Гарри Поттер и осколок прошлого

Второй месяц моего пребывания в Хогвартсе начался неожиданно. Как и резкое похолодание. Очень неприятно. Меня вызвал к себе Дамблдор. Делать было нечего. Почему бы и нет? При том, что вызвал лично. Он, кстати, вел магловедение. И его урок отнюдь не пользовался популярностью. Как и история. Директор любил размышлять о добре, зле, о выдающихся личностях, победивших зло, о правах каждого и долге перед всеми. Думаю, всем понятно, какие права и долг имелись ввиду. Мдя. А я еще удивлялась, почему многие предметы были убраны из программы. Если они похожи на этот фарс, то, естественно, платить за это деньги никто не будет, как и выслушивать оды директора самому себе. — Директор, вызывали? — спросила я, входя в кабинет. И поняла, что это попахивает небольшой подставой. Помнится, Гарри из канона именно после таких вот встреч и получал львиную порцию лапши на уши. А как же иначе. Совершенно случайно в самой середине комнаты стоит думосброс. Активный, ага. А еще птичка чахнет в клетке и явно щурится не от того, что спать собралась. В чем я и убедилась спустя минуту. Стоило мне только отвернуться, чтобы оценить библиотеку, так птаха издала последний писк и вспыхнула. Процесс был недолгим. Держать фениксов в клетке, когда они перерождаются — это все же плохо. Это прямое нарушение свободы прав духов. Потому что птица обязана теперь переродится именно в этой клетке. Печальная, по сути, судьба. Нахмурившись, я нарисовала руну Альгиз. Нам она известна в виде перевернутой восьмерки. Очень сильная руна. Связана непосредственно с нашим духом. Ее еще считают символом бесконечности. И применение у нее довольно широкое. О том, что я поступила правильно, сообщила сама Магия. Символ не погас, даже наоборот. Руна появилась в полном ее варианте, вспыхнула и как будто втянулась в ладонь. На тыльной стороне проявился знак. Змея, оплетающая собой цветущую ветвь древа, держала в зубах яблоко. Хех. Это тонкий намек или прямое предложение к действию? Кучка пепла на месте феникса резко почернела и обратилась в камень. Седалищный нерв тут же противно заныл, предупреждая о неприятностях… Но свалить я не успела. Дверь открылась. В кабинет вошел недовольный директор вместе с Уизли. При виде его меня едва не затрясло от ярости. — Молли, я привел человека, который хотел бы принести извинения, и он просит его выслушать, — тут его взгляд переместился на клетку, и мужчина замер. А меня осенила ИДЕЯ! Маг я или кто? — Директор, я его уже простила, — ответила я и улыбнулась. Ошарашенные взгляды были мне ответом, пока сама я делала воистину черное дело! Обманывать преподавателя… это нехорошо, да? Немного усилий, и иллюзия в клетке пикает и копошится. Птенчик недовольно пыхтит и отвлекает внимание. — Я, правда, не держу зла, иначе бы отец не позволил выпустить Артура из тюрьмы. Я осознала, что… поторопилась с выводами, - директор кивал, торжествующе сверкая глазами. А мне резко захотелось плюнуть ему в рожу! Скотина! Я еще и виновата, да?! — Да, Молли, дорогая, ты абсолютно права! Мальчик так сильно соскучился и не ожидал, что на его невинную шалость ты отреагируешь так… Все же он больше года тебя не видел, скучал. Ждал тебя, а когда увидел, не так понял… ситуацию. Просто бедный мальчик немного погорячился и выдал желаемое за действительное. И поверь, его очень ранит твое холодное отношение и кажущееся равнодушие! Эх, молодость, где же мои годы… — по-стариковски хекнул директор, с улыбкой смотря за нашим единодушным киванием. Ага. Точно! Невинный мальчик! Погорячился! Поторопился! Ага! И ошибся! Надо было сначала оглушить или сразу «империю» кинуть, верно? Старик все же доведет меня до ручки! Ну, тогда получай, "невинный" дедушка! — Понимаю, директор! Магия подтвердит, что вы, директор, и ты, Артур, не хотели мне ничего плохого! Вы чисты перед нею, как и этот новорожденный символ света, счастья и бессмертия — феникс Фоукс, верно? Мне до сих пор кусок в горло не лезет, как я вспомню тот вечер, — проникновенно поделилась я, решив добавить немного драмы. — Но я правда не узнала Артура! Тем более, что его возмутительное поведение… Он мне не писал, представляете?! Не написал ни одного письма, ни строчки! Еще и эта Роуз своим хвостом крутит рядом с ним… а он… он... — театральная пауза и новый виток истерики. Артур сидел весь поникший, а директор пытался меня утешить. Истерика набирала обороты, децибелы и степень абсурда. В итоге директор забыл про свою птичку и прикладывал все силы, чтобы меня успокоить. А я вошла во вкус. Многочисленные артефакты, стоявшие на столе, шкафах и полках, летели во все стороны. Что могло разбиться — билось. Швырялось и портилось все остальное. В итоге выброс поставил точку, уничтожив следы кражи и, частично, мусор на полу. Портреты тоже приказали долго жить, хе-хе. А сама я была срочно доставлена в больничное крыло и усыплена. Шпионские руны были установлены. Причем везде: начиная со стен и заканчивая бородой директора. Эти руны — моя личная наработка. Они использовали магический фон для подзарядки и находились как бы на изнанке мира: на уровне ауры. Избавиться от них директор не сможет, даже если обнаружит. А я вот смогу в любое время следить за ним и делать записи. Жалко, что я пока не придумала, как передать видео. Пока что руны передают лишь звук. Этот старик меня достал. Подумала, что из-за моей истерики и потери имущества, директор все же не сразу догадается, что птенчик вовсе не оживал. Там была лишь иллюзия. Ну, над остальным нужно подумать завтра. Надо все же как-то так сделать, чтобы директора убрали. Посчитали невменяемым, психически больным. А тут ошибиться нельзя. Шанс ничтожно мал. И он только один. Только Дамблдор перевел дух и закусил лимонкой (настоящей лимонной долькой), как тут же шкаф с клеткой (единственное, что уцелело помимо стола со стульями) вспыхнул синим огнем. Директор попытался его потушить, но палочка повела себя неожиданно и просто вырвалась из его рук. В тот же миг шкаф вместе со всем содержимым обратился в пыль. Но огонь так и не исчез. Повинуясь движению палочки, огонь вытянулся в линию и сложился в короткую фразу. Прочитав которую, директор отшатнулся, побледнел, схватился за сердце и окончательно поседел. До ослепительной белизны. «Альбус, братик, ты лжец!» — гласила выжженная Адским пламенем надпись на стене кабинета директора.