Шрамы на сердце и на плечах

      16 лет. Прошло 16 лет с тех событий, воспоминания о которых по сей день не отпускают меня. Уже год я был капитаном «Черной Жемчужины», моей прекрасной девочки. Все это время мы с командой только и делали, что грабили, убивали, пили и трахали проституток. Веселое было времечко, но все чаще я стал за собой замечать, что перепалки со старпомом приносили мне куда больше удовольствия, чем утехи с самыми искусными куртизанками Тортуги. Барбосса. Он вечно шел наперекор мне. Я плыл туда, куда подсказывало мне сердце и компас, а он хотел, чтобы я думал и учился просчитывать все наперед. И это дико раздражало. С ним порой интересно было поболтать, но больше я любил смотреть на его перекошенное лицо во время очередной ссоры.       Как сейчас помню, после очередной битвы с английскими вояками, он орал на меня, что я вечно лезу на рожон, что члены команды ранены, что пушки пробили в корпусе кучу дыр, а денег с англичан мы почти не получили. А я лишь смотрел в его глаза цвета моря и улыбался в ответ. Поняв, что я уже нахожусь под знатным градусом, Гектор вздохнул и отправился к себе в каюту. Ну а я соответственно продолжал праздновать, не забывая помянуть друга крепким словом. В какой-то момент, сидя на носу корабля, я достал компас. Вещица указывала на направление, которое было противоположно нашему движению. Недолго думая, я, пошатывающейся походкой, отправился к штурвалу, дабы поменять маршрут, но доковыляв до него, заметил, что стрелка изменила положение. Как, находясь в скотском состоянии, я понял, что что-то нужное мне находится на корабле, до сих пор не знаю. И побродив немного по кораблю, великий, могучий и прекрасный я дошел до каюты своего старпома. Ну и недолго думая, я ввалился туда. Барбосса сидел в одной лишь рубашке, да штанах в лунном свете и что-то сосредоточенно чертил на карте. Картовед чтоб его.И тут я понял, что заставляло меня постоянно ссориться с ним, и почему я так часто смотрел на него, когда он властно отдавал команды, стоя у руля. Да вы тоже поняли, что к чему. Любовь, шуры-муры и все дела. – Что ты забыл здесь? – проворчал он, грозно зыркнув на меня. Ууу кто-то еще не остыл. – Пришел навестить одного засранца, - удивившись насколько приторно прозвучал мой голос, я пошло улыбнулся и, виляя бедрами похлеще портовых шлюх, подошел к нему,–ну же, милый, не злись, я готов загладить свою вину. Я нежно провел рукой по его щеке. Гектор впал в ступор и тупо смотрел на меня. Я бы тоже охренел, если бы со мной проделали бы такое. Но тем временем, уже плюнув на все, моя прекрасная задница уселась к нему на колени. Смотря на него ошалелыми глазами и обдавая его лицо перегаром, я похотливо скалился, не забывая облизывать губы. – Воробей, ты что совсем охренел? – прошипел Барбосса. – Ох, сладенький, очнулся, а я уж было подумал, что мне придется все делать самому… Гектор схватил мои руки, тянущиеся к его пуговицам, и рывком сбросил меня с колен. Он был в ярости. А я хохотал как безумный, раскинувшись на полу. Что же, подумал я тогда, веселье закончилось, и теперь будет больно смотреть на него. –Убирайся, Джек, – тихо проговорил он мне. Сколько холодной ярости было в этой фразе. – Как ты смеешь так разговаривать со своим капитаном, Цыпа? – ну у него и лицо, мне кажется еще чуть-чуть и он задушит меня голыми руками. – Убирайся, я сказал! – выкрикнув это, он демонстративно отвернулся. – Ты мне нужен. – Что? – Гектор был в шоке, а я вообще охренел от сказанного. – Что? – в один момент я увидел боль в его глазах, которая тут же сменилась усталостью. Он потер глаза и сел обратно на стул. – Джек, уходи, ты пьян. – Да, я пьян и буду лежать здесь, поэтому тебе придется самому подняться и вынести меня за дверь. – Ну и зачем тебе это? – вздохнув, Барбосса подошел и уставился на меня. – Не знаю, наверно потому что я хочу быть с тобой, Красотуля. И видимо поняв, что разговаривать со мной – гиблое дело, он присел, закинул мои руки себе на плечи и стал поднимать. Я лишь глупо улыбался, не собираясь помогать ему. Дьявол, какой же я был несносный. Хотя я и сейчас поступил бы также. Когда мы оба оказались в вертикальном положении, я резко обнял его за талию и прижался всем телом. Гектор заметно напрягся. –Ты нужен мне, Гектор, – прошептал я, закрыв глаза, – и я хочу тебя. – Джеки, ты слишком нахальный, – он усмехнулся и прижал меня к себе, касаясь губами моего плеча. На мгновение я выпал из реальности. – Все для тебя, Лапуля, – со смешком ответил я. Барбосса начал медленно целовать мою шею, горькую и соленую от морской воды. Я был поражен и, как любой молодой парнишка, хотел быстрее перейти к делу. Протянув руки к пуговицам на рубашке, я получил по рукам. – Не торопись, малыш, и не смей прикасаться, пока я тебе не разрешу, – этот властный и хриплый голос еще больше завел меня. Гектор подвел меня к постели, не прекращая терзать мою шею, плечи и ключицы. Он медленно уложил меня на кровать и начал расстегивать пуговицы на моей рубашке. Дрожа от нетерпения, я потянулся к ним, чтобы помочь расстегнуть побыстрее. Но мой друг, хотя нет уже любовник, рыкнул на меня и шлепнул по рукам. – Прекращай, иначе ты будешь кричать от боли, – все тем же утробным голосом произнес он и властно начал целовать. У меня сносило крышу, я с остервенением отвечал на его поцелуй. Разорвав поцелуй, Барбосса начал спускаться поцелуями к моим соскам. Он кусал и посасывал один, а второй мучал рукой. Его волосы приятно касались моей кожи. Он спускался ниже, целуя-покусывая мой живот. Я прикусил свои пальцы, чтобы не стонать в голос. Член уже давно стоял, и хотел ласки. Постанывая, я потерся им о бедро Гектора. – Дерзкий юнец, - прошипел Барбосса и резко укусил меня за плечо. Острая боль заставила меня вскрикнуть. – Дьявол, Гектор! Прошу тебя быстрее. Иначе я весь буду в шрамах от твоих зубов. Он усмехнулся моей просьбе и вернулся к поцелую, но в этот раз более грубому. На его языке был привкус крови. Руки хаотично оглаживали мою грудь, живот и внутреннюю сторону бедер. Когда я громко простонал его имя, он разрешил раздеть его. Мои руки дрожали от возбуждения, но я быстро расправился с его рубашкой и прижался к нему. Мои ногти впились в его спину и прочертили красные полосы на ней. Я чувствовал его стояк и не понимал, как он может медлить. Наконец он перестал меня терзать и начал стягивать мои сапоги и штаны. Покончив с вещами, Гектор начал раздеваться сам. Морские сирены, он был прекрасен в лунном свете. Волосы спадали ему на лицо, и его уверенный взгляд из-под них не давал мне отвести взгляда. – Сладкий, твой взгляд заставляет мои коленки дрожать, как у какой-нибудь молоденькой институтки. Вернись в постель, иначе я кончу, просто смотря на тебя. – Произнес я, похотливо улыбаясь. – Ляг на живот и выгнись, может тогда и вернусь. – Ухмыляясь, произнес он. Я тут же выполнил его приказ. Барбосса, взяв со стола лавандовое масло, залез на кровать и принялся покусывать мою спину и царапать живот своими длинными ногтями. Сладкая пытка. Смазав свой член маслом, он начал медленно входить в меня. Острая боль пронзила меня и я заскулил. Гектор же схватил меня за волосы и велел заткнуться и терпеть. Второй рукой он обхватил мой член и начал дрочить мне. Странное ощущение, с одной стороны жгучая боль, а с другой удовольствие. Я извивался под ним, кричал и стонал. Через некоторое время я немного привык к боли, и она притупилась. Барбосса начал менять темп, он то разгонялся, то замедлялся. Я переплел свою руку с той, что была на моем члене. Удовольствие все накатывало на меня, и в скором времени я кончил с громким стоном, потом кончил и Гектор. Мы минут пять лежали и пытались отдышаться. – Гектор, ты куда? – спросил я, замечая, что он начал вставать. – Мыться, ты вообще-то был грязный, Джеки, – со смешком бросил он. Я расхохотался и перевернулся на спину, но почувствовав, что в таком положении поясница начинает безбожно ныть, лег обратно на живот. Через десять минут вернулся мой любовник. Он шел так грациозно, что я невольно залюбовался. А потом в меня прилетела мокрая тряпка. – Эй, что за черт, Лапуля? – взвился я. – Заткнись и вытирайся, – проворчал Гектор. – Как ты смеешь, я вообще-то твой… – Да, да, да. Капитан, не соблаговолите ли вы подтереться и не лежать на моей постели со стекающим из вашего прелестного зада семенем, – язвительно произнес Барбосса, театрально склоняясь. Я уже хотел было что-нибудь ответить, но резко рассмеялся. Тот посмотрел на меня как на полоумного. – Обожаю тебя, – произнес я и полез к Гектору целоваться. Он, конечно, повозмущался, но на поцелуй ответил. Потом еще несколько месяцев я втихаря бегал к нему в каюту, и мы любили друг друга так долго, как позволяли нам наши тела.       Эту идиллию испортила моя любовь к флирту с первыми встречными. Тогда мы серьезно поругались, а потом карта до Исла-де-Муэрте, бунт…       И вот сейчас мы висим на цепи якоря, и Салазар почти добрался до дочери Гектора.Он смотрит на меня, и я понимаю, что тот хочет сделать. Вытаскиваю шпагу из ножен молодого Тернера. Оборачиваюсь и скидываю вниз. – Я люблю тебя, - говорит он, глядя мне прямо в глаза. И сразу спрыгивает на Салазара, пронзая того клинком. Он летит вниз, а я вверх. На моих глазах слезы, а на его устах улыбка. Взобравшись на корабль, я быстро поднимаюсь в «воронье гнездо». Лишь там, смотря на водную гладь, я разрешаю разболеться своим шрамам на сердце и на плечах.