Богатый ублюдок

Я понял, что больно, только когда падаешь, да и то только душа болит. Физической боли то ли нет вообще, то ли ее заглушает душевная. Полностью. Я не могу не грустить, когда моя любимая девушка далеко от меня, потому что я уверен: Она грустит. Но если Она когда-нибудь уедет так далеко, что мы больше не сможем быть вместе.. не знаю, смогу ли выдержать. Ее шикарные распущенные волосы, утонченные руки... их я, может, и найду у кого-нибудь еще. Но глаза. Таких глаз нет ни у кого. Таких больших, широко распахнутых и настолько пропитанных грустью. Потрескавшаяся радужка Ее глаз уже почти обесцвечена. Такое чувство, будто каждый перелом Ее души забирал оттуда маленькую частичку жизни. Или не маленькую. И Она, кажется, уже не плачет. А, может, просто не говорит мне. За те пол года, что мы вместе, я только раз видел, как Она плачет. И это, пожалуй, стало самым запоминающимся в моей жизни. Ночь. Удивительно яркий свет фонаря. Мы стоим и ждем такси. Моя голова лежит на Ее немного подрагивающей голове, а руки водят по растрепанным волосам, пытаясь успокоить. Она плакала не из-за меня, но под землю готов был провалиться именно я. Это было больно, впервые мне было так больно. И самое ужасное то, что эту боль никак нельзя было утешить. "Ах, как жаль, — подумал я тогда, — что ни одна таблетка не может подействовать на душу". А что было с Ней... мне становится страшно, когда думаю об этом. Она плакала и в такси, отвернувшись от меня, чтобы я не видел Ее покалеченное сердце. Мы приехали в лес, на наше место: совсем не большая лужайка, такая, чтобы хорошо было видно звезды, и широкий пень почти посередине. Она дала мне сесть первым, а сама обошла пень и села спиной к моей спине. Я чувствовал, что Она немного согнулась. Потом она сквозь слезы начала рассказывать мне одну тайну. У Нее великолепная дикция, я всегда восхищался этим. Но сейчас, когда Ее голосок перебивался слезами и горечью, речь была слишком живой и чувственной, чтобы быть реальной. Хорошо, что мы сидели спина к спине: я тоже плакал... Я ненавижу себя. Богатый ублюдок, которому все достается за деньги. Мне все доставалось, стоило лишь захотеть. Я бывал в разных странах, играю на музыкальных инструментах, знаю больше пяти языков, долго занимался спортом... Но за все это время я сам ничего не решал, меня так и не научили быть смелым принимать какие-то решения. Будь я обычным парнем, я бы просто пошел и вырубил того, кто обижает мою девушку. но блять блять блять... Сегодня вызывал скорую одному дедушке, которого подкосило в одном очень оживленном месте. 40 МИНУТ. СКОРАЯ. 40 МИНУТ. НА ПАЛЯЩЕМ СОЛНЦЕ. 40 минут. И никто, кроме меня, не подошел. Все заняты... Я не хочу себе такую старость... А на заброшке не так уж жутко. Даже вонь переносимая. Но это пока не доберешься до крыши. Там вообще очень хорошо: свежо и видно лес. Я немного посидел на краю, полюбовавшись двумя звездами, и вдруг увидел, как одна погасла. Я тут же подумал: "Должно быть, это я". И стал на самый край. Я сказал в воздух, что люблю Ее, и еще раз посмотрел на небо. Вторая звездочка почему-то тоже начала угасать... Какой же я мерзкий эгоист. Если из-за моей слабохарактерности Она снова будет плакать, разве может быть на свете что-то ужаснее? Я спустился с крыши и нарвал тюльпанов у соседнего дома, позвонил Ей: — Выйди, пожалуйста. — Ты уже подъехал? — Минут через пять буду у тебя. — Хорошо. Скоро я был под Ее подъездом, Ее еще не было. Где-то через минуту Она вышла, растрепанная, сонная, с немного перекошенными очками. Она сквозь усталость улыбнулась тюльпанам. — Почему ты не спросила, зачем нужно выйти? — А я и так знаю. Ты меня любишь...