Не раньше меня

- Я.... тебя... ненавижу! - прошептала она, нежно обвивая мои плечи руками. И улыбнулась - так искренне и по детски наивно...Но не верь ведьме, если не хочешь быть ей околдован. Не верь ей, даже если ты священник, ибо твоей святой водой она преспокойно умоется, и крест разломает на твоих же глазах. Не верь ей, если даже ты женщина, королева или простолюдинка, просящая приворожить к себе желанного мужчину... скорее всего, она так, ради забавы, одурманит его, но для себя. Не потому что злая. Это её природа... И уж тем более не верь ей, если ты демон - для ведьмы великое блаженство приручить дитя из преисподней... В ней меня бесит всё. Что за идиотское имя - Агнесс? Кто только им её нарёк? По слуху так, будто кто то провел когтями по стеклу. Её глаза - огромные, чёрные (временами меняют цвет на зелёный, особенно по пятницам), смотрят с презрением, открыто. Будто гипнотизирует всех вокруг. Она смотрит мне в глаза уже свыше минуты, и я не могу понять, о чём сейчас думает эта женщина. И это меня раздражает ещё больше. Гореть тебе в аду, Агнесс, хотя бы за то, что заставляешь нервничать профессионального собирателя душ. Её голос - скрипучий, низкий, сорванный. Постоянно употребляет все эти высокопарные словечки вперемешку с уличной бранью. О, знали бы вы, как ненавижу, когда она говорит! Или когда улыбается. И, чёрт возьми, никогда не знаешь, что скрывается за этой улыбкой. Хочется просто припечатать её со всей дури к стене, взять за волосы и влить в глотку по больше литра “правдивого зелья”... Ах, да, волосы это отдельный разговор. Они постоянно, постоянно лезут ей в глаза, ибо она их в жизни не разу не собирала и не стригла. Кудрявая. Тёмно каштановые локоны, струятся до пола... Дьявол, она ими дом подметает?! Или когда откидывает их назад, будто бы случайно попадая прямо мне в лицо. Убью. Точно убью. А ещё... Да, да. Она далеко не стройная. И жрёт на ночь по больше его высочества/.. Да что там, даже по больше любого трактирщика. Хотя, не могу сказать что жирная, при всей моей ненависти к ней. Но о канонах современной красоты она явно даже не подозревает, или, по крайней мере, никак не относит к себе. И эта безвкусная одежда... чёрные балахоны, тысячи слоев, всякие потайные карманов... или, последний её бзик - корсет, туго обтягивающий талию. Боги, как же трудно его снимать... А она ещё ухмыляется, ставя блок на магию. Чёртова дура. Сумасшедшая. Чтоб её... У всех нормальных женщин в кастрюлях варится каша или суп. Но Агнесс, блин, особенная... Хлебнул я один раз подобное её варево. Вот сволочь. Она ещё смеялась тогда. Но больше всего бесит то, как на неё смотрят другие мужчины.Они сворачивают себе шеи, оборачиваясь ей в след. Задаривают подарками, и я ревностно пересматриваю их, критикую каждый. Когда то в её ручки попался инквизитор... Отличный был мужик. Но горячая прелюдия закончилась не менее горячей фугой - его сожжением. Месть за всех убитых “сестёр”... Или когда она начинает на моих глазах “в открытую” соблазнять какого нибудь герцога. Строит глазки, просит уединиться, даёт тонкие намёки, временами поглядывая на меня, пытающегося убить в себе же нарастающее чувство ре... собственничества и схоронить его где нибудь в глубинах подсознания. На следующий день его (герцога) находят мёртвым. Убитым при весьма загадочных обстоятельствах. Но самое обидное, что умертвила его не Агнесс. А она меня потом за это ругает... будто ребёнка за какую то шалость. В любой момент она может вычудить что нибудь дурацкое. И я никогда не могу знать, что именно... Я бы убил её, если бы это дало возможность узнать, о чём думает эта женщина.. Ни один мужчина не смог бы возиться с ней долго, а я... а я демон. И чем дольше с ней, тем больше во мне “человечного”... И как бы не пытался - не могу уйти. И она меня не держит. Если бы демоны могли умереть... проблем бы стало меньше. Ненавижу её постоянно. Когда она смотрит на меня, когда я чувствую её дыхание у себя на шее, когда переношу её на руках через лужу,хотя она прекрасно умеет летать. Когда на утро обнаруживаю свою спину расцарапанной до крови, при том так, что мне приходится трать неимоверное количество сил, дабы залечить раны. Когда её кто нибудь любит взаправду, без зелий... Когда улыбается, кричит, молится своим богам или стонет. Ненавижу, когда в голову лезут имена возможных детей. Ненавижу, когда знаю, что это не она внушает мне эти мысли... Даже сейчас, когда она лежит, прижавшись ко мне. Её нежные объятия - удушья. Холодные руки обвили шею...Ровное дыхание... спит. И у меня было множество возможностей убить её. Так было бы легче. Всем. Но я прижимаю её к себе ещё крепче. Не могу ей противиться... Корю себя за слабость. За бесхребетность. Я мог уйти, она не станет меня удерживать.По началу я остался на зло ей. А потом... просто не захотел уходить. И больше всего ненавижу себя за это. Меня покарают за эту слабость. Знаю. И её тоже... Чтож, в преисподней нам гореть вместе. И сейчас, мы лежим вместе. Нелепейшая картина - два опаснейших существа спят в обнимку. Вернее - спит только одна... но какое это имеет значение. Я пришел к ней в дом, что бы забрать её душу, но в итоге сам подарил ей свою. Хотел, что бы Агнесс была МОЕЙ, но в итоге стал ЕЁ... Я стал человеком... не по сути, по поведению. Мы никогда не будем образцовой семьёй, никогда церковь не скрепит наш союз навечно. И не будем встречать детей из воскресной школы. Агнесс не поинтересуется ласково, как прошел день, не будет выхаживать меня, если простыну (ибо я в принципе не могу позволить себе такую роскошь, как болезнь). Никогда не буду пререкаться с тёщей или ездить на ярмарку за новым пледом. И дряхлой старушкой она не свяжет мне нелепый шарф, с идиотским аляповатым узором. И никогда не будет отмаливать меня у Бога. Иногда, я даже жалею, и в этом моя слабость И заплачу за неё сполна. Когда нибудь. А пока думал об этом, по привычке поправил ей одеяло. Кажется, она простыла... утром заварю ей чай. Потом проследил за ходом своих мыслей... одумался. Вот сволочь... Обойдётся без чая. Молока с мёдом ей вполне хватит. - И я тебя...ненавижу. Очень, очень сильно. Да просто терпеть тебя не могу. Чтоб ты сдохла, Агнесс... но не раньше меня.