one day.

Бэкхён уже ничего не чувствовал. Кое-как распрощавшись с не менее уставшими Чонде и Минсоком, он направился к выходу. Тело чертовски ломало, а ноги слишком устали, чтобы уверенно идти. На какую-то минуту он всерьёз задумался над тем, чтобы заснуть на диване в комнате отдыха или просто упасть на пол. Однако там, далеко, его уже ждал Чан, в их тайной обители, скрытой от чужих глаз. Младший наверняка сейчас лежал на огромной кровати Бэка, напротив телевизора, жуя попкорн и глазея в экран плазмы, изредка переводя взгляд на свой телефон и ожидая звонка от своего хёна. Бен усмехнулся своим мыслям. Забавно это. Так хорошо знать Пака. Но, нет, Чан, прости. Телефон Бэкхёна заблаговременно отключился от этого мира, не позволяя своему хозяину связаться с тем, кто мог бы освободить его от необходимости идти пешком до дома. На ногах, которые жутко устали. Мышцы всего тела зудели, и Бён понял это, толкая входную дверь и вырываясь на свежий воздух. Он остановился, ощущая вечернюю прохладу, и тело сразу покрылось мурашками. Тонкая рубашка, расстёгнутая на пару верхних пуговиц, позволяла груди спокойно ощущать приближающуюся ночь. Но наслаждение длилось отнюдь не долго, и вскоре Бэкхён пожалел, что не взял с собой пиджак. Или кофту. Или что-нибудь вообще. Он просто стоял несколько секунд, растерянно глядя вперёд себя и соображая, что же делать. – Бэкхённи, ты так простудишься, – послышался низкий голос сзади. Хрупкие плечи ощутили что-то тёплое, и Чанёль принялся застегивать собственную куртку на хёне. Огромную, чёрную пуховую куртку. Боже, это был дар свыше. Тёмные глаза старшего внимательно изучали черты лица Чана, а мозг искренне полагал, что это галлюцинация. Пак на секунду остановился, встречаясь взглядом с поражённым Бёном, и улыбнулся кончиками губ. Заметно потеплело. – Ты же не думал, что я оставлю тебя мёрзнуть на пути домой? – с курткой было покончено, и Чан приобнял своего хёна за плечи, увлекая в сторону автомобиля. Чанёль заботливо открыл дверь, и Бэкки залез внутрь, расслабляясь на переднем сидении. Теплота специально нагретого салона моментально нахлынула на холодное тело, обёрнутое в чанёлевскую куртку. Бэкхён правда хотел спросить, как прошёл день у младшего, чем он занимался и что ел на обед. Но не успел Чанёль сесть на своё кресло, как до слуха донеслось мирное посапывание его хёна. Бекки устал, и Пак это прекрасно понимал. Пара минут ушла на созерцание прекрасного хёна, а затем огромный чёрный джип выехал со своего места, в сторону шоссе. Чан на минуту представил Бэка, топающего своими уставшими ногами всю ту дорогу, что им сейчас приходилось проезжать в тёплом салоне автомобиля. Стало самому как-то неприятно. От мыслей отвлёк звук головы, падающей на стекло, и Пак спешно перевёл взгляд от дороги к спящему Бёну. Тёмные волосы прикрыли глаза, а макушка касалась холодной поверхности стекла. Губы слегка приоткрылись, вдыхая и выдыхая тёплый воздух, а свет уличных фонарей скользил по коже лица. Чанёль неслышно цокнул языком, удерживая руль одной рукой. Правая рука нежно опустилась на макушку старшего, отодвигая её от стекла и пытаясь бережно уложить на подлокотник между сидениями. Ладонь скользнула по мягким волосам ниже, к шее и плечам, но неожиданно была захвачена в кольцо обнимающих рук. Бэкки поморщился во сне, устраиваясь на плече Пака и обвивая его руку своими. Чан слегка опешил, изучая взглядом расслабленное лицо напротив и усмехнулся, отводя, наконец, взгляд от своего хёна. В такие моменты он был, и правда, только его хёном. Младший разумно рассчитал, что вести ему придётся одной рукой, ибо другая была захвачена в плен. Снаружи, по холодному асфальту шоссе двигалась единственная машина, вскоре исчезнувшая из виду. Фонари горели желтизной, освещая тёмный путь. Снаружи пролетали изученные взглядом переулки и повороты, светились окна многоэтажек и вывески с рекламой. Всё было как-то изучено и очень правильно. Особенно Бён, сопящий куда-то в плечо. Тепло окутывало Пака, и выходить из салона этой машины ему больше не хотелось.

***

Бэкхён проснулся от разговора Чана с кем-то посторонним. Сначала это казалось сном, а затем начало приобретать очертания и низкий голос младшего. Это чудо, сидящее затылком к Бэку, в своей чёрной кепке и топорщащимися из-под неё тёмными волосами. Он что-то выяснил и напряжённо схватился за руль одной рукой, направляя машину вперёд. Только сейчас старший осознал, что со всей силой вцепился в руку Пака, не желая её выпускать и тихо глазел на Чана. – Хей, Чанни, мы ещё не дома? – прошептал Бэкхён, чуть отпуская руку младшего. Тот взглянул на хёна своими огромными глазами и, улыбнувшись, чмокнул его в макушку. – Тебе нужно покушать, Бэкки, – и снова отвёл взгляд. Свободная рука протянулась куда-то из окна машины, а вернулась с двумя пакетами чего-то вкусно пахнущего. Машина вырулила за ресторан, туда, где в темноте ночного города теснилось небольшое озеро. При свете луны оно отливало какой-то чистой белизной. Вокруг были многочисленные деревья, кусты и редкие скамеечки. – Пойдём, – обратился Чан к старшему и принялся расстёгивать свой ремень безопасности. Рука была освобождена из тёплого плена, и парень вышел из машины. Бэк потёр сонные глаза и неторопливо выскользнул из машины, ощущая покидающее его тепло. Ночная улица была неприятно-холодной, и Бён вздрогнул, уже какой раз за вечер. Младший приобнял его сзади, направляя в сторону озера. Вокруг не было ни души, и Бэк мысленно радовался этому. Была лишь пустая темнота и тусклый свет нескольких фонарей, освещающих тропинку, ведущую в парк. Старший замечает плед в руках Чана только в тот момент, когда тяжёлая ткань его ложится на холодную землю. Бэкки мешкает минуту, следя взглядом за передвижениями младшего. Тот усаживается на только что положенную ткань, удобно вытянув ноги, и выжидающе смотрит на хёна. Протянутая ладонь уже наготове, и Пак подносит её к руке Бэка, бережно двигая на себя податливое тело и мило улыбаясь. Так улыбаться умел только он. Бэкки хорошо это знал. В этой улыбке всегда сквозило разное, но всегда с нежным подтекстом. Чанёль понимал, как никто другой и научился понимать без слов. И не нужно было ничего другого. С этим забавным парнишей было уютно до чёртиков. Бён не понял, как это произошло, но сейчас они сидели под высоким клёном, напротив городского озера, сжимая в руках пакеты из Макдональдса и слушая тишину. Старший был укутан в куртку, которая была значительно больше него самого, но зато здорово грела. А ещё, она пахла Паком. А ещё, этот самый Пак приобнимал его своей заботливой рукой даже сейчас, жуя свой аппетитный гамбургер. – Чанёлли, как прошёл твой день? – спросил Бэк, когда с едой у них было покончено и старший чувствовал долгожданное насыщение. – Я просмотрел всю сегодняшнюю программу канала "MBC", – неловко улыбнулся Пак. – А ещё я купил специальную штуку, чтобы вафли выпекать, съездил за твоими любимыми сладостями и попробовал новое швейцарское мороженое. Но ты не думай, мороженого я тебе оставил, – младший лучезарно улыбнулся, а Бён тихо рассмеялся. В такие моменты Пак Чанёль был похож на доброго, обаятельного ребёнка с большими глазами и невероятной внешностью. И Бэкхён искренне радовался, что в их жизни подобных моментов было полно. Пак хотел спросить у Бэка, что же его так позабавило, но решил не мешать его расслаблению после тяжёлого дня и лишь прижал старшего ещё ближе к себе. Кусочек помидора лежал на щеке Чана, оставаясь незамеченным, и Бэкки внезапно положил руки на лицо младшего, притягивая ближе к себе и убирая ненужную мякоть. Бэкхён встретился взглядом с младшим и мило улыбнулся. – Какой же ты милый, мой прекрасный Чанни, – на губах говорящего играет озорная улыбка, а Пак становится пунцовым до ушей. Широкая ладонь, до этого лежавшая на плече хёна, прижала ещё ближе, а губы начали оставлять лёгкие поцелуи на волосах, лбу и веках глаз. Бён смеётся, Бён смотрит с нежностью и что-то бурчит, наигранно обижаясь. Чанёль смотрит на него в ответ, с детским азартом и яркой улыбкой, придумывая, что бы ещё сделать со старшим. Бэк заглядывает в эти глаза и на секунду думает, что, возможно, так же Пак смотрит или будет смотреть на свою девушку. Какая-нибудь типично невысокая брюнетка, которая сможет таинственным образом связать его Чанни по рукам и ногам, а тот будет трепетно ей восхищаться. Чанни начинает тихо рассказывать что-то о вафлях, но Бён сейчас абсолютно сосредоточен на его губах. Они влажные и постоянно в движении, Бэкхён смотрит на них, лёжа на плече Пака. Нет, это всё невозможно. Чтобы Чанёль, этот невозможно милый карапуз с извазюканным лицом и широкими ладонями, обжимался с кем-то, а потом расцеловывал лицо Бэка. Естественно, его мужественная сторона привлекала ещё больше, но не отличалась особой экстраординарностью. Внезапно на другой стороне озера раздался чей-то писк, какой-то негромкий крик, и парни перевели свои взгляды туда, фокусируясь на темноте. Какой-то мужчина, невысокий, лет сорока, шатался во все стороны, падая через каждые десять метров. Его заносило на деревья, на скамейки, а сам он что-то самозабвенно орал, ступая по земле ватными ногами. Пьяный, ясное дело. – Зачем ты бросила меня, Джин-хо? – проорал он, успев по колено зайти в тёмную воду озера. – Почему ушла, обрекая меня на мучения?! Бён с Паком тихо хихикнули, созерцая происходящее. Но мужчина внезапно замер, всматриваясь в водную гладь. Руки его сжались, а из глаз брызнули слёзы обиды. Он воззрился на небо и, никого не стесняясь, начал кричать. Крепкое тело его содрогалось под напором холода и срывающегося голоса. Бэкхён с Чанёлем смолкли, и внезапно стало как-то не по себе. Чужая боль была сильной, и, казалось, находиться здесь, на этом месте, наблюдая за мужчиной – вторгаться в чужую открытую душу. Бэкки приподнялся, неслышно собирая разбросанные мешки из-под еды. Чан удивился, но поднялся вслед за хёном, сворачивая плед. Сзади слышались утихающие крики, но парни уже садились в машину, искренне желая побыстрее оказаться дома. *** Собственная квартира на семнадцатом этаже встретила их тяжёлой дубовой дверью и абсолютной тишиной. Бэкки нетерпеливо следил за каждым движением младшего, желая быстрее оказаться внутри. Там не достанут чокнутые фанатки, которые при каждом удобном случае бегут писать свои "фанфики", которыми забит уже весь интернет. Некоторые сюжеты они с Паком читали вместе, заливаясь смехом, и несколько раз всё заканчивалось в точности, как и в написанной истории: пара занималась любовью на заднем сидении машины, в ванной и некоторых экстримальных местах. Однажды на Хэллоуин Чан специально надел костюм оборотня, и это было на редкость возбуждающе. Но там, в их квартире, тепло, тихо и безопасно. Там Ёлли умчит в душ, предварительно пытаясь уговорить Бёна пойти первым, а тот скажет, что вовсе не устал и будет разглядывать крыши соседних домов в стекло окна, которое тянется от самого пола до потолка, пока Чан моется, пообещав закончить побыстрее. Впрочем, так всё и случилось. Когда, наконец, отмытый Бэкхён, вкусно пахнущий лавандой, выйдет из душа, тихо выдыхая и чувствуя полное расслабление, на собственной кровати его будет ждать Чан, сидящий к нему спиной, с повязанным вокруг бёдер полотенцем, точно в какой-то романтической дораме. На краю кровати лежит Бён Монрён, наглая псина, норовящая выхватить чуть-чуть внимания Пака и всячески к нему ластящаяся. – Это что ещё такое? – обращается Бён к чанёлевской спине, складывая руки на груди. – Ты ошибся комнатой и у тебя есть пять минут, чтобы покинуть мою кровать. Чан лукаво улыбается, когда Бэкки плюхается на белые простыни, расслаблено прикрывая глаза. Пак рывком прыгает на широкую кровать, пихая ногой мешающую псину, которая мигом ретируется, а затем подбирается к Бёну, мирно сомкнувшему глаза, но чувствующему, как проминается кровать около него. Мокрые волосы касаются лица старшего, но он не двигается. Одно движение – и его губы сминают в тёплом поцелуе влажные губы Чана. Бэкки устал, чертовски устал, но он отвечает на поцелуй, притягивая младшего за затылок, путаясь в мокрых волосах и улыбаясь в поцелуй. Шаловливые ручонки Пака медленно пробираются под халат, чувствуя распаренное после ванны тело под собой и оглаживая мягкие бока. Бэк неожиданно отрывается от Чанёля, нежно шепча: "Уже две". Смысл слов понят не сразу, и Бэкки пользуется минутным замешательством младшего, чтобы выбраться из сильной хватки и лечь рядом с Паком, победно воззрившись на него. Тот лишь разочаровано выдыхает и пододвигается ближе. Бэк не хочет ни о чём думать. Это началось уже давно и он точно знает лишь одно: это не остановить. Но сейчас он слишком вымотан, поэтому просто наслаждается присутствием любимого человека. – Почему ты не даёшь мне спать с тобой на одной кровати? – то ли обижен, то ли возмущён. – Ты громко дышишь во сне, – улыбается Бён. – Что? – глаза распахиваются в удивлении, будто он не знает об этом. – А под утро храпишь, как старик, – заканчивает старший и чуть ли не смеётся. Чан хочет возмутиться, он уже готов взорваться, но слов не хватает. Они все где-то потерялись, когда взгляд засёк смеющееся лицо хёна и содрогающееся от смеха тело рядом. Бэкки закидывает руку и ногу на обиженного Пака, прижимаясь лицом к тёплому плечу и вдыхая мягкий аромат. – Впрочем, мне не привыкать, – улыбается Бён и Чан обнимает его высвобожденной рукой. – Сколько это будет продолжаться? – тихо спрашивает Бэк. Свет потушен, в комнате идиллия, а обиженный корги спит на своём коврике, еле слышно сопя. – Что "это"? – Наша... – Бён медленно подбирает слова, – совместная жизнь. Этот вопрос и правда его тревожит, ведь привязанность к тому парню, что сейчас лежит рядом, перегибает все рамки и переходит во что-то большее. Бэк честно пытался представить жизнь по-другому: в одиночку, с девушкой, даже с другим парнем. Но всё не складывалось даже в мыслях, так как же могло получиться в жизни? – Пока я тебе не надоем, – наконец изрекает Чанёль. Его интонация пугающе-серьёзная, но в этом случае она приятна. – А если я тебе изменю? – внезапный вопрос удивляет обоих, и Пак серьёзно задумывается. – Тогда я убью того, кто это сделает. – Сделает что? – интересуется Бён. – Ну... – младший медлит, – изнасилует тебя. Бэкхён секунду неотрывно изучает лицо напротив, а затем начинает громко смеяться. Чан в очередной раз не до конца понимает причину веселья хёна, но всё же улыбается. Ну разве не прелесть? – Ладно, похоже, мы будем жить вместе до того самого дня, – наконец произносит Бэк, мысленно осознавая, что этого дня не наступит никогда. – То есть всегда? – Чан бесстыдно читает мысли, а Бэкки лишь улыбается. – Спи, романтик, – Бён жутко хочет спать, а ещё хочет говорить с младшим всю ночь. Он расслабляется в объятиях Пака и прикрывает глаза. Этого момента хватает, чтобы уснуть, пусть и без особого желания. Хён вымотался, а Чанёль прекрасно это понимает, накрывая их обоих белоснежным одеялом. Губы прикасаются к макушке, а рука обвивается вокруг талии старшего. И всё равно, что он в одном полотенце. Главное – рядом со своим хёном.