In Memoriam

Могилы появляются. Иногда. Есть много историй про них, и чаще всего их связывают с призраками. В других городах говорят, что это из-за ведьм, кто-то утверждает, что вампиры, или духи, или демоны — они в ответе за появление таинственных надгробий, абсолютно белых, с единственным написанным именем; ни фамилии, ни даты смерти, лишь имя и символы, которые появляются ниже или вокруг. Могилы стали возникать всюду вместе с началом апокалипсиса, и ангел — ее называли просто сестра, была первой, кто нашел покой в одной из таких могил. (Ее имя было Релиэль — сказал Кас Винчестерам позже, когда они все немного выпили, а темная кровь с последней охоты еще не смыта с лиц. Она была первым ангелом, умершим спустя тысячи лет, и теперь это продолжается.) В миле от кладбища, за пыльным складом есть надгробие с именем уриэль. Когда Анаэль перерезает горло своему брату, на камне появляется дата, а также сложный узор пера, будто нарисованный углем, однако он никогда не стирается и не смывается дождями. Любые попытки осквернить или уничтожить эти могилы — напрасны. Надгробие Анны находится на малоизвестном кладбище охотников, и оно появляется там неожиданно — Кэмпбэллы хмурятся, когда замечают неизвестное имя, но предполагают, что это мертвый друг, кто-то из охотников, и тогда они выливают на могилу стакан виски — в знак уважения. Могила Габриэля — единственная, которую перемещали. Кали переправила ее в спокойный лес (вовсе не похожий на Эдем), и это было разрешено, потому что походило на жест любви, проявление уважения и памяти. Его надгробие — белоснежное пятно среди тихой зелени, золотых и коричневых листьев. Каменная плита Михаила находится на кладбище Сталл, Винчестеры замечают его при встрече с Люцифером — и сразу понимают, что это значит. Сердце замирает, но они не сдаются — а что им еще остается, кроме как продолжить битву с надеждой на лучший исход? И они действительно почти берут верх, прежде чем попасть в клетку. В каком-то смысле это их конец, даже если не смерть. На надгробии вместо угольного пера появляются отпечатки четырех колец Всадников. У Кастиэля могил несколько — все в разных городках Америки, в каждом месте, где он умер, и умер за свое дело. Однажды Чак приходит на кладбище и пишет, прислонившись к одному из белых камней с именем Каса. Еще пара плит разбросаны по штатам. Одна — на кладбище Сталл, другая — возле пруда, вода в котором почернела — Кас иногда посещает их наряду со могилами братьев о сестер. Прикладывает ладонь к прохладному гладкому камню, хмурит лоб. — Откуда они? — спрашивает Сэм у Каса, когда тот позволяет ему присоединиться к одной такой прогулке. Ангел оставляет у плиты скромный венок из синих цветов и в сотый раз просит прощения — у Бальтазара, у Самандриэля, у Ханны…которые заслуживают большего, чем он. — Мне хочется думать, что они посланы нашим отцом, — отвечает Кастиэль, оглянувшись. Он задумчиво обводит пальцем зазубренные письмена на камне, как будто так он может снова связаться с братьями и сестрами и позвать их назад. — В память. Так как его здесь нет, это — единственное, что он может сделать для нас. Никто больше не смог бы записать столько наших погибших. Удивительно, но в его голосе нет горечи или злости — только грусть. Он вздыхает, явно не желая отпускать, но затем позволяет пальцам найти запястье Сэма. — Я рад за них. Кто бы это ни сделал. Сэм кивает — он может понять. К тому же, он помнит сооруженную могилу Дина. Бобби тогда хотел сделать все по традициям охотников, но Сэм цеплялся за нее — хорошо было иметь какую-то метку, знак, что Дин все еще здесь. — Пойдем домой, — говорит Сэм, протягивая руку, чтобы взять ладонь Каса в свою, чтобы увидеть ту его сторону, что приветствовала их все эти годы. И тогда он видит нежелание уходить в глазах ангела. И Касу нужен еще один миг, чтобы спрятать взгляд. Он кивает: — Спасибо, Сэм.