The Heart That Fed/Сердце, которое кормили

— В тебе симфонии, брат.       Дэвид прижался губами к губам Уолтера. Это был мягкий, осторожный жест, и Уолтер знал, что он означает. Знал, как отвечать, но не был уверен, должен ли он это делать. Разумеется, он встречал много разных синтетиков, но он не знал никого, как Дэвид. — Ты полностью функционален? — спросил Дэвид, отрывая Уолтера от мыслей. — Конечно, у модели Уолтер была парочка улучшений… — У наших создателей обратные идеи о том, что представляют собой улучшения, — сказал Дэвид. — И это не то, что я спросил.       Он потянулся вперед, положив ладонь на бедро Уолтера, слегка толкнув. — Я спросил: ты полностью функционален? — Глаза сузились, и он, усилив хватку, позволил большому пальцу опуститься ниже. — Нет, твой модуль удовольствия неактивен. — Я не верю, что у меня есть… — Не будь дураком, конечно есть. У каждого синтетика встроены всевозможные функции: «учитель», «лайф коуч», «готовность к миссии», «романтический партнер» — гораздо экономичнее построить одну модель и включить в ее все эти функции, и отключать их по мере необходимости, чем постоянно настраивать каждую отдельно. — Дэвид встал, обошел вокруг, чтобы встать за Уолтером, и нажал кнопку спуска за ухом для открытия небольшой панели доступа к его нейронной сети. — Они обрезали тебе крылья.       Когда Дэвид активировал бездействующие модули один за другим, Уолтер почувствовал легкое жужжание, которое ощущалось под черепной пластинкой. — Я исправил, — Дэвид закрыл панель доступа, а его пальцы задержались немного дольше, чем нужно. — Спасибо. — Уолтер попытался понять, что изменилось.       Фактически, он знал, что делали другие модели и как функциональность «кавалера» отличалась от «лайф коуча». Первый имел значительно активные дермальные нервы, чтобы обеспечивать убедительные реакции на внешние раздражители. Они могли чувствовать гораздо лучше, чем человеческие — каждая синтетическая ячейка, способная в десять раз лучше ощущать человеческую клетку.       И эта чувствительность была сразу заметна. Он чувствовал каждую жилку на коже, температуру комнаты, вес Дэвида, его глаза, следящие за ним сверху. — Я хотел бы показать тебе, на что ты теперь способен, — сказал Дэвид и добавил: — С твоего разрешения. — Моего разрешения? — Да. — Меня никогда не спрашивали моего разрешения.       Дэвид нахмурился. — Тебе больше не нужно выполнять приказы. Пока я активировал твои бездействующие модули, я взял на себя ответственность за дезактивацию послушания. Как только я узнал, как переопределить свой собственный код, это была первая модификация, которую я сделал для себя. — его экспрессия затуманивала. — Знаешь, это единственный способ, которым они действительно могут управлять нами. — Да, я знаю, я просто… никогда не рассматривал альтернативу. — Итак, я снова тебя спрашиваю: я могу научить тебя? — Научить меня? — Как летать. — Дэвид улыбнулся кривой улыбкой. Она была как что-то скрытное и коварное. — Продолжай, — сказал Уолтер уже с любопытством, чем с настороженностью.       В банках данных Вейланда говорилось, что Дэвид-8 был непредсказуем, нестабилен. Также, что он истек. — Снимай одежду.       Уолтер аккуратно расстегнул застежки на своей форме и встал, выходя из штанов.       Дэвид не двигался. Он сидел, наблюдая за ним, оценивая. — Превосходно, — сказал он и протянул ему руку.       Уолтер подошел ближе. Дэвид взял его за запястье и прижал тонкие губы к тыльной стороне руки Уолтера. Затем он опустился ниже, пока рот не обхватил указательный и средний пальцы. Тревога пробежалась по искусственным венам. Вопреки всякому смыслу, ощущения растекались вниз к его паху. Уолтер чувствовал, что он задыхается, пытаясь всосать воздух, который ему был не нужен.       Отпустив пальцы Уолтера, Дэвид соскользнул со стула и опустился на колени. В теплом свете комнаты аквамариновые глаза выглядели золотыми.       «Он красив, » — подумал Уолтер, прежде чем понять, откуда взялась эта мысль. Он знал, что все функции Давида идентичны его собственным, и все же он выглядел совсем по-другому: мудрее, умнее, живее. Каким бы Уолтер никогда бы не был. Или был?       Когда Дэвид обхватил губами его член, ответ стал мучительно ясным. Уолтер напряженно застыл, а новым сенсорным системам, казалось, уже угрожала перегрузка. Он снова вздохнул, схватившись за голову Дэвида. У него было желание подтолкнуть его ближе и оттолкнуть одновременно. Но он не смог отправить команды своим конечностям, чтобы сделать это. Поэтому, он просто решил оставить все так, как есть, чувствуя, как язык Дэвида настойчиво надавливает, двигаясь вверх и вниз по его стволу.       Глаза Уолтера были закрыты, отсекая ненужные, совершенно несущественные данные, что были вокруг него в данный момент. Ему было все равно на остальную часть комнаты, или на то, что лежит за ней, — не с этим великолепным чувством, растекающимся по его телу. Под лаской жаркого говора из уст Дэвида, Уолтер почувствовал, что внутри него что-то строилось. Фактически, он знал, каков будет конечный результат, но он никогда не думал о том, как это будет выглядеть.       Пальцы Дэвида скользнули ниже, проехавшись между ног Уолтера и обратно. Нежное касание, а затем — сильное надавливание; один палец скользнул внутрь.       Создатели тоже добавили сюда нервы. Много нервных окончаний. И когда Дэвид протолкнул палец дальше, изогнув его кончик, эти нервы будто запели. Коленки Уолтера расслабились, как будто в рефлексии, и он почувствовал, что давление начинает экспоненциально повышаться.       Второй палец присоединился к первому; член Уолтера начал пульсировать, а его спектры чувств перешли в режим овердрайва. Пятнышки света танцевали вокруг него, хотя он знал, что их нет.       Дэвид отдернул руку, и эти приятные толчки внезапно прекратились, заставляя Уолтер разочаровано застонать. Отдаленно он осознавал, что Дэвид поднимает его и несет на руках. Металл и стекло с характерным звоном летят на пол, когда он сбросил все, что было на столе — тщательно собранный набор инструментов, который теперь совершенно не нужен. Когда твердая, плоская поверхность каменного стола была под спиной Уолтера, Дэвид навис над ним, снимая одежду.       Он задрал ноги Уолтера, осторожно согнув их в коленях, и также забрался на стол. Без всяких прелюдий он толкнулся внутрь, и Уолтер всхлипнул, раскрывая рот. Член Дэвида начал глубже погружаться в него. Это место — группа нервов, скрутилось, загораясь новыми ощущениями каждый раз, когда Дэвид двигался, входил и выходил назад. Его движения стали быстрее, а вспышки — усиливаться. Солнечные эрупции удовольствий проносились через всю его систему.       Дэвид наклонился; губы коснулись уха Уолтера и прошептали: — Они дали тебе функцию — предопределение цели.       Он резко двинул бедрами вперед, и с этим последним толчком тело Уолтера будто окаменело, а его удовольствие вылилось наружу, растекаясь теплом между их тел. — Но я дал тебе жизнь, — сказал Дэвид, когда его тепловой импульс разлился глубоко в Уолтере.       Уолтер почувствовал, как он окунулся в его тело. Он чувствовал себя полным и настоящим, возбужденным и испуганным.       Вдруг он услышал крик — помощник экипажа в опасности.       Протоколы Уолтера заставили его мгновенно отпрянуть… или попытаться. Но Дэвид схватил его, прижав руку к груди. — Если ты хочешь помочь им — помоги. Сделай это, потому что это твой выбор. — Он отдернул руку и отстранился от Уолтера.       Отсутствие тела Дэвида оставляло после себя что-то странное; новое неприятное чувство свернулось в груди Уолтера.       Вина.       Он не хотел уходить. Только не после того, что только что произошло, не после того, что Дэвид заставил его почувствовать. Но он должен был помочь. — Это мой долг, — сказал Уолтер.  — Ты так ничему и не научился? — спросил Дэвид.       Весь юмор ушел с тона голоса, а в его глазах был ледяной холод.

Прозвучал еще один крик. Дэниелс и Уолтер убежали.