Два соулмейта.

Изуку смотрит на свои руки, опасаясь поднимать голову и смотреть на мужчину. То, что отец Шото здесь – слишком неожиданно, и Мидорию до сих пор в дрожь бросало от воспоминания об их первой встречи. Старатель умел подавлять, и сейчас Изуку чувствовала это очень остро. — Значит, повёлся на смазливую мордашку, — чужие тёплые пальцы грубо хватают её за подбородок, приподнимая лицо и начиная вертеть его в разные стороны, рассматривая. — В его возрасте это простительно. Всё, что может уловить в данный момент Изуку, так это то, что разговор идёт о Шото. Значит, Старатель всё же узнал об их отношениях? И как много он успел узнать? — Вы о чём? — собственный голос дрожит, и Мидория поднимет глаза на героя, не находя в себе смелости отстраниться, хотя сейчас этого хочется больше всего на свете. — Я о причине, по которой мой сын трахает тебя, — взгляд у Старателя огненный. — Хотя Шото сказал, что ты предпочитаешь спать сразу с несколькими парнями. Изуку резко отстраняется, чувствуя обиду и омерзение. Значит ли это, что и Бакуго рассказал всё своей матери? Почему же тогда они не предупредили её? Они снова всё решали без неё и явно не собирались посвящать в свои дела Мидорию. А ведь только между ними стало возникать полное доверие, Изуку надеялась, что может положиться на своих соулмейтов, что они станут ей опорой. Но сейчас она одна. Почему она должна разгребать последствия? Мидория ведь изначально была против, чтобы говорить об этом родителям! — Они мои соулмейты, — твёрдо говорит Изуку. Она здесь одна. Ни Каччана, ни Шото. Всё, что Мидория может – отстаивать их права. Она тоже хочет быть для них опорой, даже если они и не берут её в расчёт. Она готова прикрыть их, даже если страшно и одиноко. — Да, наслышан, — недовольно морщится герой, даже не пытаясь скрыть презрения. — Поэтому я сам хочу увидеть твои инициалы. Изуку закатывает рукава и протягивает запястья. Это пока что один единственный способ доказать то, что они не чёртовы извращенцы и не впали в блуд. Они трое принадлежат друг другу. Они соулмейты. Так сделала сама природа, и они согласились с этим. Они сами учатся принимать друг друга. — Действительно, — Энджи грубо сжимает её запястья, приподнимая руки, чтобы лучше рассмотреть. — Невероятное уродство. — Что? — у Изуку сердце падает куда-то в пятки. — Я о твоём дефекте, — Тодороки сжимает её руки сильнее. — Это ведь ненормально, нездорово и отвратительно – иметь двух соулмейтов. Ты ошибка природы, Мидория Изуку. Это больно. Потому что он говорит ей то, что она думала о себе долгое время. Он бьёт по больному, и сдержать слёзы трудно. Как же он чертовски прав…. — Ты ведь понимаешь, что погубишь их обоих? — Старатель отпускает руки Мидории. — Пока вы молоды, им интересно трахать тебя, ведь это единственное, что ты можешь им дать. А что потом, когда они захотят семью и детей? Ты думаешь, им будет приятно делить тебя между собой? Втроём жить собрались? И ты думаешь, что они, с таким балластом как ты, смогут стать героями? Ты только утянешь их вниз. Мидория нервно сглатывает. Почему все эти слова приносят такую боль? Почему она готова согласиться со всем тем, что говорит Тодороки? Потому что любит обоих своих соулмейтов и желает им лучшего? С ней они точно не будут счастливы. Она им интересна только для секса, потому что доступная? Потому что не может отказать из-за их уз? В их возрасте это действительно интересно. Разве не по этой причине они согласились быть с ней? А говорили, что любят… зачем они ей признавались, если на деле соулмейты ничего к ней не чувствуют? — Оставь Шото, — Энджи смотрит ей прямо в глаза. — Можешь остаться со вторым мальчишкой, если ты ему будешь нужна. Но ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что не ровня моему сыну? Ты всего лишь этап его взросления. Отпусти его сейчас, чтобы он не тратил время понапрасну, а развивался. Он станет первым. И ему не стоит мараться об тебя. — Я тоже собираюсь стать героем, — Мидория смотрит в глаза Тодороки, с силой сжимая кулаки. — И это я стану первой. А ваш сын, если не хочет быть со мной, то пусть скажет мне это сам! Старатель недовольно хмурится. Девчонку почти удалось подавить, но она всё равно вздумала скалиться как бродячая собака. — Значит, думаешь только о себе, да? — недовольно говорит Энджи. — Я дам тебе только один совет: прекрати это сейчас. Потому что потом будет поздно и больно. Иногда соулмейтов лучше отпускать. Если тебе не плевать на него, то отпусти. Я мог бы пригрозить, но ты сама должна это понять. Шото просто упрямится против меня, поэтому назло мне будет с тобой. Он всегда всё делает назло мне. И ты тоже лишь способ бунта. Изуку не знает, чем возразить. Это так похоже на правду. Шото не любит отца и делает всё, чтобы насолить ему. Значит ли это, что она действительно один из способов перечить Старателю? Почему сразу верится в худшее? Почему слова Старателя звучат настолько правдоподобно? — Если ты любишь его, то сделаешь всё, чтобы не разрушить его жизнь. Решай сама, насколько он тебе дорог, — на этих словах Энджи разворачивается, собираясь уйти. А Изуку растеряна. Она ожидала, что Тодороки будет давить на неё, угрожать и принуждать к тому, чтобы она рассталась с его сыном. Но он оставляет право выбора ей? Изуку смотрит на свои дрожащие руки, и крупные капли слёз, стекая с щёк, разбиваются о них. Нет, что же ей делать? Если она спросит об этом у Шото напрямую, то он будет всё отрицать. С большой вероятностью Тодороки будет говорить это всё назло отцу. Но что она в действительности может ему дать? Изуку поднимает голову, собираясь спросить нечто очень важное у Старателя, но он уже ушёл. И Мидория понимает, что урок уже начался. Нужно возвращаться в класс, но не хочется. Не хочется сейчас видеть своих соулмейтов. Потому что Мидория не представляет, как будет смотреть им в глаза. Внутри так пусто, словно Старатель унёс с собой часть её души и всю уверенность. Она нужна Шигараки, и он может убить Тодороки и Бакуго, чтобы добраться до неё. Изуку прижимает руки ко рту. Она целовалась с ним, до сих пор помнит его обветренные сухие губы. Он заставил её поцеловать его, вынудил. И он явно хотел не только поцелуя. Дело было не в любви или симпатии, Шигараки знает, что она преемница Всемогущего, и через неё он хотел сделать больно ему. Прежде, чем вернуться в класс, Мидория умывается, чтобы не было сильно заметно, что она плакала. Айзава недоволен и отчитывает её. Но Изуку впервые всё равно. Мидория не смотрит ни на одного из своих соулмейтов, но чувствует на себе их пристальные взгляды. Бакуго даже пытается с ней заговорить, но Айзава одёргивает его. Это к лучшему. Сейчас Изуку всё равно не смогла бы ему ответить. Мидория сама не понимает, как высиживает весь урок, потому что в голове сумбур мыслей. Она сама хотела быть с ними, хотела скрепления связи, хотела обрести их. И они сделали то, чего хотела она. А что теперь? Теперь Изуку хочет их бросить, лишь бы не тянуть на дно и не подвергать опасности? Да они придут в ярость! Но… что она может? Как только звенит звонок, Изуку выскакивает за дверь, даже не слушая, что кричит ей Айзава вслед. Есть только один человек, к которому она может обратиться за советом. Потому что больше не к кому. Если бы мама понимала и принимала её, если бы это можно было бы обсудить с Ураракой. Но она не может. Поэтому Изуку и бежит к нему. Тошинори находится в учительской, поэтому вздрагивает, когда дверь открывается без стука. Он только успевает обернуться, как Мидория прижимается к нему, обнимая крепко, и начинает тихо плакать. Она так запуталась, просто запуталась. — Ну же, Мидория, девочка моя, — Яги неловко гладит её по волосам. — Что же случилось? Юные Бакуго и Тодороки обидели тебя? Изуку всё же поднимает голову и смотрит на Тошинори. — Я люблю их, так люблю, что не хочу подвергать их опасности, — Мидория шмыгает носом. — Я так счастлива, что они со мной, но я не хочу, чтобы у них были проблемы из-за меня. Стоит ли мне с ними расстаться? И как поговорить с мамой об общежитии? Она ведь меня не отпустит! Я так хочу, чтобы они были счастливы. Что мне делать? — Юная Мидория, — Яги ласково гладит её по голове. — Всё просто. Ты должна слушать своё сердце. Когда ты верна своему сердцу и своим желаниям, то любые невзгоды и неприятности пройдут. Они всегда проходят, поэтому твои чувства должны быть крепки. Если ты их любишь, то ты должна им верить. Спроси у них, что им нужно, чтобы быть счастливыми? А с Мидорией-сан мы поговорим вместе.