Когда мы показали безлимитки с названием казино, все мгновенно зааплодировали.
— Они серьезно с бесконечным количеством денег? — уточнил кто-то из толпы.
— Ага. Магия, деньги из ниоткуда, — гордо ответил Алекс. — А еще я стащил пирожков!
Он расстегнул рубашку. Вся она была напичкана пакетами с беляшами, пирожками и даже с пиццей. И он их пронес через океан?!
— Ну ты даешь, обжора, — захохотал Рон. — Не лопнешь?
— Ой, кто бы говорил! — вставила Гермиона. Рыжий покраснел.
Пройдя в дом, я заметила сидящего в углу Лавала, что-то читающего. Неужели, этот псих вернулся? Я уж думала (ладно, надеялась), что он не вернется. Ну хотя бы к Звездоцапу не попал… тот бы его просто так не выпустил.
Я не желала разговаривать с этим вспыльчивым персонажем, так что прошла мимо, сделав вид, будто не видела его.
Все собрались в общей комнате.
— Ладно, теперь с деньгами у нас проблем нет. Осталось решить: что мы с ними будем делать? В нашем городе все равно ничего не купишь, все разрушено и деньги значения не имеют, — сказал Игорь.
— Хм… — я призадумалась. — В нашем нет, зато в другом имеют. В Камнестрое (не орааааать, не орать над названием!) купим еды, одежды.
— Ребят! — крикнул Захар, сидящий с ноутбуком. — Смотрите, что нашел!
Все подбежали к нему. Там была открыта вкладка с объявлением о продаже особняка, в четырех километрах от Санкт-Эринбурга. Место уединенное, на краю леса.
«Площадь дома: 4000 м.кв.
Площадь участка: 95 соток.
Стоимость: 2 093 389 006 (короче, очень много).»
Так же на сайте хозяин упоминал, что здание необходимо продать срочно, так как он улетает в Северную Америку через неделю. Хочет просто переписать дом на покупателя, без заморочек.
Я присвистнула. От количества цифр в площади дома у меня немного закружилась голова, а от стоимости вообще можно упасть в обморок. На секунду я даже задумалась: «У нас серьезно хватит на ЭТО денег?». Мне все еще не верилось, что у нас безлимитка.
— Берем? — спросил Захар.
— Берем. Но кто с документами разбираться будет? Мы-то несовершеннолетние, а у этих — я указала на попаданцев. — документы фальшивые. Спалят же, я не хочу остаток жизни в тюрьме провести.
— Аглая с Прохором помогут! — ответила мне Катерина и улыбнулась. Я стукнула себя по лбу. Точняк, про них-то я забыла!
Прошли добрые четыре дня великих мучений под названием «Разборки с документами». Мы бы наверняка промучились еще недельку, если бы не ограниченное время продающего, который оказался довольно милым дядькой, который получил это шикарное место в наследство от какого-то пятиюродного дедушки жены своего брата.
Но результат стоил всего этого — мы получили это здание! И когда всей огромной толпой мы входили в новое жилище, все восхищенно охали. Для нас, уже привыкших бомжевать, это было верхом шикарности. Пара человек даже упали в обморок.
Здание было просто огромным. Оно было трехэтажным, бледно-желтого цвета, ближе к белому. Множество украшений из мрамора и камня, статуи на участке, три беседки и огромная лужайка. На заднем дворе был бассейн.
Сколько точно комнат, я не помню. Но очень много. Лифт, несколько кухонь, тренажерный зал — все было. Я просто перестала всему удивляться и старалась осознать то, что в этом дворце нам жить.
Комнаты были большими, лично мне досталась в двадцать пять квадратов. Учитывая то, к чему я привыкла — жить в квартирке общей площадью в пятьдесят шесть квадратных метров — это было для меня непозволительной роскошью.
Хех, я еще считала особняк Клуба Калиостро роскошным! Да эти «маги» пусть локти кусают от зависти!
С горем пополам мы распределились по комнатам. Чувствую, ближайшую неделю придется каждому носить с собой план здания — в нем ведь и экстрасенс заблудится. Только Алекс не носил — он все время ориентировался по запаху с кухонь (всего их три, на каждом этаже по одной).
За едой мы летали/трансгрессировали/летали группами по очереди, в соседний город. Когда продавцы смотрели на количество и цены продуктов, которые набирают подростки, у них всех наверняка сердце прихватывает. Одна продавщица как-то даже в обморок упала. Ну подумаешь, Гарри пошел в магаз вместе с Драксом… и они купили пятнадцать кило еды… на восемь тысяч рублей…
В общем, зажили по-царски. Хотя не переставали ходить работать каждый день. Скупая товар в магазинах в соседних городах, мы разносили повсюду горячую еду и пледы. Но мы договорились не делать себе рекламу, потому занимались благотворительностью анонимно — скрыв лица синими плащами.
И чуть не забыла. Еще нам пришлось купить несколько дорогущих сигнализаций и поставить магический барьер на дом, чтобы отбиться от журналистов (некоторые даже из Москвы приехали, чтобы узнать о том, кто смог позволить себе такой дом!).
Так прошла неделя. Но потом кое-что случилось.
В очередной раз сработала сигнализация. Я выглянула в окно, чтобы посмотреть, кто там опять приперся.
И там я увидела троих: одетых в старую, давно не стиранную одежду, усталых и похудевших родителей и сестру. Мелкая зажала ладошками уши, стараясь спастись от гудения.
Я почувствовала укол стыда. В то время как мы одеваемся в дорогие одежды, моя семья продолжает жить на улицах…
Нет, я конечно пыталась найти их, но они как в воду канули — я обыскала весь город, но не нашла родных. И побоялась уже, что они погибли от морозов…
Но они стояли, живехонькие.
— Откройте! — кричал папа, сложив ладони лодочкой и приставив ко рту. — Прошу!
Я нажала на кнопку выключения сигнализации и открыла дверь.
Минута молчания. Я, в свежей и не рваной одежде, и они, только что с улицы, замерзшие и уставшие, стоящие в десяти метрах от меня.
— Анютка… — прошептала одними губами мама, и уже через несколько секунд я оказалась в ее объятиях. Ее руки дрожали, то ли от холода, то ли от эмоций. Я стояла прямо, но через пару секунд тоже осторожно ее обняла. — Мы… искали тебя…, а ты здесь! Чей это дом?
Мама засыпала меня вопросами. Я не слушала ее. Как бы я не злилась на своих родных, я не могу оставить их на улице.
— Тихо, мам. Пройдем сначала, я вам все расскажу. Хотите есть?
Придерживая маму, я подозвала папу и Настю. Они улыбнулись мне и пошли за мной.
Оказавшись в доме, я повела их на кухню, не слушая их удивленных восклицаний по поводу размеров дома. Я вытащила из холодильника недавно сваренный грибной суп и разогрела его в микроволновке.
Пока родные ели, я рассказала им все. они слушали с интересом.
— Ну ты даееешь, — под конец выдала Настя.
Мама вздохнула.
— Конечно, я все это не одобряю, — сказала она. — Но обстоятельства такие, что нам нужно забыть обиды. Сможете ли вы принять еще троих? Настя недавно заболела, и тогда мы прослышали об особняке недалеко от города…
Я удивилась, что только может сделать улица с людьми. Мама не кричала, не жаловалась на мой эгоизм, не плакала. Она лишь спокойно просила убежища. И я не могла отказать. У нас все равно еще много места в особняке.
— Разумеется.
***
Стоя у самых развалин нашего достаточно маленького для Санкт-Эринбурга дома, я невольно вздохнула от огорчения. Я родилась в этой многоэтажке, играла на этой детской площадке, заводила друзей и вместе с семьей переживала выходки ненормальных соседей. А сейчас все лежит в руинах, на удивление, только первые три этажа были более-менее в нормальном состоянии. Рядом пытались отогреться бомжи и потерявшие жилище во время Судной Ночи. Катерина даже призналась, что эти события были еще страшнее, чем кошмары 2015 года.
С трудом, но я поднялась по разрушенным ступеням, иногда перелезая на кривые выступы и проволоки, до своей старой квартиры. Я думала, там можно найти хоть что-то необходимое, или то, что могло мне напомнить о прошлой жизни — спокойной, безмятежной, когда я не задумывалась над тысячами параллельных миров и тому подобном. Когда я не боялась, что Звездоцап попытается навести здесь свои порядки. Сразу вспомнилось светлое детство обычного ребенка, рожденного в процветающем Санкт-Эринбурге.
Сразу вспомнились школьные дни: первое сентября, первый класс, год за годом пролетали. Вот я уже в пятом, наступает лето, я попадаю в иной мир книг, больница, реабилитация, снова учеба в шестом классе. Седьмой год обучения: впервые знакомлюсь с Катериной, которая при мне наваляла Кривоносову (а я только щас вспомнила тот момент!), Лунное Затмение, гигантская псина на улице, Армагеддон… восстановление города, трагедия в Клыково, новые ужасы в Санкт-Эринбурге… Мышеус.
Каждое мгновение пролетело перед глазами. Неужели с моим родным домом столько связано?
Я без труда открыла дверь, вошла в квартиру, которая, на удивление, была в достаточно приятном состоянии. Только была выбита стена мощным взрывом, провода и электроника немного искрились, пыль летела в ноздри и глаза. Местами пол скрипел, немного продырявленный, свисали доски и камни от бетона. Упавшая и лопнувшая люстра каким-то образом оказалась на кухне, что было достаточно странно.
Оказавшись в своей пыльной и вечно грязной комнате, я быстро прихватила пару фотографий — на одной из них были запечатлены все мои друзья сразу, после похода в «Иллюзион», на другой — моя семья восемь лет назад на первое сентября.
Я повернула голову в сторону книжного шкафа. С помощью невероятного чуда он устоял и лишь немного сдвинулся. Но все книги выпали оттуда и сейчас лежали на полу, разбросанные по комнате. Я посмотрела на свои любимые книги: серию о Гарри Поттере, которую мне подарила еще сестра, четыре цикла «Котов-воителей», «Властелин колец»… Большинство из них были теперь в ужасном состоянии.
Скрепя сердце, выбрала самую первую свою книгу: «Витя Малеев, в школе и дома». С ним у меня связано больше всего воспоминаний. В первом классе меня дразнили книжным червем и улиткой, так как у меня было плохо с физкультурой и я все время читала. Во втором на меня напали хулиганы, когда я несла эту книгу подруге почитать, и книжка изрядно пострадала, но я смогла ее собрать буквально по кусочкам.
Вздохнув, я прошла в последнюю комнату — спальню родителей. Везде в ней летала бетонная крошка, как будто сухой туман. Я медленно и осторожно прошла по комнате, подойдя к большой двухместной кровати. Я всегда завидовала родителям, у которых была такая мягкая кровать, и до пяти лет спала вместе с ними.
Коричневое одеяло было смято. Я стряхнула с него пыль и вдохнула этот едва уловимый аромат. Смесь из маминых духов, папиного дезодоранта и горелой одежды — тогда в шесть лет я случайно спалила утюгом футболку.
Запаха почти не осталось.
Я понимала, что пора уходить. Слишком больно видеть свой дом, самое дорогое мне место в таком состоянии. Я понимала, что больше не вернусь сюда. Но не думала, что мне придется покинуть родное гнездо так скоро.
У меня есть дом. Он в тысячу раз дороже и лучше…, но не для меня. Мой настоящий дом умер с частичкой моего сердца.
Повествование от лица Ника Уайлда
Рыжий сидел на земле и ел консервы. На вкус они были гадкими, Ник не любил рыбу в томатном соусе, но это было лучшее, что есть. Так что приходилось есть через «не хочу», если не хочешь умереть. У него под боком спала Морковка, тихонько сопя. Пони и джедаи (ну или кто там они?) ушли помогать восстановке.
Консервов им дали какие-то добрые люди в синих плащах. Одна из этих таинственных благотворителей протянула сидящим у костра попаданцам целый пакет весьма недешевой еды и тут же убежала.
После недолгих обсуждений союзники пришли к решению изобразить людей с амнезией, не помнящих совершенно ничего. Тогда один из бездомных объяснил им, что здесь произошел некий Второй Армагеддон, когда на город напали войска Тьмы… как понял Ник, то же самое, что и с его миром. Сколько же еще измерений пострадало от этого ужаса?
Попаданцы помогали в восстановке города, честно работая. А усерднее всего трудились Ник и Джуди. Потому что они понимали, что это значит: видеть свой родной город в развалинах, хоронить своих родных. Бывший лис сам это пережил. Его пугало то, что он до мельчайшей детали помнил все, что было в тот момент, когда он увидел пронзенное насквозь тело своей матери. Он помнил даже количество фиолетовых горошков на ее свитере…
Рыжий отложил в сторону банку с недоеденной рыбой. Он заметил тень в стороне выхода из их убежища. И эта тень не принадлежала никому из его новоиспеченных друзей.
Осторожно положив подругу на пол и укрыв одеялом, чтобы не разбудить, Ник на цыпочках побрел туда. Он взял в руки кусок монтировки.
Хозяином тени оказался мужчина средних лет, ничем не отличающийся от остальных. Порядок.
Ник хотел было опустить «оружие», но тут мужчина резко развернулся в его сторону, и у самого горла Ника в миг оказался острый кинжал.
Но, взглянув на лицо бывшего лиса, незнакомый немного подумал и убрал клинок. Ник хотел было что-то сказать, но бездомный приложил палец ко рту.
— Будь осторожнее, парень. Выжить не так просто, как ты думаешь… в этом мире.
Ник неуверенно кивнул. Почему этот мужчина смотрит на него так, будто знает его? Бывший лис ни разу не видел его.
Бездомный вернул кинжал в ножны и скрылся в тени, оставив Ника размышлять. Что он имел в виду?
Неужели этот мужчина знает, кто он такой?
Если да, то дело может быть плохо.
Повествование от лица Фриск
А в другой части разрушенного Санкт-Эринбурга, примерно в сотне километров от центра, больше всего пострадавшего от воинов из зеркальной страны, лежал путь к аэропорту, где и произошла эта таинственная и странная история…
Репортеры из США, Китая и Англии стремглав неслись к выходу из самолета, после не самой удачной посадки из-за подорванных магами в черном дорог. И никто даже не подозревал, что с ними, только в багажном отделении, ехали еще кое-что из Северной Америки.
И вот, открылось то отделение и оттуда вывалилась… девочка. На вид лет двенадцать-тринадцать. Она взглянула своими большими карими глазами на непонимающих работников. Голова, после полета сильно кружилась, живот свело от голода. Но это того стоило, чтобы спасти монстров.
Двое мужчин попытались поднять милую на вид девочку, но та, расплывшись в широкой и подозрительной улыбке, достала огромный кухонный нож прямо из ботинка и вонзила одному из работников в грудь. Алое пятно быстро разрослось на куртке, кровь потекла из рта. Второй мужик с воплем начал звать подмогу, но его крик тут же оборвался прошедшимся по его глотке холодному лезвию.
— Путь свободен, — сплюнула Фриск, глядя на трупы. Первой из багажного отделения вышла козоподобная особь, только без рожек. Пушистая белая шерсть была гладко уложена, сама она была укутана в фиолетовый балахон с необычным красным рисунком в виде сердца. За ней вышел пухленький, как многим могло показаться, маленький скелет с такой же широкой улыбкой.
Испуганные новыми монстрами, после нашествия зоргов, хироптер и другой нечисти, полицейские понеслись в атаку. Хотя многим, как отметила Фриск, явно не хотелось решать дело кровавым способом, причем, когда у них на глазах малолетка зарезала двух взрослых мужчин.
Вперед вышел тот самый скелетон. Его синее пальто с пухом на капюшоне замерцало в свете падающих снежинок, отражающих лик луны. Раз, два, он поднял свою костяную руку и одним движением пальца расшвырял противников в сугробы. Еще один щелчок, после жуткого смеха из гортани монстра — и из стены выросли огромные кости, вонзившиеся в ослабевшие от резкого выпада воздуха тела. Кровь ручьями заструилась на дорогу.
Санс, хоть и не очень желал такого исхода, был доволен результатами.
— Но ведь можно было решить все в мире! — ударив себя по лбу, заявила Ториэль, та самая овцеподобная (или козоподобная). Папирус, худощавый скелет рядом с Сансом залился смехом, хлопая костлявой ладонью в красной варежке плечо Фриск.
— Они бы нас расстреляли, быстрее чем мы улизнули! — присвистнула Андайн, отсидевшая все быстрое сражение в отсеке с чемоданами людей.
— Сказала бы это Асгорду! — огрызнулась Фриск, показывая всем свой алый от крови нож. После чего она решила отмыть его снегом, хотя тот и без того был алого оттенка. Ториэль только издала странный звук, подобный вою волка.
— Только не напоминай мне об этом придурке, — басовитым голосом попросил Санс. Его левый глаз еще ярче засверкал голубым светом. — Он, трус, не согласился покидать Подземелье, хотя ради этого и убивал несчастных людишек, падающих к нам.
На такой странной ноте монстры и единственный человек в их безумной компании решили покинуть аэропорт. В голове девочки крутился только один вопрос: где Азриэль? Сын Ториэль, как помнила Фриск, полетел вместе с ними, но обыскав все багажное отделение, после стычки с полицией, так и не нашли беднягу. Его судьба ужасно волновала её, сама непонимания по какой причине, ведь они были едва знакомы. Или это потому что их битва была предначертана с самого рождения обоих? Это ли непрерывная связь?
Эх, жаль, что вся команда так и не догадалась, что бедняга Азриэль настолько измотался долгим путем, что уснул прямо в чемодане одного из пассажиров, который, довольный, унес немного отяжелевший груз в свою гостиницу…
Да и засыпая, сын короля Подземелья не заметил еще одного беженца из глубин Земли. Его нельзя увидеть в темноте, он расколол пространство и время своими телепортациями. Еще один скелет, который сейчас черной тучей уже пролетал над спящим Санкт-Эринбургом.
