Маска

Сцена 31: Киноновелла. Дубль 3

Киноновелла — жанр игрового кино, в котором действие развивается вокруг одного локального события или происшествия в жизни героев. Киноновеллы часто являются составными частями фильма-антологии, связанными композиционным обрамлением.

Утром мы проспали… У меня за ночь разрядился телефон, а Рен вообще был не в состоянии озаботиться будильником. В дикой спешке мы собирались на съемки, отчего у меня совершенно не было времени подумать о событиях прошлого дня. А я еле успела к себе в квартиру, чтобы переодеться. Кстати, Котонами уже не было. А вот перекраситься я уже не успевала, поэтому пришлось отложить это на время поездки в такси до телестудии. Хорошо только, что съемки у нас были на одной телестудии ― у меня очередное шоу, а у него всё тот же детективный сериал. Проблемы продолжались… Температура Рена за ночь снизилась лишь до тридцати восьми и ни на градус меньше. Хотя он и говорил, что ему сегодня значительно легче, но в это слабо верилось. Пока ехали, я успела стереть с лица вчерашний размазавшийся макияж и нанести новый. Но на этом приятные моменты снова кончились ― мы застряли в пробке на полпути. За полчаса мы в лучшем случае сдвинулись на метров сто, не более. И пробка не собиралась в ближайшее время рассасываться. Мы опаздывали… — Может на метро будет быстрее? ― сделал предположение мужчина. — Похоже… у нас нет выбора, ― после минутного размышления вынуждена была согласиться я. Опаздывать сегодня уж точно было нельзя, по крайней мере, мне. Так как передача будет идти в прямом эфире. Я вздохнула, актер отзеркалил меня таким же вздохом. Да уж… а ведь мужчине намного хуже, чем мне ― у меня хоть температуры нет. Пока я вздыхала, Рен уже расплатился с таксистом и, схватив сумку, вышел из машины, подавая мне руку. Даже в такой сложной ситуации, будучи больным, он оставался джентльменом! Хорошо, что метро было буквально под боком. Но огромный поток людей полноводной рекой стекался туда же. А ещё на подходе к спуску в метро люди вокруг нас начали странно себя вести: коситься, о чем-то интенсивно шептаться между собой, особенно это касалось женского населения, активно переписываться по телефону, а некоторые не стеснялись и уже фоткали нас. Поняв всю опрометчивость своего ― Рен в своем состоянии сейчас не слишком адекватно мог оценивать ситуацию ― необдуманного поступка, я решила более не рисковать и, схватив крепко мужчину за руку, затащила его в ближайший магазин. Мне откровенно повезло, что в нем продавалось всё, что нам сейчас было необходимо: солнцезащитные очки и медицинские маски всевозможных расцветок и узоров. Купив два комплекта ― я не боялась, что мы будем выглядеть странно, потому что таких индивидов по городу ходило достаточно, чтобы мы не казались на их фоне чем-то выделяющимся ― я утянула актера обратно на шумную улицу. Пробка так ещё и не рассосалась, а наше такси стояло на прежнем месте. После этого я со спокойно душой потянула несопротивляющегося мужчину в подземку. Ну как подземку, станция находилась всего-то на несколько метров ниже земли. Возле специальных автоматов, где покупались специальные карты на метро (касс для покупки билетов на метро в Японии нет) я конкретно так подзависла. Я была растеряна. Как-то так получилось, что за всё время моего пребывания в качестве Кёко я ещё ни разу сама не ездила на метро. Поэтому сейчас стояла истуканом перед автоматом и не знала, что жать. Толпа в очереди позади меня недовольно уже начинала гудеть… Однако меня выручил Рен, который быстро понажимал все нужные кнопки, вставил купюры и передал мне обычную белую пластиковую карточку, когда та вышла из специального отделения. Себе он сделал такую же. И сам же мужчина, крепко держа меня за руку, как маленькую, провел через турникет. Мне было стыдно… А потом лавина людей буквально внесла нас внутрь вагона и придавила собой. Я почувствовала себя селедкой в железной консервированной банке… По сути, меня вжали в тело актера со всех сторон. Я и в Москве была нечастым гостем метро, но даже там не было такого столпотворения в час пик! А тут в вагон буквально впихивали людей работники станции, а они всё не влезали и вываливались наружу. Ужас! У меня так страх перед толпой в замкнутых пространствах выработается… Ещё одна проблема ― держаться было реально не за что: перила были или далеко, или высоко от меня. Хотя с той давкой, что была вокруг, я сомневалась, что мне вообще понадобится держаться, так как от давки я даже дышала через раз. — Держись за меня, ― тихо прошептал над моей головой бархатистый голос Рена. Я ничего не ответила, лишь сильнее прижалась к нему и обняла руками, сцепляя пальцы в замок за его спиной. Меня буквально окутал приятный легкий аромат мужчины, заставляя меня прикрыть глаза и всей грудью вдохнуть запах. Так спокойно и надежно... Я даже в этот момент не вспомнила, что он больной и по-хорошему это я должна ему помогать и предлагать опереться об меня. Но даже, если бы я об этом вспомнила, то сомневаюсь, что из этой затеи вышло что-то путное, наверняка, я бы упала, а за мною Рен, и сверху нас бы затоптали оголтелые пассажиры. Большую половину пути мы проехали без проблем, только где-то за две станции до нашей произошло ЭТО! Я как-то раньше не особо задумывалась об опасности домогательств в общественных местах. Честно, я вообще была не в курсе о таком! Поэтому для меня стало огромным шоком, когда меня начали откровенно лапать! Среди белого дня!! В окружении сотен людей!!! Первые секунды я даже не поняла этого, думала, что это просто случайно из-за давки. Однако, когда это повторилось, а лапать стали совсем уж откровенно и нагло, я сначала впала в шок, а потом меня накрыла паника. Я никогда не попадала в такую ситуацию, поэтому не знала, что должна делать, да и страшно было, и шок, что буквально парализовал меня! На глаза навернулись слезы, но я сдерживала их из последних сил! Ну, а что вы хотите? Я никогда не была жертвой таких откровенных домогательств. Сальные шуточки и предложения определенного характера были, даже откровенное предательство было, но вот так… никогда! Неожиданно позади меня раздался дикий вой, переходящий на визг, у меня даже уши заложило. Скулеж стал отдаляться, уносимый потоком людей, что выходили на этой станции. — Ты как? ― раздался заботливый вопрос надо мною. Я вздернула голову с покрасневшими от непролитых слез глазами и вперилась ими в перекошенное от ярости лицо актера. Меня мгновенно пробрала дрожь ― я его ещё не видела настолько… настолько взбешенным и откровенно пугающим! Я вздрогнула, и даже плакать перехотелось. Почему я ничего не предприняла, а лишь давила в себе зарождающуюся истерику? А что бы вы предложили? Отстраняться или пытаться скинуть похотливые руки с себя было просто невозможно из-за давки. Кричать, привлекая к себе и Рену чье-либо внимание, было бы глупо. Будь я просто обычно среднестатистической жительницей, я бы так и сделала, в смысле, покричала бы, но я уже достаточно популярна, и мне не нужен такой сомнительный скандал, если меня кто опознает. От позора потом ещё долго не отмылась бы. Да и на Рена падет тень ― мне казалось это недопустимым! Он спас меня из неприятной ситуации, что могла меня буквально уничтожить, при этом рискуя своей репутацией. Почему у Рена могут быть проблемы из-за меня? По-моему, всё логично! И даже дело не совсем в том, что от него отвернется часть его фанатов и зрителей, нет, тут скорее всё дело в моем возрасте. Мне, точнее, этому телу, шестнадцать, и оно до двадцати несовершеннолетнее. Нет, так как мне уже есть шестнадцать ― я уже способна на то, чтобы выйти замуж, но при этом я всё ещё буду несовершеннолетней. После свадьбы за меня ответственность нес бы уже муж, а не родители. Парадокс заключается в том, что по японскому законодательству половую жизнь по любви я могла ещё с четырнадцати начать. Вот только в суде это самое «по любви» очень сложно доказать и девяносто процентов таких судов были не в пользу более старших партнеров. — Спасибо, ― тихо прошептала я, постепенно приходя в себя. Ками-сама! Он даже больным защитил меня, а ведь наши «отношения» начались на не совсем позитивной ноте! Вокруг нас снова поднялось непонятное бурление людей и до меня стали доноситься обрывки чьих-то перешептываний: — Смотри-смотри… — Это он… — Цуруга… — Не может быть… — Это точно он?! — Рен! И только тут я поняла, что с мужчины слетели очки, да и маска куда-то подевалась. Похоже и сам актер это понял, так как крепко перехватил мою ладонь и с силой потянул меня к выходу. Нам повезло ― удивительно, если вспомнить все наши сегодняшние злоключения ― как раз это была наша станция, и Рен быстро меня вытащил из бурлящей массы тел, что волной выплескивалась из вагона, и потянул на выход из метро. Я еле поспевала переставлять ноги за мужчиной и не падать. Развив приличную скорость, мы буквально ворвались в телестудию, а сумасшедших фанатов, слава всем известным мне богам, задержала охрана у входа. Я с шумом, уткнувшись в грудь актеру, дышала, пытаясь восстановить нормальное сердцебиение и дыхание ― как-то у меня уже давно не было таких напряженных моментов. Да и будучи Кёко я была куда эмоциональней и более подвержена всяческим стрессам. Наконец, придя в норму, я заметила, как на нас косились все в холле телестудии, а об стеклянную дверь буквально размазались оголтелые фанаты, которые носами вжимались в стекло, чтобы получше всё разглядеть. Не вовремя пришло сравнение с зомби, и я вздрогнула. Ужас какой! Актер покачнулся, но устоял. По всей видимости, эта пробежка здоровья ему не прибавила. Я придержала его и с тревогой заглянула в глаза. Что же делать? В таком состоянии уже с утра ему будет ещё тяжелее сниматься, чем вчера! И я не смогу весь день быть с ним, и менеджера у него сейчас нет. Что же делать?! — Кёко! ― раздался окрик. — Такеши? ― удивилась я, завидев своего телохранителя, выходящего из лифта с таким выражением на лице, что табун мурашек пронесся по моей спине и замер в районе копчика, предвещая неприятности. — Где ты была?! И почему твой телефон выключен?! ― громко шипел на меня мужчина. ― Канаэ сказала, что дома ты сегодня не ночевала! Ты хоть представляешь, как я волновался за тебя?! — Извини, телефон за ночь разрядился, а с утра мы проспали, и я уже не успевала его хоть немного подзарядить… ― я тихим шепотом пыталась объясниться, при этом сохраняя на лице привычную маску отстраненности. ― И давайте продолжим разговор в другом месте, не стоит другим это слышать. — Уже нет времени на объяснения, иди быстро переодевайся и тебе поправят макияж. Прямой эфир уже через двадцать минут, а ты даже вопросы не прочитала и не подумала, как будешь на них отвечать! — Я поняла, уже бегу… ― но я резко затормозила. ― Такеши, присмотри за Реном, пожалуйста, ― наткнувшись на злой и упрямый глаз блондина, протянула я. — Я и сам могу о себе позаботиться, ― упрямо нахмурился и нетерпящим возражение тоном произнес мужчина, ослепив меня своей фальшивой улыбочкой. — Я не сомневаюсь, но я не хочу волноваться понапрасну, ― я была непреклонна. ― Всё, побежала, опаздываю. И, Рен, Такеши, пожалуйста, не ругайтесь, ― следуя своей роли я ласково улыбнулась актеру и нежно протянула. ― Береги себя. На этом я развернулась и быстрым шагом, впрочем, не переходящим на бег, отправилась в выделенную мне гримерку. Меня уже ждали, визажист, громко причитая о нехватке времени, быстро поправила мне макияж и выдала наряд. Прямой эфир проходил напряженно. Вопросы, к которым я так и не подготовилась, из-за чего приходилось сочинять на ходу, сыпались как из рога изобилия. Я даже не всегда запоминала, что именно отвечала, но вроде ничего компрометирующего… — Скажите, что бы вы хотели, чтобы вам подарили? ― уже ближе к концу спросила меня ведущая шоу. — Трудно сказать. Я не слишком привередливый в подарках человек…― задумчиво протянула я. ― Но знаете, я за всё время, что живу в Токио, ещё ни разу не была в Токийском Диснейленде, ― улыбнулась. — Достаточно неожиданное желание, ― произнесла ведущая, на что я лишь деланно смущенно улыбнулась.