***
Ещё на пороге квартиры Олегу по носу ударил запах наваристых щей, которые он так любил. Крикнув, что дома, парень два нулям прямиком в свою комнату. Мысль, что у него в портфеле полкило непонятно чего, не давала ему покоя, но перекладывать эту "Благодать" он пока никуда не хотел — ждал ночи. Пакет порвётся, мама услышит — и тогда ему точно конец. Никакие молитвы не помогут. Вдруг мысли о конце бытия разрушил звук открывающейся двери. — Ты что так поздно, Олег? Где был? Я тут тебе щи даже сделала, а ты меня подводишь так. А ну-ка быстро на кухню! — грозно скомандовала мама, и сразу же вышла из комнаты. Олег молча поплёлся на кухню. — Садись, ешь. Я разогрела. Что, опять опоздал на автобус? Жадно поглощая каждый кубический сантиметр супа, Олег смог только кивнуть. — Что же не так с тобой? Ещё холодает нынче вечером, а мы куртку не купили новую тебе ещё. Не хватало, чтоб ты заболел! Господь тебя не простит за все огрехи твои и нерасторопность. Нашлёт простуду, и горе нам снова! Будь собраннее. У Олега встала картошина поперёк горла. — Мам, мы могли купить мне пальтишко новое ещё тогда, на базаре, но ведь что-то пошло не так. — Всё так, сам знаешь. Батюшка тогда со всех прихожан собирал денежку на реставрацию. Ты же видел, как та церквушка бедная выглядит! — Ну а потом на меня болезнь Боженька нашлёт. Причём по моей вине. — А ну-ка хватит! Что ты тут говорить начинаешь, что с языком твоим? На этом Олегов фитиль окончательно сгорел. — Что "хватит", мам? Я в прошлой четверти литературу, блин, завалил из-за храма! Как поступать-то мне?! Остался год, а потом всё уже, поступление! А я тут уроки пропускаю, какие вообще службы, какие храмы? Мать Олега взлетела со стула, обхватила лицо ладонями и принялась громко молиться. — Ты же знаешь что люблю я тебя больше всех, ты мать моя родная, роднее нет никого, но ты пойми, мне сейчас надо думать о будущем. Не на попа я собрался подаваться! — К чертям мне сын такой?! — она стукнула по столу так, что суп немного пролился на Олега, — я тебя растила одна, а ты так мать не уважаешь! Да куда уж там, Бога ты не уважаешь! О чём мне с тобой говорить можно, дьяволёнок?! — вопила она. Олег резко встал и побежал в комнату. Запер дверь и сразу сел на кровать. Это был не первый раз, когда родная мама на него так орала. Каждый раз бил его прямо в сердце, разрывал его изнутри, все стенки желудочков и предсердий, клапаны; отголоски этой боли проносились по всему телу. А душа? Душа забивалась в самый дальний и мертвый угол, куда нибудь в край левой пятки. Он плакал. Да, Олег был настоящим "мужиком" во всех вопросах: был как мужик, пил как мужик, ухаживал за дамами как мужик, решал вопросы как мужик. И плакал как мужик. Тихо. Один.***
Весь вечер ещё из кухни доносились то вопли, то молитвы, то рёв, то наоборот — абсолютная тишина. Иронично, но могло показаться, что демоны были вовсе не в Олеге. Уроки были сделаны, зубы почищены, кровать ждала своего кавалера. Завтра пятница, а значит — традиционный поход в храм. "Вот говно!" — резко произнёс про себя Олег. Он вспомнил, что завтра его как раз звали на "тусич" Коля, Маша и Женя. Маша ему нравилась ещё с февраля, да и Женя была ничего. "Шанс один на миллион", — думал Олег. Колька был тоже весёлым персонажем, ещё и совершеннолетним — отличная комбинация. Жили они все в том же посёлке, что и школа. Идти гулять собирались сразу после неё. Пытаться сказать что-то сейчас маме — как идти на вилы. Пытаться что-то сказать завтра — идти на штык. Дырок меньше. К тому же, наличие "Благодати" могло сделать вечеринку самой крутой в жизни Олега. Вспомнив о ней, парень тут же встал с кровати и подошёл с портфелю, аккуратно достал пакет, спрятал его рядом я пачкой папирос и вытащил одну штучку. "Перед сном я не курю, но эту хрень попробовать можно. Если что — побыстрее уснуть постараюсь". С этими мыслями, Олег закинулся "Благодатью". Наркотики ещё никогда не были такими скучными. Сам Олег пробовал только курить, но в школе не раз натыкался на шатающихся и падающих ребят, которых друзья со скоростью были утаскивали в туалет, "чтоб не спалили". Олегу это казалось немного весёлым, но точно не в школе. Очевидцы уверяли, что это были лучшие моменты в их жизни, пока однажды на одной из вечеринок трое знакомых не изнасиловали девочку четырнадцати лет и, будучи под веществами, в панике выкрасили её в окно. Та отключилась, а "джентльмены" испугались, что умерла, и решили “"безопасно" избавиться от "трупа". Девочку нашли в ста метрах от места падения. Голая и с переломанными конечностями, она пыталась до куда-то доползти, пока парни продолжали смотреть смешные видео в интернете и распивать всё, что было на глазах для усиления эффекта. Ещё несколько дней на асфальте виднелся рваный красный след. Парней посадили, а наркотик, под которым они были, ходить по рукам, вроде как, перестал. Однако вспоминая всё это, Олег без намёка на глюки или панику смотрел в потолок. Лишь через два десятка минут, когда от леденца не осталось ничего, Олег почувствовал полное расслабление. Все его пальцы приятно онемели, а спина не чувствовала давления пружин кровати. Олега охватило состояние полной идиллии и гармонии. Егор утверждал, что "Благодать" слабее никотина, но Олег несомненно улетал по полной. Он попытался встать — смог. Походил по комнате — легко. Никакой тяжести, лишь легкое покалывание в ступнях. Это было и вправду лучше любой сигареты! И не пахло, и было натуральным из Китая. Когда Олег уже подумал, что он испытал все чудо-свойства леденца и готовился окончательно засыпать, то заметил, что на стене что-то движется. Не чувствуя страха, словно его просто выключили, парень подошёл к стене. Это был его детский рисунок паровоза. Он двигался. Пар валил. Колёса крутились. Машинисты внутри кидали уголь в печь. Он будто светился в темноте. Олег мог только с искренним детским удивлением смотреть на паровоз. Он все ещё осознавал, что это действует "Благодать". Более того, он был абсолютно в своём уме. Но анимированный рисунок для него был скорее чудом, чем страшным действием наркотика. Познав голову, Олег увидел, что все рисунки ожили. До единого. Вся стена загорелась красками и показывала всё: от волшебников до автомобилей. Всё веселье прервало чувство жжения на груди, которое переросло в очевидную боль и разом "выключило" все рисунки. "Что за бред?" — удивился Олег. Его крестик был самой обычной температуры. Никаких следов ожога. Засыпая, он был немного зол на Егора за то, что тот соврал про силу "Благодати", и со слюнками у рта вспоминал зрелищное представление нарисованных героев.***
С самого первого мгновения после пробуждения, Олег думал, как бы не разозлить мать и провернуть трюк с походом на вечеринку. На улице уже было не так солнечно с утра, как раньше. Он нехотя встал и принялся за свой утренний ритуал. За завтраком было тихо. Оба сидели молча и ели кашу. Нарушать такую идиллию Олегу показалось преступлением. Да и каша вкусная была, поскорее бы съесть всю! Пятнадцать минут спустя, Олег уже сидел в автобусе. Остановка прямо под окном — хоть с этим повезло… На подходе к школе его уже ждал Лёха. Олег Лёхе задолжал, чему ни тот ни другой рады не были. — Слыш, Олег, бля! — агрессивно сказал Лёха. — Ну чё за дела, ёпта, три дня прошло! Я тебе эти сижки из жопы что ли достал? Мужик, ну не делаются так дела! Олег запаниковал. Не то чтобы Лёха был каким то безбашенным и кровожадным — наоборот, несмотря на его опасный вид, Лёха был классным пацаном. Но у кого потом просить в долг "сижки", было непонятно. Деньги Олег с собой имел, но не на Лёху, а на девочек с Колькой. Однако одно Олежа сделал правильно — запасся "Благодатью". — Лёха, слушай. Ты прости меня, реально проебался. Врать тебе не буду, бабки есть с собой, но я хотел сегодня пойти с девочками потусить. Ты мужик нормальный, надеюсь, поймёшь. Но я не с пустыми руками… — Олег положил руку на плечо Лёхи и отвел его в сторону. — Тут такое случилось вчера. Мужика на остановке встретил, Егора. Побазарил с ним, и он нормальным таким оказался. Под конец даже подарок мне сделал. — Олег достал из кармана четыре леденца и протянул их Лёше без особого волнения, словно это были просто конфеты. Лёха начал неистово хохотать. — Ты что, бля, с дуба рухнул? Какие, нахер, конфеты? — В том-то и дело. Не конфеты это вовсе. Он сказал, что в Китае был, там нарыл. Это что то типа сигарет, только меньше палишься. Расслабляют нехило. Только много не жрать сказал, а то глаза на лоб полезут. — Это наркота, что ли? Олежа, ты тут втихую закидываться начал? — с насмешкой произнёс Лёха. — Нет, ёпт, от них не таращит так, отвечаю. Я засыпал под них вчера. Дома же хуй покуришь. Только сразу говорю, береги их. У меня их дома почти не осталось. Так что, даже если ты сильно захочешь — достать больше я особо не смогу. И другим не говори тоже. Мне проблемы не нужны. До Китая я не доеду, — улыбнулся Олег. Лёха осторожно взял четыре леденца и с подозрением на лице потряс в кулаке, словно игральные кости. — Ты мне не гонишь случайно, Олежа? — С чего бы мне, мы же кореши. — Кореши корешами, а бабки вовремя не вернул. Мне правда на дело нужны, я бы так просто волноваться не стал. Ты всегда отдавал. Да и скоро тебе самому восемнашка. — Угу. Все ещё понять, блять, не могу: чё все такими строгими стали? — Магаз летом закрыли недалеко от школы, говорят, проверки. Ну все понятно с тобой, уже звонок скоро. А конфеты твои после школы попробую. Надеюсь, не соврал ты мне, говнюк, — он дружелюбно похлопал Олега по плечу. Вообще, Олег и Лёха знали друг друга очень давно, но в последнее время Олег был вечно занят учебой, а у Лёхи проблемы в семье возникли. Дружить они не дружили так, как раньше; связаны пачками сигарет и долгами. На протяжении дня Олег размышлял о том, как он позвонит маме и скажет, что придти он не сможет. Не то чтобы она сильно ругала Олега за поздние приходы домой, ночёвки у друзей, или даже алкоголь, который давно не является для многих сюрпризом, но пропустить поход в дом Божий приравнивался к греху высшей степени тяжести. До финального звонка оставалось десять минут, и Коля уже довёл своё вращение на стуле и поглядывание на Олега дикими глазами до абсурда. Учительницу тоже особо не напрягало то, что парень на первой парте сидел к ней спиной. Весь класс дружно отбивался от последних на неделе знаний. Все, кто как мог, ждал желанных выходных. — Ну что, готов? Сто лет ждал этого дня, — вскочив со стула, завопил Коля. — А что ты всё у него то спрашиваешь? — с насмешкой сказала рядом сидящая Маша. — Будто это вообще ваша идея была. Парни радостно переглянулись. — У меня для вас сюрприз, девчата, не терпится показать, — сказал Олег. — Э, слышь, а мне чё? — Ну я же и сказал, вроде: девчата! Маша с Женей похихикали. — Вот гад, а, — улыбнулся Коля. — Ждите у входа, в магаз потом пойдём. Мне надо звонок сделать. — Ты что, у мамки не отпросился? — настороженно поинтересовался Коля. — Уууу… — хором завыли девочки. — Это же чревато в твоём случае, — пожалела его Женя. —Не один раз ты попадал. — Да не, в порядке всё… — защитил мать Олег. — Просто она хотела в храм, а я вот с вами. Скоро здоровым мужиком уже стану, не могу же я за ней таскаться везде! Друзья с опасением посмотрели на "храброго" Олега. Они все прекрасно помнили, как она однажды за волосы вытащила его из школы. Поговаривают, что кто то смог услышать, как та бормотала себе под нос про "грехи и похоть". Сам Олег, естественно, не сказал ни слова. Уважать его меньше не стали, а вот понять, что с мамой что-то не так, смогли все до единого. Так что побледнели друзья неспроста — они действительно боялись за Олега. Кто знает, на что способна его мать? После того, как все вышли из кабинета, Олег завернул налево в сторону тупика, где находились пара вечно пустующих кабинетов. Дрожащей рукой он достал мобильный телефон из кармана сделал звонок. Мать взяла трубку. — Ма, я тут кое-что сказать тебе хотел. Важно. Надеюсь, ты поймёшь. Та лишь молчала в ответ. — Я с ребятами сегодня собирался на вечеринку… Я не смогу с тобой в храм. Помолюсь, как домой приду, чтоб совсем не забрасывать. Ты, надеюсь, доедешь одна, не пропустишь из-за меня! Просто пойми меня, у меня тоже есть свои дела, я… Олег услышал гудки. Она не дослушала. На лбу парня начал появляться пот, а ноги подкашиваться. Она не дослушала. Олег знал насколько это плохой знак. Ни крика, ни упрёков, лишь гудки. Он побежал в сторону раздевалок, буквально вырвал куртку из шкафчика и полетел к выходу, лишь бы забыть о том что может ждать его дома. Вдруг его окликнул Лёха. Олег повернулся. Лёха, стоящий в другом конце коридора, улыбнулся и весовой поднял леденец. "Твоё здоровье!" — будто говорил он глазами. В следующий момент "Благодать" уже разносилось по его организму. Олег помахал на прощанье рукой, и поспешил присоединиться к Коле и девочкам.***
По иронии, магазин с алкоголем находился в двух шагах от школы, да и квартира Жени тоже была неподалёку. Везучая. После закупки ребята с предвкушением "веселья" понеслись домой. И четверти часа не прошло, как четверо разливали запретный эликсир, сопровождая это шутками и историями. И вот Олег, поставив стакан на стол, встал с дивана и торжественно произнёс: — Ну что, готовы к сюрпризу? Ребята резко закивали , и Олег медленно достал пакет леденцов из кармана. — Та-даам! После ожидаемых вопросов и рассказа всей истории про Егора, ребята были готовы проверить, как "Благодать” подействует на них. Уже будучи немного подвыпившими, друзья надеялись, что Олег приуменьшил силу леденцов и их всех капитально накроет, дабы вечер был действительно незабываем. Коля уже морально готовился к упорным приставаниям к Маше, а Маша думала как бы отбить у Жени Олега, который нравился обоим больше, чем Коля. В головах у всех было одно: "Надеюсь, эта чёрная конфетка всё решит". Однако, всё же нет. Олег думал вовсе не об этом. Для него "Благодать” играла слегка другую роль. Он хотел хоть часик не думать о том, что будет при встрече с мамой. Девочки, о которых он думал весь прошлый через, уже успели отойти на второй план. Страх затуманивал сознание посильнее любого напитка. И вот, леденцы уже расплывались во ртах компании. — Ты уверен, что вчера тебя от них реально таращило? — вопросил расстроенный Коля. Олег молча кивнул. — А меня вроде расслабило! — игриво сказала Женя, медленно подползая к Олегу. Но не тут то было, ведь Маша тоже не могла упустить такой шанс, и резко переместилась, сев прямо за Олегом. Нежно легла на него и прошептала: — А ты знаешь, мне тоже хорошо. Олег, в свою очередь, не отдавал никакого отчёта происходящему. Он глядел прямо. Не двигая даже пальцами. Он тонул. Комната в глазах Олега опустела и стала заметно темнее. Леденцы никак не расслабили — наоборот, он словно был перед входом в дом; вот-вот на него обрушится шквал криков. Тишина. Затем белый шум. Пусто. Холод. Горят пальцы ног? Снова дрожь. Теплота на груди. Кто-то выключил свет? Где все? Нет же, он был один. Пятница? День? Ночь? Скоро экзамен, надо готовиться. Мама дома? Звон колоколов. Всё же успел. Хорошо, что не пошёл. Куда? Радость. Грусть? Спокойствие. Отчаяние, ужас? Теплота на груди. Снова дрожь. Горят пальцы ног? Холод. Пусто. Затем белый шум. Тишина. Свет. Комната снова наполнена светом. Стены словно медленно стекают сами с себя. Эти азиатские статуэтки никогда не нравились ему, уж больно страшные. Как можно поклоняться драконам и шестируким чудищам? Дьявольщина. Снова свет, даже блеск. О, это же старая позолоченная иконка которую Олег подарил Жене давным давно. Да, она была передарена, но красоты это не убавляло. Ух ты, комната вдруг стала коридором. Да каким! Длинный, словно подземный туннель в из фильмов. Полка со статуэтками совсем отдалилась, её уже и не видно. А что это за силуэты? Противно изгибающиеся, как без костей. Чёрные как зола, страшные как смерть. А глаза! Снова пусто. Комната приняла свою привычную форму. Стены по прежнему текли. Олег решил посмотреть на время. Взглянул вниз — нет руки. Тихий ужас. Как так, ведь только недавно он держал одной стакан, а другой размахивал словно дирижёр. Нет. Её нет. Лишь обрубок. Боль. Резкая боль. Будто ладонь сверлят в нескольких местах. Но её нет как остановить эту пытку? Стены продолжали течь, их цвет постепенно менялся с желтого на красный. "Хочешь?" — шептал голос. "Ну?" — шептал другой. Фантомная боль перекрывала все чувства, как её снять? И снова блеск, снова ненавистные фигурки. Снова иконка. Поворот головы — снова в коридоре. Блестит в конце что-то. Золотое, красивое. Манит и так и кажется что там выход. Чёрные скользкие твари показались на горизонте. Стонут, воют, смеются, воют, стонут. Вдруг одна из них распалась надвое. Извиваясь словно змей, трясясь в конвульсии, это тело поползло в сторону Олега. Жадные идеально-чёрные глаза смотрели на него как на еду. Второй силуэт вдруг начал залезать на стену, вот он уже и на потолке. Они медленно приближались. Это женщины? У них появились длинные волосы и была видна оголённая грудь. "Олег!" — прозвучал обрывистый шёпот в дали. Стоп! Демоны замерли на месте. Что за чудо? Опять блеск, прямо в конце коридора. Он пошёл за ним. Золото? Тепло. Демоны уже позади. Это она, та самая, передаренная Жене. И это был ключ? Тот самый выход? Он взял её в руки. Тьма. Тишина. Согревающий воздух. Коридора больше нет. Теплота объятий. Наконец-то. Наконец-то? Это ли то что надо? Это то что надо.***
Олег открыл глаза. Солнечные лучи тут же принялись атаковать его убитое лицо. "Что это было?" — подумал он. Сев на кровать, Олег оглянулся. Слева тихонько спала Женя, лишь в одних носках. Справа на пол кровати развалилась Маша, забравшая себе одеяло целиком, и Коля, почти свисающий с кровати и тоже без одежды. Олег сразу понял, что за "чудеса" тут происходили. Однако он ничего из этого не помнил, лишь своё видение. Образы чудовищ всё никак не выходили из его головы. Ему вдруг стало противно и стыдно за то, что он возможно делал в этой комнате. Он не мог понять почему, ведь в четверг вечером это было всем, о чём он мог мечтать, но сейчас? Только он встал с кровати, как он снова подумал о приходе домой, снова был обхвачен страхом. И всё это из-за желания окунуться в утехи. Сейчас Олег стоял посреди комнаты, где лежали две самые красивые девочки параллели, о которых он давно мечтал, одетые лишь в свою бархатную кожу и носки. Ну и Коля. И всё, что было у Олега на уме, — это вина, отвращение и страх. Неужели "Благодать" открыла ему глаза? Может быть, наоборот, оплела его лишними заботами? Он думал и не мог решить для себя. На часах было девять утра. "Может, спокойно посидеть и подождать, пока встанут все, и обсудить, что было, позавтракать. Может, повезёт, и будет второй раунд?" — интересная мысль промелькнула в голове Олега. Он стоял и смотрел на троицу ещё минут десять. "Нет", — твёрдо решил он. Он не мог выдержать больше упреков совести. Нужно было покончить со страхами, поговорить с матерью, объясниться. Конфликты с ней Олег ненавидел больше всего на свете, однако выходило так, что случались они, как уже понятно, часто. Одевшись, он уверенно вышел из дома и двинулся в сторону остановки. На улице в тот день было на удивление тепло. Солнце буквально пекло, а доживающая свои последние дни флора выглядела словно молодая невеста. Подходя к остановке, Олег сразу заметил красный узорчатый галстук. "Да неужто?!" — про себя воскликнул он. Ходьба сменилась бегом, и вот Олег уже был в паре метров от Егора. — Егор, что это такое ты мне подсунул? — грубо спросил парень. За то время, которое он потратил на путь, Олег ни раз задумался о роли "Благодати" в случившемся. Были ли это его мысли? Или же его страхи? Да и в конце концов, просто так ему никогда ничего не мерещилось. И иконы не были ключом к чему-либо… Всё это было крайне странным. Если бы не силуэт Егора в дали, Олег скорее всего шёл бы обратно, купил бы друзьям что-то по дороге назад на завтрак. Егор, в свою очередь, был абсолютно спокоен. Он неспешно посмотрел на Олега и помахал рукой. — О, привет, Олег! Никак не ожидал увидеть тебя снова, — сказал мужчина будто Олег подошёл с милой улыбкой на лице. — Ты что мне за конфеты подсунул? У меня такое было ночью, ты не представляешь! — Но этого не может быть, — Егор открыл рот, показывая, что "Благодать" была во рту у него в тот самый момент. — Видишь, я же не схожу с ума. А что случилось? — Глюки у меня были, вот что случилось! — громко ответил недовольный Олег. — Я вот из за них сейчас никакой вообще… — Ты много съел? — Нет, я же, блин, не тупой. Ты сказал не жрать много, я и не жрал. Вообще только дважды, позавчера вечером и вчера. — Блин, ну я правда не знаю. Может, тебе не стоит их есть? Может, тебе противопоказано? Я же не медик. Может, ты пил много? — Ну, пил… — виновато промямлил Олег. Егор посмеялся. — Так если пил, то куда ещё-то? Я даже не пробовал так делать, чёрт знает чего ожидать от этих конфет. Но ты будь по-аккуратнее, а то не дай Бог с тобой случится что. Я же получается виноват буду. Не подводи. Можешь отдать всё обратно прямо сейчас! Олег задумался. В конце концов, хоть друзей "Благодатью" повеселить можно. — Да не, с собой правда нет. Думаешь, из-за бухла так хреново было, да? — Опять же, я не доктор, но если по себе судить, то это мог быть алкоголь. — Вот я дурак то, а… — Без обид, но на самом деле, алкоголь — страшная вещь. Сам не пью с того момента, как отец отравился. Олег двинул головой, будто подумал о чём то. Двенадцатый уже показался на горизонте. Олег последние пару секунд поразмышлял, стоит ли всё-таки ехать обратно или нет. Автобус уже "пришвартовался" к остановке и открыл свои двери. — Это же твой? — спросил Егор. — Мой, — коротко ответил Олег, и без дальнейших раздумий сел в автобус, ничего не сказав Егору.***
Оставалось двадцать восемь ступенек. Олег шёл всё медленнее и медленнее, подготавливая реплику. И вот настал этот момент. Ключ привычно с трудом вошёл в скважину, и после трёх поворотов открыл дверь. Дверь была полностью отодвинута и Олег переступил через порог. Замерев намертво, он вслушивался в звуки квартиры. Пусто. Ни вздоха, ни шагов, ничего. "Неужели нет её? Рано же, воскресение…" — закрутилось в голове у Олега. Он снял куртку и положил портфель на пол. Даже нет, он бросил его, чтоб точно показать, что пришёл. Но реакции не последовало. — Ма-ам? — осмелился крикнуть он. Ни-ко-го. Олег закрыл за собой дверь и заперся в своей комнате.***
Весь оставшийся день он делал уроки и ждал мать, которой всё не было. Пытаясь об этом вообще не думать, Олег довольно неплохо был сконцентрирован на биологии. Когда парень перелистывал страницы учебника, его взгляд случайно упал на раздел о контрацептивах. И тут он посинел. Громкое "Бля-я!" разнеслось по всей квартире. Олег всегда был с этим осторожен, ибо знал многих, кто пренебрёг, а затем был вынужден что-то делать с ребёнком. Не раз такое заканчивалось тем, что младенец находил свой новый дом в канаве у трассы или мусорном ведре. Олегу стало жутко, ведь он вообще не помнил, что было. Вдруг девочки тоже? Олег решил наконец создать групповой чат и поинтересоваться у друзей о прошлом вечере. После десяти минут адского стресса, он был спокоен. Девочки уверяли его, что они всё помнили и волноваться не о чём. Однако это заявление не только успокоило Олега. Он снова задумался о непостоянности действия "Благодати". Все вчетвером ведь пили! Значит Егор не угадал, и дело было не в алкоголе. Но в чём тогда? Женя, Маша и Коля уверяли Олега, что контролировали себя и что леденцы лишь немного их расслабили и "придали уверенности". Олег, естественно, не поведал им о глюках в красках, лишь спросил, не видели ли они ничего необычного. Маша упомянула только удивительную активность Олега, но ничего более. Трое даже были напрочь повторить и попросили Олега принести ещё благодати, ибо с ней было веселее, чем обычно, и им совсем не было плохо на следующее утро. Оставив разговорчики, Олег вновь переключился на уроки. Математика… Литература… История…. Всё было готово; маленькая стрелка часов уже приближалась к цифре пять, но матери так и не было. Олег проголодался и отправился на кухню. Как только он завернул за угол, сердце его остановилось. На полу лежала разбитая тарелка, а её содержимое было разлито по всему полу. На столе лежал телефон мамы. Олег не мог поверить свои собственным догадкам. Но ведь при разговоре вчера он действительно что-то слышал, некий грохот. Неужели мама не была дома со вчера?.. Оставила телефон и ушла? Как же так? Есть вещь, которая пугала Олега посильнее любой ругани. До того как мать стала глубоко верующей, даже фанатиком, она часто пила. Олег тогда был совсем маленький, и сейчас он пытался делать вид, что алкоголизма не существовало, что он не был частью их семьи. Никогда. Если поступок Олега сломал мать, с её хрупкой психикой, то Олег себе не простит этого. Если честно, то он часто думал о том, что, будучи огорченной, она снова прибегнет к старой практике. Это было одной из причин почему он не хотел ссориться и одновременно не было, ведь Олег всеми силами хотел стереть этот период жизни из памяти себя и окружающих. Голова Олега начала раскалываться и настроение резко ухудшилось. Он не знал, где мать и когда она придёт. Воображение его показывало страшные картины пьяной матери, сбитой машиной, убитой или изнасилованной, покалеченной, ограбленной… Всё это парня начало сбивать с ног. Забыв о беспорядке на кухонном полу, он, опираясь на стену, пошёл к себе в комнату. — Неужели, неужели…— повторял он вслух. Жуткие образы никак не вылезали из головы. Искать её толку не было, мест где мать может быть — море. Даже если с ней всё хорошо, то знакомых у неё тоже немало. Да даже храмов, куда они ходили, — несколько! Олег мог только ждать… Спать в таком состоянии он конечно же не мог, а школу просыпать тоже не очень; экзамены по-прежнему были близко. Он протянул руку под матрац и достал леденец из заначки что была там. Парень уставился на него, как на главного врага. — Ну и что мне тобой-то делать? — прошептал Олег. ОН долго вглядывался в чёрный сахарный осколок, крутил его, пытался раздавить пальцами. И проглотил. — Ну, сука, на этот раз сделай то что должен, не надо мне мультиков! — угрожал он уже проглоченной конфете. И вот, Олег расслабился. Ему захотелось спать, мама забылась напрочь, а воспоминания о вчерашней вечеринки вдруг начали всплывать. О, воспоминания... Олег сам удивлялся и гордился содеянным. Все сцены он будто наблюдал от третьего лица, о чём и не задумывался. Под страстный "танец" четверых оголенных тел Олег заснул. Хотя… Заснул ли? Он был в лесу, причём лесу не местном. Деревья стояли аномально близко и были очень широки. Ветви их застилали всё небо, нельзя было понять, стоял ли день или ночь. Туман обволакивал всё видимое пространство. Было очень прохладно, а Олег стоял в одной лишь белой рубашке и спортивных штанах. И рубашка и штаны были покрыты чем-то похожим на пепел, а на первой были видны непонятные бордовые следы. Он абсолютно не узнавал это место, не видел его ни в кино, ни в книгах. Неожиданно у Олега зачесались ладони, да так, будто они ровным слоем были покрыты укусами самых ядовитых комаров. Парень опустил голову и увидел, что его руки были в крови. Чьей? Олегу стало страшно, и он снова почувствовал ту самую пронзительную вину. Он резко стал вертеться в поисках убитого им тела, но его по близости видно не было. Опавшая листва вокруг тоже была чиста, не было следов "жизненного сока". И вот тогда Олег решил взглянуть наверх… Большая стрелка была сложенна из свежедобытых человеческих конечностей и подвешена на ветках. "Господи!" — ужаснулся Олег. Он посмотрел в сторону, куда указывала композиция из плоти, и заметил, что там висит ещё одна. Сломя голову, Олег принялся следовать извращённым указателям. Казалось, что им не было конца… Как вдруг парень увидел вдалеке перевёрнутый крест, метра два в высоту. Подойдя к нему поближе, он смог его разглядеть. Крест был сделан из двух почерневших от огня кусков дерева, был неровным и весьма прочным. Вокруг по-прежнему не было ничего. Парень решил притронуться к нему. Как только Олег положил руку на дерево, кто-то позади креста тут же схватил его. Он резко вырвался из объятий и медленно начал обходить конструкцию. Это был… Лёха? Он то тут как отказался? Причём тут он? Он был прибит к кресту за ноги, руки и плечи. Голова Лёхи была красная как помидор от прилива крови. Он еле мог говорить из за боли и положения. — О…л… — Лёха пытался выговорить это имя. Олег снова посмотрел вокруг. — Кто тебя так? Что случилось? Рукой, которую Лёха смог отодрать от креста, он показал на Олега. — Что? — растерянно воскликнул Олег. Его руки снова зачесались; засохшая на них кровь словно снова стала жидкой. — Да как так-то, я даже не знаю где мы! — кричал он на полумертвого Лёху. — Давай-ка я сниму тебя отсюда… Олег принялся бережно отдирать его от креста, не беря во внимание нечеловеческие вопли жертвы. Нога, другая, вот уже остались лишь плечи. Лёха вдруг замолчал. Олег посмотрел ему в глаза. Глаза, наполненные страхом и безнадёгой. Лёха что-то еле-еле промычал, затем резко оттолкнулся ногами от верхушки креста. Его плоть буквально начала рваться под собственной тяжестью. Те два гвоздя были самыми толстыми. Он не смог бы их отодрать от жжённого дерева… Головки гвоздей въедались прямо ему в мясо и входили глубоко. Этот ужас для Лёхи продолжался недолго. Считанные секунды спустя начала падения Лёха отвалился от креста и упал наземь. Олег услышал короткий хруст. Страдания Лёхи были окончены. Его порванное тело без движения лежало на холодной листве, замоченное в собственном соку. Олег стоял, не имея сил как либо отреагировать. "Причём тут я?.." — повторял про себя он. Вокруг больше не было ни одного "указателя", и Олег понятия не имел, что делать дальше. — Герой! — неожиданно прозвучало издалека. — Слава герою! — донеслось с другой стороны. В лесу начало светлеть. Листва зеленела буквально на глазах, время словно пошло обратно. Солнечные лучи рассеяли туман, и видимость улучшилась в разы. Вдалеке показалась знакомая фигура. — Мама! — закричал Олег и побежал к силуэту. — Герой! Слава герою! — по-прежнему твердили голоса. Силуэт, в свою очередь, будто бы отдалялся от Олега; как бы быстро он не бежал, силуэт всё равно оставался на прежней далёкой дистанции. Наконец парень остановился, дабы перевести дыхание. Около силуэта матери показался кто-то ещё. Это был… Лёха? Трудно было не узнать его "армейскую" лысину и широченные плечи. Но разве он не… умер? Олег начал двигаться ещё быстрее, чем раньше. Силуэт Лёхи внезапно начал душить силуэт мамы. — Нет! Ты что делаешь?! Ты же мёртв вообще! — вопил Олег, запахиваясь от бега. Мать без сознания упала на землю. Лёха начал обыскивать её, затем вытащил из сумки пачку банкнот, оглянулся и побежал. На бегу он начал спотыкаться обо что-то. Падал. После, руки начали появляться из земли и хватать его за ноги. — Герой! Герой! — голоса стали лишь громче прежнего. И вот Лёха свалился окончательно. Олег почувствовал что его бег вдруг стал приносить плоды и Лёха был ближе и ближе. Оставались считанные метры… Лёха лежал, прикованный к земле хваткой дьявольских рук. Вокруг него были рассыпаны деньги, украденные у матери Олега. Лёха всеми силами пытался вырваться, но никак не мог. — Что ты натворил? — тихо спросил Олег. — Что?! — он перешёл на разъяренный вопль. Вдруг парень начал вспоминать случаи из прошлого, слухи что Лёха — грязный вор… Ни с того ни с сего повеяло жутким смрадом. Олег перевёл взгляд с Лёхи на источник запаха. Неимоверно большая яма предстала перед ним. Яма, полная задушенных людей: некоторые были окровавлены, другие забиты, почти все — женщины. Многие без одежды. Олег остолбенел. Его взгляд медленно перебежал обратно на Лёху. Рядом с тем уже лежал обугленный деревянный крест, молот и шесть толстых железных гвоздей. — Что всё это значит?! — продолжал истерить Олег. — Что ты с мамой моей сделал, сука?! Лёха еле-еле вытянул лицо из земли и повернул голову. — Я этого не делал! Никого я не убивал! Они живы все, мне деньги нужны, — мычал он, — сестра болеет СПИДом, я собирал на поездку к доктору на обследование! Олег сперва опустил голову, походил вокруг Лёхи и резко выкрикнул: — Значит шлюха сестра твоя и будет гореть в аду! Как и ты, мразь! — он кинулся к груде гвоздей, взял один и подошёл к Лёхе. Демонические руки сперва ослабили хватку на ноге, которую Лёха успешно прибил, затем на второй, на руках. Лёха был уже прибит в кресту. — Ге-рой! Ге-рой! — пели голоса. Пение их отдалённо напоминало церковное. Нездоровая улыбка разъехалась по всему лицу Олега. В одиночку он поднял крест, и тот принял вертикальное положение. Дежавю?.. Пение становилось все громче и громче. Руки Олега были вновь покрыты свежей кровью. Он не заметил, как в его правой ладони вдруг появился коробок спичек. Сцена удушья матери проигрывалась у него в голове, как будто её показывал сломанный проектор, — снова и снова. Улыбка стала шире, уже почти доставала до самых ушей. — Гореть тебе за грехи, за содеянное тобой, Алексей! За рукоприкладство, за воровство, за помощь сестре-блудницы! Отправляйся гнить в аду! Олег торжественно бросил спичку — и крест тут же вспыхнул красным огнём. Весь лес заволокло дымом. Его фанатичная физиономия плавно исчезала. Он был в лесу, причём лесу не местном. Деревья стояли аномально близко и были очень широки. Ветви их застилали всё небо, нельзя было понять стоял день или ночь. Туман обволакивал всё видимое пространство. Было очень прохладно, а Олег стоял в одной лишь белой рубашке и спортивных штанах. И рубашка, и штаны были покрыты чем-то похожим на пепел, а на первой были видны непонятные бордовые следы. Он абсолютно не узнавал это место, не видел его ни в кино, ни в книгах. Неожиданно у него зачесались ладони, да так будто они ровным слоем были покрыты укусами самых ядовитых комаров. Парень опустил голову и увидел, что его руки были в крови. Чьей? Ему стало страшно и он снова почувствовал ту самую пронзительную вину…***
Всё это грубо прервал звук напрягающегося изо всех сил будильника. Напрягался он, как выяснялось, долго, ибо Олег проспал свой обыденный подъем на пол часа. В голове его всё было очень мутно. Самое интересное, что он при этом помнил весь ход событий. Олег помнил, что сон словно перезапустило; он помнил, что он под конец… ничего не помнил... Он помнил крики, помнил, что он делал с Лёхой, помнил, что тот сделал с его мамой… Но почему? К чему всё это насилие? Он встал с кровати и хотел начать одеваться, как вдруг понял, что он уже был одет. В чёрные брюки… и белую рубаху… Олег посмотрел на кровать — та была застелена. Он спал на одеяле… Затем до него дошло, что спал он головой к окну, хотя уже несколько лет ложился к нему ногами…***
До следующего автобуса оставалось сорок минут, он не спешил. Рубашка была чистой, ровно как и брюки. Крови и пепла не было, и на этом спасибо. Что случилось — Олег абсолютно не понимал. Ещё он не понимал, с чего бы ему во сне иметь фальшивые воспоминания о Лёхе?.. Никаких слухов о нём никогда не ходило, и он был славным парнишкой. Однако, что поразило Олега, так это факты о его сестре. Лёха старался о ней не говорить вообще, а в последнее время ему и вправду нужны были деньги на что-то… Парень баловался только сигаретами и очень легкими наркотиками, да и по нему вовсе не было видно, что он "торчок". История с сестрой из сна казалось слишком правдоподобной. А что с матерью? Олег, скользя по полу, понёсся к ней в комнату. Как показало сцепление с полом, он был ещё и в носках. Добежал, распахнул дверь… Пусто. На кухне все ещё разлит субботний суп. Мамы так и не было. Всю дорогу Олег анализировал каждую минуту своего слишком реалистичного сна. Уже подходя к порогу школы, он чуть было не упал: около школы стоял полицейский УАЗ, у входа была толпа, а в ней люди в форме. "Ну нет, не может быть, нет, нет, нет..." — потихоньку сходил с ума Олег. На цыпочках, будто прячась от кого-то прямо посреди улицы, он приблизился к толпе. Неожиданно на него налетел Колька. — Мужик, ты слышал, что с Лёхой случилось? С тем, который у тебя сижки брал постоянно? Олег едва ли не потерял сознание. — С... кем? — полушёпотом спросил он. — С Лёхой! А ты что так побелел-то? Вы жк вроде давно особо не общаетесь? Олег молчал. Он не мог поверить во всё это. Может быть, это сон? Да вроде нет, школа ему бы точно сниться не стала. Игнорируя Колю, Олег подошёл ещё ближе к полицейским и нагло дёрнул одного из них за рукав. — Что тут случилось? Это правда что Алексей собрал эту толпу? Сотрудник развернулся, увидел остолбеневшего Олега и решил, что Лёха его брат или лучший друг. Иначе с чего бы так спрашивать? Он вылез из толпы, предупредив коллегу, и отвёл Олега в сторону. — Лёшу мёртвым позавчера нашли. На квартире прямо. Он под действием чего-то был, это точно. В крови вещества непонятные. Выяснялось, что тогда же что он дурь какую-то продавал. Отец его сказал, что знал, что это для того, чтобы сестру к доктору отвести в столицу или ещё куда... — СПИД? — перебил его Олег. — Да. Нужны были деньги, и он продавал гадость какую-то. Но был не под ней, это точно. Родители утверждали, что он только распространял и продавал. Они тоже, к сожалению, срок получат. Нехорошо там у них всё. — А умер он как? — Ой, да там ужас, тебе не знать лучше. Бредятина какая-то. В игрушки переиграл, либо, честно сказать, дерьма какого-то пересмотрел, точно тебе говорю. — Мне важно знать, — настаивал на своём с каменным лицом Олег. — Сестру он свою задушил и к стене прибил. Распял словно. Кровью бред был всякий написан повсюду, ужас, ёпт, кошмары снится будут всю жизнь. А потом и себя прикончил. Он себя смог прибить в стене почти так же, только вверх ногами. Когда родители зашли в комнату по вызову соседей, он ещё вбивал гвозди. Спасти его не удалось... Господи, зря я рассказал тебе, мне в первую очередь плохо стало, ёпт. — Ну за меня волноваться не стоит, — без чувств сказал Олег. — А про СПИД ты узнал откуда? Это, вроде как, по словам их матери секрет. — Я друг его хороший, — ответил Олег, развернулся и ушёл со школьной территории.***
Олег шёл как робот, пытаясь не думать ни о чём. Ему стало наплевать на школу. О не мог разобраться в своих чувствах. То ему противно от пятничной вечеринки, то страшно за себя, затем за мать. Теперь сон, который содержал в себе частицы яви... Странные знаки, которые он видел в обоих случаях... Он никогда не был религиозен, с чего бы всё это? Какие-то кресты, демоны, спасительные иконки, очищающий огонь? Кем он стал? А мама... Мамы всё нет... Может, Лёха и вправду её удил? Может быть, он заслужил это? Может, к чёрту этих троих извращенцев, может, и им гореть за попытку совратить Олега?! Что за дела, мать так долго растила прилежного сына, так старалась, а он? Так он уважает труд своего единственного родственника? Так?! Нет, спокойствие. Этому есть объяснение. Олег не сходит с ума; это, конечно же, чудодейственная "Благодать"… Хм, да, это всё ставит на свои места. Олег не менялся сам, он отдаёт всему отчёт, всё в порядке, в глюках виноваты леденцы. Олег сразу же принялся курить в знак отказа от "Благодати". А что, если она всего лишь открывает глаза? Что, если Егор вовсе не злой человек, а наоборот — посланник Божий, призванный сплотить хлюпкую семью? Ну да, какие-то вещи придётся оставить позади, но ведь любовь и семья важнее всего! Хмм… Любовь? Семья? Разве будет любящая мать менять куртку сына на пожертвования церкви? Разве будет она насильно заставлять его потакать её диктатуре? Тратить время на веру, когда нужен диплом и стабильная работа? Но ведь она просто устала, ей сложно жить… Маленькая квартира, маленький бюджет, сложная работа, её можно понять. Нужно понять! Или же… Хмм… Крыша остановки уже была над головой Олега. Он докуривал третью сигарету за двадцать минут. До автобуса оставалось совсем немного. Олег устал думать. Он не мог больше так. Ему нужен был ответ. Где его получить? Хмм… Олег нащупал в кармане леденец. Наверное, он выпал из пакета ещё в четверг или же он взял лишнего в пятницу. Тут он осознал, что смерть Лёхи была связана не только с его сном… Олег же дал ему "Благодать" после уроков в субботу… Лёха положил леденец в рот прямо у него на глазах… Олег убил его. Заместо долга, который пошёл бы на лечение сестры, он получил билет в морг… Да нет же, это не точно, если он был наркоторговцем, то мог и своего переесть, мало ли что там его родители сказали! Или смешал что-то с "Благодатью. Незачем Олега себя винить. Да ещё и сестра-то была не гриппом больна, небось заслужила! Вдруг тоже извращенка, как Коля, Маша и Женя! Так, стоп. Опять эти чувства. Это не Олег. Олег ли? Он пристально смотрел на леденец, ведя борьбу с самим собой. Где-то глубоко он понимал, что не сможет жить как раньше. Да и мать вдруг сгинула, он сам себе не прокормит. На кону ничего нет… Что ж. За ответы он готов заплатить любую цену. Леденец начал плавно таять во рту. "Кто я?.." Прошло пять минут и не произошло абсолютно ничего. "Благодать" перестала работать? Он выкурил много сигарет и они перебили эффект? На улице заметно потеплело и посветлело. Деревья стали казаться краше и живее, как тогда во сне. Все расцвело. И вот, из-за холма показался автобус. Хотя, нет… Это был не он… Но что же тогда? Олег щурился, пытаясь разглядеть объект… Объек…ты? От них веяло чем то знакомым… Это были люди. Но не простые. Красивые одежды, добро излучаемое всеми. Было в них что то… Божественное. Олег насчитал двенадцать фигур. Но это невозможно. Те самые двенадцать посланников? Учеников Божьих? Зачем им спускаться к Олегу? Разве он заслужил? Сердце его замерло, он будто чувствовал присутствие тринадцатой фигуры — той, которая шла впереди всех. На душе стало так тепло, как никогда. Олег представлял, как они вместе с матерью будут ходить в церковь, дружно, мирно. Больше ни- каких ссор, никаких споров. Семейная идиллия. Это самая лучшая благодать, которую он только мог принять от всевышнего. "Неужели я прощён? Неужели она простила меня? Неужели вы все…"***
В тот день в 11:39 под автобус под номером 12 перед остановкой "Калининская" прыгнул семнадцатилетний Олег Старцев. Причиной суицида названы наркотические вещества и проблемы в семье. Его мать нашли в среду в соседнем посёлке, спящей на одной из остановок. Она находилась в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Дело Алексея Игнатьева связали и делом Олега Старцева. Началось расследование, направленное на поиск источника припадков которые привили к суициду и убийству. Нине Игнатьевой, сестре Алексея Игнатьева (при рождении Алексея Стопанова) на момент смерти было пять лет. Болезнь была передана от матери.***
Дело шло к вечеру. Бледно-желтый свет уличных фонарей мягко обнимал остановку со всех сторон. Уже который день подряд холодало — ещё во вторник можно было увидеть девочек в юбках. А сегодня пятница, те же девочки угрюмо передвигались из школы домой в пуховиках. Таня после тяжелого рабочего дня ждала своего парня. Тоже угрюмая. Работа и дом её находились в разных частях города, и вечные путешествия всегда казались ей каким-то проклятьем. Главными минусами были отсутствие личной машины и стабильного общественного транспорта. Задержался — изволь ждать следующий автобус. Или Вова опоздает, он тоже довольно занятой. Зимой подобное оборачивалось сущим адом. Этот вечер был как раз из тех, когда Таня ждала Вову, застрявшего в пробке. Ещё и погода была ужасной. Но самое интересное — Таня ждала не одна. Вскоре после её прихода на место встречи к девушке подсел один интересный мужчина. Он был словно не местный: длинное красивое пальто, узорчатый шарф, на руке виднелись дорогие на вид часы. Лицо у него было тоже крайне приятным и дружелюбным; прям зарубежный актёр какой-то, коих частенько видишь по телевизору. Таню крайне заинтересовал красивый шарф мужчины. Первые пару минут она изредка посматривала на шарф. Затем это переросло в беспрестанное наблюдение. В итоге девушка не выдержала. — Ой, а не подскажете, пожалуйста, где вы шарф такой красивый взяли? А то мне очень понравился, я бы парню такой на Новый год подарила, а то праздник уже близится, а я так и не придумала, как его порадовать! — весело спросила Таня. Незнакомец улыбнулся и развернулся лицом к ней. — Давно ещё, в Питере выловил. Берегу как зеницу ока. Знаете, тут я думаю тоже есть этот магазин. А что он любит помимо шарфов? Может, я совет вам дам... — он показал рукой на Таню, жестом "спросив" её имя. — Таня! — Таня! — радостно закончил фразу незнакомец.