***
Короля Дня звали Пхичит. Он был ярок, словно Солнце, столь же огненно весел. Он всегда был с лучиком солнца в руках, который вертелся и лазал по нему, отчего Пхичит всегда сиял. Иногда на нем умащивались сразу несколько лучиков, и Пхичит улыбался еще шире. В очередной раз, когда он со своими забавными лучиками посетил дворец Короля Ночи, Юри показался ему чрезвычайно тихим и задумчивым. Нет, тихим и задумчивым, по мнению Короля Дня, он был всегда, но сегодня - особенно. - Что же произошло такого, что даже мои лучики сегодня не пытаются забраться на тебя, Юри? - Король Ночи фыркнул. Лучи Солнца любили лазать по его плащу, забираться в складки и прятаться там. Юри потом приходилось проверять каждую складку по несколько раз, чтобы ночью случайно не возник луч Солнца. Молодой человек чуть улыбнулся и поднялся, знаком указав следовать за ним. Заинтересованный Пхичит пошел следом за своим другом, соправителем Небес, глядя на странную - такую нежную и легкую улыбку Короля Ночи. - Тихо, - Юри приложил палец к губам и осторожно подошел к небольшой колыбели. Звезды - Хироко, Мари и Минако - соткали ее из своего света, добавив капельку темных нитей из плаща Юри. Король Дня с интересом взглянул на порядком выросший лунный камень, под тонким слоем которого спал своим беспробудным сном Лунный Ребенок. - Юри, неужели Луна, наконец, ниспослала тебе твое Чудо? Наконец-то, Юри! - воскликнул Пхичит, обняв смутившегося правителя. Его Солнце разродилось несколько десятков лет назад, и Правитель Дня с нетерпением ждал, когда из солнечной Италии вернется его Чудо. - Умоляю, не кричи. Ты же знаешь, Луна очень хрупкая, - Юри осторожно прикоснулся к полупрозрачной поверхности кончиками пальцев. Малыш чуть повернулся, приоткрыв во сне пухлые губы. С нежностью глянув на мальчика, Юри, вытянув за хвост несколько лучей из своего рукава, протянул их улыбающемуся Пхичиту и поспешил проследовать в сторону выхода из комнаты. Пусть Лунное Дитя наслаждается своим прекрасным сном. - Юри, куда ты отправишь мальчика? - улыбнулся Король Дня, когда они вернулись в залу. Молодой человек вздохнул, стаскивая с головы луч и умащивая в своих руках. - Я хотел бы отправить его в Россию, в Петербург. Его волосы такие же прекрасные, как покровы снега, которые там бывают очень часто. - Ю-у-ури, я же туда даже заглядывать нечасто смогу, там же солнце появляется реже, чем светила детей дают! - А тебе и незачем туда заглядывать, Пхичит, лучше бы почаще за Италией наблюдал, - фыркнул Юри, откинувшись в кресле. Правитель Дня, почему-то, донельзя смутился и сказал, что с Чао-Чао все в порядке, и ему незачем так пристально следить за ним. Тем более, что тридцать ему будет только через несколько лет. - Значит, Россия? - Россия, - улыбнулся Король Ночи и вздохнул. Их с Пхичитом время подошло к концу. - Придется почаще разгонять тучи, чтобы ты мог следить за своим ненаглядным Чудом! - темно-синие пятна, покрывшие щеки Юри, вызвали беззлобный смех Правителя Дня. Вернув другу еще несколько лучиков, которые таки залезли ему в рукав, Король Ночи попрощался - ему пора было восстанавливать звезды на свои места. - Ваше Величество! - звездочка по имени Юко буквально впорхнула в залу, где Юри разбирался со сменой созвездий на огромной карте. Следом за ней следовали три звездочки - Аксель, Лутц и Луп - которые во все привносили легкий оттенок хаоса. - Что случилось? - Чудо вот-вот проснется! - улыбнулась девушка и засияла еще ярче. В мгновение ока поднявшись, Юри поспешил вслед за ней. Тройняшки-звездочки бежали впереди всех, что-то бормоча между собой и хихикая. Плащ за спиной развевался от быстрой ходьбы, почти бега. Король Ночи с нетерпением ждал, когда лунный камень треснет и явит ему его Чудо. Он понятия не имел, как, но едва открыв глаза, он уже знал, что однажды Луна породит единственного человека, который будет с ним до конца его дней. Это Лунное Дитя, которое он должен будет отправить на Землю до того момента, как ему исполнится тридцать лет. Он знал это, хоть никогда никому не рассказывал. Но звезды, что жили во дворце и следили за ним, все равно узнали. Лунный камень истаивал на глазах, распадаясь на лучики света. Юри с широко распахнутыми глазами смотрел на восхитительного ребенка с прекрасными длинными серебристыми волосами до пояса. Будучи в лунном камне, мальчик вырос ровно до возраста шести лет и уже был безмерно прекрасен. Он все еще спал, но стоило отлететь последнему лучику, как веки дрогнули, являя миру прекрасные голубые глаза. Мальчик безошибочно встретился взглядом с Юри, лицо которого залилось синим, и очаровательно улыбнулся, отчего его губки образовали некое подобие сердечка. - Он чудесен, - прошептала Юко, стирая капельки света с щек. Даже тройняшки затихли, во все глаза глядя на Правителя Ночи, держащего на своих руках величайшее в мире Чудо. По мановению руки тонкие нити, переплетаясь между собой, создавали на Лунном Ребенке тонкую мантию. - Тебя будут звать Виктор, - прошептал Юри, касаясь губами лба мальчика, глазки которого начали закрываться. Через мгновение свитая из нитей Ночи и Звезд колыбель унесла мальчика на Землю, в прекрасную, заснеженную Россию. Аккурат под Рождество. - Ваше Величество? - Юко взглянула на своего Правителя, который разглядывал в окно краешек человеческого мира. Но тот лишь мотнул головой, тихонько ускользая из спальни. *** - Виктор, а ну марш на каток! - Да, дедушка Яков, - хихикнул Виктор, завязывая свои волосы в хвост и выезжая на лед. - Еще раз назовешь меня дедушкой, будешь до посинения луп отрабатывать! - крикнул тренер юного дарования, но мальчик его уже не слышал. Он был в своей стихии. Яков смотрел на него со своего места, за тонкой оградой катка. Он не помнил, как и откуда в его жизни появился этот странный мальчик, которого звали Виктор, его жена - Лилия Барановская - тоже ничего не помнила, но оба приняли мальчика как родного, чувствуя, что это так. Дали ему фамилию - Никифоров. И в семь лет, спустя год после своего появления, он заинтересовался фигурным катанием. Яков чертыхнулся, фыркнул... и на следующий день принес ему коньки. Красивые, аккуратные, точно по размеру. Отвел Витю на каток, который оборудовали в центре города. Мало кто имел деньги на коньки, и потому Виктор частенько катался там один, отрабатывая многочисленные элементы под громкие комментарии Якова, пугающие народ вокруг. Женщины смущенно прикрывали лица платками, мужчины недоуменно косились на юношу, скользящего по льду. Очень скоро вокруг катка начали собираться зрители. Дети с интересом смотрели на Виктора, взрослые - с некоторым благоговением. Виктору нравилось, что его катание заставляет людей улыбаться, кто-то однажды даже заплакал от переизбытка чувств. И вот, однажды, его пригласили посетить соревнования! Ему было пятнадцать. Яков был безмерно горд своим учеником, который показал все свое умение. Он создавал своим телом музыку, плавно совершая свой танец. Он вырисовывал на льду причудливые узоры, которыми можно было залюбоваться, а его прыжки оставляли на льду глубокие отметины. Люди не могли сдержать слез, глядя на юное дарование, поразившее своим катанием даже самых черствых зрителей. Уже поздно вечером, стоя на пьедестале и держа в руках букет роз из императорского дворца, Виктор смотрел наверх, на звезды, приветливо сверкающие ему с высоты, на ярко сияющую в небе Луну. Он улыбался людям, но взгляд нежных голубых глаз все равно был прикован к Небесам. Виктор Никифоров стал легендой. Его обсуждала вся Империя, о его сердце мечтали многие знатные дамы, на многочисленных балах толпящиеся вокруг него и мило беседующие. Виктор Никифоров всегда побеждал. Это не изменилось ни в двадцать лет, ни в двадцать пять. Его выступления стали сложнее, чувства - ярче, отрывистей. Даже когда он отрезал свои чудесные волосы, возмужал, никто из других городов и даже соседних империй не мог сравниться с Виктором Никифоровым. И тогда город Петра накрыла волна сплетен и слухов. Говорили, что Виктор в юности вступил в сговор с колдуньей, которая дала ему умение кататься в обмен на его душу. Ведь никто и никогда не видел Никифорова в обществе одной единственной дамы, никогда легенда Санкт-Петербурга не предлагала руку и сердце никому. Казалось, что Виктор Никифоров не любит никого, кроме льда. Поговаривали, что Виктор даже человеком не был. Мол, богиня зимы его подбросила, потому он на льду так кататься может, потому ни с кем из земных женщин и не знается. Никифоров на подобные слухи никак не реагировал, но что-то в его груди задевали слова, что он не такой. Не было ни у кого больше таких серебристых волос и голубых глаз. Виктор ничего не помнил о своей жизни до семьи Якова и Лилии, по крайней мере, так он говорил всем, кто его спрашивал. И лишь иногда, темной ночью, когда никто не мешал ему думать, юный Виктор вспоминал кого-то странно далекого и такого нужного. Этот некто был в темноте, Витя помнил, что за его спиной был длинный плащ, из-под которого появлялись светящиеся искры. Он смотрел на Витю мягким, ласковым взглядом и слегка улыбался. Виктору даже казалось, что однажды этот знакомый незнакомец поцеловал его в лоб. Но воспоминания ускользали от него, постепенно окутывая дымкой сна. *** - Он снова пытался тебя вспомнить? - усмехнулся Пхичит, поглаживая лучик солнца в его ладонях. Юри вздохнул, глядя в звездную сферу на Никифорова и покрываясь румянцем. Пальцы слегка очертили линию губ, приоткрытых во сне. - Ему нельзя. Иначе лунная дорожка спустится раньше, чем нужно, - нахмурился Король Ночи, развеивая свет мановением руки. Пхичит с ухмылкой глядел на своего друга. Он давно заметил и дерганые движения рук, и румянец на щеках, и ласковый влюбленный взгляд. Еще бы, разве возможно не влюбиться в такое Чудо? - Ну и пусть спускается, Юри, ты слишком зацикливаешься на этом, - фыркнул Правитель Дня и поправил свой плащ, чтобы еще больше лучей не появилось раньше времени. Не хватало еще, чтобы ночью день наступил! Юри дернул головой: - Пхичит, ты прекрасно знаешь, что раньше тридцати его мое королевство не примет. Тем более, что осталось еще пять лет... - Король ночи улыбнулся едва заметно, легко. Наблюдая за Виктором все это время, он чувствовал, как сердце с каждым днем наполняется самым прекрасным чувством на свете и во тьме. Он следил за всеми его выступлениями, и иногда встречался с этим прекрасным взглядом, который словно был направлен прямо на него, хотя Юри прекрасно понимал, что его Чудо пока что не может его видеть. Но вглядываться в эти прекрасные глаза казалось таким правильным и нужным. Иногда Юри спускался к нему. Жутко смущаясь, он закутывался в свой плащ и шел вниз по Лунной Дороге. Юри присаживался у кровати маленького Вити и нашептывал ему прекрасные сказки Небес, которые звезды рассказывают своим маленьким звездочкам. Он осторожно перекладывал его чудесные волосы, любуясь их сиянием в лунном свете и легонько целовал в лоб. Но чем старше становился Виктор, тем больше Король Ночи чувствовал свое смущение. Простое прикосновение губ ко лбу ощущалось совсем иначе. Юри видел мужественность Виктора, его красоту, силу, и не мог заставить себя не чувствовать возбуждения. И с каждым разом это смущало все больше и больше. - Юри, кто тут Король Ночи? Это... - Пхичит обвел руками залу, словно демонстрируя ее Правителю Ночи, - подчиняется тебе и только тебе. Даже я здесь бессилен, - Правитель Дня усмехнулся, подхватывая крохотный лучик за хвостик и возвращая его на плечо. - Ты можешь повелевать всем этим, и, поверь, если ты захочешь, Виктор может явиться сюда прямо сейчас! - хитро подмигнув своему другу, Пхичит поднялся и направился к выходу из Залы. Юри взглянул во вновь сотканную картинку. Виктор, прижав к себе пушистого пуделя, смотрел в небо и о чем-то думал. Прикоснувшись к щеке своего Чуда, Юри вздохнул и плотнее закутался в свой плащ. Сегодня Новолуние, и Виктор не может увидеть лунный свет. И от этого немного грустно, совсем чуть-чуть. Ему нравится смотреть на звезды, впитывать в себя их сияние и любоваться переливами лунного света. Яков в детстве частенько ругал его за то, что мальчик долго не ложился спать и смотрел на ночное небо в окошко. Сейчас он тоже смотрит. Виктору тоскливо. Сердце отчаянно желает чего-то, кого-то близкого, родного, который укутает его своим теплом и мягкостью. Юри тихо ступает по снегу, который не прогибается под его стопами, не скрипит, не шуршит его плащ от прилипших к нему снежинок. Виктор его никак не сможет заметить, Юри все еще недосягаем для него. Никифоров поглаживает по голове пушистого пуделя, которого зовут Маккачин. Он молчит, глядя на своего хозяина с непониманием. - Почему все так, Макка? - шепчет Виктор, опуская голову к снегу, чтобы взглянуть на его переливы в свете фонаря. У Юри сердце колотится так, что в ушах чувствуется, и до боли щемит. - Это не мое место, я это чувствую, - ладони Короля ночи опускаются на мужские плечи, обвивая их. С пальцев слетают тонкие нити звездного света. Виктор их не заметит, они слишком тонкие для человеческого глаза. - Здесь все родное, но в то же время нет, - пес что-то тявкнул и лизнул хозяина в щеку, заставив Юри улыбнуться. Звездные нити сплелись в тонкое покрывало, укрывающее плечи Никифорова. На мгновение мужчине стало чуточку легче, но тоска по неизвестному, но такому родному еще сильнее оплела сердце. - Макка, кто это? Кто зовет меня туда, в Ночь? К звездам... - изящная ладонь поднимается и падает вниз. Виктор не может найти ответа, и Юри, не выдержав, порывисто обнимает свое Лунное Чудо, закусив губу. Не хватало еще звездопад вызвать в середине зимы. Прерывистое дыхание непременно выдало бы его, если бы мужчина мог. Но Виктор лишь чувствует странное мимолетное облегчение, окутывающее его. Он не чувствует тонких рук, обвивших его со спины, не слышит легкого шепота на ухо, что нужно еще немного подождать. Но покрывало звездного света окутывает его, давая надежду на лучшее. - Пойдем домой, Макка, - пес радостно лает, и Юри так тяжело отпустить Виктора из своих объятий.***
Виктору 27 лет, и он утратил все вдохновение. Все вокруг него кажется серым и пустым. Балы, соревнования, снова балы, отработки на льду, когда никого нет, и ты катаешься в лунном свете один. Виктор не может ничего придумать, совсем не может, с каждым разом лишь увеличивая количество темно-синих синяков на своем теле. Яков неодобрительно цокает языком. - Витя, хватит, - говорит он, и мужчина уходит с катка. - Насилуешь свое тело, но ничего хорошего ты этим не добьешься. - Да, дедушка Яков, - фыркает Виктор, и Яков поджимает губы. Он знает, что это провокация, но в этот раз он не обещает Виктору флипов до посинения. Вместо этого он указывает на скамейку. - Виктор, я понимаю, что тебе не хочется уходить со льда, но чем больше ты падаешь, тем тяжелее потом подниматься. Подумай над этим, - мужчина хлопает Виктора по плечу, и это действительно жест поддержки. Он хочет, чтобы легенда Санкт-Петербурга сделала правильный выбор, пусть это будет самый тяжелый выбор в его жизни. Яков уходит с катка, и Никифоров смотрит на отблески фонарей на льду. Вспоминается одна прекрасная песня, которую он слышал в опере несколько месяцев назад. "Я слышу плач издалека, Тебя тоже покинули? Приди же, давай опустошим этот бокал вина скорее. Я приготовлюсь К молчанию" Он расскажет лунному свету все, что накопилось в сердце. Тело двигается само, песня не играет, но он чувствует ее всем телом, каждый перелив, каждую ноту, словно песня разложилась на движения, и он неукоснительно следует этой гармонии действий, слов и чувств. Он подлетает над ледяной гладью, приземляется и вновь взлетает. Высоко, к небу, скользит по ледяной глади лунного света, растворяясь в темноте ночи. Он не видит света фонарей, не видит Якова, который завороженно наблюдает за тем, как его ученик, его сын поднимается ввысь, в небо. Вид того, как за своим хозяином спешит верный пес, вызывает нервный смешок. И хочется остановить обоих, но Яков молча разворачивается. Он чувствует, что уже завтра забудет, кто такой Виктор Никифоров. "Останься со мной, Не уходи, Я боюсь потерять тебя" Незнакомец, приходивший к нему во снах в детстве, восхитительный в своей нежности и ласке, до безумия теплый и нежный, лишь он один способен вернуть его сердцу покой, дать ему то, чего так жаждет Виктор. Сердце изнывает, рвется, пытается прорваться сквозь грудную клетку, жаждет, чтобы его отпустили, чтобы отдали в одни единственные руки на веки вечные, до тех пор, пока не исчезнет все на земле и даже дольше. Виктор не может раскрыть глаза, он чувствует полет, чувствует гладь под его коньками, настолько идеально ровную, словно лучи лунного света, освещающие с небес его маленькую комнату в детстве. "Твои руки, Твои ноги Мои руки, Мои ноги. Сердцебиения соединяются вместе" Идеальная дорожка шагов, самая идеальная в его жизни. В голове проясняется образ самого прекрасного во всей вселенной человека, с темно-синей, словно ночное небо, кожей, с прекрасными темными глазами, завлекающими. С невероятно чуткими пальцами, которые гладили его по щеке и мягкими губами, оставляющими поцелуи на коже. Сотканная из звездных нитей колыбель и ласковый взгляд. "Тебя будут звать Виктор" и самый первый поцелуй. Лунное Дитя, Лунное Чудо - так его называл этот человек, столь тихий и завлекающий, словно Ночь. Повелитель Ночи... Он замирает, обхватив себя руками, и подняв голову вверх. "Давай уйдем вместе. Теперь я готов" - Виктор, - шепот на ухо, едва различимый, но Никифоров помнит его из своих снов, из далекого прошлого, когда его колыбель стояла в огромной спальне Повелителя Ночи, и он мог слышать его тихие разговоры с самим собой. По щекам катятся слезы, и мужчина не хочет удерживать их, но мягкие пальцы, скользящие по щекам, останавливают их. - Не стоит, иначе Петербург увидит звездопад, - Виктор распахивает глаза и всматривается в самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел. - Как тебя зовут? Прошу, скажи мне, - обхватив изящные пальцы, умоляет Виктор, вглядываясь в такие глубокие и темные глаза, которые завораживают его, затягивают в круговорот, и он может видеть миллиарды звезд, отражающиеся в них. - Меня зовут Юри, - Правитель Ночи не представляет, как избавиться от смущения, чувствует, как щеки заволакивает темно-синим, и это завораживает Виктора еще больше. Он скользит по темным пятнам пальцами, касается губами, чувствуя безмерную радость от того, что он может чувствовать эту любовь, эту негу, заставляющую душу взлететь выше звезд. - Виктор... - Юри тянет его за руку за собой, по дорожке лунного света, ведет его между звезд, приветливо машущих ему. Они выстраиваются в причудливые созвездия, и глаза Виктора сверкают, отражая их хитросплетения. Мужчина едва-едва дышит, душа переполнена счастьем, и хочется кричать, но он может лишь пораженно вздыхать, следуя за Юри по дорожке Лунного света к прекрасному дворцу. Щеки Короля Ночи покрыты румянцем, и это самый чудный румянец, который ему доводилось видеть, хотя он видел его бесчисленное количество раз. Просто не мог вспомнить. Зала встречает их тишиной, и Виктор на мгновение останавливается, чтобы взглянуть на такую далекую землю, частично закрытую облаками. Юри терпеливо ждет, прислонившись к колонне, наблюдая за Виктором и чувствуя такую легкость, что просто невозможно описать ее ни одним словом с мире. Мужчина отворачивается от окна и почти подбегает к Юри, впиваясь в его губы нежным поцелуем, обнимая за шею и радостно смеясь. А потом еще одним, и еще, его ведет, потому что никогда еще он не испытывал такого счастья, никогда ему не было так тепло и спокойно, и радостно, и до безумия восхитительно. Они падают на кровать из лунного света и темной ночи, разум капитулирует под наплывом таких сильных эмоций, касаний, потому что каждое отдается искрами и обозначает рождение новой галактики, устраивает настоящие завихрения звезд, созвездия путаются, но Звезды совсем не ворчат, потому что каждая из них теперь знает про Лунное Дитя, каждая ждала его так долго. Виктор своими касаниями доводит Правителя Ночи до безумия, Лунное затмение, Солнечное затмение, все на мгновение переплетается, но Юри не замечает ничего вокруг кроме Виктора, его Чуда, его подарка от Луны на долгую-долгую жизнь. - Мой Ю-у-ури, - Виктору хорошо. Виктору легко. Виктор нашел все, что искал, и ему до слез радостно, потому что сердце вдруг спокойно бьется, наполняясь энергией и спокойствием ночного неба, столь же прекрасного, как и созвездия на коже Короля Ночи. Виктор укутывается в покрывало из нитей ночи, прижимая к себе самое чудесное из воплощений Ночи в этом мире и целует его в висок, в лоб, в припухшие губы. - Звездопаду быть, - шепчет Юри, стирая крупинки звезд со своих щек, которые осыпаются нерожденными звездами на землю, удивляя жителей земли таким странным звездопадом, ярким, впервые за сотни лет таким сильным и красивым. Просто Король Ночи, наконец-то, разделит ночное небо со своим Лунным Чудом.