Он будет

      — До дна, до дна, Эрвин, — весело рассмеялась Ханджи, когда мужчина выпивал кружку пива. Скосив глаза на её раскрасневшееся лицо, он мысленно ухмыльнулся и все же допил остатки залпом. Несколько капель скатились по подбородку, однако Смит быстро убрал их платком, дабы не испачкать свой бежевый костюм-тройку.       — Пить ты так и не научился, — усмехнулся Майк, подавая ему закуску.       — Брось, я же все выпил, что вы мне налили, — рассмеялся Эрвин, похрустывая острыми куриными крылышками.       — Да, теперь мы можем себе это позволить, — улыбнулась Нанаба, оглядывая всех собравшихся тёплым взглядом. — Неужели и правда мы все живы? Да ещё помним об этом? — дрожащим голосом спросила она. Четверых человек, собравшихся за столиком в обычном баре, объединяло одно. Общие воспоминания прошлой жизни.       — Сложно поверить, но да, — закивала головой Ханджи, прося себе ещё кружку пива. — Недавно я видела Петру и Оруо. Орали друг на друга, как старые супруги, — рассмеялась она.       — Да, я тоже встречала других членов разведотряда, и они узнали меня, — добавила Нанаба.       — Удивительно, почему мы внезапно вспомнили о той жизни и встретили друг друга почти одновременно? — задумался Эрвин. — Ведь это произошло всего полгода назад. Не десять лет назад и не двадцать, а именно в этом году. Сражение с титанами, нашу победу и нашу погибель, — он осмотрел всех товарищей и остановился на Ханджи. — Все ли могли очнуться так же, как и мы, как думаешь?       — Я знаю, к чему ты клонишь, Эрвин, — тут же сообразила Зоэ. Литр пива пока ни капли не затуманил её разум, — в нашем тесном кругу кого-то очень не хватает. Но буквально на днях я видела его! — выпалила она, осушив очередную кружку пива.       — Что? — изумленно воскликнули все трое. — Видела Леви? — взволновано спросил Смит.       — Да, — кивнула головой Ханджи, посасывая хвостик сушеной рыбки. — Знаешь торговый центр на площади с музыкальным фонтаном? Так вот, на днях я встретила его. Он прошел мимо меня и даже не остановился. Я подумала, что это не он, однако всё же окликнула его. Он остановился, странно посмотрел на меня, а потом убежал. Чудеса… — вздохнула Зоэ.       — Может быть, он просто не вспомнил? — предположила Нанаба.       — Скорее всего, или как ещё объяснишь его странное поведение? — пожала плечами Ханджи. — Он будто испугался меня и решил сбежать. Будь это Леви, он бы не стал избегать нас. Мы все были очень близки, — она снова вздохнула и вскоре попросила счет. Расплатившись, бывшие соратники, а ныне хорошие друзья распрощались друг с другом и пообещали вновь встретиться на следующей неделе. Эрвин, стоя возле закусочной, посмотрел на часы, решая, вернуться ли ему на работу или пойти домой. У него осталась пара незаконченных дел, однако сейчас все мысли были наполнены иным. Он медленно пошёл вперед, сам не осознавая, куда ведут ноги. Очнулся лишь когда услышал музыку и плеск воды. Конечно же он оказался здесь, на площади рядом с музыкальным фонтаном. Хотя зачем? Будто он сможет встретить Леви прямо сейчас…       Эрвин около часа простоял у фонтана, наблюдая за проходящими людьми. Его взгляд зацепился за нескольких молодых парней невысокого роста, однако они даже отдаленно не напоминали Леви. Ещё раз вздохнув, он отправился по своим делам, стараясь не думать о том, что сейчас невозможно.       Дни полетели один за другим. На следующей неделе они снова встретились в закусочной и выпили по кружке пива, вспоминая прошлое и обсуждая настоящее. Эрвин стал прокурором, из Майка получился отличный повар, а Нанаба работала администратором в том же ресторане. Ханджи была одним из ведущих специалистов в научно-исследовательском центре и очень любила свою работу. Каждый нашел свой путь в этом мире. Кроме одного.       Эрвин несколько раз приходил к музыкальному фонтану, в разное время, проводил там час или больше, гулял по торговому центру, заглядывая в каждый магазин в надежде увидеть знакомые черты. Однако всё оказалось тщетно. Ни через неделю, ни через месяц Леви он так и не встретил.       «Может быть Ханджи ошиблась?» — пришел к выводу Эрвин, постепенно теряя надежду.       Смит всё больше и больше погружался в работу, на площади появлялся всё реже, а со временем и вовсе перестал там бывать. Если ни он, ни другие не могут встретить Леви, значит его попросту нет. Он останется лишь призраком в их общих воспоминаниях. Новая жизнь захватила мужчину с головой, и Эрвин заставил себя забыть о том, чего когда-то желал. Может быть, его жизнь так и продолжила бы течь в этом русле, если бы он снова не оказался на площади рядом с музыкальным фонтаном. Чисто случайно, по работе. Он просто проходил мимо, думая лишь о предстоящем судебном деле. Как вдруг…       Эрвин не увидел, не услышал, просто почувствовал. Мимо него прошёл какой-то человек, но ни глаза, ни уши, ни разум, а лишь какое-то шестое чувство сказало ему о том, что возможно именно сейчас перевернётся его судьба. Отдавшись интуиции и инстинктам, Смит резко остановился и схватил этого человека за руку. Тот оказался невысокого роста, а цвет этих волос бывший командир разведотряда не мог спутать ни с чем.       — Леви? Неужели это ты? — стоя прямо посреди площади, громко воскликнул Эрвин, крепко держа невысокого прохожего за руку. Тот, вздрогнув, медленно развернул голову, во все глаза смотря на Смита. Большие, серые, с привычными синяками. Сомнений быть не могло.       — Ты, это точно ты, — против воли начал улыбаться Эрвин. Глаза засветились от счастья, а голос даже начал дрожать. Он выпустил Леви, и тот смог ровно встать напротив него. — Значит, Ханджи не ошиблась, сказав, что видела кого-то похожего на тебя в этом районе, — продолжил он, осматривая бывшего бойца разведки с ног до головы. — Я так долго искал тебя. Ханджи, Майк, Нанаба… Я встретил почти всех знакомых из разведотряда, только тебя не хватало. Думал, что тебе не удалось переродиться в этом мире так же, как и нам. Ты почти не изменился, — заметил Эрвин, как следует рассмотрев его. — Такой же рост, цвет волос, глаз. Даже взгляд остался прежним. Кажется, только, ты похудел немного? — отмечая его узкие плечи, добавил мужчина. — И волосы чуть длиннее, чем прежде. Но в целом такой же, как и тогда, — он прервался, ожидая от Леви ответа, однако тот молчал, плотно сжимая губы.       — А может… ты не помнишь о нас? — с сомнениями спросил Смит, наблюдая в глазах Леви странное отрешение. Тот, казалось, смотрел сквозь него и хотел скорее убежать. — Почему ты молчишь? Так не рад меня видеть? — разочарованно проговорил Эрвин и, сделав шаг навстречу, стиснул руками его плечи. Леви, снова вздрогнув, нахмурился и опустил глаза. Одежда на нём, казалось, была не по размеру. Широкие брюки, рубашка, небрежно заправленная за пояс, и пиджак, за которым Леви будто пытался скрыть свою худобу. Однако вещи все чистые и тщательно выглаженные. Он и раньше носил костюм на размер больше, но сейчас просто утопал в нём.       — По глазам вижу, что ты всё помнишь, — прошептал Смит, ощущая, как внутри всё дрожит от волнения. — Но почему не хочешь со мной говорить? Почему избегаешь нас? Ханджи, меня…       Понимая, что дальше молчать невозможно, Леви поднял голову и со странной ненавистью посмотрел Смиту в глаза.       — Да, я помню тебя, помню всё, что случилось тогда, — тихо произнёс он, отступая назад. Эрвину пришлось опустить руки — кажется, Леви не хотел, чтобы к нему прикасались.       — У тебя изменился голос? Звучит выше, чем я помню, — пробормотал он, ещё раз внимательно осматривая своего бывшего соратника. И вскоре замечая и другие изменения, которые не сразу бросились в глаза. Кожа такая же бледная, но более гладкая, особенно в нижней части лица, где обычно проступает щетина. Челюсти уже, а подбородок более закруглен. Так же губы чуть полнее, чем прежде, брови имеют более четкий контур и не так выступают, а глаза… как будто выразительнее, хотя синяки мешают увидеть их подлинную красоту.       — Если ты всё помнишь, почему не искал нас, а избегал? — с нажимом спросил Эрвин, не понимая, что происходит. Они с Леви всегда были близки. Да, может и не друзья, но таких напарников, готовых отдать жизнь друг за друга, ещё нужно поискать.       — Потому что… — он стиснул кулаки, будто боролся с чем-то. — Вы все… остались такими же. Ты, Ханджи, Майк, Нанаба… Я видел, как вы встречались каждую неделю, выпивали и веселились. Вы всё те же, — с какой-то горечью повторил он. — А я уже нет.       — Что значит — ты другой? — нахмурился Эрвин, на что Леви лишь усмехнулся.       — Ещё не понял? — с вызовом смотря на Смита, спросил он. Эрвин в третий раз окинул его изучающим взглядом, сопоставляя все факты тела, голоса и сознания.       — Ты… — у Смита перехватило дыхание от неожиданной, но явной догадки. — Стал женщиной? — прошептал он.       — А ты просто капитан очевидность, — с сарказмом бросил Леви, инстинктивно поправляя мешковатый пиджак. — Хотя Ханджи тоже не поняла.       — Разве можно понять, когда ты носишь мужскую одежду? Да ещё на пару размеров больше. К тому же у тебя короткие волосы и абсолютно нет макияжа. И черты твоего лица... всегда были мягкими, — удивился Эрвин. Теперь он во все глаза смотрел на своего бывшего соратника и не мог понять — правда это, или нет. С одной стороны, Леви всё тот же. Его внешность, его грубоватая речь, манера объясняться. Но с другой, его голос — он иной, хотя и чем-то похож на прежний. Он стал более мягким и бархатистым, хотя даже для женщины был низким. Черты лица и фигура, которую он тщательно скрывал под мешковатой одеждой — всё это говорило об обратном.       — И что? — когда Леви хотел развернуться и уйти, Смит снова схватил его за руку. — Разве это причина избегать нас? Какая разница, в чьем теле ты переродился — в мужском или женском. Твоя сущность осталась той же.       — Нет, не осталась, — Леви вырвал руку из его захвата. — Вы вспомнили обо всем лишь недавно, а я почти тридцать лет прожил, как женщина. Представляешь, каково мне сейчас? — его голос задрожал, а ладони похолодели. — Помнить о том, каким я был и сравнивать с теперешним. Это слабое тело, этот чужой голос, этот рассудок, который постоянно забит разными мыслями. Эти эмоции, которые вырываются, когда им вздумается и которые невозможно контролировать. Меня будто заперли в чужом теле, лишив всего того, что я когда-то умел, — с трудом выравнивая свой голос, Леви немного успокоился, а Смит, пораженный его эмоциональной речью и мимикой, так и застыл с полуоткрытым ртом.       — Чего уставился, как придурок? — зашипел на него Леви, замечая, что прохожие то и дело подозрительно косятся на них. И вообще, стоя в центре площади и выясняя отношения, они привлекают больше внимания, чем музыкальный фонтан.       — П-прости, — придя в себя, выдохнул Эрвин. — Просто не ожидал от тебя такого эмоционального признания. Похоже, мы привлекли слишком много внимания, — он тоже осмотрелся по сторонам. — Я тут живу неподалеку. Позволь угостить тебя чаем? В качестве извинений.       — Чаем? — с сомнениями протянул Леви и, достав из кармана телефон, посмотрел на время. — Ладно. Но только чай. Отмечать наше «воссоединение», как ты делаешь это с остальными, я не собираюсь, — добавил он.       Эрвин немного соврал, сказав, что его дом расположен неподалеку. Неподалеку стоял лишь его автомобиль, а сама квартира находилась в многоэтажке, за несколько кварталов отсюда. Он чувствовал, что Леви просто развернется и уйдёт, когда они доберутся до места, однако тот за всю дорогу не проронил ни слова, молчаливо смотря в окно, и кажется вообще не замечая её. Сидя за рулём, Эрвин то и дело косился на своего бывшего соратника, ломая голову над тем, как теперь к нему обращаться. Сам о себе Леви говорил в мужском роде, да и Смиту было удобнее так его называть. Хотя…       — Наверное, у тебя другое имя? — открывая дверь и впуская его в квартиру, поинтересовался он.       — Да, было другое, — согласился тот, осматриваясь по сторонам. — Но теперь оно мне так же непривычно, как и говорить о себе в женском роде, — губы на красивом лице скривились, отчего получилась забавная гримаса. Сняв обувь, Леви первым делом прошел в ванную, чтобы вымыть руки, а Эрвин поставил на плиту чайник. Пока чай заваривался, гость осмотрел гостиную и пришел к выводу, что Смит весьма неплохо устроился.       — Да, я работаю прокурором, — рассказал тот, сидя в кресле и попивая чай. — Хотя после прихода воспоминаний кажется, что эта профессия чужда мне, но я неплохо справляюсь. А ты?       — По-разному, — пожал плечами Леви, рассматривая книги на полках. Свою чашку он уже осушил и предпочел ходить по дому, нежели сидеть. — У меня нет постоянной работы. Точнее была, но я ушла с неё. Ушел, — поправился он, ощущая крайнее противоречие со своим внутренним «я» и внешним.       — И как же к тебе лучше обращаться? — Эрвин поднялся на ноги и медленно приблизился к нему. — Как к парню, или как к девушке?       — Как к парню, конечно! — огрызнулся тот, ощущая бывшего командира за своей спиной. — Ты помнишь меня, как мужчину. Для тебя я и остаюсь мужчиной, несмотря на своё тело. Иначе какой смысл помнить о том, что мы жили за стенами.       — Ты правда… стал женщиной? — Эрвин оказался очень близко к нему. Настолько, что Леви ощутил на своей макушке его дыхание. Он хотел развернуться и высказать всё, что думает, однако не успел. Точнее, не смог этого сделать. Внезапно Смит скинул с его плеч широкий пиджак и схватился за просторную рубашку, складки которой скрывали тело бывшего капрала.       — Что ты делаешь? — испуганно проронил Леви, пытаясь оттолкнуть мужчину, но тот прижал своего соратника к книжному шкафу и навалился сверху. Теперь Леви не мог даже вдохнуть полной грудью, а Смит тем временем сорвал рубашку, обнажая его плечи.       «Такие хрупкие», — невольно подумал он, сжимая их ладонями и скользя вниз, к рукам, одновременно спуская нижнее бельё. Когда корпус Леви был полностью обнажен, Эрвин стиснул его в объятьях, намеренно касаясь ладонями груди. Да, он не видел, прижимаясь к нему или к ней со спины, но чувствовал. Небольшую, но упругую и мягкую грудь, которая помещалась в ладони. Пальцы обеих рук инстинктивно сжали эти пленяющие округлости, а тело недвусмысленно отреагировало на столь провокационный жест. Леви мелко дрожал, но уже не сопротивлялся, пытаясь спокойно отреагировать даже на такую ситуацию.       — Ну что, убедился? — едва слышно спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. Если бы он был мужчиной, то просто вмазал бы Эрвину по его наглой роже за такую выходку. А теперь… Как себя с ним вести? Ударить он не может, потому что Смит сковал его своими руками, как цепями, да и былой силы и ловкости в этом теле нет. Выскользнуть и убежать тоже невозможно - он будто оказался в тисках. Однако не только во внешних, но и во внутренних. Собственных.       Пальцы Смита наконец-то перестали сжимать его грудь, а руки опустились. Леви всё же надеялся, что Эрвин отпустит его и извинится, ибо это было в его характере, однако мужчина, похоже, даже не думал об этом.       — Нет, ещё нет, — проронил он и вместо того, чтобы отойти назад, рывком вытащил ремень из брюк Леви и расстегнул на них молнию. Не по размеру широкие брюки мгновенно упали на пол, обнажая стройные худые ноги.       — Что ты задумал, сволочь? Если я стал женщиной, со мной можно делать всё, что угодно? — прошипел Леви, рванувшись в сторону. Однако Смит мгновенно пресек его попытку к бегству и снова обхватил его руками.       — Я несколько раз видел тебя обнаженным, — зашептал Эрвин, дыша ему в макушку. — И тело действительно изменилось. Теперь я понимаю, что ты хотел скрыть. Свою хрупкость, свои изгибы, своё изящество… — его рука двинулась вниз и, пройдя по плоском животу, обхватила пах. Ровный, гладкий, без привычной мужской плоти. Леви судорожно вздохнул, ощущая, как его пальцы поглаживают промежность. Да, он до сих пор в трусах, но даже через ткань эти прикосновения будто пронзают током.       — Ты хочешь унизить меня? Воспользовавшись тем, что сейчас я так слаб? — с горечью спросил он, понимая, что не в силах сопротивляться и отбиваться. Если бы это был какой-то незнакомец, поймавший его в переулке, то несомненно Леви бы смог разделаться с ним за раз, но Эрвин. Эрвин…       — Нет, — сразу же ответил тот, касаясь губами края его уха. — Я не могу унижать людей, особенно, женщин. К тому же, разве ты не чувствуешь, чего я хочу на самом деле? — он легонько толкнулся вперед, и спину Леви обдало жаром. Да, он почувствовал. На свою шею.       — Чёрт… Ты гребаный извращенец, — выругался Леви, понимая, что у него дрожат ноги. Пальцы Эрвина, мягко гладившие его промежность, начали давить сильнее, будто пытались проникнуть внутрь. Мало того, другая рука продолжала ласкать грудь, то и дело сжимая и пощипывая соски. Леви зажмурился, не понимая, что происходит внутри. В нём всё кипит от злости, беспомощности и унижения, но с другой стороны…       — Кажется, тут стало мокро, — рука, гладившая его между ног, остановилась, — тебе это нравится?       Леви стиснул зубы, чтобы не послать Смита ко всем чертям, а тот, не дождавшись ответа, резко перевернул своего «гостя» и прижал спиной к книжному шкафу. Леви был готов сгореть со стыда, когда столкнулся с голубыми глазами, и когда этот пылающий взгляд начал скользить по его обнаженному телу. Он был бы счастлив, если бы сейчас из шкафа выскочил титан, и сожрал бы его с потрохами. Никакая боль не могла сравниться с тем стыдом, что он испытывал в эти минуты. Однако это был не конец, а только начало. Схватив его за руку, Эрвин буквально силой приволок его в спальню и свалил на широкую кровать. Не успел Леви опомниться, как Смит, подхватив стройные ноги, сорвал с него трусы, оставляя бывшего капрала совсем беззащитным.       — Ты сумасшедший? — спросил Леви, когда тот, разведя его ноги, навалился сверху и провел языком по выступающей груди. Пальцы снова заскользили между ног, но на этот раз Леви был вынужден прикусить себе язык, чтобы не проклинать его, на чем свет стоит. — Ты что, забыл, кто я?! — невольно прогибая спину, воскликнул он. — Что я тоже был мужчиной и, хотя бы наполовину, остаюсь им!       — Я помню, — прерывисто прошептал Эрвин, выпрямляясь и снимая с себя рубашку, — Знаю, кто ты, помню, каким ты был, но сейчас, смотря и касаясь тебя, ничего не могу с собой поделать, — он расстегнул молнию на своих брюках, и Леви откинул голову назад, лишь бы не видеть этого. Глаза он мог закрыть, а вот перестать ощущать — не мог. Поэтому содрогнулся, когда горячая влажная часть мужской плоти коснулась внутренней стороны бедра.       — Если тебе так отвратительно это, так ненавистны мои прикосновения, — спросил Эрвин, — то почему я чувствую, как возбуждено твое тело? — он снова коснулся кончиками пальцев нежной кожи между ног, а те сразу стали влажными от выделяемой смазки. — Кажется твоё тело, вопреки разуму, ведет себя отнюдь не по-мужски, — ухмыльнулся он, проталкивая пальцы глубже и заставляя Леви снова изогнуться над кроватью.       — Это ещё одна причина, по которой я ненавижу своё тело, — прошептал тот, вновь расслабляясь, когда Смит вытащил пальцы, — по которой я не хотел встречаться с тобой. Потому что когда думал о тебе, то… — он не смог договорить, ибо голос снова подвёл, а лицо Эрвина внезапно оказалось над ним. Не говоря ни слова, тот склонился ниже и прикоснулся к его губам. Сначала осторожно и мягко, а затем со страстью, с напором, который Леви едва мог сдержать. Нет, это было не против его воли, но и не по её велению. Он метался, словно птица, запертая в клетке. Тело желало одного, а разум — другого. Он не мог объяснить того, что происходило у него внутри, не мог примириться с собой, со своим прошлым и настоящим. Не мог понять, предал его Эрвин, или подарил новую жизнь.       Поцелуй всё продолжался, заставляя обоих сбить дыхание. Губы Леви вопреки его словам были мягкими и податливыми, к ним нестерпимо хотелось прикасаться снова и снова, не отрываться от них никогда. А тело? Да, оно не идеально, но стоит взглянуть на него, прикоснуться к груди или погладить бёдра, как внутри вспыхивает непреодолимое влечение и управляет всем существом. Эрвин смеялся, когда ему порой говорили, что разум может быть бессильным, а теперь он убедился в этом сам.       — Будет больно, — проговорил Смит, мягко водя головкой своей плоти по влажной нежной коже между ног.       — Больно? — усмехнулся Леви, с трудом сдерживая дрожь своего тела. — И ты говоришь мне о боли? Будто ты знаешь о ней что-то, чего не знаю я.       — Твоё нынешнее тело ещё не знает подобной боли, — Эрвин навалился на это тело и медленно проник в него, ощущая каждой клеточкой, как оно дрожит и сопротивляется. Леви напрягся, вцепившись пальцами в простынь. Его голова была запрокинута назад, но Смит видел, как тот стиснул зубы, пытаясь не застонать от боли. Женское тело в этой муке так соблазняюще изогнулось, что Эрвин не выдержал и вошёл немного глубже, чем собирался. Из Леви всё же вырвался глухой стон, и комнату тут же наполнило частое дыхание.       «Она… он хочет меня, — Эрвин до сих пор поражался его покорности, — несмотря на всю эту боль и внутреннее унижение, позволяет овладеть собой. Похоже, он наконец понял, что ему никуда не убежать от себя так же, как и мне».       — Прости, обещаю, в следующий раз будет лучше, — произнёс Эрвин, снова склоняясь над ним и накрывая горячие губы своими губами. Леви не кричал, не впадал в истерику и даже не отбивался, хотя был готов разнести всё вокруг. Он просто лежал на спине, в полной мере ощущая всю беспомощность собственного тела. Теперь мужчины могут сделать с ним это. Могут владеть, пользоваться его телом в угоду своим желаниям. Могут даже изнасиловать, пользуясь его физической слабостью. Хотя последнего он, даже будучи женщиной, не допустит. Когда Леви был мужчиной, то никогда не задумывался о подобном. Эта сторона жизни его никогда не интересовала, как не интересовали женщины или мужчины. А теперь… после этого он вряд ли сможет жить как раньше. Жить один, без него.       — Леви… — дыхание Смита стало тяжелее, а движения ускорились. Тело горело, как сумасшедшее, а все вены на лице и руках выступали из-под кожи. Леви и сам ощущал этот жар. Наверное, его тело горело сильнее, чем у его любовника, но горело не от боли, хотя та была составляющей этого чувства. Он не мог подобрать одного слова, которое бы точно описывало его состояние. Однако уже знал, что когда-нибудь захочет испытать его вновь.       — Нет… подожди… — понимая, что мужчина заканчивает в него, Леви попытался отстраниться, но было уже поздно: семя наполнило её лоно. Тяжело дыша, Эрвин опустился на него, ощущая, насколько влажным стало это желанное тело.       Несколько минут прошли в молчании, ни один не проронил ни слова, думая о своём. Леви понимал, что его жизнь, обе его жизни кончены, и если не начнётся новая, он просто сгинет в этом мире. Эрвин тоже стоял на распутье, осознавая, что на самом деле существует лишь один путь, который сокрыт ложными. Он перевернулся на спину, освободив Леви от своего веса. Тот, скосив на любовника глаза, раздосадованно скривил губы.       — Решил заделать мне ребёнка? — прижимая правую ладонь к своему животу, спросил он. — Мало тебе просто трахнуть меня, так ещё и подарком на всю жизнь одаришь, — фыркнул он. — И каково это? Практически иметь мужика, — его слова прозвучали с таким отвращением, что Эрвин улыбнулся.       — Я жалею, что мы не делали это раньше.       — Что? — воскликнул Леви. — Мы только встретились. Когда — раньше? Когда были в стенах?       — Именно, — Эрвин снова перевернулся и навис над ним.       — Ты окончательно спятил, — смотря на него, как на умалишенного, проворчал Леви. — Тогда я был мужчиной.       — И что? — Смит улыбнулся, убирая прядь волос с его лица. — Мужчины тоже могут заниматься любовью.       — Ты же знаешь, что я с тобой сделал, если бы ты хоть пальцем прикоснулся ко мне? — Леви перехватил его руку и так скрутил запястье, что командир невольно простонал.       — Наверное, именно поэтому и не прикасался, — пробормотал он. Если уж девушка может так скрутить, то сильнейший боец просто пополам переломает. — Хотя мне думается, мы уже там испытывали влечение друг к другу. Просто не знали и не думали об этом. Не могли перейти сквозь тот барьер, что был между нами. Но сейчас он исчез, и я вдруг понял, в чем смысл моей жизни. Леви, — неожиданно серьёзно произнёс Эрвин, смотря в серые глаза, — ты выйдешь за меня?       Ошеломленно уставившись на него, Леви несколько раз моргнул глазами.       — Точно спятил, — выдохнул он, думая, в какую больницу звонить, чтобы его забрали. — Из койки прямо под венец? С женщиной, которая считает себя мужчиной, говорит и думает в мужском роде? А ещё не может заниматься сексом по-женски?       Эрвин чуть не рассмеялся, слушая его аргументы.       — Просто я знаю, что больше мне никто не нужен. Даже до того, как мы всё вспомнили, у меня никого не было. А теперь и подавно не будет. Потому что мне нужен только ты. Мужчина в женском обличии. Да, может я ненормальный. Но так сильно кроме меня тебя никто не полюбит. И кроме того, сейчас я убедился, что и ты ко мне не равнодушен, — снова касаясь его лица, Эрвин склонился и поцеловал его лоб. — Ну так что, выйдешь? — тихо спросил он.       Леви, отвернув голову, долго смотрел в окно и хмурился. Смит был морально готов к тому, что тот сейчас покроет его ругательствами и пошлёт куда подальше. Однако когда Леви снова посмотрел на него, его взгляд был предельно спокоен. И даже как-то по-особому светел.       — Если будет ребенок, то выйду, — ответил он, шокировав Эрвина до глубины души. Несколько секунд Смит не мог шевельнуться, глядя на то, как Леви прижимает ладони к животу. А потом на него вдруг накатило. То ли счастье, то ли безумие. То ли радость, то ли экстаз. Схватив Леви, он неожиданно перевернул его на живот, прижал голову к подушке, а сам навалился сверху. Раздвинул ноги коленом и обхватил руками бёдра. Потрясенный Леви ощутил, как давит на него эта важная часть мужчины.       — Эр… стой… — простонал он, понимая, что сейчас его телом снова овладеют. А Эрвин, прижимаясь к его спине, негромко усмехнулся и тихо шепнул на ухо.       — Значит, он будет.