Глубина потайной фобии

Марта протягивала предподавательнице по плаванию сложенный вдвое листок бумаги: — Здесь заключение психолога о наличии у меня батофобии — боязни глубины и необходимости в связи с этим освободить меня от Ваших уроков. Женщина взяла справку, придирчиво повертела в руках, проверила на наличие подписи и махнула девочке рукой, мол можешь идти. Марта не любила разглашать миру о своей фобии, но в этот раз пришлось. И все потому, что она попала в школу, где плавание было обязательным уроком. Девочка спокойно плавала на мели, но на глубине она начинала бояться и паниковать. О нырках речь даже не шла — каждую клеточку тела начинал переполнять липкий страх, ноги начинали подкашиваться, а зубы — стучать. Марте казалось, что она нырнет и не вынырнет. Вернее, вынырнет уже неживой, с полными легкими воды. Марта заметила свою фобию именно на уроках плавания. До этого у нее никогда не возникало желания заплыть на глубину или нырнуть, и она этого не делала. А теперь, когда на уроках плавания ее заставляли делать и то, и другое, она лихорадочно пыталась от них уклониться. Прогуливала уроки. Умоляла родителей написать записку. Заплетающимся языком врала учительнице про «эти дни». И все это ради того, чтобы не натягивать на себя плотно облегающий, словно латексный, купальник, не залезать в воду, не испытывать снова этот дикий страх, стоявший комом в горле, обжигающий, словно раскаленным металом, вызывающий навязчивую головную боль. Больше, чем говорить о своей фобии, Марта ненавидела только рассказывать историю ее появления. Дело было на даче дяди, брата мамы девочки. Самой Марте тогда было годика три-четыре, и она упала в неогороженный басейн. Там было неглубоко, но малышка моментально пошла ко дну. Сейчас ей уже исполнилось тринадцать, но она до сих пор помнила каждую деталь того дня, оставившего страшный отпечаток на ее психике. Она помнила, как упала в бассейн, как пошла на дно, как разбрызгивала воду своими маленькими ручками и ножками, пытаясь удержаться на поверхности. А потом… Считайте это абсурдом, глупостью, выдумкой зашуганной девчонки, но оно так и было. Марте казалось, что она прыгает по облакам вверх, к солнцу. Так радостно ей не было никогда. Ей было тепло, будто невидимое солнце согревало ее душу. И вот она поднялась в самую высь. Она увидела золотые ворота, блестящие от солнца, украшенные невиданной красоты узорами. Они манили девочку, будто уговаривая: «Открой нас! Заходи! Не бойся! Тут будет лучше!» А потом все потемнело, замелькало и… Марта открыла глаза, увидев над собой лица мамы и дяди, белые, точно мел, от испуга. В тот день ее чудом спасли. Еще чуть-чуть, и она отправилась бы на тот свет. Марте казалось, что глубина может снова утянуть ее к себе, вниз, залиться водой в нос, уши, горло, легкие. Выесть своим жжением ее глаза. Покрасить болезненным синеватым оттенком ее кожу. Девочка боялась снова увидеть те золотые ворота. Ворота в потусторонний мир. Единственный способ спастись — не заходить на глубину и никогда, никогда не нырять. Глубина не сможет принести непоправимого вреда, только если не лезть в зону риска. И вот, наконец этот кошмар наяву закончился. Не нужно больше ходить на ненавистное плавание, запускающее фобию на сорок пять минут, которые тянутся, вызывая ощущение, что этот урок бесконечен. Но после урока фобия уходила на некоторое время, оставляя после себя только слезы на глазах и слегка першащее от хлорки горло. Но фобия не исчезла. Страхи никогда не исчезают бесследно — исчез только провокатор. Они уходят только в случае победы над ними. Только вот Марта не собиралась этого делать. Для нее было проще избегать собственной фобии и старательно обходить все провокаторы. Но когда-то ей придется встретить свой страх лицом к лицу, и тогда может произойти что угодно…