Скрипач

      Знаете, вот у каждого есть какое-то увлечение, хобби или любимая работа. Каждый человек может посвятить любимому делу, если не целый день, то хотя бы несколько минут. Это могут быть самые разнообразные вещи. Например, собирание марок или каких-то мелочей, музыка или рисование, садоводство или оригами. Все что угодно, главное, чтобы нравилось.       Вот знаете, я бы никогда не подумала, что мне, известной на весь Париж журналистке, скандальному блогеру и популярному видеоблоггеру, той, кто обожает рок, строгую одежду, или ну очень милую и скромную, сможет понравиться скрипка. Да, именно этот небольшой музыкальный инструмент засел в моей голове надолго. Еще с самой зимы, с того дня, как я впервые услышала скрипку в реальной жизни. Те ноты, нежная и спокойная мелодия.       Мне нетрудно вставать в пять часов утра каждый день, лишь бы успеть послушать прекрасную музыку. Не трудно проводить час крутясь в магазине подруги, чтобы только слушать и слушать, наслаждаться мелодией. Совсем не сложно возвращаться с работы каждый вечер ровно начала шестого. Я стараюсь не подавать признаков, что этот инструмент мне нравится. Хорошо, что Маринетт живет именно возле того места и каждый день соглашается провести со мной время за чашкой кофе на ее балконе, прямо над музыкантом.       Знаете, я не хочу портить репутацию журналистки. Я так долго работала над этой работой, столько всего переделала и просто не могу потерять только потому, что полюбила музыку. Это было бы так глупо. По сравнению с репутацией, которой уже около трех лет, любовь к скрипке совершенно молодая, всего лишь несчастные шесть месяцев. Начиная с рождества и по сегодняшний день, то есть начало июня.       Знаете я сейчас иду по утренней улице Парижа и умаляю, чтобы тот парень был снова там. Я спокойно пройду возле музыканта, делая вид, что не замечаю его. Зайду в пекарню, поздороваюсь с мадам Дюпен-Чен и спокойно отправлюсь в комнату Маринетт, которая уже давно ждет меня с кофе на балконе. — Доброе утро, Маринетт, — я спокойно подхожу к краю и беру чашку, одновременно глядя через густые цветы вниз. — Доброе, Аль — она ​​отвечает как всегда радостно, хотя темные синяки под глазами выдают всю ее усталость. — Я просила тебя хоть немного спать. Ты пашешь как конь. — Ничего, — Дюпен-Чен отпила немного кофе и серьезно посмотрела сначала на музыканта, а потом уже на меня. — Аль, может ты уже себе признаешься? — В чем? — в полному не понимании, я подхожу еще ближе к цветам. — Сезер, мать твою, признайся, что любишь не звуки скрипки, а Нино. И не нужно мне делать вид, что не знаешь кто такой Нино. Думаешь я не знаю, что ты перерыла всю базу, чтобы узнать, что это за парень со скрипкой. Аль, прошу признайся хотя бы себе, что ты безумно влюблена.       Знаете, Маринетт иногда может сморозить полную ерунду. Ее слова бывают настолько наивными и детскими, что не знаешь плакать или смеяться. Но в одном она всегда права. Мари единственная кто понимает меня только по взгляду и не трудно было догадаться, что и сейчас она меня раскусит.       Знаете признаться себе сложно. Я никогда ни в кого не влюблялась, никогда не испытывала симпатии, и даже единственного парня, что меня любил отшила. А здесь сама, не побоюсь этого слова, влюбилась. Даже представить не могу, как будет выглядеть мое признание. Не знаю почему, но общение на такие любовные темы всегда заводили в тупой угол и, не зная, что делать я просто убегала. — Сезер, тебе уже двадцать три года, — Мари толкнула в меня пальцем и с угрозой отобрала телефон. — Я думаю пора уже сменить фамилию на Ляйф и выбросить работу на некоторое время. В конце-концов я хочу тетей побыть. — А сама то, — не зная, что ответить я решила сменить тему разговора. Маринетт извини, но пока сама не разберусь с собой признание не будет. — Адриан совсем другая тема, — скомканно ответила подруга, срывая одну из роз. — У нас с ним ничего не получится, а у тебя есть настоящий шанс с Нино. — Маринетт, мне иногда кажется, что ты не веришь в свои силы. Подумай ты работаешь с ним в одном здании и притом ​​на его отца. Разве это не шанс? — Даже если так, то все равно ничего не получится. Я люблю обложку, потому что никогда с ним не общалась, — Дюпен-Чен посмотрела на часы, показывая мне, что уже пора на работу.       Мы спокойно спустились в пекарню и попрощались с родителями Мари. Приветливые люди, но еще те шиперы. Это самая лучшая их сторона. Еще наверное с девятого класса мадам Дюпен-Чен сводит меня и их соседа. Такая умора.       Я опустила голову проверяя все документы. Мне не нужно проблем на работе, сейчас это точно лишнее. Нужно дописать статью и выложить новое видео в блог. Черт, у меня времени неделя. И где взять супер-пупер классную и сногшибательну новость?       Неожиданно документы вылетели из рук и раскинулись по земле, а на них упал смычок. Стоп. Смычок? Подняв глаза я увидела шокированного парня, который держал скрипку просто в сантиметре от земли. — Алья, извините. Я случайно, честно, — Нино заметался, подбирая документы и смычок. — Вот ваши вещи. — Вы меня знаете? — я была не в меньшем шоке. Боже, как я влипла. Сейчас точно начну перекручивать слова и стану еще хужей мямлей чем Маринетт. Точно все перепутаю и облажаюсь. Приветствую Алья, ты в полной заднице. — А кто вас не знает? Вы же та самая Алья Сезер. Я читаю все ваши статьи и смотрю все блоги. Алья, вы невероятна! — Я?.. — все на что меня хватило. Кажется парня я все-таки испугали своим поведением. Ну конечно, не каждый день перед тобой стоит главная скандалистка Парижа, да еще с открытым ртом. — Да, именно вы. Я кстати Нино. Нино Ляйф. — Знаю, — честное слово Сезер ты себя позоришь. Черт, щеки полыхают. Только, чтобы он этого не заметил.       Я пожала руку мулата и смущонно отвела взгляд. Нужно как можно дольше продлить разговор. Хотя бы на несколько минут. — Можно поинтересоваться откуда вы меня знаете? — Давай на «ты», мы все-таки сверстники, — заметив непонимание со стороны музыканта, я с легким смехом решилась на наверное самую отважную просьбу в моей жизни. — Давай продолжим разговор за чашкой кофе? — Я не против, Алья.       Знаете, а любить не так уж плохо.