Два соулмейта.

Изуку грустно вздыхает, лёжа на кровати и смотря в потолок. Прошло уже два дня, как её выписали из больницы. Мама очень переживала из-за всего, что случилось, и это заставляло Мидорию чувствовать себя более виноватой. К тому же, она до сих пор не встретилась ни с Тодороки, ни с Бакуго. Её телефон оказался утерян, новый мама не купила, а номера телефонов своих соулмейтов Мидория не помнила. Она даже не думала о том, что появится необходимость их запоминать. Изуку подняла руки к лицу, смотря на перебинтованные запястья. Первым делом, придя в себя в палате, Мидория испугалась за метки. Она даже не была взволнованна сменой обстановки, всё, что её волновало в тот момент, это её запястья. Поэтому Всемогущий, зашедший её проведать, был немало удивлён, наблюдая, с каким усердием его ученица срывала бинты, чтобы потом со слезами на глазах смотреть на инициалы своих соулмейтов. Так же она плакала просто от счастья видеть своего наставника и понимать, что она в безопасности. Шигараки со своими планами оказался где-то далеко. Позже она обсуждала с наставником и сами наручи, их изначальное значение и почему они не сработали. Они не могли знать наверняка, но несколько теорий в процессе обсуждения возникло. Во-первых, это могло произойти из-за того, что у Мидории оказались две метки, а оборудование было рассчитано на одну, или же на две метки требовалось куда больше времени. К тому же сами наручи могли быть экспериментальными, и ничего не случилось только из-за того, что они были недоработаны. Образцы теперь изучались в одном из научных центров. Так же Мидория рассказала Всемогущему о намерениях Шигараки и то, что он планировал с ней сделать. Первым делом Изуку, после того, как успокоилась и осознала, что с метками всё в порядке, она обеспокоилось состоянием матери и поинтересовалась состоянием своих соулмейтов. Бакуго ведь узнал правду, а она до сих пор не знала и боялась предполагать, как Каччан ко всему этому отнесётся. Но Всемогущий лишь сказал, что их здоровью ничего не угрожает и что оба школьника находятся у себя дома. Изуку больше не спрашивала про них. Она надеялась, что хотя бы Шото навестит её, когда она лежала в больнице. Мама много причитала и плакала, говорила что-то про больное сердце и что не выдержит больше подобных стрессов. Дома дни тянулись медленно и скучно. Мама постоянно была взволнована и при каждом удобном случае начинала бурчать. Её можно было понять. Но Мидория твёрдо решила стать героем, а эта профессия всегда полна риска и смертельной опасности. Мама неожиданно постучала в дверь. — Изуку, к тебе одноклассники пришли. Мидория встрепенулась, резко садясь. Сначала её сердце испуганно ойкнуло. Её соулмейты. Но что за глупость, Шото и Каччан открыто конфликтовали, прийти вместе они не смогли бы, да и парни не знали её адреса. Нет, Катсуки знал, в каком направлении находится её дом, но вряд ли бы он осмелился к ней прийти домой, не смотря на всю свою браваду и храбрость. К тому же, мама сказала, что одноклассники, а её адрес был известен только Тсую и Очако. Похоже, девочки решили её навестить. От этой мысли стало немного тоскливо. Всё же, Изуку хотелось хотя бы мельком взглянуть на своих соулмейтов. Но с другой стороны она искренне была рада выпавшей возможности встретиться с одноклассницами. Мидория не стала заморачиваться с внешним видом и, как и была в коротких шортах и белом топе на тонких лямках, так и направилась в гостиную. Волосы непослушно разметались по плечам и спине. Сейчас как-то особо не было желания причёсываться и приводить себя в порядок. Мама была какой-то уж подозрительно жизнерадостной. Изуку ведь ещё ни разу не приводила домой подруг, не удивительно, что голос её родительницы взволнован. — Привет, — Мидория вошла в дверной проём, застыв на месте. На неё уставились две пары внимательных глаз. Вот чёрт, она ведь не была готова морально к этой встрече. Совершенно не готова! Что? Как? Но почему они вообще здесь… вдвоём? И ещё не поубивали друг друга?! Мир точно не сошёл с ума? — О, Изуку, ты быстро, — мама поднялась из мягкого кресла и, подойдя к дочери, вытолкала её в центр комнаты, направилась к выходу, — я сейчас сделаю чай, а ты займи гостей. Мидория стояла, как громом поражённая, таращась на… своих соулмейтов. Бакуго и Тодороки сидели на диване, в противоположных углах, явно не имея особого желания контактировать друг с другом. И оба пристально рассматривали её. Изуку пискнула, краска смущения выступила на её лице пятнами. Мидория развернулась, собираясь переодеться во что-то более приемлемое. — А ну стой! — грубо велел ей Катсуки. — Даже не смей сбегать, Деку! Мидория вздрогнула, на миг прикрыв глаза и обернулась на Бакуго. Боже, он ведь видел её вообще без одежды! Если Тодороки об этом узнает… — Я переодеться, — язык заплетался и не хотел слушаться. Что они делают у неё дома? Как вообще додумались прийти и показаться на глаза её матери? Что они задумали? Здесь явно есть какой-то подвох... — Нет, ты не покинешь эту комнату, — Бакуго хмурился, но держал себя в руках. — Если ты выйдешь, то явно случится что-то нехорошее. — Вы же не будете драться в моём доме? — ужаснулась Мидория. — Мама вам этого не простит. По тому, какими вмиг стали растерянными выражения их лиц, Изуку удивилась. Даже для Бакуго это было странно. — Всемогущий сказал, что твоё самочувствие улучшилось, — заговорил Шото. — Да, я чувствую себя намного лучше, — робко улыбнулась Мидория. — Я… — он запнулся, бросив быстрый недовольный взгляд на Катсуки, — мы хотели тебя навестить, но нам не разрешили. — Что? — удивилась Изуку. Она вообще впервые об этом слышала. И теперь Мидория находилась в полнейшей растерянности, потому что чувствовала, что должна объясниться с Бакуго, но считала это неприемлемым в присутствии Тодороки. Чёрт, они ведь встречаются и… если она останется с Каччаном наедине, это будет выглядеть неправильно. От таких мыслей голова может лопнуть! — Нам нужно кое-что с тобой обсудить, Деку, — начал уж было грубым голосом Бакуго. — А вот и я с чаем, — в комнату вошла мама Изуку, с подносом в руках и водрузила его на чайный столик. — Изуку, ты чего стоишь? Садись, не красиво стоять, когда гости сидят. Мидория помялась, так как её мама вновь опустилась в кресло, а это означало, что ей придётся сесть между парнями. И от этого становилось немного не по себе. Не выдержав взгляда матери, Изуку подчинилась и с опаской опустилась между своими соулмейтами. Если мама не ушла, то она собралась с ними поболтать. А это не самая лучшая идея. — Ты так вырос, Катсуки, — тепло улыбнулась женщина блондину, пододвигая ему чашку чая. — Помню, как в детстве Изуку постоянно за тобой бегала и всегда тобой восхищалась. Это ведь так здорово, что вы учитесь опять в одном классе. — А… да, — Бакуго замялся, принимая чай. — Ты занял первое место на фестивале, это заслуженная победа, я искренне тебя поздравляю, — продолжала улыбаться Мидория. Бакуго нахмурился. Он ненавидел эту победу. Она была лёгкой. — Спасибо, — Изуку даже удивлённо взглянула на Каччана, явно не ожидая, что он примет поздравления. Ведь для Бакуго не составляло особого труда огрызаться со взрослыми. Мир явно начинал помаленьку сходить ума. — А ты, Шото, — по тому, что мать обращается к Тодороки по имени, Изуку поняла, что они успели представиться и немного познакомиться, — выступал на фестивале против Изуку. Я несколько раз упала в обморок, когда смотрела ваше сражение. С Изуку нужно было полегче, она же девочка! — Мам! — недовольно воскликнула Мидория. — Причём здесь это? — Вы правы, — согласился с ней Тодороки, принимая чашечку чая, — но боюсь, что ваша дочь не простила бы меня, если я поддался ей. — Ох, — удручённо выдохнула женщина, — и неймётся вам всем стать героями. Но вы очень сильные, так что я надеюсь, что вы позаботитесь о моей девочке. — Конечно, — ответили они в унисон, заставляя Мидорию покраснеть. Это было супер неловко! Ещё минут пять Мидория-старшая посидела с ними, расспрашивая про академию и учёбу, о планах на будущее, друзей. А потом заспешила в магазин, вспомнив, что забыла что-то купить. Изуку была готова сама тридцать раз сбегать в магазин, чтобы не оставаться наедине со своими соулмейтами в собственном же доме, но мать велела побыть с гостями и обещала, что вернётся вскоре. Поэтому, когда за Мидорией-старшей закрылась входная дверь, Изуку сжалась, на мгновение перестав дышать. Она даже не знала, чего ей ожидать. С минуту ничего не происходило, её соулмейты молчали, слегка расслабившись, ведь в присутствии её матери они были какими-то напряжёнными. — Я знаю, что должна всё объяснить! — Мидория решила заговорить первой. Она смотрела перед собой, так ей легче удавалось подбирать слова. — Вы оба мои соулмейты, и я не делала ничего специального, чтобы так вышло, я… — Деку, — довольно грубо перебил её Бакуго, заставляя вздрогнуть, — ты, конечно, поступила очень подло, скрывая от меня метку десять лет. — Вполне заслуженно, — подметил Тодороки. — Ты вообще заткнись, — зарычал Бакуго. — Вскоре моё терпение лопнет. — Пожалуйста, только никаких драк в моём доме! — взволнованно попросила их Мидория. — В общем, мы с Бакуго всё решили, — спокойным голосом начал Тодороки. — Что решили? — непонимающе посмотрела на него Мидория. Они что-то там решали в её отсутствие? То есть, они обсуждали что-то важное без неё, даже не поинтересовавшись, что Изуку будет думать по этому поводу? — Ты мой соулмейт, Деку, — бросил ей в спину убийственный взгляд Бакуго. — Как и мой, — спокойно дополнил Тодороки. — По отдельности наша связь не может существовать, — нехотя сказал Катсуки. — Ты сама видела, у меня метка не могла проявиться, — Шото смотрел прямо ей в глаза. — И как оказалось, не хватало полного принятия. Но не твоего, Изуку. Мидория недоумевая повернулась к Бакуго. О чём они вообще говорят? Они знают что-то про соулмейтов больше, чем она? — Мы должны были принять тот факт, что мы оба твои соулмейты, — с явным недовольством сказал Катсуки. Не сговариваясь, они закатали рукава, демонстрируя свои метки. У Мидории на глаза навернулись слёзы. Это были её золотые инициалы. На их запястьях были её инициалы! Как в это можно было поверить? — Не плачь, Деку, — поморщился Катсуки. Изуку кивнула, поспешно вытирая слёзы. Но ей вдруг стало жутко. То есть как они согласились быть её соулмейтами, зная о существовании друг друга? И теперь ей придётся встречаться с каждым по отдельности? И… Ками-сама, да о таком даже подумать стыдно! Как они будут сосуществовать втроём? Ладно сейчас они школьники, а потом? — Если ты думаешь о том, что будет, когда мы вырастем, — Тодороки словно читал её мысли, — то сейчас это не имеет значения. Мы просто будем ходить на свидания по очереди. Мидория непонимающе мотнула головой. Как это вообще будет выглядеть со стороны? А как они будут вести себя в классе? Прятать метки? Но согласится ли Каччан скрывать свою метку? В таком случае и Шото посчитает это неуместным и на неё будут коситься. — Ты чё там зависла, Деку? — хмуро смотрел на неё Катсуки. — Но, то есть… я как-то не готова встречаться с вами двумя, — неуверенно сказала Изуку. — Ты сейчас издеваешься, да?! — Бакуго схватил её за запястье, разворачивая лицом к себе. — Или ты хочешь выбрать одного из нас? Давно уже выбрала, да? — Я не об этом, — Мидория хотела отстраниться назад, но спиной почувствовала грудь Тодороки, а его руки уже обвили её за талию. Ситуация явно начинала выходить из под контроля. Такими темпами они перестанут держать себя в руках. И тогда даже подумать страшно, что они выкинут. По широко распахнутым глазам Бакуго было понятно, что он не ожидал, что Тодороки начнёт открыто лапать его Деку! Катсуки оскалился, наклоняясь к лицу Мидории, намереваясь её поцеловать, но Изуку отвернулась, и губы Катсуки мазнули её по щеке. Изуку быстро выскользнула из рук Шото и вскочила на ноги, недовольно поглядев на обоих. Сердце её испуганно стучало в груди. Чёрт, она ведь даже не предполагала, что ситуация может принять такой оборот. — Вы в моём доме, — напомнила им Мидория, — поэтому держите себя в руках! — То есть, — оскалился Катсуки, — вне дома можно делать всё, что угодно? — Нет, конечно! — возмущённо взвизгнула Изуку, отчаянно краснея. Мидория выдохнула с облегчением, когда входная дверь снова открылась, и голос мамы возвестил о том, что она вернулась. Изуку ещё не была готова для столь серьёзного разговора. Ей нужно было многое обдумать. И у неё будет для этого возможность, ведь на всё лето они с матерью уедут к тёте в деревню, а ставить в известность своих соулмейтов Мидория не была намерена. Пусть помучаются. В следующий раз будут думать, прежде, чем распускать руки! Но Изуку была искренне рада тому, что у них проявились метки, которые они уже поспешно спрятали. Действительно, не стоило шокировать маму.