они и привлекательны. Может из-за этого их тянет друг к другу словно магнитом? Чимин давит на поясницу, прогибая Юнги в спине ещё больше. - Шлюшка. Шлепок отражается от стен, возвращаясь и добивая Юнги эхом. Красный отпечаток ладони красуется на бледной ягодице, вызывая тонну мурашек разом. Мазохистские наклонности холодного парня дают о себе знать - Юнги закусывает почти до крови губу, наслаждаясь чувством метки. - Оближи. - и опять ротик Юнги находит себе занятие, насаживаясь на пальцы, облизывая каждую фалангу и обильно смачивая слюной. По всей квартире разносятся бурные стоны вперемешку с шлепками. Благо другие парни крепко уснули, погруженные алкоголем в царство морфея. Грязные разговорчики, которые так любит Чимин, остаются лишь в пределах комнаты, лаская уши Юнги горячим дыханием. Капля пота скользит по виску, капая на подушку и впитываясь, тело покрылось испариной. Рычание, запах секса, грубые, глубокие точки в быстром темпе - холодный репер закатывает глаза от всего этого безумия.

***

- Кофе? - улыбка во все тридцать два зуба прямо перед носом только что проснувшегося Мин Юнги. - Слезь с меня, ты тяжелый, баран... Правильно, сделаем вид, что опять ничего не произошло, будем общаться на правах хёна и его тонсена, потому что до следующей субботы ещё неделя.