Другой вариант

      Жизнь всё так же прекрасна. Особенно когда на следующий день ты наконец сможешь нормально ходить в школу, а не отлёживаться за двоих и ничего не делать. Хотя я уже гуляла, и была ЛедиБаг, но это другое. Что же насчёт вчерашнего дня? Я постояла под дождём где-то с минуту, а уж потом сообразила, что могу до ниточки промокнуть. И тут же ринулась домой. Вот и все дела. Ничего такого.       Воскресенье. Большинство учеников любят этот день. Без уроков, но с домашкой. Единственное моё счастье, что у нас домашка не сложная (во Франции её отменили, хотя в одной из серий мадам Бюстье задала им прочитать какую-то книгу. Как это работает?). Ну, а по мне сегодня, как и в прошлые дни моей болезни, не должно произойти ровным счётом ничего. Если только можно с друзьями куда-нибудь сходить. И позвать Адриана. Воскресенье… Он ведь что-то хотел сказать? Да, хотел. Какой-то его секрет. Когда он это сделает? Чёрт, не помню. Это же важно, ну же! А ведь он не сказал! Ушёл на тренировку. И подарил кулон… Божечки, я впуталась в такую ситуацию. Кот — злится, но мне нравится с ним общаться. Адриан — любит, но мне как-то стыдно с ним общаться. ПОМОГИТЕ! Я не могу уже так жить. Я каждый раз это просто пропускаю. Не хочу постоянно об этом думать. Но нельзя всё это так оставлять. Тот неловкий поцелуй и этот кулон, разговоры и прочее — не дают мне нормально общаться с Агрестом. А то, что я пыталась узнать личность Кота Нуара, просто меня мучает, а его я разозлила и… Мысли смешались, я не могу любить сразу двух людей, это неправильно. Но и неправильно отказывать им. Что же мне делать?        Слишком много мыслей. Особенно это странно утром. Особенно в 10 часов. Особенно на голодный желудок. Надо поесть и позвонить кому-нибудь. Тикки рядом спит. Не стоит будить, она устала. Не дай Бог, чтобы заболела, как в тот раз. Так, о чём я? Завтрак. Странно, что родители не проверяют меня каждую минуту, как они это любят делать. Ладно, спущусь и сама всё узнаю.       Оказалось ничего такого — они просто сами завтракали, тоже поздно встали. Воскресенье ведь. Ели они блины со сгущёнкой. Мне это по душе. Я подсела к ним, взяла себе несколько блинов и стала есть с ними. Мы о чём-то говорили. О таком, о чём обычно разговаривают все по утрам: как спалось, что снилось, а вот мне… и прочая ерунда, заслуживающая внимания, хоть и звучит эта фраза довольно-таки странно.       После такого завтрака я решила переодеться, умыться и причесаться. Именно то, что делают по утрам. Хотя обычная Маринетт, опаздывающая везде и всегда, должна была просто одеться, перекусить апельсином и завязать хвостики. Так непривычно никуда не спешить, поэтому все эти дела я умудрилась сделать за 15 минут. Для меня это неплохо, учитывая то, что за это время я успела даже убрать постель. На меня не похоже, хотя и привыкать не стоит. Завтра понедельник, а значит снова учёба. С утра до вечера, какой же ужас… Спасибо за перерывы на обед, хоть какая-то передышка.        Чем ещё можно заняться? Может порисовать? Нет, в прошлый раз это плохо для меня обернулось… А я ведь ещё и Коту в любви призналась… Хватит, прошу! Думать о другом, думать о другом… Точно! Надо позвонить Але и договориться прогуляться. С ней мне всегда хорошо, несмотря ни на что… и ни на кого…        Телефон я нашла быстро, я его всегда держу в своей сумочке. Осталось одно — позвонить. Ищем Алю… Так… А! Громко! Телефон зазвонил! Кто мне звонит? Может сама Аля? А может Адриан?.. Я не вижу, чёрт, он у меня выпал. Куда? Ясно, надо идти на звук. Но кто всё же звонит? А если правда Адриан? Нет, не могу. Не могу с ним говорить. Но он сам хотел мне что-то рассказать. Я не могу это игнорировать. Но я не могу! Мне так будет стыдно! Эти разговоры… Какой ужас! А если он меня проклянёт или вызовет Сатану на меня! Нет, это уже полный бред… Или нет!!!        Так… Я нашла, он улетел на кровать. Лучше не знать как. Мне надо в баскетбол играть с такими данными. Телефон… Спокойно, просто возьми трубку, пока не сбросил. Ты сможешь с ним поговорить. Я в тебя верю. Давай, реальная Маринетт, я, как мысленная Маринетт, верю в тебя! Итак… ЭТО АЛЯ! О Господи. Какое облегчение! Бери трубку, глупая, пока не сбросила. — Алё, Маринетт? Ты чего не отвечала так долго? Уже минуту звоню! — начала разговор подруга. — Да так, выпал из рук, — ответила я с полной искренностью. — Это на тебя похоже. Слушай, тут такое дело, подруга. Мы решили с утра пораньше прогуляться около Эйфелевой Башни. Там, говорят, какое-то представление известного мима будет, — что же она опять задумала? — А «Мы» — это кто? — ну-ну, что же она скажет? — Я и Нино. Не волнуйся, Адриана нет, — это даже подозрительно. — Хорошо, где встречаемся?       Мы договорились встретится около самой Эйфелевой башни, чтобы уж сразу. Я уже одета, осталось только… — М-м-м… Маринетт? А сколько время? — моя дорогая квами наконец проснулась.       Сонная Тикки всегда казалась мне несравненно милой. Буквально хотелось всегда оставить её дома, чтобы она спала дальше. Её спокойный сон не хочется нарушать, ведь ей явно снятся милые и добрые сны. Я сказала, что она проснулась как раз вовремя, и что я выхожу гулять с друзьями. На что она ответила, что Адриан точно будет, хоть он мне и безразличен. Я бы возненавидела её за это, но Тикки такая милая, просто прелесть, такую невозможно ненавидеть.        Молча я доехала до Эйфелевой Башни, где увидела моих друзей. Без Адриана, значит не обманула. Я даже в приятном шоке. Неужели моя подруга наконец перестанет быть свахой? Хотя, я могла бы увидеть Адриана… Я не могу так просто с ним говорить, но мне хочется его увидеть. Эти странные чувства перемешались во мне. Я не могу любить, но люблю, я не могу простить, но прощаю, я не могу так жить, но всё ещё живу. Суицид — не выход. Не надо пробовать и не надо думать. Всё всегда разрешается. Нужно лишь перетерпеть этот момент, немного подождать… Хватит! Я пришла развлекаться с друзьями, а не ныть из-за своих чувств! Ну-ка, натяни улыбку и шагай к друзьям, что стоишь как неродная? — Привет ребята! А… Адриан точно не придёт? — первый вопрос и уже про Адриана. Браво, Маринетт, браво. — Нет, я же сказала, — ответила подруга, повернувшись ко мне. — Что у тебя с лицом? Ты вроде улыбаешься, но глаза такие грустные! С тебя картину писать можно! Эдакая Мона Лиза.       Это действительно было так. Я старалась улыбаться, но улыбка у меня была фальшивая. Похоже, у меня серьёзный стресс по поводу всего этого. Так хочется про всё забыть, но куда ни иди, куда ни смотри, а слёзы наворачиваются из ниоткуда! Но надо держаться! Если ты страдаешь, никто, кроме тебя, не должен страдать. Надо помнить это… Надо запомнить это… — Всё в порядке, я просто сонная, — конечно, ведь я проснулась недавно. — Странно, на улице такая клёвая погода, солнечная. Ты должна была проснуться, чувиха! Забей на этот сон! Сейчас шоу начнётся! — вставил слово Нино, державший в руке пакет с печеньем, который они с Алей, скорее всего, будут есть на представлении. — Да… — Я на секунду задумалась, но тут же опомнилась, — Да, пойдём смотреть.       Идя к Эйфелевой Башне, я старалась ни о чём не думать. Поэтому тот момент я и пропустила в своём рассказе. А вам, наверно, важно знать каждый мой шаг, ведь каждый шаг способен изменить судьбу. Каждое движение… Как-то движение к Адриану в кафе… И поцелуй…       Идти пришлось недалеко. Мы увидели плакат с мимом, рядом с плакатом стоял сам мим. Он пил воображаемый кофе. А может и чай, кто знает. Он ведь ничего не скажет. Эти молчаливые люди способны показать то, что не видят другие. Они могут изобрести машину времени, или же сказать тебе такой комплимент, который ты даже не услышишь, но почувствуешь. Эти люди великолепны. Они не могут обидеть словами, но могу убить человека одними жестами. Конечно, они не будут этого делать, но могут. Они — существа, созданные не для того, чтобы тратить время на слова, а чтобы занимать людей, заставлять их видеть то, чего нет. Они показывают миру новое… Хотя, я знакома с одним из таких мимов, с отцом Милен. Но он какой-то другой. Настоящие мимы никогда бы, ни в одной жизни, не сказали бы ни слова. Эти мимы — настоящие. И этот, по виду, похож на настоящего. Он не берёт плату за представление. Он выступает для людей. Не для денег. Таким, как он, не нужны деньги. Им нужна жизнь и люди. Люди — существа глупые и безрассудные. Мимы же — полная противоположность. Именно поэтому такие представления можно любить.       Вокруг него начали собираться люди. Честно, как можно о таких представлениях знать заранее? Если бы люди проходили просто мимо, то я не думаю, что они стали бы смотреть. У них полно других дел. Если только они просто, без дел гуляют вокруг самой известной конструкции Парижа. Романтика или просто дружеская прогулка. Почему бы и нет, верно? А тут ещё и мим, который развесил в некоторых местах города плакаты. Когда я ехала к Эйфелевой Башне, я видела такие плакаты. Но, учитывая то, что люди тщеславные и корыстные, им не нужны подобные представления. Деньги и дела. Как люди глупы. А я, такой же человек, как все здесь. Но, я не просто человек. Я супер-героиня, которая должна защищать этих существ. От них же. Сложная система. — Маринетт, не усни тут, он сейчас начнёт! — толкнула меня моя подруга. Похоже, я стояла неподвижно, будто уснула, думая обо всём этом.       Мим в это время куда-то ушёл. Я осмотрелась по сторонам и увидела, как он жестами показывает что-то грузчикам, которые разгружали нужные для представления вещи. Например, стол с длиннющей белой скатертью до самой земли, что даже маленькой дырочки нет, через которую можно было бы узнать, из чего сделан сам стол — дерево, стекло, пластик? Это неважно, но и думать об этом можно. Ещё были цветы в вазе и тарелочка с вилкой и ложкой. Было что-то ещё, но этого я не заметила, потому что мим спрятал вещи в своей одежде.       Представление начиналось, ведь мим начал прыгать и махать руками, чтобы все обратили на него внимание. Это было забавно. Все повернулись к нему и начали смотреть. Он осмотрел презрительно публику, почесал затылок и решил отвлечься и попить чай. Воображаемый чай. Дети, стоявшие вместе со своими родителями начали смеяться и тыкать пальцем на мима. Молчаливый друг обратил внимание на одного из таких детей, стоявший ближе всех. Это была девочка блондинка, с восхитительным смехом. Он подошёл к ней и вынул из рукава леденец, и мило улыбнулся. Девочка сказала спасибо, но по-детски, не произнося некоторых букв. Пятилетнее счастье. От такой милоты я сама засмеялась, но прикрыла рот рукой, чтобы не мешать другим. Хоть я и была сзади, но мим решил подойти ко мне, пробираясь сквозь толпу, которая была и не настолько большая, но при каждом его шаге ко мне, я мысленно отдалялась от него, но при этом стояла на месте, как камень, не дыша. Я хотела убежать, но у меня не получилось. Либо я решила, что это будет странно, либо мои ноги онемели. Уже не помню. Я просто забылась. Тишина. Молчание. Все взгляды устремлены на меня и мима, который уже подошёл ко мне и внимательно рассматривал моё лицо. Я тем временем рассмотрела его грим. Такие актёры всегда красят лицо белой краской, губы красным, чтобы было более заметно выражение лица, так же чёрным красят брови и глаза. Конечно, весь грим был настолько ярок, что можно было рассмотреть его и с далёкого расстояния. Грим неинтересен. А глаза. Вот, что нельзя изменить. Если только не заменить радужку линзами, но суть человека таким способом не изменить. Вся суть в глазах. Серые, как вся наша жизнь. Но можно заметить, что где-то не просто серые глаза, а серо-зелёные. Это те самые проблески в нашей жизни, когда случается нечто невероятное. А само выражение глаз. Доброта, и только доброта видна в них.       Пока я рассматривала глаза, что завораживали меня, гипнотизировали, наш выразительный друг потащил меня к своей «сцене». Я не сопротивлялась, но идти не хотела. Я встала на его место, то есть за стол. На самом деле там ничего не было. Стол точно такой же, как и с другой стороны. Я думала, что там находятся всякие приспособления для его представления. Это ещё более завораживает.       Он пощёлкал пальцами перед моими глазами, чтобы я наконец проснулась. Погладил мои волосы, потрогал щёки и шею. Что происходит, мне кто-нибудь объяснит? Потом потянулся к моим ушам, просунул руки чуть дальше самих ушей, и вытащил монетку. Зрители похлопали. Он внимательно осмотрел монету, и положил её на стол. Дешёвый трюк, но всем нравится. Позже он опять решил посмотреть, что находится в моих ушах. Он вынул ключи, какую-то записную книжку, коробку карандашей и цветок. Я не думаю, что в природе такие растения существуют. Наверно, он просто раскрасил. Синий, белый и красный. Флаг Франции. Зрители снова зааплодировали.       Потом он меня крутил, поднимал, измерял мой рост. Знаете, мне не кажется это нормальным. Незнакомый человек пристаёт к несовершеннолетней девочке. Может стоит уйти? Нет. шоу должно продолжаться. Он поцеловал мою руку и провёл к зрителям. Несколько секунд я так и не понимала, что произошло на самом деле. Аля и Нино начали задавать вопросы. Я не слушала. Как будто я оглохла. Одни мысли. Мим не мог просто так вытащить именно меня. Здесь есть какой-то секрет. А ещё он мне кого-то напоминал…       Так прошло представление. Помимо меня к этому «художнику» подходили и другие зрители. Я уже начинала чувствовать, что ничего такого не произошло. Просто ради шоу. Мы уже собирались уходить, но заботливая подруга нашла у меня в волосах какой-то листок бумаги. Я могла смело предположить, что он случайно попал ко мне в волосы, и то что он весь день был у меня там, учитывая моё везение. Но на ней было написано «для Маринетт». Так, это уже интересно. — А не Адриан ли пишет? — Аля, пожалуйста, хватит. — Это моё личное дело! — я подумала, что это действительно может быть так. — Да, пойдём за сахарной ватой, вон там она прям опупенная. Маринетт нас догонит, да? — Нино мой герой и спаситель.       Когда мои друзья ушли на достаточное расстояние, я открыла сложенную вчетверо бумажку:       «Я помню, что обещал тебе кое-что рассказать. Эта информация может тебя шокировать, поэтому я и откладывал её. Я просто хочу тебе сказать, что в ближайшее время ты узнаешь всю правду, пусть даже если она будет тебе неприятна. Ночью я сообщу тебе всё в подробностях. Не переживай. Я не забываю своих обещаний, Маринетт.                               Адриан»       Это было неимоверно мило. Но эти слова о том, что я буду шокирована, и мне может не понравиться, меня напугали. Теперь я ещё больше взволнована. Этот день каждую секунду радует меня сюрпризами. Но может этот сюрприз приведёт к чему-то непонятному. А что, если я не приму это? Или Адриан не примет это. Или вообще весь мир не примет этого? Я хочу отвлечься. Немного сладкой ваты мне не помешает.       Ребята ждали меня неподалёку. Они взяли и для меня немного розового облака. Всем бы таких друзей, как у меня. — Ну, что там Адриан пишет? — сваха свахой, но это Аля. — Пишет, что Аля должна срочно пробежать вокруг Эйфелевой башни пять раз! — мастер-класс троллинга от Маринетт. — Ну, раз ОН так хочет, то с удовольствием. Но мне нужно увидеть это своими глазами! — подловила, да.       Этот непонятный разговор продолжался бы вечность, но нас прервал Нино, дёрнув нас обеих за рукава: — Я думаю, нам стоит бежать и быстрее!       Мы повернулись в сторону, в которую нам показывал Ляйф, и увидели нового акуматизированного жителя Парижа. Он что-то угрожал всем, но я не слышала, потому что уже успела спрятаться, чтобы стать Чудесной ЛедиБаг: — Тикки, трансформация!