Почему я здесь? ("Сборник снов")

      Что-то выталкивает меня из темноты обратно в сознание, я пытаюсь открыть глаза. Ресницы слиплись, неприятное ощущение, как будто отдираешь старый пластырь. Картинка, на мгновение четкая, тут же перекрывается фильтром близорукости, и пыль, что затейливыми узорами клубится в солнечном потоке, сливаеттся в мутный фон. Воздух затхлый, весь из этой пыли и удушающего тепла. Смотреть тоже больно, взгляд устремляется к темному потолку в полуметре надо мной. Я лежу на спине, ноги стекают куда-то вниз. Наконец, я осознаю, что я в салоне автомобиля. Пахнет старыми тряпками. Мой организм меня пока жалеет, дозируя ощущения. Мгновение назад мне было просто плохо, теперь же — отвратительно, и чувствую, это еще не предел. Это я еще не пыталась встать. Приподнимаюсь на локтях и чуть не падаю обратно — от небольшого движения в голове словно что-то взорвалось. Ложусь обратно, закрываю глаза. Жду, когда буря утихнет. Разбуженная моим движением боль ненадолго притаилась. Пытаюсь думать. Становится страшно. Если бы страх не был притуплен моим физическим бессилием, я бы, наверное, уже бежала куда-нибудь прочь отсюда: лежу в незнакомом автомобиле, одетая в непонятного вида белый балахон до самых щиколоток — ночная рубашка? — чувствую себя чудовищно, и — самое главное — все мои попытки обратиться к последним данным в памяти оборачиваются неудачей. Нащупываю в памяти что-то более оформленное, кто я, что я? В голове всплывают случайные факты: обожаю ириски и запах осенних листьев, что там еще? В пять лет едва не утонула в бассейне-лягушатнике, в тринадцать — кидалась в учительницу линейкой с последующим вызовом к директриссе, ныне проживаю по адресу г. Санкт-Петербург, ул. Коломенская, 35. Ну, как "проживаю" — квартиру снимаю, с подругой. О, может, Валька знает, что случилось! Надо ее найти! Но сперва найти надо себя. Собрать и поднять. И валить отсюда, наконец. Почему так паршиво на душе? Ко мне опять приходили. Подергали нервы, попрыгали на терпении, поиграли на чувствах — все как всегда. Зачем я ему — непонятно. Любимая жвачка? Наверное. Сама виновата, мазохистка. Я же знала, знала: не надо открывать дверь, надо просто тихонечко сидеть на кухне, заткнув уши. Почему сорвалась, на что надеялась? Так, а что дальше? Он ушел — это точно. Это хорошо. Потом помню ванну, воду из душа сверху. Кажется, лужи на полу остались. А и поделом, этот трухлявый паркет давно пора менять. Но почему я не помню ничего после?       Кое-как выползаю из автомобиля. Дверца сначала не поддавалась, а потом я догадалась нажать на кнопку блокировки. Не знаю, как я буду идти, я едва держусь на ногах. Облокачиваюсь на дверцу, чтобы удержаться. С удивлением замечаю, что это такси. Что, никакого криминала? Просто такси?       Такси припарковано вплотную к арке, ведущей во внутренний двор обычного обшарпанного дома. Ни единой зацепки, ничего не узнаю. Летний воздух теплый, плотный, под босыми ногами чувствую сухой пыльный асфальт. Делаю рывок от машины к стене арки, чтобы не терять точки опоры. — Девушка! Я вздрагиваю. К машине спешит водитель. Сейчас он потребует с меня денег, а я даже не различаю его лица. Все плывет перед глазами. И почему-то мне все равно. — Вы как, нормально? Сами же просили сюда вас привезти к утру, оплатили поездку, но не сказали в какое время будить. Я будил-будил, а вы не просыпаетесь! — Я... — Мой голос хриплый, слабый, не уверена, что так он меня услышит, поэтому пытаюсь увеличить громкость. — Я в порядке. Я пойду. Ага, только куда? Делаю пару шагов, приближаясь ко внутреннему двору, с неудовольствием отмечая, что гравий на месте, где в асфальте образовалась дыра — не лучшая поверхность для моих босых ног. Останавливаюсь — приближаются голоса. В арку заходят двое мужчин, весело обсуждая что-то. Вдруг один из них замедляет шаг, его лицо обращено ко мне. — Аня?! Что ты... Что с тобой? — Я не вижу лица говорящего, да и каждый раз, когда я моргаю, глаза открываются обратно все медленнее, но голос кажется знакомым. Виталий, что ли? Мы с ним иногда видимся на танцах видимся. Зачем я туда хожу — это вообще большой вопрос. Чувства ритма — ноль, и за полгода занятий оно так и не появилось, а вот влюбиться в партнера — это пожалуйста, это я всегда могу. Видимо, танцы эти — моя новая вредная привычка, я ведь тогда как раз курить бросала. Замещение. Пф, вот ведь ему не повезло с именем. Виталий. Это вообще что такое. Как из прошлого века. Я отчаянно цепляюсь за поток этих бестолковых мыслей, потому что только они и держат меня в сознании. Телом я уже не управляю. Спасибо, Виталий, конечно, что не дали упасть, подхватили, но, кажется, мне все так плохо и безразлично, что ваша любезность, которой я бы раньше порадовалась, пропадет втуне. Где же вы были раньше, дорогой мой? Немножко фантазии — и можно представить себя в какой-нибудь мелодраме, только у меня сегодня по программе реализм, и тот — со смазанной картинкой. Теперь я вижу его лицо немного четче всего остального и удивляюсь — он состроил брови домиком, от чего мне даже становится смешно — таким я его, вечно серьезного, взрослого человека из серьезной взрослой жизни, еще не видела. Чувствую как что-то течет по лицу вниз. Ой, Виталий, осторожнее, как бы я вас не запачкала — красные капли приземляются на белое полотно моей рубашки. Я проваливаюсь обратно в темноту.