Будто строки пыльных книг...

Соболев тихо сидел в спальне на кровати и смотрел видео Ларина. Ларин... Илларион.. Лавр... Филарет... Соболев подбирал в голове имена, от которых произошла его псевдофамилия. Когда ролик закончился, он посмотрел на часы. 1:39. Закрыл ноутбук и ложась набок тихо прошептал. - Твой образ стерся, будто выключил кто-то свет. Да, есть фотографии, и голос записан в памяти, только прикосновений нет... По щеке Николая потекла слеза. - Дима, о Боже, Дима, ты будь собой и грим не надевай, всё человечество давно играет роли, а ты попробуй сам себя сыграй... * На этой печальной ноте Соболев засыпает * Ларин же, в отличии от Николая, заснуть никак не мог, его мучили мысли... - Вчера я мог,что-нибудь ему сказать, но я не смог... Я просто стоял и нелепо улыбался. Я пытался скрыть эмоции, и, их не заметили, я даже не пожал ему руку. Это было бы слишком страшно для меня. Ведь, в моей душе ты занимаешь место более важное, чем просто любовь... Несмотря на все неприятности, что вчера случились со мной, этот момент я не забуду никогда... Ларин медленно направляется в спальню, ложится на кровать, закрывает глаза и пытается уснуть. - Мне бы губы твои целовать, но судьба порешила иначе, и приходится молча страдать, и душа разрывается в плаче. Где и с кем ты теперь? Как живешь? Знать хочу и пугаюсь ответа. Говорят, меньше знаешь— уснешь. Почему я не сплю до рассвета? Если дряхлый, впаду в забытье, если даже себя позабуду, буду помнить я имя твое и меня удивлявшие губы...

***

Соболев просыпается от звука будильника. Он уже пол года как не живет с Полиной, он понял, что не может находится в одном доме с человеком, которого на дух не переносит. Она была можно сказать, лишь прикрытием, лишь тонким платочком, который скрывал его настоящие чувства, платочком из ткани, на которую была аллергия, от которой все чесалось, которую хотелось быстро сорвать, придя домой. Собственно, вот почему он сейчас совершенно один. Он еще никогда не чувствовал себя настолько одиноким. - Одиночество- это когда есть телефон, а звонит будильник -подумал Соболев и неохотно поднялся с кровати. - Сегодня много дел... Очень много... Хотя, да, что мне эти дела, когда душа моя пуста, и ничего мне больше не поможет... Хотя, может общенье (общение, но так красивее) мне поможет, заполнить пустоту внутри? Наверно. Так и сделаю. - Соболеву уже было мягко сказать, плевать, на то, что могут сказать люди. Его это давно не волновало... Но если это так, то почему позавчера, когда увидел Диму он, он не предпринял никаких действий...Или же, принял, ах точно, как мы могли забыть, о тех попытках продолжить разговор, о тех попытках извиниться, извиниться...за что? За чувства, которые он так долго скрывал, что они стали переть из всех щелей, но порой не в лучшем свете, а в виде желчи и злости, злости на себя же самого, за то, что он не мог сказать всё так, как есть. А лишь пытается привлечь вниманье (внимание, но так красивее), вниманье, что он так желает, вниманье Димы... Димы Уткина... Он подошел к нужному дому, к нужной парадной, нажал нужный номер квартиры... Ожидание... Оно убивает... Хотя это пара секунд... И только фраза "кто?" уже бы могла остановить его и без того слабое и потрепанное чувствами сердце... - Кто?- прозвучало через пару гудков - Дим, я... Домофон сразу же запищал, показывая, что дверь открыта. Что путь открыт... Путь, к сердцу любимого... Еле дыша, Коля поднялся на нужный этаж. Дверь уже была открыта, а мандраж, так и не сходил. Он не покидал его ни на секунду. В проходе стоял Ларин, он не мог поверить в реальность происходящего, еще вчера он проклинал себя за то, что не проронил почти ни слова, на просьбы Коли подождать, и выслушать его... А сейчас он стоит напротив того самого. Самого дорого, что было у него. Правда, эта ценность была мнимой для него. Он боялся, что чувства невзаимны он стоит такой весь белоснежно терпкий смотрит не на меня и не в меня, а сквозь меня, и я ощущаю спазмы в грудной клетке, там где однажды сломалось и, видно не срослось. </i> - Коля...? - Дима.. Я люблю тебя, просто люблю тебя, ни метафор, ни аллитераций, я просто люблю тебя, вот, возьми мое дрожащее сердце. - Берегись дыханья (дыхания, но так красивее) розы, не тревожь ее кусты. Что любовь? Пустые грезы, бред несбыточной мечты. - Мне очень жаль, я тогда пойду...,- извинился Соболев - Не уходи. Побудь со мною, я так давно тебя люблю...- по щеке Дмитрия потекла слеза, не скупая мужская слеза, а слеза, полная горечи и эмоций, эмоций, что переполняли и переполняют его... - Заходи, пожалуйста...- Ларин взял Соболева за запястье. Они уставились друг на друга. - Останешься у меня?- неловко спросил Ларин - Пока не выгонишь. - Навечно? - Навечно.