Виза

       Самолет из Гуанчжоу заходил на посадку в Нью-Йорке. И молодой азиат обессиленно прикрыл глаза, только когда шасси лайнера коснулись взлетно-посадочной полосы международного аэропорта имени Джона Кеннеди. Усталость последних суток навалилась как-то разом. Возможно, сказалась бессонная ночь в ожидании пересадки. Хотя тогда спать не хотелось от слова совсем. Путь из Джакарты в Гуанчжоу выдался не из легких. Впрочем, последующий перелет в Америку, видимо, тоже. Магнус не был уверен…        Качнув головой, юноша отогнал от себя совсем ненужные сейчас мысли и, подхватив ручную кладь, уже совсем скоро спустился по трапу самолета, и усталость вновь мгновенно была вытеснена адреналином. Он в Америке, Господи… У него даже голова закружилась! А улыбка против воли растянула губы.        Америка. Он грезил ею с тех самых пор, как его лучший друг, с которым они, он не боялся этих громких слов, вместе пережили самые трудные и горькие годы своей жизни, годы лишений, потерь и борьбы, перебрался туда на ПМЖ. Счастливчик. Не у многих из них вдруг находились отцы, готовые забрать их домой. Дом, для Магнуса он до сих пор оставался лишь теплым словом, детской мечтой. Но он не завидовал, нет, он был рад за друга, несмотря на то, что оставался совсем один… Благо, сейчас существовал интернет и они не теряли связи. И не верьте тем, кто говорит, что невозможно поддерживать должный уровень отношений по интернету. Они с Рафаэлем были прямой противоположностью данного утверждения. Во всяком случае, Магнус надеялся. И редкие приезды Сантьяго в Джакарту подтверждали это. Теперь Рафаэль был занят. Хозяин семейного отельного бизнеса. Ему было чем заняться. Впрочем, Магнусу тоже было чем заняться эти годы: хореографическое училище, работа, еще работа и снова работа… Он любил свою работу. Но хотел большего, чем просто быть танцовщиком. И не гнушался никаких средств, чтобы достичь своей мечты, но чем дальше, тем сильнее понимал, что перспектив, даже в столице, у него несколько меньше, чем ноль. Наверное, оттого и решился на такую авантюру, как жениться на до одури влюбленном в него бизнесмене из Америки.        Именно на том, кого он увидел на выходе из буферной зоны, и сердце заколотилось, словно сумасшедшее, а на губы сама против воли напросилась широкая улыбка, которую он подарил будущему супругу и его сестре, что радовалась едва ли не больше брата, который, казалось, очень нервничал. Впрочем, почему казалось? Юный брюнет нервничал, теребя пальцами букет, который сунула ему в руки сестра, и очаровательно краснел то ли от волнения, то ли от смущения. Вдруг, решительно сделав шаг навстречу, задел кого-то плечом, рассыпаясь в извинениях, и потому, вернувшись взглядом к жениху, оказался с ним лицом к лицу, и их разделяли только цветы.        — Магнус, — улыбнулся он, неуклюже протянув букет. — Ты… Как добрался? — спросил он, не решившись сказать, как Бейн полагал, комплимент.        — Добрался, — засмеялся Магнус в ответ, пытаясь разрядить обстановку и облегчить несчастному влюбленному мальчишке задачу, осторожно принимая красивейший букет, в который была вложена масса усилий флориста и денег самого Алека. Проведя пальцами по лепесткам, индонезиец обнял своего жениха и уткнулся лицом ему в плечо, вдыхая аромат цитрусового одеколона, который вскружил ему голову год назад, еще там, в Джакарте. Улыбнулся и выдохнул: — Наконец-то я здесь.        И сильные руки осторожно, точно боялись причинить боль, обняли в ответ, сильнее прижимая к крепкому телу, давая почувствовать кубики пресса, спрятанные под одеждой.        — Я так боялся, что ты передумаешь… — честно признался Александр Лайтвуд, смелея, скользя ладонями по спине. Его горячее дыхание обожгло скулу, когда он целомудренно поцеловал жениха в щеку. — Чуть с ума не сошел, когда объявили задержку рейса на двадцать минут. Хорошо, что Иззи поехала со мной.        Он вдруг отстранился, чтобы представить сестру.        Магнусу хотелось засмеяться в ответ, ведь влюбленный мальчишка ждал его целый год. Он сам ждал целый год. И не отступит теперь, с каждым шагом отрезая себе пути назад, а потому широко улыбнулся красавице-кокетке, которую знал только по случайным беседам в скайпе и общению в соц.сетях.        — Наконец я вижу тебя, мой бисквитик!        Алек тихо хихикнул, его всегда веселили обращения Магнуса подобного рода, но одновременно казались такими милыми, что его скулы всегда розовели. Он смотрел, как они с Изабелль обнимаются, и улыбался. Он сразу понял, что они понравятся друг другу, и взял сестру в подельники, когда твердо решил, что женится на прекрасном, удивительном и таком милом сердцу танцовщике. И когда Магнус ответил взаимностью, осталась только одна проблема: родители. Пусть он уже не зависел от них финансово и не жил с ними в одном доме, но у них было общее дело, и они все еще оставались семьей. Алек не мог сказать, что ему совсем плевать на их мнение… Но сейчас, смотря на любимого человека, который ворковал с Изабелль, он понимал, что это мелочи.        Народу было много, и кто-то толкнул Магнуса плечом, приводя в чувство… Александра, который, бросив вслед незнакомцу недобрый взгляд, предложил:        — Может, поедем отсюда? Домой.        С тех самых пор, как он увидел Бейна в дверях аэропорта, это слово приобрело иной, более глубокий и теплый смысл. Туда хотелось лететь, как на крыльях. Показать коттедж, который он купил и обустроил совсем недавно специально для них двоих. Да, с помощью Изабелль, которая отказалась оставлять такое на откуп брата. По ее мнению, у Алека совершенно не было вкуса. Ни в чем. Кроме парней. Когда он показал ей фото Магнуса, она подняла визг фанатки на рок-концерте.        Бейн же взглянул на него так, словно видел в первый раз, реальность происходящего ударила его по голове, и он, признаться честно — растерялся. Но это состояние быстро прошло и, смущенно улыбнувшись, азиат кивнул и взял будущего супруга под руку.        — Идем.        Покинув здание аэропорта, они сели в машину. Как бы ни хотелось Алеку вдавить педаль газа, чтобы отвезти свое сокровище домой и остаться с ним наедине, но он не спешил, чтобы жених мог полюбоваться городом. Он так хотел побывать здесь, увидеть. Так разве мог Алек лишить его этого удовольствия? Пока хотя бы так, мельком. Затем они обязательно погуляют, да и вообще Магнус сюда как бы переехал. Навсегда. К нему. На лицо сама собой наползла счастливая улыбка, и, на мгновение оторвавшись от дороги, он мельком взглянул на возлюбленного, сидящего на соседнем сидении.        — Сильно устал?        Магнус, оторвавшись от созерцания проплывающего мимо мегаполиса, также ответил ему очаровательной улыбкой и немного несмело накрыл его ладонь на рычаге переключения скорости.        — Есть немного, но я не думаю, что это будет помехой.        Алек видел, что любимый лукавил, явно не желая его расстраивать, ведь глаза его, такие красивые, кошачьи, просто спали. И было жестоко заставлять любимого терпеть и бороться с этим неудобством.        — Сейчас приедем, и ты отдохнешь, — пообещал он, улыбаясь ему. — А завтра я подам завтрак в постель, и мы обсудим твой культурный досуг. Навестишь друга. Ты уже сообщил ему о своем приезде?        — Я звонил ему перед вылетом, но отсюда пока не звонил, мне нужна новая сим-карта, — просто отозвался Бейн, чуть пожав плечами и легко улыбнувшись. — К тому же, он занятой человек. Так что, наверное, и не помнит, что я здесь.        — Я бы не забыл, — заверил Лайтвуд, даже качнув головой для усиления собственных слов. Магнус был из тех людей, которых невозможно было забыть, даже если он оставался в памяти коротким, ничего не значащим в жизни человека эпизодом. — А симка не проблема, купим в ближайшем салоне.        — Конечно, ты бы не забыл! — фыркнула Иззи, выбираясь из сетей твиттера и инстаграмма. И почему Алек был уверен, что уже ВСЕ друзья и родственники в курсе прилета Магнуса? — Я тебе только за утро позвонила раз пятьдесят, чтобы уточнить, точно ли ты ничего не перепутал и все ли готово? А то я знаю, как у тебя от перспектив крышу сносит.        После этой реплики она очаровательно и многообещающе улыбнулась парням в зеркало заднего вида. Смутившись, словно сестра имела в виду что-то непристойное, Алек покачал головой, отказываясь от приписанной ему забывчивости, а может, от чего-то иного, но вот только Магнус уже повернулся к девушке и одарил ее вторящей улыбкой:        — Не беспокойся, бисквитик. Я не разочарую своего будущего супруга.        — Почему мне кажется, что Иззи ждала твоего переезда сильнее, чем я? — спросил Алек, бросив взгляд на обоих заговорщиков. Вот о чем им было шептаться вечерами по скайпу?.. — Смотрите, я ужасно ревнивый.        — Хееей, братец, ты не офигел ли?! — поинтересовалась у него Изабелль с притворным упреком, скользнув за водительское сиденье и ткнув Алека наманикюренным пальчиком в бок, не слишком сильно, чтобы не отвлекать его от дороги, но все же чувствительно. — Оттяпал себе парня мечты, а мне и порадоваться за тебя нельзя?! И вообще, тогда по магазинам со мной будешь ходить ты, а не он!        Магнус засмеялся в голос, легко и чисто:        — Жестоко, Изабелль… И вообще, кто тебе сказал, что я дам своего жениха в обиду?        — Ого-го! Это война, Магнус Бейн-вскорости-Лайтвуд? — изящные брови брюнетки взметнулись вверх.        — Это предупреждение, Изабелль Лайтвуд, — в тон ей отозвался индонезиец, и казалось, что обстановка накаляется, но вот они показали друг другу языки и звонко рассмеялись. Как дети малые…        Алек только покачал головой и тихо присоединился к ним.        — Не ссорьтесь, ведь скоро мы станем большой, счастливой семьей, — заметил он, сворачивая на небольшую улочку и паркуясь. Покинув салон, открыл дверцу сперва сестре, потом жениху, который, казалось, чуть побледнел, хотя на его коже бледность была менее заметна, чем румянец. — Вот мы и дома.        — Эм… А твои родители в курсе… кхм, твоих намерений? — осторожно задал Магнус вопрос. Не то чтобы он не верил в серьезность Александра или ставил под сомнение силу его чувств, но он вполне мог именно сейчас сообщить родителям эту новость, и Магнус хотел быть готовым к этому.        — Конечно, — ни на миг не задумавшись над ответом, что говорило о его правдивости, сказал Алек и, видя внутреннюю робость возлюбленного, мягко взял его за руку, чтобы потянуть в дом, поддерживая, но при этом и держась за него. Потому что ему тоже было страшно. До одури. Потому что одно дело с пеной у рта отстаивать перед родителями свою позицию и совсем другое действительно познакомить родителей с любимым. — Они ждут нас в выходные.        Ждут. Наверняка надеясь, что жених сына испугается, опоздает на самолет или что-нибудь еще, что смогут их поссорить или убедить… И Алек старался не думать о визите, по крайней мере, сейчас. Сейчас он хотел принадлежать лишь любимому и сделать все, чтобы ему понравилось и он не пожалел о своем решении приехать.        Заметив растерянность и подавленность на лице Алека, Магнус осторожно подступил к нему ближе и коснулся губами губ, мягких и податливых, хотя сразу и не скажешь… Целовал впервые со времени знакомства, и в целом это было приятно. Ну, а сказать то, что человек хочет услышать, что может быть проще?        — Мы со всем справимся, дорогой, ты веришь мне?        И лед ожидания проблем треснул, разбитый ласковой улыбкой, Лайтвуд нежно коснулся его щеки, точно желая убедиться, что кожа азиата такая же мягкая, как в его воспоминаниях. Снова потянулся за поцелуем, в этот раз взяв инициативу на себя, делая поцелуй более страстным и глубоким, после чего отступил, не желая давить слишком сильно.        — Верю.        Чуть улыбнувшись, Магнус еще раз коснулся губами чужих губ и несмело двинулся в сторону небольшого коттеджа с панорамными окнами, мягко потянув за собой Лайтвуда. Магнус видел этот дом только на фото, которые ему присылал Александр, и мысль о том, что, пусть на какое-то время, он будет и его домом — грела. На пару лет точно, а там уж как пойдет.        Пока Иззи показывала Бейну дом, Алек приготовил кофе и тосты, ибо до обеда было еще далеко, а от завтрака давно остались одни воспоминания. Кажется, еще никогда он так не старался, как сегодня, ведь это было для любимых людей. И божественный аромат привел их в гостиную, прежде чем он открыл рот, чтобы позвать их к столу. Магнус светился, как стоваттная лампочка, поскольку был в полном восторге от дома, и, не в силах сдержать своих эмоций, он крепко обнял Алека со спины.        — Дом великолепен, Александр! Просто словно с картинки сошел!        И жених так же просиял, словно сделали комплимент лично ему.        — Я счастлив, что тебе понравился наш дом, — улыбнулся он. — Конечно, если ты захочешь что-то привнести в него свое, я буду только рад.        — Только не засыпай его весь блестками, — засмеялась Иззи, памятуя любовь танцовщика ко всевозможным глиттерам и косметике с их добавлением, но Магнус лишь фыркнул в ответ:        — Захочу и засыплю, а ты мне в этом еще и поможешь.        Алек засмеялся и, протянув жениху чашку, поцеловал обоих в щечки. Да, вот именно таким, теплым и непринужденным он представлял свое семейное счастье. И он никому не позволит его разрушить.        — Можете и еще помощников пригласить, я против не буду, — заверил он.        — Это Лидию, что ли? — фыркнула Иззи. — Нет уж, уволь, мы как-нибудь сами. Я не хочу, чтобы твоя помощница превратила ваше любовное гнездышко в твой офис!        — Лидия? — мягко переспросил Бейн, устраиваясь на диване. Это имя он слышал впервые, и это заставляло его насторожиться. Нет, он не ревновал. Ему не нужны были конкуренты.        На лице Лайтвуда отразилась смесь эмоций, он бросил быстрый взгляд на сестру, точно она выдала его с потрохами. Смущенно улыбнулся:        — Коллега, — сразу расставил он точки, давая понять, что между ними ничего нет и быть не может. — Милая, но слишком серьезная. Я вас как-нибудь представлю. Я имел в виду Джейса.        — Нет! — взбунтовалась Изабелль, почти подскочив на ноги от возмущения. — Единственное, где он может проявить хоть какой-то стиль — это в своем внешнем виде. К остальному его лучше не подпускать. Или, может, мне пригласить Клэри?        Она казалась хитрой лисицей, и Магнус не сдержал смеха, потому что был прекрасно осведомлен о том, как Александра раздражает девушка младшего брата.        — Ладно, ладно, — поднял тот руку — вторая была занята, — думаю, вы и вдвоем неплохо справитесь.        Улыбнувшись, он повернул, будто бы заметив что-то в окне, но на самом деле пряча от дорогих ему людей выражение лица. Отчего-то он боялся показать это огромное, всепоглощающее чувство счастья, боялся, что оно разобьется от неосторожного слова или жеста.        — Правильно, дорогой, в нас нужно верить, — почти мурлыкнул Магнус и, положив ладонь на чужое колено, коснулся губами губ, совсем легко.        Он не хотел быть навязчивым, но знал, что нужно показать то, как сильно жаждет близости: физической и душевной. Александр должен был быть уверенным в его чувствах, хотя мальчик и так был влюблен, кажется, по уши. Достаточно было просто взглянуть на него, точно светящегося изнутри, на его немного скованные, смущенные жесты. На его взгляды. Да, да, вот как этот, точно он смотрел на полотно Рембрандта или Моне.        — Как я вас люблю, — признался он.        Азиат улыбнулся и сцеловал чужое признание. Пусть оно и не вызывало влюбленного трепета, но внутри разливалось тепло, а зная, какой Алек скромник, его стоило поощрить. И это подействовало просто волшебным образом. Стоило им допить кофе, Лайтвуд мягко намекнул сестре, что Магнус устал с дороги и ему необходим отдых. Впрочем, та и сама все прекрасно понимала, оставляя будущих молодоженов одних, подмигнув Магнусу на прощание, точно желая удачи, и этот жест оставил краску на скулах ее брата. Заперев за ней дверь, Алек повернулся к жениху и смущенно улыбнулся.        — Тебе постелить в спальне для гостей или?..        И, несмотря на смущение, Магнус услышал эту робкую затаенную надежду в голосе. И не смог сдержать улыбки. Такой взрослый в делах и такой юный в чувствах. Разве можно было ему отказать? Бейн шагнул ближе и, привстав на носочки, медленно поцеловал будущего супруга, мягко притянув за воротник. После шепнул, отстранившись лишь на пару миллиметров, обжигая дыханием чужие губы:        — Я ждал этого так долго… Неужели ты выгонишь меня в спальню для гостей?        — Магнус… — выдохнул он, мягко скользнув ладонями по плечам, обнимая. Снова поцеловал, показывая, как мечтал об этом моменте он сам. Робко зарылся пальцами в волосы. — Разве я могу?        Вдруг отстранившись, Алек взял его за руку и повел к лестнице, ведущей наверх, к спальням. Магнус чувствовал его волнение через касание, несмотря на которое, жених держался молодцом. И Магнус то и дело подбадривал его легкими быстрыми поцелуями. Он всегда любил секс, а тут тем более, такой красавчик… Да даже если бы и не красавец. Магнус был готов на все ради этого шанса — остаться здесь. Алек счастливо улыбался, пропуская Магнуса в комнату, чтобы прикрыть дверь, хоть в доме и не было никого, кроме них. Как же долго он ждал этого дня, когда они будут принадлежать друг другу без остатка. Снова нежно обнял, поцеловав в шею, прежде чем расстегнуть первые пуговицы на короткой рубашке, которая так ему шла.        Хмыкнув, Магнус с удовольствием подставился под эти губы и руки, отвечая будущему супругу взаимной страстью и жадностью. Судьба была благосклонна к нему: под этими строгими офисными костюмами скрывалось тело греческого бога, и Бейн был не против снова разделить с ним ложе. Более того, он не оказался девственником, как можно было подумать, едва взглянув на этого красивого, но скромного юношу, напротив, Магнус помнил ту их первую ночь, там, в Индонезии, после совместных посиделок в баре и приватного танца, только для него. Не ради денег, но потому, что Магнус так хотел. И сейчас хочет. А как иначе? Это красивое, сексуальное тело. Эти манящие и возбуждающие татуировки, узоры которых он обводил губами и пальцами, едва содрав с мальчишки рубашку, особое внимание уделяя той, что на шее. Этот влюбленный взгляд.… Как его можно было не хотеть?        Трезвым Александр оказался еще более классным любовником: заботливым, угадывающим желания партнера, страстным и бесконечно нежным. Впрочем, не забывая, что жених не драгоценная фарфоровая кукла, а живой человек, горячий и не менее страстный. А потому их… — ночь — так тривиально, особенно когда за окном только начал угасать день… — Их секс был великолепен. Ве-ли-ко-ле-пен. Магнус готов был повторить это тысячу раз. А сам секс и того больше. И уже засыпая на широкой груди Александра, Бейн допустил ленивую мысль о том, что, возможно, у этого брака будут плюсы помимо грин-карты.        Точно подтверждая его мысли, утро началось с завтрака в постель, правда, слегка раннего, ведь Лайтвуду нужно было на работу, но это его не портило.        — Постараюсь вернуться пораньше, — пообещал он, поглаживая будущего супруга по плечу, — и мы поедем куда-нибудь поужинать, да? Если возникнут проблемы или вопросы, звони мне.        — Эм… — Магнус вдруг понял, что не знает, как начать, как сказать, чтобы Алек не понял его превратно. — Алек, мне бы хотелось встретиться с Рафаэлем…        Конечно, Лайтвуд помнил о друге жениха, что жил в этом же городе, более того, он был даже рад этому обстоятельству, учитывая, что не сможет все время быть рядом в этот непростой для Бейна момент. Ведь так ему не будет одиноко, пока он на работе. И только иногда, когда Магнус рассказывал об их совместном детстве, голову поднимала ревность, правда, несколько иного плана.        Он немного смущенно улыбнулся:        — Конечно, понимаю. Давай тогда сделаем так: ты мне позвонишь, когда освободишься, и я за тобой заеду?        Подарив ему такую же нежную и смущенную улыбку, Магнус обнял Александра, чтобы нежно и благодарно поцеловать.        — Ты самый прекрасный, знаешь?        — Скажешь мне это еще пару раз, и я поверю, — выдохнул Алек на ухо жениху, прежде чем обнять на прощание и подняться. — К сожалению, мне пора ехать… Будь осторожен, хорошо?        Магнус вздохнул и, чуть улыбнувшись, склонил голову набок:        — Я позвоню тебе, когда буду садиться в такси, а затем, когда приеду, хочешь? — нет, сам Магнус не нуждался в опеке и несильно беспокоился о том, что он в чужом городе, в чужой стране — владение языком и знание традиций, — спасибо Американской массовой культуре, лезущей из всех щелей, — делали его весьма… «жизнеспособным», но он понимал, что лучше показаться покладистым и быть в меру уважительным к чужим желаниям и тревогам.        — Только если это тебя не затруднит.        Сорвав с губ азиата быстрый поцелуй, Лайтвуд, все так же сияя, поспешил в офис.        Как только хлопнула дверь, Магнус рухнул обратно на подушки и, глубоко вдохнув аромат кофе, зажмурился на искрящиеся краски рассвета. Господи, он действительно был здесь! Его переполняли эмоции! Хотелось, как маленькой девочке, прыгать на кровати от счастья. Но, хотя в доме никого не было, он не позволил себе подобного ребячества, лишь подкинув вверх подушку и поймав в свои объятья. Теперь у него начнется совершенно другая, полная возможностей жизнь, и он, конечно, будет безмерно благодарен за нее Александру Лайтвуду и судьбе, что привела его в тот бар, к нему.        И, все же не сдержав восхищенно-радостного возгласа от переполнявших его эмоций, Магнус растянулся на постели, блаженно улыбаясь. Вчерашняя ночь была приятным дополнением к маячащему на горизонте виду на жительство, и это тоже не могло не радовать. Вообще все складывалось как нельзя лучше. Александр был настоящим милашкой, и Магнус сделает все, чтобы нигде не проколоться и сделать все как нужно, чтобы Лайтвуд не сорвался с крючка.        Улыбка померкла на мгновение и, вздохнув, Бейн сел на постели, не придумав ничего лучше, чем заглушить кофе горечь на языке. Звучало это все, конечно, ужасно, но цель определенно стоила того, чтобы продолжать в том же духе, а с муками совести он как-нибудь справится.        Позавтракав, Магнус принял контрастный душ, воспользовавшись одним из уютных халатов, о которых не позабыл позаботиться Алек, а может, его очаровательная сестра. Набрав знакомый номер, позвонил Рафаэлю, чтобы договориться о точном времени встречи. А что делать, друг человек занятой, и планы его могли меняться каждую минуту.        Голос Рафаэля был холодным и немного отстраненным, но Магнус был привычен к этому, а потому совершенно не обиделся, но не смог не надуть обиженно губ и сдержать тихого вопроса:        — Совсем не скучал по мне, да?        На миг на другом конце провода наступила тишина, а потом ему ответили:        — В этом городе невозможно скучать, но верь, когда ты приедешь, я обниму тебя так крепко, что ты поймешь, как ошибаешься. Жду тебя через час, — в голосе Сантьяго послышалась улыбка.        — Даже обнимешь? — изящные брови взметнулись вверх, и Магнус вновь глотнул кофе, пытаясь переварить такую информацию из уст обычно сторонящегося выражений чувств Сантьяго. Усмехнулся: — Этот твой мальчик плохо на тебя влияет. Шелдон, кажется, да?        На том конце послышался вздох, в котором чувствовалось легкое раздражение:        — Саймон, Магнус, — терпеливо поправил он. — Кстати, я обязательно познакомлю вас. Он тебе понравится.        — Если ты так говоришь, то я абсолютно уверен в противоположном эффекте, — тихо и нежно засмеялся Магнус в ответ. Не для того, чтобы обидеть, просто… Просто так. И Бейн не сдержал нежной улыбки, пусть собеседник и не мог ее увидеть. Рафаэль был одним из тех немногих, кто мог вызвать у Бейна столь искренние и светлые порывы.        — Я жду тебя, — смягчившись от их проявления, но не желая выдать себя, сказал Сантьяго, чтобы прервать разговор, отвлекаясь на очень важное дело, не требующее отлагательств.        Снова спрятался за отстраненную маску, которая хранила его душевный покой.        И Магнус согласился. А что ему оставалось? Только повесить трубку и, выпрыгнув из постели, на которой разлегся во время разговора, вытянуть из еще не разобранных чемоданов несколько предметов гардероба и косметичку, чтобы привести себя в порядок. То, что вчера Алек видел его усталую бледность и тени, залегшие под глазами, сейчас заставляло его досадливо морщиться, нанося основу для макияжа. Магнус должен быть идеален. В глазах будущего супруга в первую очередь.        Через час он предстал перед другом в полной своей красе, и никто бы ни за что не догадался, что Магнус Бейн тоже может чувствовать усталость или недомогание, что он такой же человек, как и все остальные. И Рафаэль далеко не сразу решился выполнить свое обещание, боясь просто прикоснуться к этому восточному божеству, которое видел в нем еще с самого детства. Лишь когда они осмотрели его владения, делясь тем, что случилось со времени их последней встречи, и окончили экскурсию в небольшой уютной гостиной, спрятанной от гостей за вторыми дверями его кабинета, Сантьяго обнял Магнуса. И, удивленно выдохнув, тот обнял друга в ответ, поначалу так же робко, но затем сжал в объятиях еще крепче, пряча лицо на чужом плече и глубоко вдыхая аромат чужого парфюма.        — Рафа… Я не верю, что я здесь…        — Мечты исполняются, если идти им навстречу, — философски заметил Сантьяго, прежде чем, наконец, отстраниться, жестом предлагая устроиться на диване. — Хочешь чего-нибудь выпить? Это надо отметить.        — Если только немного, не хочу спугнуть будущего мужа обильным возлиянием, — тихо смеясь, отозвался Магнус, несмотря на молчаливый протест, целуя друга в щеку, прежде чем опуститься на маленький, но уютный диванчик.        Сантьяго усмехнулся:        — Он у тебя такой впечатлительный? О, не беспокойся, всего лишь бокал хорошего вина. Он никому не навредит, — заверил он, открывая бар, где хранилось множество самых разнообразных напитков.        Нет, нет, он не был любителем выпить и не разборчив в напитках, просто ему приходилось встречаться по делу с разными людьми, и у всех них были разные вкусы. Разлив по бокалам вино удивительного рубинового цвета, протянул один из них Магнусу.        С благодарностью приняв угощение, юный азиат наградил друга улыбкой и, отглотнув вина, заметил:        — В нем есть удивительное сочетание качеств, таких противоположных… Застенчивость и решительность, смущение и страсть… Так что я не совсем уверен, как он отреагирует на подобное. Поэтому буду держать марку, пока не получу вид на жительство и не устроюсь на работу. А там уж как пойдет.        Рафаэль покачал головой. Он хоть и был рад, что друг теперь тут, рядом, но не нравилась ему эта идея. Ой, не нравилась… Каким бы безобидным ни казался этот Лайтвуд, Магнус слишком мало его знал, чтобы вот так опрометчиво выскакивать замуж. Да и с моральной стороны ситуация была не самая приятная. Все же Магнус использовал этого беднягу, а если у того все серьезно?..        — Будь осторожен, — попросил он. — Люди, они порой не те, кем кажутся…        — Беспокоишься за меня? Не бойся, я взрослый мальчик, разберусь. Да и к тому же, если… — вовремя прикусив язык, чтобы не распалять беспокойство друга, Магнус ласково улыбнулся ему и сделал глоток вина. — Впрочем, неважно. Лучше расскажи мне, как у тебя дела с этим Симоном?        Сантьяго, конечно, все понял, но ведь не отговоришь же, упрямого… Сделав глоток, чуть поднял к потолку глаза, прося у небес терпения:        — Саймон, — в очередной раз поправил он. — Впрочем… Он мой личный помощник. Нет, серьезно, я без него просто как без рук. То, что у нас с ним отношения, его немного смущает, но только на работе, — пояснил он в ответ на пытливый взгляд друга, не вдаваясь в интимные подробности, которые скрывал не менее тщательно, чем чувства. Но это и правильно, на то они интимные…        Удовлетворил ли этот ответ горящего любопытством Магнуса? Конечно, нет! Он хотел знать все и во всех подробностях! А потому он не смог сдержать вопроса:        — И насколько «личными» бывают поручения в течение рабочего дня? Он поэтому так смущается, да?        Допив вино, Рафаэль отвернулся к бару, чтобы налить себе еще, а может быть, решительно выдохнуть:        — Да, поэтому. Только мы ведь почти все время на работе пропадаем, понимаешь? Никакой личной жизни…        — То есть, отношения держатся на быстром сексе на рабочем столе? — бровь Магнуса взлетела вверх.        Сам своим словам не верил, Рафаэлю было проще сохранять целибат, нежели быть в отношениях только ради секса. Но как же Бейну нравились эти вспыхнувшие щеки и возмущенный взгляд.        — Нет, — словно отрезал Сантьяго, и еще никогда, наверное, друг не слышал в его голосе такой стали. — Я бы никогда не позволил себе интрижку на работе. Это… Это серьезно. Я его…        Слова давались ему все труднее, чем ближе он подбирался в своих речах к самому важному, самому личному.        Выражение лица Бейна смягчилось, и, отставив бокал, он перебрался поближе к другу, устроившемуся в кресле, чтобы коснуться пальцами чужой щеки:        — О, мой дорогой… Тебе хорошо с ним, да?        Сантьяго выдохнул, сбрасывая напряжение, что породила такая непростая для него тема, и позволил себе улыбнуться:        — Во всех смыслах, Магнус, — заверил он. — Он сейчас отсутствует в городе, но как только вернется, я представлю вас, и ты поймешь, что Саймон создан для меня. Пусть и сам не догадывается об этом.        Магнус тихо засмеялся, коснувшись губами уголка чужих губ, прежде чем опуститься на пол и положить голову на чужие колени, обнимая длинные ноги испанца руками.        — Я почти завидую тебе… Похоже, ты любишь его.        Он просто надеялся, что в голосе не проскользнула горечь. Однако пальцы Рафаэля, мягко зарывшиеся ему в волосы, говорили об обратном, как и слова, что слетели с губ, которые с радостью переключились на беседу о чужих отношениях:        — Магнус… Я уверен, что ты тоже скоро встретишь свое счастье, ведь кто, как не ты, достоин любви больше, чем кто бы то ни было? — заметил он, улыбнувшись другу, поднявшему на него недоверчивый взгляд. — Да, да. Ты самый лучший.        — Счастье? — Бейн блекло улыбнулся. — Если только не в любви. Но тут уж пришлось выбирать, и я выбор сделал.        Со вздохом азиат поднялся на ноги и подцепил свой бокал, чтобы сделать глоток и легко и непринужденно устроиться на чужих коленях, всем видом показывая, что менять место дислокации не собирается.        — Почему же нет? — поинтересовался Рафаэль, устроив ладони на талии Бейна, поддерживая, чтобы тот случайно не упал. Скользнул чуть выше, мягко поглаживая.        Тихо вздохнув, Магнус прильнул ближе, на мгновение прикрыв глаза, чтобы просто почувствовать такое нужное тепло. Нет. Алек тоже был теплым. Очень теплым. Но это было другое. С ним Магнус готов был гореть. Но сможет ли согреться? Он не знал. А потому ответить другу ему было нечего. Впрочем, тот и не ждал ответа, понимая все без слов. Привлек к себе, обнимая крепче, отдавая то, в чем так нуждался Магнус, долгое время страдающий от одиночества.        Они просидели так, наверное, минут двадцать, не испытывая потребности в словах или телодвижениях, когда дверь гостиной неожиданно распахнулась, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности.        — Рафаэль! Я закончил с делами раньше и подумал… — выкрикнул, заваливаясь в помещение, шумный, немного нескладный парнишка, вдруг замирая.        На его лице отразилась такая гамма эмоций, что не оставалось сомнений — это помощник Рафаэля. И Магнус нехотя соскользнул с колен Сантьяго, но лишь для того, чтобы шагнуть к ошарашенному мальчишке и улыбнуться:        — Ты, должно быть, тот самый Раймон, укравший сердце моего мальчика?        — Вашего?.. — потрясенно выдохнул он, кажется, из всей фразы услышав лишь это слово, которое ранило в самое сердце. Перевел взгляд с дерзкого азиата на Рафаэля Сантьяго, который казался таким же потрясенным. Не ожидал, что личный помощник вернется так рано?        Казалось, мальчишка сейчас либо заплачет, либо убежит, и Магнус понял, что он слегка перестарался. Улыбнулся шире и примирительно поднял ладони:        — Похоже, вы неправильно поняли. Я — Магнус. Друг Рафаэля.        Однако мальчишка не спешил верить, вновь бросив полный надежды взгляд на… начальника. И Рафаэль поднялся, позволив себе взять его на глазах у постороннего за руку, сжимая пальцы.        — Саймон, мистер Бейн просто неловко пошутил. Я рассказывал тебе о нем, помнишь?        Очаровательный румянец вернул краску на побледневшее лицо, но губы тронула робкая улыбка. Кивнул.        — Но… почему он сидел у тебя на коленях?        — Идиот потому что, — в сердцах фыркнул Сантьяго, на что Магнус возвел глаза к потолку. Он даже не обиделся, зная, что подобное пренебрежение и грубость лишь стиль общения и не более того. И то, что он просидел на коленях друга добрых полчаса, просто согреваясь его теплом, подтверждало эту мысль. Или он просто убеждал себя в этом? Магнуса даже передернуло. Нет. Рафаэль с ним не поступил бы подобным образом. И никогда не поступит.        Бейн улыбнулся счастливчику, ставшему избранником Сантьяго. Каким бы не казался мальчишка нескладным и наивным, он должен был быть особенным, просто они еще знакомы ничтожно мало.        — Просто я вспомнил наше детство и… не удержался. Простите. А я наслышан о вас, — попытался он увести беседу от неловкого инцидента. — Рафаэль в вас просто души не чает.        И неловкость перешла на новый уровень неловкости. Магнус буквально чувствовал ее кожей и прикусил язык под обжигающим взглядом друга и смущенно-непонимающим его парня. Кажется, о своих чувствах Рафаэль даже с возлюбленным особо не распространялся. И пока те смотрели друг на друга, прикрыл глаза рукой. Ну вот почему он не умеет держать свои соображения при себе?..        — Может, выпьем? — предложил он, пытаясь сгладить ситуацию. — За знакомство.        Мальчишка робко кивнул в своей почти мечтательной задумчивости, а вот Рафаэль, кажется, даже выдохнул. Магнус не хотел так подставлять его… Ну, в смысле, он-то его не подставил, но сам Сантьяго воспринял все именно так, и Магнусу было стыдно и неловко. Остро кольнуло чувство, что он здесь лишний. И если не в жизни Рафаэля, то здесь и сейчас, в этой комнате, и когда атмосфера немного разрядилась после его шутки, не имеющей к собравшимся отношения, решил откланяться. Нет, не сбегая, просто не желая ляпнуть что-то еще… В конце концов, встреча друзей — это радость, а не неприятности…        А потому, выйдя в коридор, позвонил Алеку и попросил забрать его, назвав адрес и просто надеясь, что в голосе не прозвучали те отнюдь не радостные чувства, что омрачали его состояние сейчас.        — Так скоро? Твой друг оказался занят? — удивился Лайтвуд, кажется, ничего не заметив. Голос самого Александра был понижен, точно он не хотел быть услышанным, и Магнус почувствовал было себя совсем брошенным и никому не нужным, когда, не получив ответа, тот пообещал: — Я заеду за тобой… через полчаса. Хорошо?        Магнус тихо согласился, а что ему оставалось? И спустился в холл, разглядывая роскошь отеля Дюморт, и его внутренний эстет заглушил немного сосущее чувство внутренней пустоты. Роскошь и лоск здесь виднелись во всем — в это место определенно было вбухано много денег и много сил. Устроившись на диванчике, он притворился одним из посетителей, ожидающих кого-то из постояльцев, погружаясь в атмосферу, чтобы не думать. Именно там его и нашел Лайтвуд, присев рядом и коснувшись плеча.        — Вы же не поссорились? — спросил он, выдавая, что волновался и думал о нем в пути, строя версии. Он догадался.        — Нет, что ты, — Магнус ласково улыбнулся будущему супругу и притянул к себе для мягкого поцелуя. Искал ли он утешения в нем? Нет, совсем нет, просто будущему супругу не обязательно было знать о чужих, отчасти надуманных проблемах.        Ответив на поцелуй, игнорируя несколько косых взглядов, Алек погладил Магнуса по щеке:        — Надеюсь, что так, — заметил он. — Никому не дам тебя в обиду, слышишь? Даже хозяину этого уютного отеля.        И губы Магнуса дрогнули в ответ в совершенно искренней улыбке, и он приластился о чужую ладонь, тихо вздыхая. Быть может, ему повезло капельку сильнее, чем он думает.        — Ну что, домой или пообедаем в городе? — спросил Алек, поднимая жениха, чтобы потянуть прочь из места, которое принесло тому огорчения. — Лично я умираю от голода.        — А как ты хочешь? — спросил Магнус, крепко сжимая его ладонь, в принципе готовый на любую прихоть Алека, учитывая, что и сам он тоже неплохо готовил.        — Я? Хочу, чтобы тебе было хорошо, — негромко признался он, садясь за руль. — А еще показать наш город. Да. Я отвезу тебя в свой любимый ресторанчик.        И он мягко вдавил педаль газа, надеясь, что Магнусу понравится итальянская кухня.        И Магнус почувствовал, как щеки вспыхивают против воли. Глупый влюбленный мальчишка… Впрочем, сам Бейн не был против.        В ресторане Алек провел его через зал, держа за руку и краснея, точно школьник, чтобы усадить за один из лучших столиков, который держали специально для него. Когда на них бросали взгляды знакомые посетители и официанты, он краснел еще сильнее, но одновременно светился от гордости своим будущим супругом, не намеренный скрывать или стыдиться этих отношений.        И Магнус не мог не одарить его широкой улыбкой и чуть сжал пальцами чужую ладонь. Алек был таким искренним в своих порывах. Таким честным. Это заслуживало уважения.        Честным настолько, что не смог долго тянуть с признанием, что тяготило его:        — Магнус, после обеда мне придется вернуться в офис. Я отложил важное совещание, отец и так меня убьет… — вздохнул он, подавая любимому меню. — Вот только отвезу тебя домой. Или… — неожиданная идея озарила его лицо, — поедем со мной?        Магнус даже подавился глотком белого вина, и от лица его отхлынула краска. Это было плохо. Очень-очень плохо. Он знал, что родители жениха были не в восторге, и конфликт с ними в его шатком положении Магнусу был ой как не нужен.        — Нет, если не хочешь, я не настаиваю, — заметив эту бледность, поспешил заверить Алек. Сделав заказ официанту, сжал пальцы Магнуса. — Я, наверное, слишком тороплюсь, да? Прости.        А вот теперь ситуацию пришлось править самому Магнусу. И он подарил юноше робкую, но точно выверенную улыбку:        — Нет-нет, все хорошо… Но… Это уместно, Алек? Что подумают твои родители?        И пальцы сжали чуть сильнее, в благодарность за беспокойство и понимание непростой ситуации. Алек чуть передернул плечами:        — Когда-нибудь это все равно случится. Но не волнуйся, сегодня их нет на фирме. Поедем?        — Если ты хочешь, — Магнус ласково погладил пальцами чужую ладонь. — Я ничего в этом не понимаю, но всегда было интересно, где работает мой будущий муж.        Алек облегченно вздохнул:        — Тогда решено, — объявил он. — Правда, тебе придется немного подождать меня, но, обещаю, ты не заскучаешь. Моя помощница занималась танцами, и вам будет о чем поговорить. Кроме того, она готовит отличный кофе.        — Твоя помощница? — Бейн чуть сощурил удивительного цвета глаза. — Та самая Лидия, о которой упоминала Изабелль?        Нет, он не ревновал, ни в коем случае, а если бы и ревновал, показывать открыто не стал бы, но добавить немного пикантности в отношения никогда не помешает. Ведь все это время они общались только онлайн, и нужно было дать понять Алеку, что Магнус теперь рядом и далеко от себя жениха не отпустит.        Лайтвуд смутился, бросив на собеседника быстрый взгляд, выдавая тот факт, что не так все просто и безоблачно в их отношениях с Лидией:        — Да, она, — подтвердил он, приступая к трапезе. — Вот увидишь, вы понравитесь друг другу.        Суховатый ответ и смущение жениха Магнусу категорически не понравились. Вот только конкуренции ему не хватало. Нет-нет-нет. Женитьба, вид на жительство, грин-карта, а там пусть делает, что хочет.        — Вот как, — как ни старался Бейн, но улыбка вышла пластиковой. — Не смею сомневаться.        Тем не менее, Лайтвуд широко улыбнулся, заметив это:        — Ты ревнуешь? — Рука его отпустила пальцы жениха, но лишь для того, чтобы коснуться щеки. — Не стоит, все давно в прошлом, и она это прекрасно понимает. Она умная девушка.        И брови Магнуса поползли вверх, он и хотел бы прикусить язык, но тот в очередной раз оказался быстрее мозга:        — Твоя бывшая девушка работает на тебя?        И нет, он все еще не ревновал. Он, конечно, не сомневался, что на такого красавчика, с такими деньгами выстроится очередь, но в данный момент к обороне готов не был.        Александр передернул плечами:        — Она и до того, как стала девушкой, работала. Кроме того, это была идея моего отца — поженить нас, — признался он. Собственно, потому у Магнуса и появился этот шанс, иначе он уже давно был бы не свободен. — Я поддался, но…        — Но появился я? — едва смог выговорить Магнус, и реальность грохнула его по голове. Ради него Алек, по сути… — Ты бросил невесту?        Тема явно не была приятна собеседнику, но он все же ответил, на минуту отложив вилку, показывая, что ему не безразлично:        — Да. Сбежал прямо из-под венца, за что чувствую себя перед ней безгранично виноватым. Но… — он виновато улыбнулся, — это было до тебя. Я просто осознал, что мы совершаем ошибку, о которой обязательно пожалеем однажды, и сказал «нет». Отец был в гневе и услал меня… к тебе.        И Бейн потупил взгляд, не веря в услышанное, а потом чуть нахмурился, не могло ли это быть просто акцией протеста? Нет, это в какой-то мере облегчало задачу, от него никто бы не потребовал ответной любви, но… все могло сорваться в самый ответственный момент, тем более, у Алека уже был подобный… опыт.        Александр Лайтвуд понял его реакцию по-своему, также потупившись:        — Знаю, я поступил отвратительно, и мне надо было разобраться во всем раньше, но… Ты все поймешь, когда познакомишься с родителями, я уверен. Однако, встретив тебя, я понял, что услышал голос свыше, что уберег меня от страшной ошибки.        — Они у тебя строгие? — сумел ласково спросить Магнус, буквально заставив себя улыбнуться и коснуться чужой щеки ладонью, выказывая сочувствие, в то время как сам лихорадочно обдумывал поступившую информацию.        В коротком кивке было больше чувства, чем, наверное, можно было выразить в словах. Накрыв ладонь жениха своей, Алек повернул ее, чтобы нежно поцеловать.        — Но я не позволю им разрушить наше счастье, обещаю тебе, — прошептал он с решительностью, которой веришь автоматически. — Мы будем вместе, даже если мне придется бросить все и начать заново.        Заново? В смысле без денег?.. Магнус просто понадеялся, что его щека не дернулась нервно. Нет, он, конечно, был готов на лишения, но на оформление нужных документов требовались немалые суммы, а сам Магнус не сможет работать без вида на жительство. Проблемы накапливались снежным комом, и это только первый день!        Вздохнув, Алек словно встряхнулся и посмотрел на жениха:        — Ты все? Нам пора ехать… — взглянул немного нервно на часы. И его можно было понять — несмотря на возможные перспективы, ему тоже хотелось бы их по возможности избежать. Терять положение и деньги — всегда трудно.        Кивнув, Магнус поднялся с места и направился вслед за будущим супругом, не собираясь мешать его карьере и своему благополучию. Лишь нагнав, сжал его ладонь, говоря, что вместе они со всем разберутся. Он хотел бы в это верить, ведь возвращаться домой в шаге от мечты будет ой как больно.        По пути в центральный офис они больше молчали, погруженные каждый в свои невеселые мысли, ведь ситуация и в самом деле была непростой, и им было о чем волноваться. Лишь встречались взглядами в зеркале, и тогда Алек улыбался жениху, ободряя. Войдя в здание из темного стекла, поднялись на четвертый этаж, полностью выкупленный компанией Лайтвудов. И Магнус только и мог, что озираться по сторонам и в который раз за день чувствовать себя… лишним. Нет, сейчас он не испытывал дискомфорта, но на фоне строгости стильного интерьера и строгости дресс-кода он казался вырезанным из другой картины и по ошибке наклеенным на этот холст. Даже, растерявшись на мгновение, постарался не потерять из виду Александра, но того уже взяла в оборот какая-то блондинка.        Впрочем, и тут следовало отдать жениху должное, ведь он не забыл о Магнусе, оборачиваясь, проверяя его наличие рядом, и манил рукой, советуя не отставать. У дверей конференц-зала он оборвал поток сообщений и представил блондинке своего спутника, препоручив ее заботам на ближайший час-полтора. Прежде чем скрыться за дверью, сорвав с его губ быстрый поцелуй. Чуть улыбнувшись, Магнус провел пальцами по губам, а после, повернувшись, взглянул на блондинку. Ту самую Лидию.        Она подарила ему дежурную улыбку:        — Хотите кофе?        — Не откажусь, — так же дежурно улыбнулся он, позволяя увести себя в кабинет супруга, с любопытством разглядывая обстановку. Казалось бы, стандартную для любого офиса, но в каждой мелочи тут узнавался Александр. — Надеюсь, я не отвлекаю вас от важных дел? Мне не хотелось бы мешать.        — На данный момент вы мое важное дело, — тон ее ровен, но улыбка становится холодной. — Что вам нужно от Алека?        Сразу и такой напор…        — Странный вопрос. Я люблю его, — сказал Магнус, делая глоточек кофе, чтобы оценить и впрямь высокое мастерство его приготовления.        — А толстый кошелек и грин-карта это очень приятное приложение, не правда ли? Ради них можно и полюбить, — хамить, не спуская с губ вежливой улыбки? Высший пилотаж. Чуть стуча каблучками, девушка отошла к рабочему столу и, устроившись в кресле Алека, испытующе посмотрела на собеседника.        О, она и правда была умна.        — К вашему сведению, я не собираюсь сидеть на шее у супруга, так что деньги не главное, — заверил он, ни капли не кривя душой. Магнус собирался делать собственную карьеру, так что… — Грин-карта, несомненно, да. Или вы бы хотели, чтобы я украл Алека у семьи и компании, уговорив жить в Джакарте? Уверен, он бы согласился.        — О, насчет денег я не беспокоюсь, здесь его обезопасит брачный контракт. В случае развода вы не получите ни цента, — к холоду улыбки добавилась нотка надменности. — Куда больше меня беспокоит, что вы разобьете ему сердце.        — Зачем же так категорично? — не смог не заметить Бейн в ответ. — А может, я сделаю Алека самым счастливым на свете. Или вы по-прежнему раздражены фактом, что он выбрал не вас?        Он продолжил спокойно пить кофе. Нет, он не проиграет ей этот бой за очаровательного юного Лайтвуда, чем бы ни закончились их отношения в будущем. Не для того он преодолел почти полмира.        Блондинка поджала губы и также сделала глоток кофе из своей чашечки, а после заметила:        — Вы не видели его у алтаря. Испуганного, бледного, дышащего через раз. Он просто сказал, что не может. А я поняла, что не смею удерживать силой. И отпустила, пожелав стать счастливым. Потому что он достоин этого. Этого и не меньше. Поэтому подумайте, а стоит ли оно того?        — Не понимаю вас, — настаивал на своем Магнус, не собираясь уступать ни на йоту. — По-моему, он счастлив. Со мной. Что вас не устраивает?        Не заглядывая далеко в будущее, Лайтвуд действительно светился от счастья, и, право, в планах Бейна не было разрушать его, ну, а дальше… никто ведь не может знать, что будет.        — Он так влюблен, но прочитать вас легче, чем вы думаете, — девушка чуть качнула головой. — Не разбивайте ему сердце… он этого не заслуживает. Впрочем, он попросил меня заняться организацией вашей свадьбы. Так что рассказывайте: чего вы хотите от церемонии?        Блондинка достала записную книжку и ручку.        — Если я уеду сейчас, это не спасет его сердце, — справедливо заметил собеседник, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. — Я понятия не имею, как принято справлять свадьбы в Америке, людьми круга Лайтвудов, так что я полагаюсь на его выбор. Разве что хотелось бы много красных цветов, символизирующих нашу любовь, и белые костюмы — по-моему, потрясающее сочетание цветов.        — Красные цветы не слишком резко? — поинтересовалась она, делая пометки. — Место проведения? Я понимаю, что вы хотели бы на берегу океана, но… среди гостей будет множество деловых партнеров. Нужно что-то более… формальное.        — Это Алек сказал, про океан? — поинтересовался Магнус, вспоминая один, как ему казалось, несерьезный разговор. Оказывается, Лайтвуд действительно хотел этого, так разве можно ему было отказать в такой малости? — Можно было бы снять ресторан на берегу океана, к которому мы бы ненадолго спустились после церемонии, — предложил он компромисс.        — Я сделаю пометку, но посоветовала бы вам присмотреться к некоторым вариантам ресторанов или гостиниц, — отозвалась она и вытащила из стола Алека папку, которую и протянула Магнусу.        И он недолго тянул, чтобы приступить к изучению ее содержания, не уставая восхищаться красотой и богатством страны, в которую приехал с такими богатыми и далеко идущими планами. Заметив знакомое название сети, задержался подольше, чтобы, в конце концов, указать на один из мотелей сети Дюморт, что располагался почти у самого пляжа.        — Я бы на этом остановился. Если, конечно, Алек одобрит мой выбор.        Воспоминание о Рафаэле кольнуло, но не более. Магнус не позволил себе утонуть в этом ощущении.        — Дюморт? — переспросила Лидия, забирая у него папку и делая еще несколько пометок. Затем взглянула на настольные часы с календарем. — В эту среду Алек планировал познакомить вас со своими родителями. Полагаю, вам нужен костюм на этот ужин.        — У меня есть костюмы, — с достоинством возразил Магнус, доказывая, что он не оборванец и не испытывает острой необходимости в деньгах. — Однако если Алек считает, что они недостаточно хороши, я готов посетить магазин и приобрести тот, который будет соответствовать необходимым требованиям.        — Алек? — переспросив, тихонько засмеялась Лидия. — Нет. Только не он. Если ему не нужно на работу, то он обычно одет так, как будто по случайности рухнул в свалку различных вещей и выбрался из нее, по пути натянув первое попавшееся. Я позвоню Иззи, чтобы она подобрала тебе что-нибудь.        Магнус улыбнулся, не представляя жениха таким, может, от того, что почти не довелось видеть его в домашней обстановке?        — О, Иззи замечательная девушка. С радостью доверю ей не только свой внешний вид, но и жизнь, — заверил он.        — Вам придется доверить ей свою жизнь, — хмыкнула блондинка и сделала еще глоток кофе. — Потому что она свернет вам шею, перед этим оскопив, если вы сделаете ее брату больно.        — Надо же, — не стал скрывать Магнус своего удивления и где-то даже восхищения, допивая кофе и ставя чашечку на край стола. — А так и не скажешь…        — А по Алеку не скажешь, что он скромный, немного закомплексованный и неуверенный в себе, — парировала Лидия, чуть покачивая ногой. — Внешность обманчива.        — Это правда, — согласился Магнус, который не ожидал от Лидии подобной проницательности и крайне недоброжелательной позиции. Впрочем, он потерпит, ведь привык терпеть и менее приятные вещи. — Еще вопросы?        В этот момент за дверью послышались шаги, и она открылась, впуская в помещение Алека Лайтвуда. Выражение его лица ясно говорило о том, что он думает о подобных совещаниях.        — Лидия, сделай кофе, пожалуйста, — попросил он. И только взглянув на Магнуса, позволил себе улыбку. — Не успел заскучать?        — Когда мне сообщили, что ты хочешь свадьбу на берегу океана, я понял, что скучать мне не придется, — улыбнулся ему Магнус и, грациозно поднявшись с диванчика, подошел к будущему супругу, чтобы подарить ему страстный поцелуй.        И Александр обнял его, незаметно перехватывая инициативу, целуя так, как пьют умирающие от жажды. Прижимая к себе, точно боялся потерять. Мягко отстранившись только когда вернулась Лидия, то ли смущаясь посторонних глаз, то ли щадя ее чувства.        — Тебе правда нравится идея?        — Я в восторге, дорогой, — прошелестел Магнус, не слукавив, и погладил щеку Алека. — Это так романтично…        — Я рад, — Алек улыбнулся, на этот раз широко и искренне. Взяв чашку, он занял свое законное место, оказавшись визави к любимому. — Сейчас я закончу кое-какие дела, и поедем.        — У тебя есть какие-то планы на сегодня? — мягко поинтересовался Магнус, вновь устраиваясь на диванчике, грациозно закинув ногу на ногу и сложив ладони на колене.        Жених уже погрузился в какие-то документы, но услышал его, подняв голову, чтобы улыбнуться:        — Да. Думаю, тебе понравится культурная программа.        Обещание прозвучало заговорщически, и улыбка Алека лишь подогрела впечатление.        Звучало и впрямь интересно, а потому Магнус не удержался от того, чтобы встать и скользнуть за спину будущего супруга. Положил ладони на чужие плечи, чуть разминая, и склонился ниже, обжигая дыханием щеку. Поинтересовался, что же такого задумал Александр, почти касаясь губами чужого уха и едва сдерживаясь от того, чтобы прихватить губами мочку.        Тот тихо вздохнул, выдавая свою усталость, чуть откинулся, чтобы Магнусу было удобнее массировать уставшие плечи, от желанной близости сбилось дыхание.        — Я нанял катер, на котором мы пересечем по реке город, останавливаясь там, где нам захочется. Будем пить вино и узнавать друг друга ближе, — мечтательно поделился он.        — Хммм… Звучит интересно, — признался молодой мужчина, продолжая массаж, чтобы вдруг коснуться губами чужой шеи. Эта чертова татуировка медленно, но верно становилась его фетишем — такая немыслимая для этого строгого и немного зажатого человека, такая немыслимо ему подходящая. Черт!        С губ Александра сорвался тихий вздох. Кажется, он догадался о влечении будущего супруга, а может, снова прочитал мысли.        — Я рад, — улыбнулся он. — Жаль, мы не можем сбежать отсюда прямо сейчас… Мне надо кое-что закончить.        — Зачем сбегать? — азиат чуть улыбнулся и прихватил губами кожу на шее будущего супруга, чуть засосал ее, ставя свою метку. Считал ли он Алека своим? Конечно! И Лайтвуд должен был это понимать.        Алек прикрыл глаза, скользнув пальцами в волосы Магнуса, наслаждаясь ощущением близости, желания, которое читалось в его дыхании, в каждом его жесте. Чуть качнул головой:        — Мы не сможем остаться здесь наедине…        — Ты стесняешься наших отношений? — вопрос без упрека. Просто от ответа зависит то, как стоит вести себя дальше, пока же можно выцеловывать эту тонкую шею, касаться губами чувствительного местечка за ухом. Можно наслаждаться моментом.        И Александр открылся сильнее, позволяя касаться себя там, где хочется Магнусу, как ему хочется, испытывая не меньшее наслаждение.        — Ну что ты, — выдохнул он, ни на миг не меняя положения. — Хочешь, я объявлю во всеуслышание?        — Объявишь в день нашей свадьбы, — ласково прошелестел Бейн, ловя чужие губы своими, чтобы утянуть Алека в глубокий и чувственный поцелуй.        Он и сам не успел понять, когда Лайтвуд оказался на ногах, крепко сжимая в своих объятьях, при том ни на миг не разорвав страстного поцелуя.        — Ты — мой. Только мой, — прошептал он, обжигая дыханием.        — Да, мой дорогой, — выдохнул Магнус, обнимая будущего супруга, и чувствуя, что его самого ведет от страстного поцелуя, от жара чужого тела: такого привлекательного, желанного, идеального.        Тяжело дыша от переполняющего его желания, Алек сделал несколько шагов, тесня Магнуса к диванчику, снова не менее страстно целуя. Он хотел его, сейчас, но в любой момент был готов отступить, расстегнул верхнюю пуговицу его рубашки… и тут дверь кабинета неожиданно распахнулась. И Алеку не оставалось ничего кроме как отпрыгнуть от будущего супруга. Он не хотел, правда, но это был чистой воды рефлекс, которому он сказал спасибо, когда, едва обернувшись, увидел бледного отца, поджавшего губы.        — Здравствуй, Алек.        В помещении повисла тишина, но вот, после секундного замешательства, Алек бросил взгляд на Магнуса. Улыбнувшись, взял его за руку, чтобы поставить вровень с собой:        — Ты вошел так неожиданно… Отец, познакомься. Это Магнус Бейн.        — Рад с вами познакомиться, сэр, — Магнус поспешил выдавить из себя одну из самых своих очаровательных улыбок и протянул ладонь для рукопожатия, но… не дождался ответного жеста.        Мужчина лишь окинул его откровенно неприязненным взглядом и посмотрел на сына:        — Я так и понял. Ты подготовил отчет?        Украдкой вздохнув, Алек крепче сжал пальцы любимого в своей ладони, ободряя. Поднял взгляд на отца:        — Я знаю, вы не в восторге от моего выбора, но, отец, это не повод забывать о манерах, — позволил он себе дерзкий упрек. — Мы… немного отвлеклись. Отчет будет готов через пятнадцать минут.        Магнус подарил ему блеклую улыбку и, погладив чужие пальцы, аккуратно высвободил ладонь, отступая к окну, чтобы не отсвечивать и не накалять ситуацию. Краем уха прислушиваясь к ответу мужчины, сдержанному, но раздраженному:        — Пятнадцать минут, не дольше. Передашь через секретаря.        Спустя минуту хлопнула дверь, а потом Магнус почувствовал на плечах тяжесть чужих ладоней.        — Прости… — шепнул на ухо Александр. — Он просто разозлился. Подожди немного, и мы уедем отсюда, хорошо?        Поцелуй в шею был до безумия нежен.        Магнус задохнулся от этого всепоглощающего ощущения, даже прикрыв глаза от нахлынувших эмоций. Алек был идеален…        И, запустив пальцы в чужие волосы, молодой азиат выдохнул:        — Все в порядке, дорогой. Я знаю, что все это непросто… Не спеши.        — Ты самый лучший.        Поцелуй жениха был полон страсти, но почти невесом и скоротечен. Со вздохом отстранившись, он вернулся за рабочий стол и погрузился в работу, ровно через пятнадцать минут вызвав в кабинет секретаря и вручив ему отчет. Решительно поднялся:        — Пойдем.        Он не собирался оставаться здесь дольше, чем необходимо, ни на минуту.        Магнус же послушно, но задумчиво направился следом. Нет, он не рассчитывал на теплый прием, но… Насколько сильно влияние родителей на Алека? Вдруг разум превозобладает над глупым влюбленным сердцем?        — Прошу тебя, не грусти, — попросил в машине Александр, заметив его состояние, пока они стояли на светофоре, ласково погладив по плечу. — Им просто нужно время, вот увидишь.        Вот только он и сам выглядел не менее задумчивым, хотя и боролся с нахлынувшими чувствами, стараясь поднять настроение спутнику. Тот улыбнулся ему, поддерживая, и коснулся губами щеки, надеясь сгладить произошедшее, ведь родители были дороги Александру. Магнус знал это, как и то, что Лайтвуд был теперь меж двух огней, и это было ему не на руку — он вполне мог оказаться в проигрыше. Огромном проигрыше… Нужно как-то выкручиваться.        — Конечно, наладится, дорогой, они все поймут, я уверен.        — Да. Если они меня любят, то примут мое решение и мой выбор, — согласился Алек, несмотря на раздирающие его сомнения и чувства, уверенно управляя автомобилем. — Кроме того, они ведь еще совсем не знают тебя…        Он верил, что, познакомившись с его будущим супругом ближе, родители разделят чувства сына, ведь Магнуса нельзя было не любить.        Магнус не мог не улыбнуться в ответ — Алек был влюблен, словно мальчишка, и, по крайней мере, пока, Магнус был в безопасности. А потому едва они остановились на светофоре, как Бейн вовлек будущего супруга в нежный поцелуй, который разорвали многочисленные сигналы — они задерживали движение. Ужасно смутившись этого обстоятельства, Лайтвуд рванул с места, держа предельно допустимую скорость, чтобы как можно скорее добраться до катера, где они смогут позволить себе все, что захотят. Магнус только и мог, что захихикать в ответ на всю эту ситуацию и подарить будущему супругу поцелуй в щеку:        — Ты замечательный, — поделился он, не слукавив.        Много ли надо человеку для счастья?.. Смутившись сильнее, Алек, тем не менее, широко улыбнулся, бросив на Бейна быстрый, но красноречивый взгляд, от которого могло бы воспламениться не только сердце. Припарковав автомобиль на набережной, взял того за руку, чтобы потянуть к небольшому белому катеру.        Магнус послушно следовал за ним, широко улыбаясь этому сюрпризу, такому романтичному, что поначалу трудно представить, что это Алек сделал для него, но это если не знать юного Лайтвуда и идти на поводу у созданного им образа: холодного, резкого, принципиального. Настоящий Алек, он… Магнус мог сравнить его разве что с булочкой с корицей: нежной, мягкой, сладкой и немного терпкой. Ему нравился такой Александр, а потому, ловя это романтичное настроение, Бейн сжал ладонь будущего супруга крепче и потянул его на палубу, на которой были расставлены маленькие свечи и рассыпаны лепестки роз. Индонезиец не смог сдержать удивленно-восхищенного выдоха.        — Тебе нравится? — спросил Лайтвуд, но в его голосе просквозили нотки утверждения и… облегчения. Он очень волновался, желая угодить и порадовать любимого. Теперь же он был уверен, что и сюрприз, дожидающийся их в каюте, тоже придется Бейну по вкусу. Но это несколько позже, а пока он отдал приказ отчаливать. — Пусть на несколько часов, но мы будем с тобой одни на целом свете, только ты и я.        Магнус кивнул, прежде чем выдохнуть в чужие губы:        — Я в восторге, Александр… — и от звучания этого имени у самого Магнуса побежали мурашки. Ему нравилось полное имя будущего супруга: оно подходило ему идеально. Строгое, лаконичное и такое сексуальное… И зачем только Лайтвуд прятался за этим глупым «Алек»?..        В ответ Лайтвуд лишь счастливо улыбнулся и притянул Магнуса к себе, чтобы вовлечь в нежный, но полный затаенной страсти поцелуй. В этот момент катер тронулся, не резко, но чувствительно, и Бейн оказался прижат к его борту. Алек с трудом перевел дыхание от желания, что внезапно вспыхнуло и прокатилось по телу легкими мурашками.        И ладони Бейна скользнули ему на плечи, но лишь затем, чтобы вскоре огладить шею, кончиками пальцев обвести контур татуировки. Такой идеальной, такой сексуальной. Мысли нервными импульсами прокатывались по телу, распаляя тлеющие угольки желания. Алека Лайтвуда невозможно было не хотеть. В том баре первой мыслью Магнуса было: «Валить и трахать!»        — Магнус… — Лайтвуд все сильнее сжимал его в объятьях, точно сейчас им владела точно такая же мысль. — Я и надеяться не мог тогда… — выдыхал он в промежутках между поцелуями, которые становились все более настойчивыми и властными, — что ты согласишься стать моим перед богом и людьми.        — Ты делаешь мне предложение, Александр? — смеясь, выдохнул Магнус, и смех его перешел в стон, когда чужие губы коснулись чувствительного места за ухом. Почти ноги подкосились от этого ощущения.        — Пока нет, — усмехнулся уголком губ тот, ни на миг не выпуская из объятий. — Для таких вещей необходимы подходящий момент и атмосфера, не так ли?        Пальцы Алека мягко скользнули по щеке Магнуса, очерчивая подбородок. Их маленькое приключение немного выбивалось из сценария, но так ли это было важно, если они оба хотели этого. Взяв Магнуса за руку, он потянул его с палубы вниз, к каюте. Магнус не нашел ни сил, ни причин для отказа, лишь срывал с желанных губ поцелуи, касался руками везде, куда мог дотянуться, забирался пальцами под рубашку. Все его тело кричало о том, как сильно он хочет будущего супруга. И тот не мог ему отказать, отвечая, лаская в ответ, так что в помещение, благоухающее цветами, которые устилали расстеленную постель, они буквально ввалились, сплетясь в жарких объятьях.        — Да ты романтик, — выдохнул Магнус, когда они рухнули на постель, безжалостно сминая прекрасные цветы и лепестки. Вплел пальцы в чужие волосы, вновь притягивая для поцелуя, теперь более нежного и чувственного. Бейну было необходимо показать, что он принадлежит Алеку.        Лайтвуд улыбнулся, безусловно, безоговорочно веря в это. Вера в ответное чувство сквозила в каждом его движении, жесте и взгляде. Он долго ласкал и нежил будущего супруга в своих объятьях, прежде чем начать избавлять от одежды, не в силах больше ждать, желая прижаться кожа к коже и слиться в единое целое. И, испытав это обжигающее касание, Магнус судорожно вздохнул, чуть прогибаясь в спине, чтобы стать еще ближе к этому прекрасному точеному телу полубога из греческих легенд. И, видя эту красоту, можно ли подумать, что у этого красавца почти не было партнеров? Разве можно было поверить в это, когда каждое прикосновение сводит с ума? Определенно, о таком мужчине можно было только мечтать. А Магнус получил его непрошенного.        — Алек… — выдохнул он, когда тот уже раздвигал ему ноги коленом, собираясь перейти к самому вкусному десерту вечера. — Ты — лучшее, что есть в моей жизни…        Тронутый признанием до глубины души, тот вновь накрыл уста Бейна своими, одновременно мягко, но неуклонно проникая в желанное тело:        — Я… люблю тебя…        Магнус даже чуть вздрогнул, но все же заставил уголки губ приподняться в улыбке. И, увиливая от ответа, он запечатал чужое признание очередным поцелуем, прежде чем послушно податься бедрами навстречу, почти до побеления вцепившись пальцами в широкие плечи. И не смог сдержать тихого стона на ухо будущего супруга. Да, он знал, как это будоражит Алека, но это не было игрой. Ему было хорошо с Александром. В постели с ним не бывало иначе. Но хотелось еще. Иначе. И, недолго думая, Бейн сделал рокировку, устраиваясь верхом на бедрах Лайтвуда и опираясь ладонями на его грудь.        — Магнус… — выдохнул тот, скользнув ладонями по его бедрам вверх, поглаживая. Во взгляде светилась любовь. Нет, больше — обожание.        И Бейн наслаждался этим обожанием: взглядами, поцелуями, чувственными касаниями и подающимся навстречу ему бедрам.        — Александр… — прошептал юноша, медленно скользя на чужом члене, и ощущая обжигающие ладони на своих ягодицах, которые помогали ему приподниматься и вновь опускали. Такие ласковые, заботливые, и одновременно жадные до прикосновений.        Они двигались так слаженно, точно действительно являлись двумя деталями одного механизма, который крутил и крутил эротическое порно. Они даже стонали в унисон. И кончили они также в унисон, содрогнувшись в сладостной судороге и не сдержав совсем уж нескромных вскриков. Тяжело дыша, Магнус опустился на грудь будущего супруга, с удовлетворенной улыбкой потираясь о нее щекой. Лайтвуд же, все еще оставаясь внутри, обнял его, скользнув по спине ладонями:        — Ты просто божество какое-то, — выдохнул он. — Я не мог оторвать от тебя взгляда. Теперь же бояться буду…        — Бояться? — смеясь, переспросил индонезиец, подняв голову и смотря в эти влюбленные голубые глаза. Коснулся пальцами гладковыбритой щеки, нежно погладил.        Алек принадлежал ему: каждым вздохом, взглядом и улыбкой. Грин-карта была у него в кармане.        Лайтвуд чуть повернул голову, чтобы поцеловать нежные пальцы Бейна:        — Вдруг кто-то еще узнает, кто ты на самом деле, и украдет тебя… — пояснил он свои страхи, мягко и почти невесомо касаясь губами губ. Он тихо засмеялся.        Магнус тихо засмеялся в ответ, проведя подушечкой пальца по чужим губам. Обольстительно улыбнулся:        — Я только твой, мой дорогой, только твой…        На ближайшие года три точно, а дальше как пойдет.        Счастлив этим ответом, Александр поцеловал Магнуса и, сделав очередную рокировку, покинул его тело. Крепко и страстно поцеловав, на миг покинул, чтобы вернуться с двумя бокалами вина, протянув один из них будущему супругу.        — Я хочу, чтобы сегодня ты надел для меня кое-что особенное, — заговорщически шепнул он, касаясь бедром бедра.        — Кожа, латекс, нижнее белье из конфет? Милый, ты не говорил, что твои вкусы настолько специфичны… — Напрягся ли Магнус? Ни на йоту. Он не был ханжой, да и Алек не был приверженцем подобных развлечений, но вот его смущение стоило произнесенной фразы.        — Нет, — краснея, выдохнул Алек и, сделав глоток вина, то ли для храбрости, то ли чтобы промочить пересохшее в момент горло, вдруг раскрыл ладонь. — Все более чем прозаично, любовь моя.        На ладони лежало элегантное плетеное обручальное кольцо с россыпью бриллиантов — жених не скупился для своего возлюбленного, желая завоевать во что бы то ни стало.        Магнус, пригубивший вина, едва не поперхнулся, осознав, что происходит. Хотел ли он этого? О, Боже, конечно, да! Но это было совершенной неожиданностью. В конце концов, у Лайтвуда было три месяца, чтобы решить, а он сделал предложение на второй день…        — Сумасшедший… — выдохнул Магнус, смущенно и счастливо улыбаясь.        Александр выглядел так же, смущенно опустив взгляд:        — Ты можешь не отвечать сейчас, — тихо сказал он, не уверенный, что не торопится. Нет, для себя он все решил уже тогда, когда оформлял для любимого документы, но было ли так же с Магнусом? — У тебя есть еще время узнать меня лучше и тогда…        — Александр, — мягко начал Бейн, осторожно беря такое важное украшение, но не торопясь надевать, лишь серьезно взглянул на молодого мужчину, — я согласился собрать все документы и пройти все собеседования, я согласился преодолеть полмира ради тебя, хотя до смерти боюсь летать, я согласился оставить привычную мне жизнь. Неужели ты думаешь, что я откажусь сейчас?        — Да. Да, я знаю, — улыбнулся собеседник. — Ты летел сюда полный решимости и надежд, но… ведь реальность не всегда соответствует ожиданиям.        На последних словах голос предательски сорвался, став тише. Он так боялся, что представления Магнуса о нем и совместной жизни не совпадут с реальностью, и он навсегда исчезнет из его жизни.        В груди Магнуса шевельнулось что-то нежное и щемящее. Он был так влюблен… Вновь избегая ответа, Бейн коснулся губами губ, втягивая Алека в страстный поцелуй, надеясь выбить из его головы любые сомнения. И только когда воздуха стало не хватать, а губы начали болеть, Магнус чуть отстранился и тихо выдохнул в миллиметре от желанных губ:        — Мой ответ «Да», Алек. И даже не смей думать об иных вариантах.        Выдох был столь очевидным, что более чем красноречиво говорил о напряжении, в котором Лайтвуд ожидал ответа:        — Не стану, — с улыбкой обещал он, беря кольцо, чтобы надеть на палец Бейна. Кольцо сидело как влитое. — Мой любимый супруг.        И пусть их отношения еще не были узаконены, отныне он будет считать Магнуса супругом, и никак иначе, ведь небеса уже свели их вместе.        Александр был абсолютно счастлив и в этот вечер, когда они любовались городом и звездами над рекой, и во многие последующие утра, дни, вечера и ночи, что они проводили вместе. Алек чисто физически не мог быть далеко от возлюбленного, и рабочие дни порой превращались в пытку, особенно когда работа требовала остаться в офисе до глубокой ночи.        И, наверное, было бы легче, если бы он не работал с родителями и на родителей. И он не знал, что хуже: прямой и неприкрытый прессинг отца, который открыто критиковал «идиотизм своего сына, идущего на поводу у мошенника!» или тихие вздохи и обеспокоенные взгляды, что бросала на него мать. Вот такие, как сейчас, когда он задремал прямо за письменным столом в кабинете, а проснулся от того, что ласковые пальцы вплелись в его волосы.        В полусне он счастливо улыбнулся:        — Магнус… — и только приоткрыв глаза, он понял, в чем дело, и улыбка его стала чуть виноватой. — Привет, мам. Сколько времени?        — Почти час ночи, — отозвалась женщина, скользя ладонью по чужим волосам. — Так много работы? Не боишься, что твой суженый заведет кого-нибудь на стороне, раз дом почти постоянно в его распоряжении, а он сам предоставлен самому себе?        Алек вздохнул, качнув головой:        — Мама, — с укором протянул он. — Почему у вас все время негативные суждения относительно Магнуса? Вы же его не знаете так, как знаю я. Он никогда так со мной не поступит! — Быстрый взгляд на бумаги, на которых так сладко спал, прежде чем закрыть и убрать в стол папку. — Поеду домой, Магнус, должно быть, волнуется.        — Откуда такие суждения? В один прекрасный момент мой сын объявляет мне, что намерен жениться на человеке из другой страны, которого он вживую видел чуть ли не один раз в жизни, и уже пригласил его по визе К-1. И это не подлежит обсуждению. А человек, естественно, с радостью соглашается, и, конечно, от великой любви. Какого мы должны быть мнения о такой ситуации, Алек? — глаза матери сверкнули беспокойством и праведным гневом, но голос она не повысила, держа себя в руках.        — Надо верить людям, мама. Хотя бы до тех пор, пока они не дадут повода усомниться в себе.        Алек поднялся из-за стола и накинул пиджак. Он действительно собирался ехать домой, чтобы хоть утро встретить в постели, рядом с любимым.        И только в спину ему ударила фраза матери о том, что он адвокат, доверять людям для него — крайняя степень непрофессионализма. Но слушать он не стал и быстро направился прочь, на ходу вытягивая из кармана мобильный, которым он пользовался только в личных целях, но тот оказался… полностью разряжен. И в целом это объясняло сегодняшнюю тишину, хотя обычно Магнус засыпал его смс и ммс, рассказывая о подготовке к свадьбе и спрашивая совета. Этот факт заставил его прибавить скорость, ведь Магнус, наверное, уже сходил с ума от беспокойства. Да и сам он дико соскучился, хотелось обнять любимого, устроиться рядом и просто наслаждаться обществом друг друга. Подъехав к дому, он заметил свет в окнах. Так и есть, Магнус не спал, возможно, набирая очередную смс.        Думая, как будет извиняться, и сможет ли купленная по дороге пицца хоть как-то сгладить неприятный момент, он поспешил в дом, поставив машину на сигнализацию. Вот только замер, едва открыв двери: в прихожей стояла обувь, которая не принадлежала ни Алеку, ни Магнусу. И все бы ничего, в конце концов, этот дом принадлежал и его супругу, который волен был приводить туда друзей, но! Было два часа ночи. И хотя Алек не думал, что Магнус настолько глуп, чтобы быть с посторонним мужчиной в их гнездышке, куда в любой момент мог вернуться хозяин, все же почувствовал острый укол ревности. Тихо прикрыв за собой дверь, он скинул обувь и прокрался к гостиной, откуда доносились негромкие голоса. Магнус сидел спиной и не мог видеть застывшего на пороге супруга, напротив, визави к нему, сидел незнакомец, улыбаясь Бейну и потягивая вино.        Нет. Не так.        Они сидели на полу, переплетя вместе ноги, и ладонь Магнуса скользила по чужому колену. Доверительно. Интимно. И кровь Алека вскипела от перманентной ревности. Но стоило ему шагнуть в комнату, как этот черноглазый испанец тут же поднял на него взгляд и, отсалютовав бокалом, улыбнулся уже Магнусу:        — Кажется, мы квиты.        Магнус стремительно обернулся, чтобы встретиться взглядом с женихом, и едва заметно побледнел. Отодвинулся от недавнего собеседника, отказываясь от позы, в которой они только что находились, и поднялся.        — Александр… — выдохнул он, в лицо смотрел открыто, как человек, которому нечего скрывать. — Познакомься. Это мой друг, Рафаэль Сантьяго.        Алек вопросительно поднял брови: тот самый друг? Хотелось спросить, почему Магнус не предупредил о столь важной встрече, но в голову поскреблись воспоминания об отключившемся телефоне, и Лайтвуд почувствовал себя по-идиотски.        Испанец же, так же, как и друг, поднялся на ноги и протянул Алеку ладонь для рукопожатия:        — Рад, наконец, познакомиться с тем, кому могу доверить этого идиота.        — Александр Лайтвуд, — представился тот, охотно пожимая руку, гоня прочь дурную мысль о том, что друзья тоже могут быть любовниками. — Я много наслышан о вас. Может быть, переберемся за стол и выпьем за знакомство?        Просто гостеприимство. Ну хорошо, хорошо, он хотел сменить интимно-доверительную атмосферу на более официальную. Уж слишком смущающе выглядела сцена, свидетелем которой он стал.        — Конечно, — кивнули оба, и стоило Алеку отвернуться, как Магнус тут же влепил Рафаэлю оплеуху, от которой тот со смехом увернулся, перехватывая запястья Магнуса.        Услышав смех, Алек обернулся и с улыбкой качнул головой. Как дети.        — Я купил по дороге пиццу, — сказал он. — Надеюсь, все любят копчености?        — Думаю, все только «за», — хмыкнул испанец, скручивая руки Магнуса за спиной и в таком виде ведя брыкающегося и ни на миг не перестающего смеяться индонезийца на кухню.        — Вот и прекрасно, — улыбнулся Александр, вскрывая коробку и выкладывая на блюдо еще горячую пиццу. — Так что хватит дурачиться и садитесь за стол.        — Есть, сэр, — фыркнул Рафаэль, усаживая Магнуса за стол и мимолетно целуя в макушку, прежде чем окинуть Алека более чем заинтересованным взглядом. А затем все же задать вопрос: — Ты его любишь?        Алек замер, не донеся пиццу до рта, и бросил на будущего супруга полный нежности взгляд. Любит ли он его? Разве его можно не любить? Перевел взгляд на собеседника, клятвенно заверил:        — Больше жизни. Впрочем, это не проверить, верно? — улыбнулся он уголками губ.        — Не, ну я могу устроить, — со смешком фыркнул Сантьяго, за что тут же получил тычок в бок от Магнуса, и болезненно скривился. — Но, пожалуй, не стану этого делать. Ибо ваша свадьба принесет моему отелю огромную прибыль.        И тут же ему пришлось уворачиваться от ударов подскочившего, взбешенного Магнуса:        — Зараза меркантильная!        — Вы всегда так себя ведете? — поинтересовался Лайтвуд, сдерживая улыбку, стараясь казаться серьезным, что выгодно оттеняло его на фоне двух шалопаев.        — Нет, но иногда находит, — смеясь, отозвался Магнус, в итоге устав гоняться за Рафаэлем и просто обнимая его, в то время как сам испанец легко погладил его по волосам.        — Детские привычки, не реагируй так остро, — Рафаэль чуть хмыкнул, наблюдая за чуть посеревшим лицом Лайтвуда.        Алек передернул плечами:        — Просто со стороны это смотрится немного странно, — признался он, примирительно подняв руки. Обижать любимого и его друга он совсем не хотел. Подавая пример, наконец, откусил кусок пиццы.        — Какой серьезный, — хмыкнул Рафаэль, также принимаясь за угощение, все-таки приземлившись на стул. Улыбнулся Магнусу: — Рагнору он понравится.        После этого Магнус подавился.        — Рагнор? — переспросил Алек, впервые услышав это имя. Вопросительно посмотрел на Бейна, ожидая объяснений.        — Хороший друг и просто заноза в заднице, — фыркнул Магнус, уплетая угощение, прежде чем разлить по бокалам газировку. — Он вроде как должен приехать на свадьбу, но я не уверен…        Слова его стали тише, а на лицо на мгновение легла тень.        — У него какие-то проблемы?        Пальцы Алека сжали плечо любимого, мягко, утешая        — Нет, просто… У нас с ним сложные отношения, — Магнус неловко улыбнулся и нежно погладил пальцы возлюбленного, прежде чем перехватить их и нежно коснуться губами.        Сердце пропустило удар. Сложные отношения? Плюс свадьба, сложились в голове Алека, породив очередную вспышку ревности. Которую, впрочем, удалось скрыть.        — Вы встречались, да?        — Что? Нет! — Магнус смотрел на будущего супруга почти с ужасом, в то время как Сантьяго откровенно ржал, наблюдая за ними. — Нет-нет-нет! Кошмар какой!        — Что? — спросил Лайтвуд, чувствуя себя обделенным, ничего не понимая во взаимоотношениях незнакомых людей.        — В общем, возьми вот это вот несуразное, блестящее, шумное — Рафаэль жестом обвел Магнуса. — Представь нечто совершенно противоположное, при том вечно брюзжащее, и представь, что может выйти из общения этих двоих.        Его шутка, видимо, разрядила внутреннее напряжение Магнуса, и тот тихо рассмеялся, доверительно по-кошачьи потершись щекой о плечо Алека.        — Да, он такой… Если хочешь, я расскажу тебе подробнее.        — Странно, что ты не рассказывал раньше, — улыбнулся Александр, приобнимая любимого и поднося к его губам очередной кусочек пиццы. — Я с удовольствием послушаю и познакомлюсь с ним, если он приедет, — заверил он.        Магнус виновато улыбнулся ему и откусил кусочек. Но вот разговор о друзьях отошел на второй план, и они больше занялись делами насущными, организационными. Оказывается, Рафаэль тоже был втянут в организацию их свадьбы… Впрочем, оно и понятно — друг, да еще владелец отеля, где будет проходить мероприятие. Более того, Сантьяго, определенно, имел несравнимо больший организаторский опыт.        Приговорив за этим делом и пиццу и газировку, они разрешили несколько немаловажных вопросов, и вот уже они провожали Рафаэля прочь. И Магнус крепко обнял его на прощание, словно ему было трудно его отпустить.        — Ничего, — утешил его Александр, обнимая со спины, когда гость растворился в предрассветной дымке, — теперь вы сможете видеться намного чаще.        Конечно, когда Магнус обживется в Нью-Йорке, у него появятся и другие друзья, знакомые, но этот человек всегда будет занимать в его сердце особенное место.        — Так заметно? — немного виновато спросил Магнус, пока не зная, как себя вести. Свадьба была уже через полтора месяца, и портить отношения с Алеком, сеять в его душе сомнение не хотелось. Да и просто делать больно, без оглядки на выгоду… Алеку не хотелось.        — Ты сразу переменился с его уходом, словно Рафаэль забрал с собой радость, — немного печально улыбнулся он, целуя будущего супруга в шею. — Я понимаю, вы же как братья друг другу.        — Когда-то он заменил мне семью, — выдохнул Бейн, запрокидывая голову и запустив пальцы в его волосы. — Он, Рагнор, Катарина… Безумная, несовместимая компания. Мне бы хотелось, чтобы они были на нашей свадьбе…        Ложь. Настолько наглая, что ему самому было не по себе от нее. Но еще хуже будет, если они все приедут. Потому что он просто не вынесет того, что они будут свидетелями того, что из-за собственной корысти он портит жизнь такому человеку, как Алек.        — Магнус, я с радостью приму их в нашем с тобой доме, — заверил он. — Хочешь, я лично пришлю им приглашения на свадьбу? — ничего не подозревая, он списывал состояние Магнуса на его шаткое пока положение в новом мире, на предсвадебный мондраж. — Самый холодный час… Пойдем в постельку?        — Не надо, я сам… — молодой человек качнул головой и погладил ладонью его широкую грудь. — Идем, конечно. Прости. Я не думал, что все это так затянется.        Поймав его пальцы, Алек поцеловал их:        — Не извиняйся. Главное, что тебе было хорошо, — потянул прочь от двери в их спальню. Как же приятно это звучало: их спальня, хотя у Магнуса была и своя собственная, в которой он был волен уединиться в любой момент. Туда, где он поможет ему забыть все сомнения и горести.        — Тебе нужно отдыхать, — покачал головой индонезиец и, чуть привстав на носочки, коснулся губами губ, чтобы затем провести пальцем по глубоким теням, залегшим под небесно-голубыми глазами. — Устаешь безумно ведь…        — Не останешься со мной? — попросил Лайтвуд, точно ребенок, боящийся темноты. — Просто так, без ничего.        Они жили вместе еще так недолго, а он уже начал привыкать засыпать под стук чужого сердца рядом.        — Алек, — вздохнул Магнус, утягивая его за собой. — По-моему, мне нужно окончательно перебраться в твою спальню. Потому что я не знаю, как реагировать на такие вопросы… Мне иррационально кажется, что ты наоборот меня гонишь.        Вместо ответа, тот вдруг подхватил Магнуса на руки и внес в спальню, чтобы опустить на постель, как самое драгоценное, что у него есть.        — Не говори глупостей, — велел он, накрывая собой и, для надёжности, запечатывая уста поцелуем.        Мимолетно ответив на который, Магнус вдруг отстранил его от себя, затем резко опрокидывая на постель.        — Александр, — Бейн придал своему голосу строгости, — ты уже сутки на ногах. Спать.        Скользнув ладоням по его плечам, Лайтвуд согласно, хоть и не без сожаления, кивнул:        — Ты прав, — глаза уже начинали слипаться, а в теле жила бесконечная усталость — у него еще никогда не было такого напряженного графика, как сейчас. — Но сперва надо отправить сообщение Лидии, что буду в офисе не раньше обеда.        Но не успел. Так и отрубился с телефоном в руках, едва коснувшись головой подушки. Тихо вздохнув, Магнус осторожно высвободил гаджет из чужих ослабевших пальцев и, выйдя на балкон, закурил, набирая телефон Лидии.        Это было непростое время для них обоих, но, как оказалось, вместе они способны преодолеть все преграды и справиться с любой проблемой. Пусть Магнус не мог помочь Алеку в делах бизнеса, но неизменно старался поддержать морально и физически, порой, как ребенка, укладывая спать. И Алек был ему за это безмерно признателен, влюбляясь все сильнее, если такое вообще было возможно.        Но чем ближе была свадьба, тем напряженнее становился Магнус. Избегал прикосновений, много курил, мало спал, да и тогда, почти всегда уходил в другую спальню или отключался прямо в гостиной.        Сперва Алек списывал подобное поведение на предсвадебный мандраж, пытался растормошить, шутил… потом начал волноваться, старался не особенно досаждать своим вниманием, решив, что любимый не уверен до конца, и хочет все еще раз обдумать. Но ничего не менялось, и он начал всерьез тревожиться.        Примерно за неделю до события, которое должно было стать самым счастливым, он постучал в дверь спальни будущего супруга и тихо вошёл:        — Магнус, тебе не кажется, что нам надо поговорить? — негромко спросил он.        Тот стоял у окна и, резко обернувшись, нервно улыбнулся:        — Что-то не так? Поставщики цветов все же запаздывают с заказом?        Он обнимал себя руками, вцепившись пальцами в собственные руки, грозясь наставить синяков.        Какие поставщики?        Хмурится Александр и подходит ближе, чтобы неуверенно обнять:        — Нет. Меня беспокоит не свадьба, меня беспокоишь ты, — заверил он. — Что с тобой происходит, Магнус?        Магнус ощущался как сжатый комок нервов: того и гляди либо раскричится, либо расплачется.        — Все в порядке, дорогой, что ты… — даже его улыбка вышла кривой.        Лайтвуд кивнул, конечно, не поверив ни единому слову. Приподнял к себе за подбородок лицо индонезийца, чтобы посмотреть в глаза:        — Магнус… — с укором протянул он. — По-твоему, я — слепец? Если тебя что-то беспокоит, скажи мне. Скажи сейчас. Ведь никто не принуждает тебя силой… Или… кто-то обидел тебя? Мои родители?        — Нет, что ты… — выдохнул Магнус, не отводя в чем-то даже испуганного взгляда, но не лгал. — Они у тебя замечательные. Любят тебя. Все хорошо, Алек, правда…        И это признание вызвало на губах жениха мимолетную улыбку. Все же конфликт с родными на почве их отношения к будущему супругу сына сильно портил ему кровь.        — Тогда почему ты изводишь себя?        — Тебе кажется, — улыбка, все такая же нервная, коснулась губ Магнуса, а его подрагивающие пальцы погладили слегка небритую щеку. — Совсем заработался…        — Ничего, к свадьбе обещаю быть свежим и чистым, как снег на вершинах гор, — заверил он, ловя и целуя эти пальцы. — Надеюсь, в первую брачную ночь ты не сбежишь к себе в спальню?        Александр не хотел этого, но в голосе невольно просквозил легкий укор. Они уже так давно не были вместе…        Магнус потупился и виновато улыбнулся будущему супругу:        — Ну, учитывая, что первую брачную ночь мы проведем в отеле…        — Это обнадеживает… — улыбнулся Алек, рискнув поцеловать любимого, надеясь не быть отвергнутым. — Кстати, ты не забыл, что завтра мы встречаем Рагнора? Не терпится на него посмотреть.        Магнус кивнул и нежно ответил на поцелуй, крепко обнимая будущего супруга и отчаянно зажмуриваясь. Сердце его колотилось в клетке ребер, пока бедром он прижимался к комоду, в ящике которого лежал билет на самолет. В Джакарту. На завтра.        Так что встречать его друга Александру пришлось одному, сходя с ума от неизвестности и беспокойства, надеясь, что, возможно, тот что-нибудь знает о местонахождении Магнуса. Хотя отсутствие его вещей говорило само за себя, он не хотел, отказывался верить, что тот мог так с ним поступить.        Он долго искал мужчину глазами, но тот заметил его первым, и Алек чуть вздрогнул от оклика:        — Простите, вы Алек Лайтвуд?        Обернувшись, молодой человек увидел мужчину средних лет. Немного смуглого, но с очень светлыми волосами, впрочем, это наверняка был загар, ведь друг Магнуса жил в Перу.        — Рагнор? — в голосе прозвучало нескрываемое облегчение, Алек искренне не представлял, как узнает незнакомца в этой толпе. — Как хорошо, что вы прилетели…        — Ну, я как бы обещал, — фыркнул мужчина, прежде чем пожать чужую руку. — А где этот чудик? Сбежал, что ли?        Сердце ухнуло в пропасть — кто лучше его друзей детства знает Магнуса? Но почему? Разве им было плохо вместе, или Алек умудрился его чем-то обидеть? Почему?..        — Похоже, — выдохнул он, сникнув окончательно.        Мужчина поменялся в лице.        — Да ладно?.. — выдохнул он растерянно. Затем помотал головой. — Идиот. Просто И-Д-И-О-Т. Или ты его чем-то обидел?        Мужчина нахмурился и поджал губы, буравя Алека тяжелым взглядом. Только взглянув на него, было понятно, он любит друга и готов за него не только в огонь и воду, но и горло перегрызть.        — Я? Нет! — впрочем, совсем не испугавшись, ответил Лайтвуд. Опустил голову, ища свою вину. Может, он уделял ему недостаточно внимания? Или не так сильно понравился, чтобы связать с ним свою жизнь? — Почему он ничего не сказал? Это же…        Мужчина кивнул и похлопал его по плечу, предложив отвезти его в гостиницу и там уже попробовать все обмозговать.        — Ты хоть Рафаэлю звонил?        — Да. Его личный помощник сказал, что у него совещание, но Бейн к ним не заезжал… — сообщил Лайтвуд, который даже ездил на квартиру Сантьяго. — А может, вы хотите остановиться у нас… меня? Будет уютнее.        Рагнор задумчиво посмотрел на различные табло и кивнул на информацию о рейсах.        — Пойдем, узнаем, когда ближайший рейс на Джакарту или Гуанчжоу. И если он еще не улетел, я тебе гарантирую — он у этого вампиреныша, — заметил мужчина, памятуя бледность своего друга, прежде чем направиться к стойке информации, катя за собой чемодан.        Алек поспешил за ним, лелея в душе надежду, что все прояснится, что все это просто недоразумение, которое они уладят. Конечно, если Магнус еще в Америке… Если… Увидев рейс, покинувший аэропорт всего каких-то полтора часа назад, Лайтвуд обреченно прикрыл глаза. Почему, Магнус?..        Рагнор в это время уже звонил кому-то, возмущенно спорил на испанском. Чтобы затем подойти к Алеку и шепнуть, на мгновение оторвавшись от разговора:        — Он в квартире Рафаэля. У него рейс вечером. Поехали.        В голове мелькнула мысль: А надо ли? Если Магнус не хочет быть с ним, видеть, уезжая вот так, тайком… Однако мотнул головой, заставляя обиду замолчать, пусть на время. Он должен был объясниться, понять, в чем дело, иначе будет мучиться вопросами всю оставшуюся жизнь, не сможет вытеснить из израненного сердца и забыть. Поспешил к выходу, догоняя спутника.        Дорога в пробке была бесконечной. А время текло безумно медленно. И Лайтвуд напоминал комок раздражения и нервов. Хотелось выпить. И выкурить сигарету. Или две. Ну, или нажраться до беспамятства. Происходящее напоминало больной бред. Может, он что-то упустил во время безумной круговерти последних недель? Когда Магнус начал меняться? Не с той ли встречи друзей у них дома? Может, Алек разочаровал его, часто колеблясь, когда дело касалось семейных вопросов, тем, что на первом месте все же оставалась работа? Но это же все ради их счастья… А может, он безумно скучал по родине, не сумев полюбить чужую страну, и не смел признаться?        В таком полузабытье он и добрался до квартиры Рафаэля в Бруклине, и хозяин открыл ему сразу. И первым делом обнял старого друга, а потом передал его Катарине, которая приехала из Мэнна прошлым вечером, и они также должны были встретиться сегодня.        Кивнул Алеку:        — Он заперся в гостевой спальне. Ты как?        — Заперся? — вместо ответа спросил он. — Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?        Не дожидаясь ни ответа, ни позволения, поспешил наверх, туда, где во всех нормальных домах располагались спальни. Постучал в одну из дверей, которая не поддалась его посягательству.        — Магнус. Открой дверь, нам надо поговорить.        Он больше не интересовался, он констатировал.        Несколько мгновений стояла тишина, и только после очередного окрика Магнус выдохнул:        — Алек… Уходи. Я уеду, и все закончится.        Алек зажмурился, так больно ударило его последнее слово.        — Ты действительно этого хочешь? Чтобы все закончилось? — не верил он собственным ушам. — Тогда хотя бы ответь мне: Почему?..        Несколько мгновений стояла тишина. И только затем Магнус отозвался:        — Я никогда не любил тебя, Алек. Я приехал сюда только ради того, чтобы получить грин-карту, осуществить мечту детства. Стать известным, успешным, богатым. Мне казалось… Я готов стерпеть ради этого все, окажись ты садистом, тираном, калекой или кем-то еще. Но… Ты замечательный, Алек. Настолько хороший, что мне дышать трудно. Ты любви достоин, слышишь? Любви, а не обмана… — он говорил тихо, немного прерывисто, словно бы… плакал.        И у Алека самого слезы жгли глаза. Каждое слово оставляло в душе рану. Нет. Нет, это не могло быть правдой…        — Я не верю тебе, — выдохнул он, стискивая кулаки, точно собирался ударить. Зачем он с ним так, неужели не понимает, какую боль причиняет своей ложью? Вот только… это могло бы объяснить поведение будущего супруга. — И сейчас не любишь?        И вновь тишина, прерываемая судорожным дыханием и сдавленными всхлипами. Алек сполз вниз по стене, запустив пальцы в волосы, пытаясь прийти в себя. Через некоторое время к нему подошли Рафаэль и Рагнор, и первый доверительно заметил:        — Он идиот.        — Конечно, — фыркнул Рагнор, — и идея идиотская.        — Зато не подлец, раз сознался… — в голосе Сантьяго притаились пополам радость и гордость за друга.        — Тем более идиот, — не сдавался собеседник, словно не замечая Лайтвуда, которому и без того было несладко, как и уже откровенно рыдающему Бейну за дверью.        — Ты уж определись, по какой причине он идиот, — не выдержав, испанец скривился.        — Он идиот, но ни по одной из вышеперечисленных причин, — вздохнул мужчина.        — Пардон? — не понял Сантьяго, за его плечом возведя глаза к потолку, как бы напоминая Лайтвуду тот самый первый их разговор о друге. Вот как с таким общаться?        — Он влюбленный идиот. Который даже не понял, насколько он влюблен.        Слова, доходившие словно сквозь вату, отрезвили Алека. И он с надеждой посмотрел на друзей будущего супруга. Влюблен? Ну, а разве может быть иначе? Ведь стал бы Магнус тогда заботиться о чужих чувствах? Желать, чтобы Алек был по-настоящему любим? И он снова настойчиво постучал в дверь.        — Магнус, прошу тебя… — Алек стоял, упершись лбом в полотно двери. — Послушай… Ты ведь любишь меня, я это знаю. Даже если ты и считаешь иначе… Да и черт с ним! Я тебя люблю. Я люблю, слышишь? И моей любви хватит на двоих. А может, даже и больше… Просто… Пожалуйста. Если ты согласен остаться здесь, со мной… Открой мне дверь.        Повисшая впоследствии тишина, казалось, не просто давила — она душила. Алек слышал и свое дыхание, и как бьется его сердце. Через несколько мгновений. Между двумя ударами щелкнул замок.