Два соулмейта.

Изуку нервно теребила подол юбки. Она надела оранжевое платье (под цвет глаз Бакуго) с юбкой-колокольчиком, на ладонь выше колена. Квадратный вырез обрамляли белые узоры и небольшие рукава-бузы так же украшались белым рисунком. Мидория надела широкие белые браслеты, закрывающие обе метки. Она как-то не была уверена в том, стоит ли демонстрировать хотя бы одну из них открыто. Каччан должен будет прийти с минуты на минуту, а Изуку чувствовала, как волнение поднимается в ней волнами. Прежде, чем побывать с Шото на свидании, даже на таком дурацком и испорченном ею же, она уже общалась нормально с Тодороки. Точнее сказать, мысленно воспринимала его, как своего парня. Но вот Катсуки... она ещё даже думать боялась о том, что ему нравится. А нравится ли она ему? Бакуго ведь совершенно ничего не говорил про собственные чувства. А что она сама к нему чувствует-то? Десять лет восхищаться им… ведь Каччан невероятен. Он силён, умён, уверен в себе, его воля несгибаема и он стремится стать первым. Он не любит принимать поражение, ставит всех ниже себя и любит подраться. Каччан несдержан и агрессивен. Как она могла полюбить такого человека? Любит ли? Изуку прижала руки к груди. Как же понять собственные чувства? Эти волнения и слабость, могут ли они быть любовью? Это желание быть рядом, любоваться, хотя бы раз коснуться этих колючих волос… Она слишком долго жила со страхом быть отвергнутой Бакуго. Так долго, что сейчас не могла поверить в собственное счастье. Они пойдут на свидание! И Тодороки вроде не будет ненавидеть её за это… Ну, наверное, раз они уже между собой обо всём договорились. Она теперь постоянно будет думать о чувствах второго, находясь с одним? В дверь настойчиво позвонили и Мидория кинулась открывать. Ладони вспотели, а сердце участило пульс. Вот чёрт, нужно просто успокоиться. Она резко открыла дверь, замерев на пороге. Катсуки скользнул по ней взглядом. Сам он надел белую футболку, тёмную рубашку и синие джинсы. — Тебе не идёт этот цвет, — Мидория аж застыла на месте. Она, значит, подбирала цвет, выбирала из своих немногочисленных платьев лучшее, а всё, что мог сказать этот идиот, только грубость! — Я переоденусь, — Изуку развернулась, собираясь и вправду поменять наряд. — Нет, стой, — Катсуки схватил её за запястье, — и так сойдёт. Изуку неуверенно глянула на него из-за плеча. Бакуго тут же отпустил тонкое запястье, скрещивая руки на груди. — Я сейчас, — Мидория обула белые босоножки и они направились в сторону парка. Мидория взволнованно поглядывала на своего соулмейта, не зная о чём заговорить или с чего начать. Катсуки явно был смущён, но виду не показывал. — Сегодня хорошая погода, — неуверенно начала Мидория, — я… — Деку, — довольно грубо перебил её Бакуго, но на девушку не смотрел, — почему ты не сказала мне правду про метку? Изуку остановилась, низко опуская голову и отчаянно сцепляя руки в замок. Сердце трусливо забилось в груди. Она знала, что сегодня Каччан потребует от неё ответов и внутренне старалась быть готовой к этому. Но быть до конца готовой, всё же, не получилось… — Ты всегда был лучше меня во всём, — её голос подрагивал, Изуку чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — Такой потрясающий, и когда у меня появилась метка, я так обрадовалась. Быть твоим соулмейтом было словно... победой. Я была так расстроена из-за способности, что оказаться твоим соулмейтом было чем-то равным по значимости для меня. И я собиралась сказать тебе, на твоё шестилетие. Я даже приготовила подарок, продумала слова, которые скажу, а ты... оказался таким засранцем... Катсуки только недовольно цыкнул на последнее замечание, но промолчал. — Ты бы не принял меня, ведь ты сам сказал… — она запнулась. Мидория ведь до сих пор живо воспринимала детские слова Каччана. Он сказал, что она уродина и что её соулмейт окажется полным неудачником. Ну что ж, Каччан, ты полный неудачник… — Деку, — позвал её Катсуки, но Мидория только ниже опустила голову, слёзы уже заскользили по её щекам. — Эй, Деку… Но она словно не слышала. Бакуго резко шагнул к ней, приподнимая, довольно грубо, её лицо за подбородок и ни капли не нежными движениями стирая с щёк слёзы. Изуку удивлённо заморгала. Бакуго был так близко… — Не смей плакать, Деку, — Катсуки хмурится, — я ненавижу, когда ты плачешь. У неё, кажется, всё внутри переворачивается. И Изуку просто закрывает глаза. Пусть он её поцелует… Именно сейчас она хочет этого больше, чем когда-либо хотела в своей жизни. Ведь она ещё ни разу не целовалась с Каччаном. — Пойдём, — Бакуго берёт её за руку и тянет за собой. Мидория в очередной раз глупо хлопает глазками. Ей казалось, что она чувствовала, что Катсуки хочет поцеловать её. Да она и сама не была против… Изуку не может сдержать глупой улыбки, чувствуя горячую и крепкую ладонь своего соулмейта. Каччан ведь не умеет быть нежным и внимательным, да и забота у него грубая. Мидория знает его лучше всех. Бакуго пытается произвести хорошее впечатление и сдерживается. Выдержка не была сильной стороной Катсуки, но сейчас он действительно прикладывал усилия, не замечая, что продолжает ершиться. — Ты такой дурашка, Каччан, — усмехается Изуку. — Чё сказала? — недовольно рыкает блондин, но тут же поправляется: — Глупая Деку. До парка они идут молча, для Изуку это возможность полюбоваться Бакуго. Наверное, он тоже не имеет особого представления о свиданиях. Были ли у него подружки? Мидория не помнит, чтобы Каччан уделял девушкам внимание. — Я рад, что ты мой соулмейт, — от неожиданных слов Катсуки Мидория вмиг краснеет, останавливаясь посреди дорожки и шокировано смотря на Бакуго. Он и вправду рад? То есть… она же ему нравится? Не поверит же, пока не услышит собственными ушами! Бакуго поворачивается к ней лицом, подходя близко, почти вплотную. — Ты очень красивая, Изуку… У неё сейчас остановится сердце, просто выпрыгнет из груди. Это ж ведь… Дождаться подобного признания от Каччана... Как её ещё держат ноги? — Я не отдам тебя Тодороки, запомни это, — он наклоняется, его руки опаляют своим прикосновением девичьи щёки. Она уже полностью готова подчиняться ему во всём... Изуку мысленно успевает подметить, что Каччан называет теперь Шото по фамилии и это вроде бы большой успех, но все мысли вылетают из головы, стоит Катсуки поцеловать её. Бакуго во всём напорист, но в этот раз он не спешит. Руки Катсуки оказываются на талии Мидории, он плотнее прижимает её к себе, в его голове так и мелькают сцены обнажённого тела, руки так и хотят оказаться на груди или сжать упругие ягодицы. Чёрт, если он продолжит думать в том же духе, то точно не сдержится. Бакуго чувствует дрожь податливого тела, Изуку, чёрт её возьми, выгибается, приоткрывая губы. Катсуки рычит ей в рот, проникая языком, жадно исследуя каждый миллиметр, его рука скользит от лопаток к пояснице, а чёртова Деку, словно дразня, выгибается сильнее, жмётся ближе, её руки на его плечах, пальцы зарываются в волосы. Чёрт, всё идёт совсем не по плану… Для Изуку всё на какое-то мгновение перестаёт иметь хоть какой-то смысл, потому что есть Бакуго и его губы. Жар поднимается в её теле, внизу живота приятно покалывает, и ноги совсем перестают держать. Мидория полностью отдаётся поцелую, ровно до того момента, как рука Катсуки оказывается у неё на груди, сжимая. Это было слишком для их первого поцелуя. Даже Тодороки не лапал её. Изуку толкает его в грудь, желая отстранить, но Катсуки не отпускает, вторая его рука уже оказывается на её ягодице и Мидория обижено кусает его за губу. Бакуго хрипло рычит, отстраняясь и с обидой и непониманием смотрит на девушку. Глаза его странно блестят. — Какого чёрта, Деку? — Бакуго явно не может понять перемену её настроения, слизывая кровь с прокушенной губы. — Ты слишком много себе позволяешь, Каччан, — в глазах Мидории слёзы. — Чёрт, ты тогда посмел прийти в душ, а сейчас... да даже Шото не вёл себя так со мной! Катсуки непонимающе качает головой. Бакуго понимает, что возбуждён и на какое-то время потерял контроль, чего делать уж точно не хотел. — То есть вы... только целовались? — Катсуки удивлённо моргает. — Ну а чем ещё мы должны были заниматься? — недоумевает Мидория, скрещивая руки на груди, но тут до неё доходит и она отчаянно краснеет. — Ты идиот, Каччан! Бакуго глупо улыбается. — То есть, ты девственница, да? — кажется, его счастью просто нет предела. — Пошёл ты, Каччан, — Изуку поворачивается к нему спиной и направляется в сторону дома. И чего она ожидала от него? Но неужели он уже думал о сексе? Чёрт, только для этого он наступал себе на горло, чтобы казаться милым? Она, значит, хотела поверить в то, что действительно важна для него. — Деку, подожди, — Бакуго направляется за ней следом, не переставая глупо улыбаться. — Я не то сказал. Мидория не отвечает, ускоряя шаг, но Катсуки нагоняет её, перегораживая путь. — Я идиот, да, я идиот, — Бакуго стискивает Изуку в объятиях. — Как угодно называй, но ты столько времени меня бесила и я... ревновал. Всё, теперь ты довольна от того, что я признался? Мидория замирает в его руках. Так не похоже на Каччана оправдываться... раньше бы он её послал или дал оплеуху. Но в этот раз он ведёт себя совсем иначе. Потому что у них теперь другие отношения? Или это временно? — В летнем лагере ты пробрался в женскую душевую, — чувствуя объятия соулмейта и понимая, что сдаётся, напомнила Изуку. — Ты что-то хотел... сделать? Бакуго жмурится. Чёрт, ведь вне зависимости от того, что он скажет, Деку явно останется при своём мнении. И да, в душе тогда он хотел поцеловать её, получше рассмотреть её тело, дотронуться до самых сокровенных мест. И он бы явно что-нибудь натворил, если бы не увидел свою метку у неё на запястье. Она ждала ответа, а он не знал, что сказать. Целовать её второй раз было опасно, потому что он явно вновь потеряет контроль. И если она на него обидится, то будет проводить больше времени со своим вторым соулмейтом и тогда у него не будет и шанса... Что ж, хочешь честности, Деку, держи. Катсуки отстранился, держа её за плечи и смотря прямо в глаза, чтобы видеть и читать каждую эмоцию. — Я хотел тебя, Изуку, — она дрогнула под его пальцами, но Бакуго не отпустил. — Потому что возбудился, увидев тебя голой. Чёрт возьми, прямо там я мог бы взять тебя силой. Я бы мог. И не надо на меня смотреть такими большими глазами, Тодороки тоже хочет тебя трахнуть. Ты ведь не неженка, чтобы я подбирал более мягкие выражения для тебя? Можешь обижаться на меня за мою честность. Пусть у тебя нет больших сисек, но у тебя чертовски сексуальное тело. Так что да, Изуку, я буду хотеть трахнуть тебя каждый раз, как буду видеть. Мидория чувствовала, что краснеет. Внутренне она разрывалась на две части. Ками-сама, Каччан говорил такие постыдные вещи в грубой форме, что становилось противно. Но другая её часть торжествовала. Он увидел в ней привлекательную девушку, он хотел её и для этого было необходимо только её присутствие. Как ей теперь реагировать на его слова? Им ведь всего по шестнадцать... какой секс в их возрасте? — А теперь мы продолжим наше свидание. Сегодня я больше не коснусь тебя и пальцем, а когда я провожу тебя до дома, ты сама меня поцелуешь. Поняла? — голос Бакуго был властным. Изуку растерянно кивнула. Ей бы сейчас домой, обдумать сказанное. Но Каччан не отпустит её сейчас... — У нас билеты в кино, так что пошевеливайся, — он развернул её и подтолкнул в спину. — Сеанс через сорок минут, успеем добраться до места вовремя.