Я иду к тебе

— Повтори. — обжигающая жидкость, медленно стекающая по моему горлу, придавала какую-то теплоту, которую я уже давно не чувствовал.  — Бро, может не надо? Ты скоро сопьёшься. Побереги своё здоровье. — Вильям единственный, кто остался со мной и полностью поддерживал в эти трудные минуты моей жизни, сейчас стоял и протирал сухим полотенцем, до блеска начищенные, бокалы и стопки.  — Мне не для кого беречь его. Я сказал повтори! — ступкув по барной стойке кулаком, переходил на крик я. — Только алкоголь заполняет мою пустоту внутри. После смерти Евы, я не нахожу себе места. Я мог её спасти, понимаешь, Вильям? Из-за моей трусости её теперь нет с нами.  — 2 года назад —  — Сфотографируй меня. — протягивая мне телефон, она звонко засмеялась.  — Только последний раз. — закатив глаза, я всё-таки поддался и, отойдя на подходящее расстояние, для лучшего ракурса, принялся фотографировать мою принцессу. Сегодня мы решили прогуляться по зимнему лесу. Замёрзшее озеро выглядело ещё красивее, оно сверкало, переливалось всеми цветами радуги. Небо было идеально чистым, без единого, даже самого маленького облачка. Яркое солнце светило в глаза, и было сложно поверить, что сейчас зима.  — Спорим, не догонишь? — резко побежала она, то и дело оглядываясь назад.  — Ха, а вот и догоню. — я не хотел так быстро догнать её, пусть больше повеселиться. Ева была довольно далеко от меня. Она уже остановилась и переводила дыхание после бега. Но через мгновение, Ева прыгала во всю, махала мне руками, как ни в чём не бывало. Неожиданно, лёд под её ногами начал трескаться, я всё так же был далеко от неё. Но всё равно бежал, не теряя надежды. Мне было страшно. В глазах темнело, а ноги не слушались. К горлу подступил ком. Я не успел…  — Наше время —  — Она была бы сейчас со мной…с нами. Почему я не догнал её тогда? — слёзы брызнули из моих глаз — Мы хотели жить вместе, умереть в один день. Ей было всего 19. Всё вокруг напоминает мне о ней. Она помогала мне во всём. Утром мы пили кофе «три в одном» одни на кухне. Мы жили в своём маленьком волшебном мире. Я так скучаю по ней, Вильям. Если бы не моя глупость, этого бы не произошло. — в последнее время очень часто здесь — в баре у Вильяма. Не могу пережить её смерть, я осознаю, что в этом виноват только я и никто другой. Она была бы жива, если бы не мой необдуманный поступок, сидела бы здесь с нами, смеялась и пила бы своё любимое кофе. Ева была моим якорем. Мне хотелось кричать до потери голоса. Именно сейчас я целиком и полностью осознал, каким я был идиотом!  — Знаешь что самое ужасное, Вильям? Я убил своего малыша. Она была беременна. У нас была бы девочка. Я уже придумал ей имя. Лидия, так бы её звали. Ева одобрила его. Я погубил их. — мысли смешались в кашу. Был только один выход. Быстро вскакиваю со своего места, задевая стакан, который летит на пол, а через секунку разбивается вдребезги, как и вся моя жизнь.  — Ты куда, Крис? — кричит мне вслед Вильям, беря с собой совок и веник, чтобы подмести осколки.  — К ней. — чуть слышно говорю я. Оказавшись на улице, вдыхаю свежий воздух. Мысли в голове смешались ещё больше.Хотя, куда больше? Глаза застелила пелена слёз. К горлу подступил ком. С силом проглатывают его, пытаясь держать себя в руках, но выходит очень плохо. Голова кружится из-за большого количества алкоголя в моём организме. Стоять на ногах мне даётся с трудом. Делаю глубокий вдох и иду к тому самому месту.  — Я должен это сделать. — думаю я. — Нужно сказать Вильяму. Нет! Нет смысла возвращается назад. Я уже всё решил, моё решение уже не изменить. Напишу ему записку, так будет лучше. Я судорожно бегу к месту её смерти. Прибежав туда, передо мной предстаёт эта картина, минута до её смерти. Такая счастливая, ничего не подозревающая, весело пригает и машет руками. К горлу подступает ком. Срываюсь с места и несусь сломя голову к ней, вытаскиваю из воды и несу в наш дом в лесу, купленный ещё когда-то моей бабушком. Укладываю её на диван, снимаю ботинки и всю мокрую одежду. Откопав где-то в чулане обозреватель, ставлю его ближе к ней, предварительно надев на неё шерстяные носки и тёплую толстовку. Укутываю её ватным одеялом, садясь рядом.  — Спасибо. — ласково говорит она. Смотрю на неё и не могу налюбоваться. Сижу и жду пока она уснёт, поклаживая её по ещё влажной макушке. Вскоре Ева усыпает и я аккуратно встаю, чтобы не разбудить её. Подхожу к зеркалу, на котором лежит мой телефон, открываю галерею, где хранятся её фотографии. Смахиваю подступившую слезу тыльной стороной руки и чуть заметно улыбаюсь. После возвращаюсь к ней. Но там её нет и не было вовсе. Я осознают, что мне это показалось. Сильная боль ударила в висок. Голова начала кружиться ещё больше. В ушах раздался звон, будто вылетели стёкла. Вскоре всё было на полу, от цветочных горшком, до шкафов, которые можно было легко перевернуть. Всё в этом доме напоминает её. Тут всё ещё был её запах. Как же всё-таки здесь стало пусто и одиноко. Уже нет того уюта, что был при жизни Евы. Уже нет той теплоты, что витала тут, когда она смеялась и улыбалась. Я облакотился на стену и тихо съехал вниз. Силы постепенно покидали меня. Дико клонило в сон. Я жутко устал, за 2 года, мне так и не удавалось нормально выспаться. Не могу спать без неё. Не могу жить без неё. Через силу, я поднимаюсь с холодного паркета и направляюсь к выходу. Больше не могу так.  — Ева, я иду к тебе.  — Через 2 дня — В новостях:  — Сегодня утром убойный отдел нашёл в озере тело парня, примерно, лет 20-21. При нём была записка, букв почти не видно, но вот что нам удалось разобрать: «Ева, милая моя, мы скоро увидимся, я очень скучаю. Мы будем вместе, как и хотели. Вильям, бро, не сердись на меня, мне действительно не хватает её. Удачи с Нурой. Твой лучший друг, Кристофер Шистад.»<b></b>