Я весь — для тебя

Эрик открыл дверь — и невольно стал препятствием для вылетающего из квартиры Ксавье. Тот неловко врезался в Леншерра и попытался было грохнуться, но молодой человек успел схватить его под локоть, удерживая на ногах. — Ты куда это? — Эрик приподнял бровь, второй рукой прижимая к себе пакет с покупками, который чудом спас от дождя. На этом же запястье болтался зонт, который сегодня оказался как нельзя кстати: ливень был такой, словно всемирный потоп начнётся на этот раз с Нью-Йорка, и им пора уже начинать строить ковчег. Но есть было нужно, и если сам Эрик мог обойтись чем-нибудь быстрого приготовления, тем же фастфудом, если совсем прижмёт, то Чарльза было необходимо кормить хорошо и регулярно, потому как Ксавье только волю дай — он и будет сидеть на картошке фри, шоколаде и кофе, периодически закусывая всё это каким-нибудь чизбургером. Поэтому Леншерр, игнорируя тот факт, что лужи скоро начнут вторжение в его ботинки, добрался до магазина, накупив всего самого необходимого и кое-что для души: разумеется, шоколадку, всё-таки Чарльз был страшным сладкоежкой. Эрик начинал подозревать, что его возлюбленный на самом деле использует сладкое как топливо, может, он инопланетянин? Нельзя лопать столько всего и чтобы не надоедало, самому Леншерру хватало пару долек — насладиться вкусом, а всё остальное уже было лишним. — Там дождь! — Чарльз нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Сто лет не было такого ливня! — Он идёт уже часа два, — Эрик придирчиво оглядел парня, тот выглядел очаровательно растрёпанным — значит, снова задремал днём. — И зачем тебе под дождь? — Гулять, разумеется! — Чарльз, — Леншерр оттеснил его обратно в квартиру, заходя и закрывая за собой дверь, — что за ребячество? Ты хочешь простыть? Там нечего делать. — Нет ничего лучше, чем гулять под дождём. Серьёзность тона Ксавье заставила Эрика отвлечься от расшнуровывания ботинок, и он поднял голову, хотя успел и пакет с продуктами поставить на тумбу, и на корточки присесть. Чарльз стоял, поджав губы и смотря прямо и уверенно, кажется, его ничто не остановит — и этот упрямец всё равно выйдет на улицу, даже если Эрик попытается встать в дверях. Леншерр не понимал подобной тяги к приключениям и действительно опасался того, что его вторая половинка может простыть, но… Но он слишком любил Чарльза. И знал, какими важными для него могут быть некоторые вещи, на первый взгляд совершенно незначительные для всех остальных. Кофе прямо сейчас, прямо на улице, в ближайшем кафе — и с собой, новая книга, заказанная через интернет среди ночи, пересмотреть фильм, который они видели сто раз, распахнуть все окна, чтобы впустить вечер в квартиру, прогуляться под дождём… Всё это составляло хрупкий мир Ксавье, которому не так просто было достигнуть внутренней гармонии и согласия с самим собой, Чарльз мог примирять людей, помогать им разбираться в себе, быть душой компании на любой вечеринке и оказываться в центре внимания среди едва знакомых людей, но в его голове порой творился настоящий хаос — и Эрик знал, как ему непросто совладать с этим. Под дождь? Значит, под дождь. — Только ненадолго, — Леншерр выпрямился, снимая зонт с запястья и кладя рядом с пакетом из магазина. — А то нас смоет и унесёт потоком на соседний континент. Счастливая улыбка ребёнка — хотя Чарльзу уже исполнилось двадцать четыре — может ли быть что-то лучше?..

* * *

Эрик ещё немного поборолся с порывом, но решил, что это абсолютно бесполезно — и решительно забрал у Ксавье кружку с кофе, легко пересаживая парня к себе на колени. Завёрнутый в плед едва не до самого носа, Чарльз не мог — да и не хотел — сопротивляться, так что просто удобно устроился в объятиях, утыкаясь носом куда-то в сильную шею. Леншерр вернул ему согревающий напиток, невольно втягивая ноздрями ароматный пар: кофе пах мятой, точнее, мятным сиропом, который он добавил по просьбе Чарльза, и это сочетание Эрику неожиданно понравилось, так что он даже успел сделать глоток перед тем, как вложить кружку в ладони парня. Подсушенные полотенцем волосы Ксавье слегка вились, закручиваясь мягкими забавными колечками, к которым было так приятно прикасаться, и Эрик поглаживал тёмно-русую шевелюру, зарываясь в неё пальцами. Чарльз, казалось, вот-вот замурлычет, расслабляясь от этой простой ласки; дождь продолжал барабанить по карнизу, то ослабевая, то усиливаясь, но прекращаться он явно не планировал, так что пришлось включить свет: несмотря на летнее время, из-за затянувших всё небо туч было чертовски темно. Сверкнула молния, и гром весело прокатился по нервам всех, кто не любил грозу, но ни Чарльз, ни Эрик к этой категории не относились. Леншерр был скорее равнодушен, но всё больше понимал, что из-за этого мечтателя в пледе, такого домашнего сейчас, что можно лопнуть от умиления, скоро начнёт любить ливни. Чарльз был к ним слишком неравнодушен. — Почему ты так любишь дождь? — Эрик пропустил одну из прядок между пальцами, задумчиво на неё смотря. — Один мой друг любил гулять под дождём, — Чарльз удобнее уложил голову на плече парня, делая небольшой глоток и прикрывая глаза. — Он рассказывал про свои прогулки так, что нельзя было не проникнуться. Он был мне очень дорог. Эрик почувствовал острый укол ревности, но промолчал, оставляя волосы Ксавье в покое и просто тесно прижимая его к себе. Чарльз, словно прочитав его мысли, слегка приподнялся и осторожно поцеловал Леншерра, коротко и нежно, оставляя на губах волшебный привкус мятного кофе. — Наше прошлое всегда с нами, оно остаётся в симпатиях, привязанностях, зависимостях от каких-то вещей, — Чарльз взял кружку в одну руку, а второй взял ладонь Эрика, переплетя пальцы. — И оно делает нас теми, кто мы есть. Мы — это всегда огромное полотно из миллионов лоскутков, нет ничего плохого или странного в том, что некоторые из них нам дарят другие люди. Главное, чтобы нитки были крепкими. И я весь — со всем этим — для тебя. Он поднёс ладонь Леншерра к лицу и осторожно коснулся губами тыльной стороны, улыбаясь и смотря в глаза самому своему человеку в этом мире. Эрик сглотнул, понимая, что тонет в бесконечной лазури, от которой не в силах отвести взгляд; он неловко поцеловал Чарльза в висок. — Ты слишком умный, — парень проворчал, тоже улыбаясь. — Давай что-нибудь посмотрим? — «Коты не танцуют»? — Чарльз рассмеялся в ответ на вопросительный взгляд. — Только не говори, что ты не видел! Кстати, там дождь — одна из важных тем! Мы обязаны это посмотреть! Удержать Ксавье на месте оказалось сложной задачей, вдохновлённый идеей, он готов был хвататься за ноутбук и искать мультфильм, но Эрик в последний момент успел сильнее сжать его в объятиях, чтобы горячо поцеловать; он постарался вложить в один этот поцелуй всё то, что чувствует, всю свою любовь, всю свою благодарность за то, как Ксавье освещает его жизнь и раскрашивает мир каждой своей улыбкой, каждой радостью, каждым взглядом... Всё-всё-всё. От такого Чарльз опешил, даже слегка обмякнув и послушно приоткрывая губы, отвечая робко и несмело, озадаченный таким порывом. — Не смог удержаться, — Леншерр облизнулся довольно и демонстративно, вдруг понимая, как сильно любит этого возмутителя его душевного и физического спокойствия. — Ты слишком милый, когда говоришь о том, что тебе нравится. Чарльз слегка покраснел и пихнул его в плечо, несильно и скорее для галочки, заставив парня рассмеяться. Дождь за окном в очередной раз усиливался, Эрик отправился на кухню — сделать обоим ещё по кофе, Ксавье искал мультфильм, готовясь окунуться в восхитительный мир мюзикла. Его полотно было очень большим и очень пёстрым, это правда, но… Но каждым из лоскутков он хотел поделиться с Эриком. С тем, ради кого все эти кусочки держались вместе.