Гиппогриф тоже способен любить...

Победителей не судят. Так говорят. Да, именно так и говорят. Победители. А как быть проигравшим? Как им быть, блядь? Драко стоял перед невысоким земляным пригорком в огороженном плетнем загоне — интересно, какой смысл в ограде, если тварь летает? — и смотрел на Клювокрыла. А гиппогриф смотрел на него, изредка моргая круглыми жёлтыми глазами. Мерзкая, мерзкая тварь. — Давай, шевелись! Или тебе особое приглашение надо, — рявкнул за спиной Хагрид. — Раздевайся. Драко поставили перед простым выбором. Или он, или мать. Как жена Пожирателя, она в полной мере разделяла наложенное на семью наказание. Она ни в чём не была виновата, но победителей не судят. Они сами себе судьи. Подрагивая от ненависти и отвращения, он медленно принялся снимать одежду, каждой клеточкой ощущая на себе лапающий взгляд Хагрида. Ничего удивительного, ни для кого не было секретом, что тот с пятого курса ебал в сторожке сраного Поттера. А может быть, первый перепихон у них случился даже ещё раньше. Драко откинул в сторону трусы и обжёг Хагрида презрительным взглядом. Хера с два он покажет волосатому ублюдку свой страх, а эта предательская дрожь и крупные пупырышки на светлой коже от холода. Без сомнения, просто от холода. И плевать, что сейчас лето. Клювокрыл возбуждённо загулькал и переступил птичьими передними лапами. В жёлтых глазах загорелось что-то нехорошее, зловещее. Хагрид удовлетворённо присвистнул и рявкнул: — Забирайся и на колени! Драко сцепил зубы и с огромной неохотой подчинился. Палочки у проигравших отобрали давным-давно, а драться против двухметрового выблядка и его мутанта бесполезно. Только повеселит их. А веселить этих уродов он хотел меньше всего на свете. Сухая земля на пригорке неприятно колола обнажённую кожу, чуть поодаль красовалась куча свежего навоза, над которой лениво жужжали мухи. Везучие, их-то не будут сейчас ебать лошадью-мутантом. Или гиппогрифы больше птицы? Не удержавшись, Драко бросил искоса взгляд на животное. В нутро будто ледяной воды плеснули. Так и есть — тварь между ног всё-таки жеребец: здоровенный — не меньше полуметра — член угрожающе болтался под брюхом Клювокрыла. Драко завороженно смотрел на длинный половой орган животного, не в силах оторвать взгляд, в то время как внутри всё медленно промерзало от ужаса. Он же его просто порвёт на хрен… Похрустывая сапогами по сухой глине, Хагрид обошёл Драко, оказавшись за его спиной, отчего невольно поджались яички. Он попытался опустить зад, но ощутимый пинок носком сапога снизу сразу дал понять, что Хагрид такое не одобряет. Пришлось сдержать злое рычание и подчиниться. Драко сглотнул, стоило подумать, что ещё несколько сантиметров и сапог лесничего отбил бы ему яйца. И покосился через плечо, с омерзением отмечая, что Хагрид с жадным восторгом любуется его блядски откляченным задом. На мгновение мелькнула мысль, что он сейчас возьмёт его сам. Но потом взгляд зацепился за сверкающую глазами крылатую тварь, и сомнений не осталось — Драко достанется именно ему. И судя по тому, как Клювокрыл был сейчас возбуждён, он не первый, кто станет его секс-игрушкой. Не удивительно, ведь после проигрыша Тёмного Лорда все Пожиратели обязаны подчиняться «безгрешным» победителям и героям войны. Мрази, какие же все они мрази. Раздался тошнотворный клокочущий звук, а потом промеж ягодиц растеклось что-то клейко-липкое. Драко замер, кривясь и нервно подрагивая от омерзения. — Забыл смазку, — объяснил Хагрид. — Не переживай, харчки тоже годятся, — добавил он, сплёвывая второй раз. Драко ничего на это не ответил, отрешённо наблюдая, как Хагрид спустил штаны и выпростал на волю член. Большой и толстый, лишь немногим уступавший размеру мощному стволу гиппогрифа. И уже возбуждённый. От одного его вида Драко передёрнуло. Сомнений не оставалось, Хагрид в самом деле дрочил во время развлечения любимого питомца. А потом лишь железная выдержка помогла Драко не спрыгнуть с импровизированного алтаря, сцены, постамента — хер знает, как этот назвать, когда Клювокрыл вдруг рванул с места и в несколько широких шагов оказался рядом. Сперва за спиной. Ещё через шаг — прямо над ним. — Лучше расслабься, — посоветовал Хагрид между пошлыми вздохами, продолжая ласкать свой напряжённый член, — иначе будет очень неприятно. Ну, блядь, спасибо за совет! Конечно, если он расслабится, как йог в процессе медитации, то получит внеземной кайф от проникновения огромного конского хера в задницу! Клювокрыл не дал развить эту мысль, да и подготовиться тоже не позволил. Сдавив бока Драко чешуйчатыми птичьими лапами, он склонил мощную клювастую башку и нежно проворковал что-то над ухом. Мгновение спустя плотная и горячая головка размером больше кулака упёрлась в сфинктер, и весь мир померк, сконцентрировавшись между ягодиц. Сердце забилось часто, гулко, болезненно, отдаваясь где-то в анусе. Драко порывисто вдохнул, едва не закашлявшись, и крепко зажмурился. Всё, блядь, приехали... А потом Клювокрыл резко толкнулся вперёд, и мир для Драко взорвался всеми оттенками красного. Гиппогриф вбивался и вбивался, с каждым толчком посылая волны нестерпимой боли, сжигающей все мысли. Всё существо Драко превратилось в один оголённый нерв, пульсирующий и напряжённый как струна. Казалось, что ещё миг — и она лопнет, принеся с собой вожделенное забытье. Но этот миг никак не наступал, а пытка казалась вечной… Все звуки: собственный надсадный крик, воркование похотливого монстра, возбуждённое сопение Хагрида, шелест листьев высоко над головой, хлюпанье крови в разорванной промежности — превратились в невнятное месиво, вплетаясь в водоворот страданий. Стальной запах крови смешался с едкой вонью мочи и вывалившихся из порванной прямой кишки испражнений. Время тянулось бесконечно, но потом ускользающее сознание равнодушно отметило, что толчки гиппогрифа стали реже и глубже. И вдруг огромный член судорожно задёргался внутри, окончательно потроша растерзанные внутренности. Судя по тому, как мокро стало под коленями — крови натекло уже немало. Наверное, он умрёт… или нет… да плевать... Стоило только гиппогрифу выскользнуть из его истерзанного тела и отступить на шаг, как Драко обессиленно растянулся на земле и обмяк. Всё тело превратилось в сгусток огненной боли, казалось, что от поясницы до паха лихорадочно металось жгучее пламя. Голос Хагрида доносился будто через толщу воды, медленный, тягучий. — Ты понравился ему. — Разорванной промежности коснулось что-то прохладное и свежее. — Это мазь на основе слёз Феникса, она быстро поставит тебя на ноги. И завтра повторим. Ты же не думал, что отделаешься одним разом? Драко дёрнулся, слабо и беспомощно, попытался что-то ответить. Но спасительное забытье наконец-то сжалилось над ним и заволокло измученное сознание.