Coffee

♡ ♡ ♡

Тишину разрезала мерзкая трель будильника, и Луи зажмурился, рукой пытаясь нашарить злосчастный раздражитель его сладкого сна. Итак, понедельник, восемь часов утра. Здравствуй, новая неделя, надоедливая утренняя рутина и засевшая в горле работа, на которую Луи устроился всего месяц назад, но уже ее ненавидел всей душой. Особенно Ника, который работал с ним в одном отделе кадров, постоянно напоминая Томлинсону о своих бурных интрижках с парнями, а Луи оставалось кусать локти, чтобы ему не врезать. Воздержание в отношениях всегда давало о себе знать слишком быстро, уж такова была особенность Луи — ему было нужно удовлетворение, а если его нет — он обозлённый на весь мир маленький, но суровый, шатен, утверждающий, что является выше 5.9 футов, а это всегда было спорным вопросом. Парень потянулся, искривив лицо, и беспомощно захныкал, как ребёнок, отказывающийся идти в школу — сегодня особенно хотелось послать все к черту и валяться весь день на кровати в компании вредной еды и 'отчаянных домохозяек'. Но реальность сурова, поэтому Луи медленно принял сидячее положение, потирая костяшками пальцев заспанные глаза. Всего пара минут, и он сможет встать. После этого прохладный душ, а затем кофе. Чудесный план. Тогда-то он и станет хотя бы отдалённо похожим на человека. Спустя мучительные полчаса, Луи все же вышел из душа, выглядя более или менее сносно, теперь ведя свой маршрут к кухне в одних боксёрах, где в одном из шкафов стояла спасительная и горячо любимая банка кофе. С вожделением уже ощущая бодрящий вкус напитка, Томлинсон открыл шкаф, сразу находя банку кофе, которая… была пуста. Несколько секунд требовалась Луи, чтобы осознать весь масштаб катастрофы, а затем с вселенской грустью тяжело вздохнуть. С самого начала утро было неудачным: когда вместо тёплой воды из крана полилась ледяная, гель для душа был перепутан с шампунем, а после этого он нашёл в корзине с бельём единственные боксеры, да и то, с дыркой. Выйдя на улицу, Томлинсон чувствовал себя абсолютно подавленным и игнорирующим все вокруг, пытаясь абстрагироваться от окружающего мира, воткнув наушники в уши и вслушиваясь в завывания Уитни Хьюстон. Сегодня ему хотелось грустить, и никто не должен был его осуждать. Единственным выходом было купить кофе в кафе недалёко от его дома, и слава небесам, что его место работы находилось всего в двух кварталах от квартиры Луи, поэтому даже придя на работу, он смог бы какое-то время концентрироваться на кофе, делая вид, что нет ничего важнее этого, что было, на самом деле, правдой. Зайдя в душное помещение, наполненное кучей таких же сонных и апатичных людей, жаждущих свою порцию кофе или чая, может даже вместе с парочкой пончиков, Луи встал в очередь, немного убавляя громкость в наушниках. Задумавшись и уйдя в себя, Томлинсон не сразу понял, что рядом с ним кто-то стоял и деликатно тыкал в его плечо наманикюренным пальчиком, странно улыбаясь. Он повернулся к девушке, что была рядом с ним, пытаясь выдавить нервную улыбку, большее похожую на оскал. Только Элеонор ему не хватало сейчас. — Луи! Доброе утро, — пролепетала девушка, как только Луи вынул один наушник из уха, устало кивая. — Ага, добрее некуда, — буркнул он. Это было немного грубо, но девушка, похоже, даже не заметила скверного настроения парня, продолжая широко улыбаться. — Как дела? Хорошо выглядишь, — Элеонор оглядела его с ног до головы, уверенно кивая своим словам, а Луи вздёрнул бровь, потому что… серьёзно? На нем была кучу раз перестиранная худи, поверх белой футболки (единственной чистой и приемлемой), а худые ноги утопали в широких джинсах (тоже единственных, что Луи нашёл в куче своего шмотья, которое, определенно, нужно отправить в ближайшее время в стирку, иначе он будет ходить голый). — Эм, нормально, — неуверенно протянул Томлинсон, с опаской глядя на девушку, что прожигала в нем дыру взглядом. Она не переставала улыбаться, и это начинало Луи не на шутку пугать. Как ее щеки ещё не треснули? Она сейчас походила на сумасшедшую из фильма ужасов, что он недавно смотрел. Невольно сравнив образы, Луи не смог сдержать улыбки, представляя Элеонор в грязной одежде и с лохматыми волосами. Да, и вправду жутко. — Здорово! — воскликнула шатенка, видимо, воспринявшая улыбку парня на свой счёт. — Что ты думаешь о… — она неуверенно замялась, и Луи сразу понял. Черт, она снова пыталась пригласить его куда-нибудь, похоже, вообще отказываясь признавать, что Луи абсолютно в ней не заинтересован, да и слабым полом в целом. — Ну, может, сходим в кино сегодня вечером? Если ты свободен, конечно. Я слышала, сейчас идёт какой-то крутой фильм про супергероев, ты же их любишь? Луи закатил глаза, думая, что бы наврать девушке, чтобы та не обиделась, как ему пришла внезапная мысль, и он вздохнул, перед тем, как сказать: — Вообще-то, я уже иду в кино с… — он задумался, беспомощно ища взглядом кого-то, но вдруг увидел парня, что шёл от прилавка к выходу со стаканом с кофе в одной руке, а в другой — держа телефон и что-то внимательно в нем изучая. Он был совсем близко к Луи и должен был пройти мимо него, поэтому Томлинсон выждал, когда тот окажется совсем рядом, и мягко схватил его под локоть, притягивая к себе. — Со своим парнем! Я иду в кино сегодня со своим парнем, да, сладкий? — он посмотрел на парня, который оказался почти на голову его выше и ошарашено глядел на Луи, медленно осознавая происходящее. Томлинсон приподнял бровь и умоляющее посмотрел ему в глаза, кивая головой в сторону Элеонор, которая с интересом смотрела на открывшуюся картину. — Эм, — прохрипел кудрявый парень, кидая взгляд на девушку, а затем воодушевленно кивнул, тут же подыгрывая Луи и обхватывая его талию большой рукой. Томлинсон вмиг сжался, понимая, что, оказывается, у него чертовски красивый и привлекательный «парень». — Да! Конечно, идём. Я, кстати, взял тебе кофе, милый, извини, что так долго, сам видел эту очередь, — парень криво улыбнулся, поднимая перед его лицом, на самом деле свой, белый стакан, и затем посмотрел на Элеонор. Та стояла, с недоверием глядя на двух парней, сложив руки на груди, словно ожидая, что ей приведут доказательства, и неожиданно кудрявый красавчик снова повернулся к Луи и сильнее притянул его к себе за талию, наклоняясь к лицу. Не успел Луи опомниться и понять вообще, что происходит, как мягкие губы коснулись его собственных, уверенно сминая их в поцелуе. Ещё пару секунд никак не реагируя, лишь с открытыми глазами уставившись на парня, Луи все же медленно обвил его шею руками, ласково отвечая и слегка прикусывая чужую нижнюю губу. Маленькие пальчики впутались в кудрявые волосы, слегка оттягивая их, и парень вдруг простонал в губы Томлинсона, жадно проталкивая свой язык ему в рот, а свободную руку — сильнее сжимая на тонкой талии. Они самозабвенно целовались, изучая рты друг друга, но их прервал недостаток кислорода и покашливание со стороны Элеонор, про которую они и вовсе забыли последнюю пару минут. Неохотно оторвавшись друг от друга, Луи рассматривал его покрасневшие щеки и опухшие розовые губы мутным взглядом, все ещё не убирая руки из густых, мягких волос. Томлинсон отстранился первым, неловко прокашливаясь и пытаясь не обращать внимания на взгляд кудрявого, что все ещё смотрел на него, когда Элеонор снова подала признаки жизни. — Круто, ага, — равнодушно бросила она, что Луи стало ещё хуже от смущения. Похоже, он перестарался. — Ну, я пойду, пожалуй, в соседнее кафе. — Ладно, пока! — красивый незнакомец дружелюбно улыбнулся и помахал ей вслед. Как только та скрылась из виду, Луи с громким хлопком ударил себя по лбу ладонью, взвывая. — Боже, какой позор, — простонал Томлинсон, но вдруг услышал приятный хриплый смех и поднял испуганный и сконфуженный взгляд на кудрявого. — И могу я узнать имя своего парня? — улыбнулся он, даже не убирая руку с талии Луи. — Извини за поцелуй, я запаниковал. — В-все хорошо, — пробормотал Луи, потирая пальцами переносицу, лишь бы не смотреть на кудрявого. — Я — Луи. — Гарри, — парень протянул ему ладонь для рукопожатия, по-доброму ухмыляясь смущению Луи. Тот пожал большую руку, закусив губу и ощущая, как горели его щеки. — Сходим в кино? Что ж, возможно, внезапное отсутствие у Луи дома кофе, привело его к чему-то большему, что точно не кинет его в самый тяжёлый момент, как подлый напиток.