Маска

Сцена 54: Романс. Дубль 2

Рома́нс (фр. romance) — многозначный музыкальный и литературный термин, в наиболее распространённом значении — небольшое музыкальное сочинение для голоса в сопровождении инструмента, написанное на стихи лирического содержания.

— Верно, ты прав, ― неожиданно произнес Рен в ответ на столь наглое заявление Шотаро. ― Я был небрежен. Но все же Кёко моя девушка, поэтому не должно быть ничего предосудительного в том, что мы захотели провести некоторое время вместе, ― я кинула острый взгляд на актера, который опять улыбался этой своей насквозь фальшивой улыбочкой. ― Однако я должен был быть более предупредительным к Момосе-сан… Простите меня. Кажется, я уже упоминала, что ненавижу, когда Рен прячет свои истинные чувства за этой вот отвратительной фальшивой улыбкой, от которой у меня по спине бегут мурашки… В этой его ухмылок не было ни грамма правды, но за ней от отлично сейчас прикрыл горящее в глубине глаз раздражение. Шо же раздраженно цыкнул, видно он рассчитывал на хорошую драку, этими своими провокационными словами. — Все… все нормально, ― смущенно покраснела актриса, пряча пылающее лицо в ладонях. ― Я просто рада, что с Химе-чан все в порядке… — Правда? Замечательно, спасибо вам, ― притворно обрадовался Рен. ― Насчет сегодня… Кёко, ― он уже обратился ко мне, и несмотря на то, что он улыбался, я буквально на физическом уровне стала ощущать, как вокруг моей шее затягивается петля. — Да, ― постаралась спокойно ответить я. — Не будешь ли ты так любезна объяснить мне? Почему посторонний в курсе событий сегодняшнего утра? ― это его ухмылочка стала еще более приторной. — Рен… ― я постаралась говорить спокойно и размеренно, тем самым притупляя бдительность и расслабляя актера. ― Вообще-то, я хотела все тебе рассказать, но… — Чего ты к Кёко пристаешь? ― снова некультурно перебил меня это чертов музыканьтишко. — Тебе же менеджер все рассказал? Или… это значит, что ты единственный не знаешь всей правды, что произошла с… твоей девушкой? ― Шотаро гадко ухмыльнулся, выделяя голосом последние два слова. ― Это ужасно неприятно, ты же ведущий актер здесь, к тому же еще и парень Кёко… и тебе не стыдно… знать меньше, чем твой менеджер или даже эта девочка? ― его губы особо мерзко искривились. ― Например, кто спас Кёко от насильника или прочее? — Ее спасли из лап… насильника? ― шокировано переспросил Яширо — О… конечно… «Ее нашли без сознания в лесу», так сказали всем остальным! ― добил певец. Я нервно закусила губу. Черт! Я ведь сама хотела обо всем рассказать Рену, когда он будет чуть в лучшем настроении, но этот скот все испоганил! Да и я хороша, надо было все самой с самого начала рассказать, а не тянуть кота за… кхм… за причинное место. Вот же дьявол! Кинув взгляд на Рена, я почувствовала, как желудок стягивает в узел от страха. Я еще никогда не видела своего актера с… настолько страшным, потемневшим от злости лицом! Он больше не улыбался, а на его глаза набежали тени, вытеснившие все хорошее из его глаз. Честно, я не думала, что когда-то смогу испугаться этого мужчину, но в этот момент мне было действительно страшно, так как я была не знакома с той тьмой, что засела внутри актера. Кто же он на самом деле? Или может быть… кем он был раньше, раз внутри него может таиться такая… ярость и стремления к… убийству?! В этот момент Рен опустил голову и прикрыл пылающие глаза. Однако давящая аура и та тяжелая атмосфера никуда не делась, она все так же сгущалась вокруг нас, отчего даже мои демонята не решались и носу сунуть наружу. Была бы моя воля, я бы и сама куда-нибудь спряталась. ― Простите… простите, но оставьте меня одного, ― мужчина отвернулся и направился в свой номер, намереваясь остаться со своей тьмой наедине. Возможно… было бы правильным оставить Рена наедине самим с собой, чтобы он мог все обдумать и успокоиться… Однако в этот момент что-то внутри меня не дало мне отпустить его. Оно как будто прошептало мне на ухо, чтобы я пошла с ним и не давала любимому мужчине еще сильнее погружаться в себя. Неуверенно сделав шаг к открывающему двери номера Рену, я уже куда решительней схватилась за закрывающуюся дверь. Однако я не рассчитала того, что сила с которой разозленный мужчина собирался захлопнуть входную дверь, в несколько раз превышала мою. Резкая и яркая боль пронзила мою руку, отчего я болезненно вскрикнула, а в глаза хлынули слезы. — Кёко! Химе-чан! ― раздалось мое имя на разный лад с нескольких сторон. А потом дверь предо мной резко распахнулась и перед моим лицом, прорвавшись сквозь пелену слез появилось встревоженное лицо Рена. Миг и меня буквально затащили в номер усадив на диван, на столике перед которым, так и стояли жестяная банка с недопитым мною чаем и пластмассовая бутылка с водой. С некоторой заторможенностью я проследила взгляд за беспорядочно носящемся по номеру актером, который что-то бурно искал. Боль в руке уже несколько притупилась, я только и отметила, что руки у меня в этой жизни какие-то невезучие ― вечно им достается, хотя должна к ним относиться с невероятной бережностью. Решила проверить состояние своей пострадавшей конечности. С неудовольствием отметила, что кожа почти на всех пальцах левой руки стёрлась и покраснела, даже кровь на некоторых выступила. Да, неприятно! Как мне теперь сниматься? Придется надевать кружевные перчатки, благо с моим образом в «Темной Луне» это еще хоть как-то вяжется, а вот в «Влюбленных» уже не покатит! Надеюсь до окончания съемок на Каруидзаве, мои ручки заживут… Неожиданно передо мною на колени опустился Рен. Чего это он? А, ясно! На столике расположился приметный чемоданчик с красным крестом. Быстро достав какие-то баночки и ватку с бинтом, мужчина принялся сноровисто обрабатывать мои пальцы. Похоже актер даже несколько увлекся в своем занятии, так как уже замотал мне руку чуть ли не до локтя, хотя у меня только пальцы пострадали. — Эм… мне кажется, уже достаточно, ― подала я голос, отчего Рен еле заметно вздрогнул и замер. В номере повисла гнетущая тишина. Спина мужчины была слишком напряжена, и он не поднимал головы, отчего его шелковистые волосы падали на лицо, не давая мне и шанса разглядеть эмоции Рена. Спустя всего несколько секунд он продолжил оказывать мне первую помощь. Закончив, он завязал бинт, после чего стал складывать медикаменты обратно в аптечку. — Извини, Кёко, я не должен был… ― начал со вздохом заговорил мужчина, вставая с полу и так и не поворачиваясь ко мне лицом, понеся аптечку на место. — Я не хотела скрывать, ― перебила. ― Я просто не знала… как об этом сказать… ― говорила быстро и сбивчиво. ― Просто я… я… ― на глаза навернулась слезы, которые я искусственно вызвала у себя. Слезы ручьями скатывались по моему лицу, я жалостливо всхлипывала и хлюпала носом, и все норовила вытереть соленые дорожки повреждённой рукой. Я знаю, что это подлый, чисто женский метод, но не собиралась им пренебрегать. Как там говориться? В любви, как и на войне все средства хорошо! Сквозь пелену слез, я видела, как Рен со встревоженным лицом снова сел передо мною на колени. Он осторожно придержал мою пострадавшую конечность, чтобы я ее еще больше не травмировала. На его лице уже была откровенная паника, он явно не знал куда себя деть или что надо сделать, чтобы меня успокоить. — Я… я… ― всхлипнула, ― действительно не думала, что он этот… Бигль захочет меня… меня… ― закрыла лицо свободной рукой. — Бигль? ― не понял актер. — Угу, ― кивнула я головой. ― На самом деле, он солист группы «VG», но у режиссёра ТВН было ужасное английское произношение, поэтому это звучало как Бигль, ― я блекло улыбнулась сквозь слезы. — Значит… тебя преследовал не обычный человек. Он музыкант? ― удивился Рен. — По правде, я не думала, что все так произойдет, потому что изначально Бигль преследовал Шотаро, поэтому странно, что он переключился в итоге на меня, ― уже куда внятней стала говорить я. ― Тогда… когда я позвонила тебе, я еще была не уверена в его намерениях, я думала, что это лишь способ запугать Шотаро. А потом… мне было так страшно сказать об этом, я так испугалась, ― всхлипнув, я со страхом посмотрела в глаза мужчине. ― Ты… ты все еще злишься на меня. — Кёко, ― прерывисто выдохнул Рен и притянул меня к своей груди. ― Извини меня, я не должен был давить на тебя. ― он говорил куда-то в район моей макушки. ― Знаешь, я даже благодарен Фуве. Раз только он мог тогда защитить тебя от председателя, ведь сама ты с ним не справилась бы, ― он замолчал, но спустя минуту с какой-то нерешительностью спросил: ― Даже, если он защитит тебя, ты же его не просила об этом? ― Нет, ― отрицательно качнула я головой. Мысли ведь не считаются? ― Впредь, если что-то случится, не молчи и сразу же говори мне, ― серьезно произнес мужчина. — Хорошо, ― ответила я, чувствуя, что начинаю засыпать, все же слишком много стресса было у меня сегодня.