Два соулмейта.

Изуку сидела возле матери, сжав руки на коленях и смотря в пол. Она чувствовала на себе взгляды соулмейтов, но не смотрела на них. Инко решила не откладывать разговор в дальний ящик и не дать дочери обо всём поговорить с соулмейтами. Инко хотела проверить этих мальчишек, а значит, дочь ни о чём не должна их предупредить или договориться с ответами. Яги организовал всё очень быстро. Даже Старатель отложил все свои дела, когда понял, кто придёт на эту встречу, и о чём они будут говорить. Судьба Шото волновала его очень сильно. Энджи стоял у окна, скрестив руки на груди, а его сын сидел на диванчике рядом с Айзавой, явно игнорируя присутствие родителя. Всемогущий же разделял один диванчик с семейством Бакуго. Мицуки была очень взволнована всем происходящим и понимала, что это очень важная встреча, а она ещё не знала, как относиться к странным отношениям сына. — Думаю, все понимают, зачем мы здесь собрались, — заговорил Айзава, как классный руководитель. — Учитывая, что это касается будущего ваших детей. — Я надеюсь, что сегодня всё разрешится, — Старатель недовольно посмотрел на сжавшуюся девчонку. — И мы уже покончим с этим безобразием. Энджи считал Изуку виновницей всего этого «безобразия»! Ведь не будь у неё двух меток, не вовлеки она в эту постыдную историю его самое главное творение, то всё шло ровно так, как он и хотел. А теперь его сын взбунтовался и перечил отцу. И из-за кого! — Отец, — недовольно отозвался Шото, прекрасно понимая, к чему клонит Старатель. — Все вы уже знаете о связи ваших детей, — заговорил Яги, смотря на родителей. — И вы уже знаете, что ваши дети подтвердили свою связь. Так же ваши дети должны были рассказать вам об общежитии. И скорее всего вы все против отношений ваших детей и вам явно не по нраву то, что они теперь будут жить под одной крышей. Шото и Катсуки переглянулись. Всё же они оба догадывались, что причина именно в этом. Знала ли об этой встрече Изуку и если знала, то почему не предупредила их? Хотя они сегодня не могли с ней поговорить, потому что Мидория их избегала и не отвечала на сообщения. Она на них обижена, поэтому ничего не сказала? — Откуда у вас гарантии, что вы сможете контролировать их поведение? — Мицуки скрестила руки на груди. — Если дать им такую возможность, как делить соседние комнаты, то они потеряют всякие рамки приличия. — Хватит, — Катсуки нервно сжал кулаки, — ты просто злишься. — Конечно, я злюсь! — Бакуго недовольно посмотрела на сына. — И совсем не могу понять твоих увлечений! Как ты можешь встречаться с… с девушкой, которая тебе не верна? Катсуки понимал, что мать не опустилась до оскорблений только потому, что здесь были учителя и другие родители. Он прекрасно понимал, что именно она хотела сказать. — Тодороки тоже её соулмейт, это не измена, — Катсуки старается быть максимально спокойным. Это переговоры и здесь нужно приводить правильные доводы, а не показывать свои эмоции. — Может быть в том, что дочь выросла шлюхой, стоит винить её мать? — Энджи посмотрел на Инко. Мидория вздрогнула, подняв удивлённый взгляд на героя и даже не сразу поняв, что он оскорбил её и её дочь. Это настолько обескуражило её, что она не сразу нашла, что сказать. — Отец, — правая сторона Шото воспламенилась, — не говори так об Изуку! — Давайте обойдёмся без оскорблений, — тут же стал серьёзным Яги. — И без использования причуд. Мы все здесь для того, чтобы прийти к одному решению. Тодороки понадобилось применить усилие, чтобы пламя потухло. Но злость в душе не могла остыть. Даже его отец не имел права так говорить о его соулмейте! Никто не имел права мешать Изуку с грязью. — Вот значит, какой вы видите мою дочь, — Инко нервно сжала запястье Изуку. — Хотите обвинить меня в дурном воспитании? Но ваши дети тоже не ангелы! Хорошие тогда родители вы? — Но у нас сыновья, — возразила Мицуки. — Не понимаю, как можно было воспитать дочь такой распущенной. — Мам! — крикнул Бакуго, вскакивая на ноги. — Разве я не права? — Мицуки смотрела не на сына, а на Энджи. — Разве не позор семьи, такая распущенная дочь? Изуку с волнением смотрела на мать. Да, ей были неприятны все эти слова, но больше она переживала за реакцию Инко. Из-за неё матери приходится выслушивать всё это. Если бы не их связь, если бы не она… Почему Изуку так переживает обо всём об этом? Почему они просто не могут быть соулмейтами? — Значит, своим сыновьям вы спускаете это с рук? — Инко недовольно смотрела на Энджи и Мицуки, — только потому, что они мальчишки? Но раз вы дозволительно относитесь к этому лишь потому, что они мужчины, разве не должны были вырастить их с большим чувством ответственности? Перекладывать вину на мою дочь – так удобно. Я бы могла сказать, что ваши дети соблазнили мою дочь и принудили. Но… но я знаю, что они не просто её выбор, они её соулмейты. И Изуку приняла их, никого не отвергнув. — Уж лучше бы набралась смелости отвергнуть хотя бы одного, — возразила Мицуки. — Вы хотели видеть своего сына отвергнутым, уважаемая Мицуки? — Инко посмотрела на Бакуго. — Знаете ли, что чувствуют отвергнутые соулмейты и как они это переживают? А если брать во внимание, что ваш сын всегда во всём первый и лучший, то как бы это подкосило его? Мицуки растерянно замолчала, уставившись на Инко, а затем посмотрела на сына Старателя. Что было бы, если Изуку предпочла этого мальчишку, а не её сына? — И вы, Старатель, с достоинством приняли бы то, что ваш сын оказался недостаточно хорош для принятия моей дочерью? — Инко пристально смотрела на Тодороки. — Он бы остался вторым. Вам ли не знать, что такое всегда быть вторым? Инко того сама не зная, попала в самое больное место и была очень довольна этим, увидев реакцию Энджи. Он, как и сын, точно не умел контролировать своё пламя. — Эта мелкая шлюха недостойна… — Мне плевать, как вы относитесь к моей дочери, какой её видите и какими словами называете. Она сильнее вас, она смогла принять свою необычную связь, и смогла объединить этих мальчиков. Для них она – всё, — твёрдо заговорила Мидория. — Изуку приняла их и решила связать с ними свою судьбу. И я, как мать, приняла её выбор. Всё же ей жизнь свою разделять не с родителями своих соулмейтов. Я здесь только для того, чтобы узнать, какие намерения имеют её соулмейты и чего они хотят. — Понятное дело, что Катсуки сейчас просто увлечён, — фыркает Мицуки. — Он… — Мидория-сан, — Бакуго пристально смотрел на Инко, — я люблю вашу дочь. Если бы не общежитие, то мы все втроём дождались бы совершеннолетия Шото и стали бы жить отдельно. Мои намерения очень серьёзны. Я буду заботиться об Изуку и оберегать её. — Катсуки, — возмутилась Мицуки. — Мидория-сан, — Шото встал рядом с Бакуго, — я знаю, что вы были очень злы на нас за ту сцену на кухне. Мы не имели права вести себя так у вас дома. Но мои намерения относительно вашей дочери тоже серьёзны. Я люблю Изуку и я готов на многое, чтобы сделать её счастливой. Пожалуйста, позвольте нам быть вместе. — Шото, — разозлился Старатель, — что ты несёшь?! Мидория улыбнулась. Такие решительные и серьёзные. Инко чувствовала, как Изуку взволнованно сжимала её руку, явно боясь отказа матери. Инко повернулась к дочери и осторожно стёрла с её щёк слёзы. — И чего ты плачешь, моя девочка? — тихо шепнула Инко. — Ты же слышала, они любят тебя. И они так же решительно настроены, как и ты. Иди с ними, нам предстоит поговорить с их родителями. Это будет непросто, но вам не обязательно слушать всё то, что здесь будет сказано. — Мама, — хрипло выдохнула Изуку и порывисто обняла мать. — Мама, спасибо, я… — Любишь их, я поняла. Связи соулмейтов на то и крепкие, что чувства их сильны, — сказала Инко и подтолкнула дочь. — Идите, вам явно есть самим о чём поговорить. Только будьте осторожны и не привлекайте к себе лишнее внимание. И держите себя в руках при людях! — Ну нет, я не согласна, — Мицуки встала. — Катсуки никуда не пойдёт. Эта девчонка и близко… — Мам, — Бакуго недовольно посмотрел на мать, — давай ты не будешь усложнять ситуацию? Я буду с Изуку. И Шото с ней будет. Мы так сами решили. Мы уже взрослые для принятия таких решений. — Это сломает твою жизнь… — Даже если так. Это моя жизнь. — Шото, ты никуда не пойдёшь, — строго сказал Энджи. — Ты не сможешь меня остановить, — Тодороки даже не взглянул на отца. — Я никогда не буду таким, как ты. Тебе придётся принять мой выбор. — Думаю, нам всё же лучше поговорить без детей, — Тошинори кивнул школьникам, давая им понять, что они здесь лишние. Разговор действительно предстоял сложный. Именно поэтому Тошинори позвал Айзаву, хотя догадывался, что Айзава сейчас мысленно за это проклинает. Но они оба должны присутствовать при разговоре родителей, чтобы направить их в правильное русло и привести к компромиссу. Соулмейты направились к выходу, больше не посмотрев на своих родителей. Стоило им выйти, как Изуку сжали в крепких объятиях с обеих сторон. Голова Бакуго у неё оказалась на левом плече, а Шото – на правом. — Я до сих пор не уверен, что это хорошая идея, оставлять их одних, — недовольно отозвался Бакуго, прекрасно зная характер своей матери, и как она может разойтись. — Наоборот, им лучше говорить без нас, — возразил Шото. — К тому же нашу позицию они поняли. — Давайте уйдём отсюда, я не хочу попадаться на глаза злым родителям, — попросила Мидория. Ей не нравились взгляды Мицуки и Старателя, Изуку даже могла понять, за что они её недолюбливают. Ведь она украла их сыновей. — Конечно, — Бакуго усмехнулся ей в лицо и вовлёк в недолгий поцелуй, заставляя всю затрепетать. Это было нечестно! Они чуть не пережили бурю и целоваться прямо за дверью, где проходило собрание их родителей, было очень опасно и неуважительно. — Нам тут и вправду делать нечего, — Шото повернул её к себе, тоже целуя, слегка поглаживая талию и придерживая подбородок. Это то, чего они хотели – быть вместе и быть ближе. — Ну хватит, — краснеющая Изуку отстранилась, стыдясь смотреть им в лицо, а затем неловко взяла своих соулмейтов за руки. — Идёмте. Изуку улыбнулась, почувствовав, что её руки сжали в ответ. Они даже не спорили и не говорили ничего против! Её глупые мальчишки.