Invasion

- Терпи, родной, терпи. Кровь надо остановить. - участливо шепчет Миднайтер, щедро заливая белым пенообразным антисептиком истекающую кровью голень возлюбленного мужа. Чертовы пришельцы. Аполло стискивает зубы, вцепляется пальцами в серую простынь, прогибается в пояснице, мотает головой, не выдерживает и громко кричит. Тренты впервые за два месяца устроили себе полноценный выходной, отправились в романтичный благоухающий весенний Париж, едва успели сесть за столик уютной французской булочной. Лукас дает возлюбленному ровно минуту, чтобы привыкнуть к обжигающей боли лекарства - больше ждать нельзя, и начинает туго бинтовать обожженную голень, стараясь не вслушиваться в новые болезненные крики своего сокровища. Это произошло быстро. Светлое ясное небо неожиданно потемнело, словно настали сумерки. Над мировой столицей навис огромный инопланетный корабль и начал атаку мирного города сейсмическим оружием. - Вот и все. - нежно улыбается Миднайтер, ласково поглаживая возлюбленного по скуле. - Перевязка окончена. Как ты, дорогой? - Я должен... - хрипло шепчет Аполло. - Идти... - Ну уж нет. Никуда ты не пойдешь, солнышко. Супермен не зря носит свой красный плащ, у Чудо-женщины меч не деревянный, а понтовый Зеленый Фонарь умеет не только летать в небе для красоты. Ты останешься здесь. Мы остаемся здесь. Им чертовски повезло. Аполлона ранили какой-то высокотехнологичной дрянью, временно заблокировавшей способности солнечного существа. Дверь телепорта не реагировала на вызов. С восьмой попытки дверь все же отозвалась и их вынесло в убежище Миднайтера в России вместо квартиры в Канаде. С таким же успехом могло вынести прямо в северно-ледовитый океан. - Мне надо... - упрямо повторяет Аполлон, пытаясь подняться. - Лежать смирно и наслаждаться первоклассным минетом. - искушающим шепотом завершает фразу мужа Лукас, удерживая возлюбленного за плечи, прежде чем приступить к усердному исполнению супружеского долга. Вторжение вторжением, а близость, как и планировали. Миднайтеру уже давно все равно, кто кого и куда. Значение имеет лишь один близкий человек, в объятьях которого Миднайтер ощущает себя по-настоящему живым, а не бездушной машиной для убийства. Который каждый раз дрожит от вожделения, как в первый. С которым Миднайтеру приятны даже грубоватые нетерпеливые рывки за волосы. Которого доставляет особое не физическое удовольствие доводить до полного исступления.