Бывали ли у вас такие дни, когда с неохотой пересматриваешь свои укоренившиеся убеждения, цели, мечты, когда по-новому смотришь на старые вещи, на свои поступки и собственное окружение? Бывали?
Именно такой день застал врасплох Маринетт, которая вот уже битый час сверлила зеленоглазого одноклассника, взор которого сочными красками выделялся на небольшом глянцевом постере. Она задумчиво обвела комнату тяжёлым взглядом из-под густых ресниц, укоризненно всматриваясь в ангельское лицо Адриана на разнообразных настенных плакатах. Его статный вид, растрёпанные пшеничные волосы, ослепительная улыбка, выделяющийся, ядовито-зелёный взгляд — всё в этом юноше вызывало трепет, восхищение, но… Маринетт и не заметила, что та искра — частичка её влюбленности, крупица будоражащих чувств — её нет. Она пропала, будто и вовсе не существовала, бесследно канув в лету. И то ли это так сказывалась погода, то ли частые, в последнее время, визиты Нуара — причина таких странных выводов оставалось неизвестна, но одно девушка уяснила точно: в её душе творился некий хаос, ощущения были такие, будто стая чёрных котов перебежала Маринетт дорогу. Кстати, о чёрных котах. Вышеупомянутый прохвост, будто ошалелый, мчался в каком-то направлении, то и дело мечтательно оглядываясь вокруг. Юноша ловко подминал под себя чешуйки мокрой черепицы, бесшумно перепрыгивая с крыши на крышу. Лёгкие героя широко вздымались, неспешно выпуская из себя углекислый газ. Со светлых волос струились капельки дождя, который по-прежнему держал Париж под своеобразным куполом. Кислотный взгляд был устремлён вдаль, а улыбка, так тщательно скрываемая владельцем, всё-таки пробивалась сквозь тонкую полоску губ. Нуар был невообразимо рад: он, точнее его повседневный образ, был освобожден от очередной «невероятно важной» фотосессии (в связи с погодными условиями). Поэтому, благодаря появившемуся свободному времени, он решил наведаться к своей маленькой Принцессе, которая, вот уже, как три месяца, семь дней, пять с половиной часов и десять секунд, одиннадцать, двенадцать… ух, неважно, в общем, уже некоторый промежуток времени захватила его сердце.***
Тем временем, в последний раз окинув взглядом свою комнату, девушка разочарованно вздохнула, решив обновить старые вырезки из журналов и постеры, увенчанные статью знаменитого Агреста младшего, на новые, более презентабельные вывески и плакаты. Она быстро начала отклеивать надоевшие картинки, ловко собирая их в небольшую стопку на полу. И когда с этим делом было покончено, девушка направилась в ближайший магазинчик с журналами. Выйдя на улицу, Маринетт сладко потянулась, широко расставляя руки, и медленно втянула носом свежий аромат дождя, а точнее запах, оставшийся после этого небольшого ливня. Это дурманило разум, который и так был занят разнообразными мыслями и переживаниями. Тело совершенно не хотело двигаться, упорно сопротивляясь импульсам мозга, однако сорваться с места всё же пришлось. Размеренным, спокойным шагом, брюнетка пересекала широкие перекрёстки и длинные улицы, с каждой минутой находясь всё ближе к пункту назначения. Из размытой небольшой кляксы на горизонте, по мере приближения, стали появляться более чёткие очертания небольшого здания, и так, уже спустя пять минут, магазин был виден во всём своём величии. Длинная красная вывеска издания «Le journal du dimanche au quotidien» завлекала многих, не прошла мимо и Маринетт, которая сразу же вошла в магазин. Внутри, её встретило разнообразие журналов, газет и постеров. Последнему девушка была особенно рада. Набрав уйму новых плакатов с изображением Агреста, она захватила ещё один какой-то большой плакат из другой стопки, свёрнутый в плотную трубку, чтобы не выглядеть совсем глупо (хотя, не думаю, что это сильно ей помогло). Оплатив покупку, юная леди с улыбкой направилась, как говорится, в родные пенаты. Довольная и уставшая, она быстро вошла в пекарню и вздохнула с облегчением, потому что её странные фанатские наклонности никто не увидит (разве что кассирша из магазина, Алья и Нуар), потому что родители отчалили от станции «пекарня», к станции «дальние родственники», оставив лишь письмо, ключи от дома и денежные средства для своей дочери. Поэтому, со спокойной душой, Маринетт стала подниматься в свою комнату, напевая под нос надоедливую мелодию, услышанную на улице. — Ну и где тебя носило, Принцесса? — юноша прищурился и посмотрел на Маринетт, театрально приложив одну руку к своему лбу, а второй схватившись за сердце, — Твой верный рыцарь выделил время из своего плотного графика для свидания, а ты… — ещё больше запрокинув свою голову назад, и якобы незаметно поглядывая на девушку, почти пропел герой. Повисшую тишину развеял звук плакатов, с грохотом упавших на пол. Казалось, всё хорошее, что сегодня произошло с Маринетт, было потеряно так же, как и любовный интерес к Агресту. — Ко-о-от! — это скорее было похоже на рёв, нежели на крик, — Беги. — эхом раздалось в некогда уютной комнате.***
Неизвестно, что происходило дальше, но спустя пять минут, в углу сидел блондин, потирающий свой ушибленный бок, а на кровати гордо сидела юная леди, то и дело злобно фыркающая на парня. — Что расселся, помоги мне хотя бы с плакатами… — Маринетт тихо, словно пантера, встала с кровати и подошла к Нуару, протягивая свою ладонь — Котёнок. — юноша, до этого момента упорно игнорирующий Дюпэн-Чэн, обернулся и довольно кивнул, принимая помощь. Вокруг витала приятная тишина, которая иногда так необходима. Каждый был в своём уютном мирке, но в то же время чувствовал партнёра, мысленно перекидываясь друг с другом смешками и шуточками. — Слушай, Мари, тебе не надоел этот смазливый мальчишка? — приклеивая очередной постер к белоснежной стене, Нуар искоса взглянул на возлюбленную. — Ох, ну что ты, Адриан — замечательный человек и чудесный друг, я очень его ценю. — не особо отвлекаясь от своего дела, Маринетт спокойно обрамляла края купленных изображений скотчем, дабы они не помялись. — Адриан то, Адриан это, Принцесса, неужели ты и впрямь настолько его любишь? — с одной стороны, юноша безумно радовался, но в то же время, он и грустил по этому поводу, ведь он настоящий — здесь, рядом, стоит лишь протянуть ладонь. Девушка, ранее безмятежно обрабатывающая плакаты, немного удивилась, но вскоре, всё же вернулась в мир спокойствия и тишины. — Раньше, да, котёнок. — мило улыбаясь, Маринетт поглядывала на героя, который пытался скрыть явный румянец, — Однако теперь, меня заинтересовал кое-кто другой. — специально, чтобы подразнить юношу, брюнетка кокетливо подошла к нему, чтобы помочь с плакатами. — Кто он? Неужели лучше, чем я — великолепный герой Парижа? — немного нервничая, спросил блондин. — Ох, это не важно. Лучше подай тот, последний постер, который остался. — Дюпэн-Чэн указала пальцем на тот самый, некогда взятый из другой стопки, плакат. Понурив голову, и опустив накладные уши, Нуар медленно поплёлся к постеру. Каково же было удивление, когда вместо очередной мордашки Адриана (да, ревность к себе существует), юноша обнаружил себя, да ещё и в полный рост. — Так, так, так… Это уже интересно. Неужели я так запал тебе в душу, что для того, чтобы лицезреть меня двадцать четыре часа в сутки, ты приобрела это? — раскрыв большой плакат, Адриан, он же Нуар, окликнул юную леди. Когда Маринетт с очередным вздохом разворачивалась, дабы спросить банальное «что?», она и не подозревала, что будет одновременно бледнеть, краснеть и мысленно жаловаться на судьбу. Единственное, что было сейчас в девичьей голове — это слово «чёрт». Из десятков тысяч плакатов с разнообразными знаменитостями, она вытянула плакат именно с Нуаром. Герой склонился над брюнеткой, тихо шепнув на ухо: — Мур-р-ринетт, неужели кошка откусила твой язык? — блондин опёрся по обе стороны стены, тем самым преградив путь юной леди к отступлению. Бедная девушка бегала глазами по сторонам, и единственное, что пришло ей на ум — это хлопнуть героя по светлой макушке, да посильнее. Под рукой, как раз кстати, оказался злосчастный плакат, заваривший эту кашу. В уютной комнатушке эхом раздалось громкое «ай» и Нуар отскочил от хозяйки комнаты. — Прости, Кот, это было слишком неожиданно. — Маринетт смутилась, но всё-таки извинилась перед блондином. — Ничего, пройдёт. Хотя, думаю, один поцелуй залечит этот след намного быстрее. — довольный юноша будто засиял от своей гениальности и нахальства, — Так что, Принцесса… Договорить герою не дали, уж больно он был болтлив. Снова наговорил бы очередной чепухи, выпуская свои фирменные каламбуры между фразами, чего Дюпэн-Чэн не хотела. Она собрала всю свою уверенность, пустив события на самотёк, и… чмокнула Нуара в нос. И чего уж юлить, юноша ждал продолжения, поэтому, не дожидаясь разрешения, он вовлёк Мари в более нежный поцелуй, вкладывая весь накопленный трепет. Со стороны казалось, что каждую секунду у юной леди поднималась температура, потому что, как иначе объяснить румянец, доходящий практически до ушей? А на полу по-прежнему лежал плакат, который так и не был приклеен на стену, но зато прекрасно закрепился в девичьей душе…***
Думаю, что дальше объяснять происходящее не нужно. Долгие вечера, чайные посиделки, запах корицы и шоколада, сказочно прекрасные звуки фортепиано и скрипки, прекрасные фильмы и замечательные книги, приятные встречи и волшебство — всё это окутало влюблённых, постепенно погружая в опиум. Со временем, между ними установилась особенная, нерушимая связь, ведь человек устроен так, что когда что-то зажигает его душу, всё становится возможным.И кто знает, может это случится с каждым?..