Глоток правдивости

Это был ничем не примечательный вечер, каких было до этого дня многое множество. Девушка всегда попадала в некоторые странные ситуации с тех самых пор, как только повстречала вампира и оборотня, так что теперь ее сложно было удивить магией. Правда, именно в этот вечер Сацуки с троицей не было, он помогал своей бабушке, но странности от этого не уменьшалось. Обычный заснеженный домик посреди пустыни снега. Обычный вечер в компании грубого вампира и вездесущего, хитрого летучего мыша. Обычная обстановка, в меру уютная, обычный камин с обычным огнем внутри, обычные занавески… в общем, все обычное, даже снег за окном. Даже немного скучно. Как внезапно… Чиюки хоть и мечтала о том, чтобы Тойя прекратил огрызаться, стал добрым и ласковым, отвечающим добрыми поступками людям, но к резким переменам, как оказалось, еще не была готова. Вернее, она совсем к ним была не готова, так как внезапное вежливое обращение вампира к девушке, во время вечернего придумывания выхода из сложившейся ситуации, когда веселая компашка из трех индивидуумов разнокалиберных расовых принадлежностей застряла в горах, было сродни грому посреди зимней вьюги:  — Чиюки, не могла бы ты отойти от окна? Там сильный сквозняк, тебя продует, — от такого вежливого, вполне себе адекватного и даже заботливого предложения окосели все присутствующие, включая самого Кано, который теперь оторопело рассматривал сам себя, проверяя, не напутал ли он чего?  — Эээ… — только и смогла выдавить Матсуока, бочком отодвигаясь от того самого окна, от которого порядком дуло. Сказать по правде, девушка находилась возле него именно потому, что хотела услышать те самые слова от Тойи. Ей как никогда хотелось знать, что она для него не предмет меблировки, а важный человек, но из вампира такие сведения вызволить можно было разве что под особо изощренными пытками.  — Хозяин, все в порядке? — осторожно поинтересовался Ями-Мару, держась на отдаленном расстоянии и беспокойно помахивая крыльями, словно бы недоумевая, так ли все хорошо, как кажется.  — Все отлично, не стоит беспокоиться, Ями-Мару, — вполне себе дружелюбный ответ и, плюс ко всему, добавочным шоком послужила искренняя улыбка без тени притворства. Затем резкий рывок — и рука Тойи прикрывает собственный рот, словно бы парень боится ляпнуть чего-нибудь лишнего. Глаза при этом у него особо напуганные и злые, хотя по голосу этого не скажешь.  — Что-о-о? — отчаянно взвыл летучий мышь, не понимая, что происходит. — Вы больны? Вам плохо?! Ответьте мне, хозяин! — мышь продолжает беспокойно наматывать круги, попутно врезаясь в стены и стоящих Чиюки и Тойю.  — Успокойся, мой друг, все хорошо, — ловким движением руки поймав на очередном вираже мышь, вампир начинает машинально поглаживать мохнатое тельце в руках, с каждым разом ужасаясь все больше и больше своими действиями. Молчавшая и едва отошедшая от шока девушка решилась спасти своего друга, так как тот в руках у хозяина вот-вот должен был получить инфаркт.  — Послушай, Тойя, — аккуратно начинает Матсуока, судорожно придумывая пути к отступлению, если вдруг вампир не захочет отдавать ей мышонка. Юноша поднял честный, почти мученический взгляд на девушку и промычал что-то похожее на «Угу», подтверждая свою готовность слушать и внимать ее словам. — Отдай мне Ями-Мару, пожалуйста, — и девушка делает робкий шажок вперед, протягивая руки. Парень послушно выпускает на волю искомый объект, и тот, с дикими воплями о проклятии и конце света вылетает в приоткрытое окно, с которого все началось.  — Что за чертовщина здесь твориться? — со стоном выдает юноша, приземляясь на кресло и так крепко хватаясь за его ручки, что затрещало дерево. — Какого черта я несу этот бред? — словно удивляясь сам себе, вопрошал у камина вампир, завершая свой образ сошедшего с ума.  — Может, заклинание какое-нибудь? — робко интересуется Чиюки, пытаясь найти причину странному поведению друга. Хотя где-то в глубине души зародилось маленькое желание, больше похожее на отчаянную попытку достучаться до истины.  — Тогда ты должна покинуть это место как можно скорее, — серьезно произнес Тойя, поднимаясь со своего места и подходя вплотную к девушке. — Если тут опасно — ты должна уйти отсюда, — и, в подтверждении своих слов, юноша начинает настойчиво толкать в спину Чиюки, неотвратимо двигая ее к выходу.  — Но там же метель!.. — слабая попытка Матсуоки остаться в помещении с треском провалилась, стоило ей только глянуть в серьезные, почти заботливые глаза парня, и понять, что противостоять ТАКОМУ взгляду она никогда не сможет. Слишком просящий, слишком напоминает взгляд ее мамы. — Тойя, — глухо отзывается Чиюки, немного разворачиваясь корпусом, пальцами хватаясь за плечи куртки и словно бы боясь, что юноша вот-вот растворится в свете каминного огня. — Можно я задам один вопрос? — голос хрипит, не подчиняется желаниям хозяйки, в голове внутренний глас так и вопит от ужаса. Нельзя произносить этого! Нет-нет-нет!  — Можно, — покладисто, слишком покладисто отзывается вампир, на мгновение отступая от фигуры девушки и разворачиваясь к злополучному окну, с которого все и началось. В свете огня его черные волосы отливают золотом, приобретают волшебный оттенок, неописуемый словами.  — Я тебе нравлюсь? Чиюки удивлено закрывает собственный рот ладошкой, не веря, что произнесла это вслух. Тойя медленно, словно в замедленной съемке разворачивается, и ей почти кажется, что она слышит привычное ворчание типа: «Нашла время!», или же сейчас он снова ей грубо ответит, как и обычно, и все станет так, как и должно быть. Но Кано внимательно смотрит на нее глубокими темными глазами, настолько серьезно, настолько интимно, что пересыхает горло и перехватывает дыхание.  — Нравишься ли ты мне? — словно он не расслышал, переспрашивает вампир, делая небольшой шаг вперед, сокращая расстояние между собой и Чиюки. Та судорожно сглатывает, но не отступает, желая выстоять до конца эту битву. — Нравится ли мне запах твоего тела, сводящий с ума и разбивающий мое самообладание? — И снова шаг, а от голоса мурашки по телу до самых кончиков пальцев. — Нравится ли мне твой звонкий голос, который я узнаю из тысячи других? — он уже настолько близко, что Матсуока делает отчаянный шаг назад, врезаясь спиной в дверцу, которая, к несчастью, открывается во внутрь дома. — Нравится ли мне сияние твоих волос, к которым так и хочется прикоснуться? — Тойя выхватывает прядь светлых волос и подносит ее к лицу настолько близко, что, кажется, вот-вот коснется их губами. Чиюки медленно заливается краской, слушая громкое биение своего сердца и бархатистый голос юноши, не отдавая себе отчета уже ни в чем. — Нравится ли мне биение твоего испуганного сердца? — и Тойя склоняется настолько близко, что кажется, она чувствует его дыхание на своей шее, жаркое, сводящее с ума. — Ты хочешь это знать? — шепотом, на грани слышимости. Девушка делает последнюю попытку спастись, прижимая свою ладонь к губам Кано, тем самым призывая его замолчать. Но, как только ее рука коснулась его губ, ее словно током ударили. Она ощутила, что его губы были теплые и немного суховатые, потрескавшиеся от нехватки воды. А еще девушка вспомнила, что всего мгновение назад она так же прижимала эту же ладошку к своим губам, а значит…  — Косвенный поцелуй, — словно бы издеваясь пропел Тойя, оставив чуть влажный след на руке девушки и отворачиваясь в другую сторону. Сама же Чиюки медленно сползает по вертикальной поверхности вниз, прижимая руки к горящим от стыда и смущения щекам и мысленно проклиная себя за опрометчивость…  — Эй, Чиюки, проснись! Я кому сказал подниматься, а?! — девушку бесцеремонно вытрясли из объятий грез, дополнительно выдав порцию подзатыльников для профилактики. Матсуока удивленно и еще несколько сонно осмотрела помещение и, увидев там Ями-Мару и Тойю, удивленно ойкнула, медленно заливаясь краской.  — Хозяин, похоже, ей нехорошо. Смотрите, как покраснела! Это скорее всего от жара, — тут же оказался рядом мышь, хлопая крыльями и нависая над головой у предположительно больной. Та в ответ так усиленно начала все отрицать, что в голове и правда что-то щелкнуло, а затем загудело, отдаваясь колокольным звоном.  — Вечные проблемы с этими людишками, — ворчливо отозвался вампир, склоняясь лбом к Чиюки и внимательно рассматривая ее темными глазами. — Ты мне ничего сказать не хочешь? Девушка отреагировала куда быстрее, чем рассчитывала — молниеносно закрыв рот рукой что-то собирающемуся сказать Кано, она быстро затараторила под недоуменные взгляды окружающих, едва сглатывая воздух:  — Все хорошо, так иногда бывает после сна, давление крови в голове и все такое, — девушка зажмурилась, так как выдержать взгляд темных глаз вампира на себе, помня все еще тот сон, который был только сном, было невозможно.  — Офпуффи мевя, тура! — девушка послушно убирает руку, а Тойя, раздраженный и нервный отходит в сторону, оттаскивая за собой Ями-Мару. — Чего ты ей там в чай насыпал, а?! — грозно вопрошал парень, отойдя на относительно безопасное расстоянии от застывшей в анабиозе подруги, которая теперь слишком внимательно рассматривала свою руку.  — Всего лишь порошок правдивости! Она во сне узнала ответ на интересующий ее вопрос, не более того, — ехидно отозвался мышь, после чего поднялся повыше к потолку, сетуя за сохранность своей шкурки.  — Ответы, говоришь, — задумчиво протянул вампир, с удивлением отмечая, что девушка поднесла руку к своим губам и легко прикоснулась, всего на секунду. — Вот ведь дура-то, — со вздохом признался Тойя, качая головой и незаметно для девушки краснея, вспоминая про великий японский «косвенный поцелуй». — Ладно, собираемся! Нам еще идти хренову тучу времени! Чиюки согласно кивнула, выползая из-под одеяла и чему-то радуясь настолько, что Тойя начинал ее побаиваться…