Доказательство

      Стеклянные двери госпиталя Баксхарт распахнулись, а на пороге медучреждения, как гром среди ясного неба, возникла грозного вида крольчиха. Стремительным шагом направляясь в сторону нужной палаты, зайка полностью проигнорировала свинку-медсестру, кричавшую что-то ей вслед. — Мэм, я могу вам чем-то помочь? Мэм? — безуспешно, пара серых ушек даже не реагировала на возмущенные возгласы. — Мэм, вам туда нельзя! Остановитесь!       Толкнув бледно-зеленые створки дверей, крольчиха просочилась в больничный коридор и продолжила наступление. Казалось, ничто не может остановить ее на пути к цели, коей являлась абсолютно неприметная, такая же, как и все остальные, палата. На секунду замешкавшись у самого входа, зайка застыла на месте, когда ее лапка находилась лишь в паре дюймов от дверной ручки. Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, она все же решилась войти внутрь…       Гробовая тишина палаты нарушалась лишь размеренным «пиканьем» кардиомонитора. Стерильность помещения нагоняла жутковатое чувство, будто шагнув через порог, крольчиха попала прямиком в чистилище. Впрочем, шум от проезжающих за окном машин все же давал легкий налет реальности происходящего.       Камень, лежавший на плечах хрупкой зайки, с каждой секундой становился все тяжелее, а дыхание учащалось. С ее организмом происходили весьма странные метаморфозы: ее бросало то в жар, то в холод, а сердце, казалось, пропустило удар или два. Сделав пару неуверенных шагов вглубь палаты, она запечатлела весьма печальную картину: рыжий лис, в одной лишь больничной робе, лежал на небольшой койке, а из его конечностей торчали несколько прозрачных трубок. — Мор… — немного улыбнувшись, прошептал лис, увидев крольчиху, но тут же был вероломно перебит. — Николас Пиберий Уайлд, — громко и четко обратившись к рыжему полным именем, грозно насупилась зайка. — И о чем ты только думал?!       В этот момент лис как никогда был близок к полному осознанию фразы: «Нет хищника страшнее, чем пушистый кролик в гневе!» — Ну вот… — пробубнил рыжий. — Только ступила за порог и уже сразу кричать. Ну же, Морковка, ты хоть изобрази радость, что я жив… — Ооо! — крольчиха вскинула лапами и демонстративно закатила глаза. — Поверь мне, это ненадолго! Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю! — Ладно-ладно, пушистик, — улыбнулся Уайлд. — Только, давай меня сначала подлатают здесь, а потом уже делай со мной все, что хочешь, хорошо?       Зайка пропустила эту фразу мимо ушей, сосредоточившись на изучении медицинской карты рыжего пациента, висевшей на краю больничной кушетки. — Множественные ушибы, перелом ребер, сотрясение головного мозга, вывих плечевого сустава… — она читала медленно и вслух, а в ее голосе звучали нотки назидательности, столь ей присущие. — Да на тебе места живого не осталось! — Самое главное не пострадало… — хмыкнул лис, немного улыбнувшись уголками рта. — Он еще и шутки шутит, вы только посмотрите! — не унималась крольчиха. — Осталось? Ну, не переживай, я лично тебе «его» оторву!       В палате повисла неловкая тишина. Словестная перепалка могла продолжаться и дальше, но оба понимали, что в ней нет никакого смысла. Но, Николас Уайлд не был бы собой, не окажись у него в запасе пара отходных вариантов. — Вообще-то я не об этом «главном» говорил… — задумчиво протянул лис. — Я сердце имел в виду… — обиженно подметил он. — Это что, — вопросительно навострила ушки Джуди. — Здравомыслящий Уайлд проснулся и просится наружу? Неужели… — Хар-хар, — едко бросил Ник. — Нет, это все тот же Уайлд, которого ты всегда знала. — Определенно, — согласилась крольчиха. — Тот самый, что сначала делает, а потом уже думает. Нет, ну серьезно, Ник, ну зачем…       Она не смогла закончить фразу, увидев рыжую лапку, медленно тянущуюся к ней от края кровати. Слова перепутались, а чувства возобладали над телом, заставляя ее раствориться в ответном жесте. — Морковка, ты же знаешь… — Ник говорил медленно, словно теряясь в собственных мыслях. — В нашей работе бывают такие моменты, когда думать — непозволительная роскошь. У меня не было выбора… — Я понимаю… — прошептала Джуди, аккуратно перехватив лапу лиса и переложив ее на собственную щеку. — И все же… — Зайка… — поддавшись чувствам, умиленно протянул Ник. — Ну чего ты…       Джуди открыла глаза и посмотрела на лиса сквозь проступившие слезы. — Я так испугалась, что могу потерять тебя навсегда…       Ник провел лапой по ее ушкам и наградил теплым взглядом. — Да брось, я уже неоднократно доказал, что от меня не так уж и просто избавиться… — улыбнулся лис. — У старины Ника еще есть пара козырей в рукаве.       Эмоции переполняли обоих, от чего крольчиха не смогла больше держать себя в лапках и аккуратно забралась на койку, устроившись под боком рыжего лиса и обняв его. — Ну все-все, тише… — Ник, — обратилась она к Уайлду. — Мм? — Пообещай, что больше никогда и ничего не будешь мне доказывать, — попросила Джуди. — Ладно? — Вот прям вообще-вообще? — удивился лис. — Ага, — кивнула крольчиха. — Ты доказал мне все еще пять лет назад, во время задержания той банды поджигателей… — Хах, — усмехнулся Ник. — А я знаю толк в хороших подкатах, правда? — Ты портишь момент, рыжий… — вздохнула Джуди. — Окей-окей, прости, зайка, каюсь… — поспешил извиниться лис. — Знаешь, за эти пять лет я ни разу не пожалела о том, что тогда ответила именно так… — Знаю ли я? Да. Да, я знаю, — передразнив крольчиху, улыбнулся лис, взяв ее за лапу. — Я люблю тебя, Джуди. — А я люблю тебя, Ник, — она обхватила его лапу своей. — Но еще одно такое «геройство» и ты пожалеешь, что появился на свет… — Как тебе будет угодно, дорогая…       Солнце почти скрылось за горизонтом, освещая стены последними лучиками алого заката. В палате госпиталя царила гармония, нарушаемая лишь редким «пиканьем» кардиомонитора. Лис и зайка лежали на больничной койке и наблюдали за шальными отблесками от двух золотых колец на их лапах.