this is not normal

- Я хотел тебе признаться, Вов… - протянул Скичко, лицо его вытянулось в неловкую гримасу, и он опустил глаза куда-то в ноги. - Ого, и в чем же? – Остапчук положил телефон на стол и сделал удивленное лицо. - Я влюбился, - Вова засмеялся, но тут же остановился, поняв, что Саша имеет ввиду что-то очень важное, - И нет, это не моя девушка, - растянул парень в улыбке губы. – И не твоя жена, - Саша попытался не проявлять себя как-то серьёзно. - Ну вот, это уже другое дело! – вновь посмеялся Вова. – Стой, да ты же уже сделал предложение… - парень вскинул бровь. - Да, сделал. Но тут такое дело, что тут… - замялся Саша, - В общем, я не знаю… - Эх, Александр, Александр, налево ходите? Непостоянный Вы, Александр, непостоянный, - наигранно выговорил Остапчук эти фразы и положил свою руку на плечо парня. - И для меня это как-то странно и ново, - Остапчук вновь взялся за свой телефон и перевёл туда свой взгляд. Казалось, он мало чего сейчас хотел слышать и куда-то спешил. - Ново? – возмутился он и улыбнулся, не отводя глаз от экрана телефона, - Скичко, да с твоей внешностью на тебя всю жизнь каждая вторая девушка засматривалась, а тут ему одна из них понравилась, какая это по счёту в твоей жизни, 10-ая, 20-ая, 30-ая? - Да неее, - замутился Скичко. - Так, Саша, не заговаривай мне тут зубы! – Вова хлопнул телефоном по столу и отодвинул его в сторону, - Если ты боишься, что девушка тебя не поймет, и твоя любовь останется невзаимной, то..,то… Да не будет такого! Господи! – звонко засмеялся парень. – Все будет хорошо! А с девушкой своей как-нибудь разберешься, тебе же не впервой? – и он похлопал рукой по его плечу. -Эм… Не знаю. Ну как-то так, наверно, - тихо под нос пробормотал себе Саша, Вова вновь взял в руки телефон. Если бы он знал, что все на самом деле все не так просто, что никакая девушка в этом мире не причем и не виновата в душевных терзаниях Саши. Минутная тишина. В голове бардак, в мыслях бардак, в чувствах бардак, поэтому лучше уже ничего не говорить. А ждать? Чего ждать? Пока время что-то сотрёт внутри, и забудешь все раз и навсегда? Нет, время только притупит, а дальше будет то, что и должно было быть. Взять свои слова и чувства обратно в себя, запереть их там и вечно прятать, а потом лишь принимать чужое мнение за своё. Неужели придётся прятаться за мнением, например, Ивана Бунина, который считал, что у настоящей любви не бывает счастливого финала, и счастлив тот человек, который любит, а его самого - нет. Всё счастье в невзаимной любви, и кто считает так же? Но уж точно не Александр Скичко. - И это все? - прервал тишину Вова, оборачиваясь на Сашу, который вопросительно посмотрел на него. - Это все что ты хотел сказать? А дальше? Не хочешь рассказать, кто она? Что я тебе не друг? - Мне кажется, ты мне уже больше чем друг, если я тебе первым в этом всём признаюсь. - Ого, даже вот так? Я, значит, первый, кто все это слышит, и уже больше чем друг. И кем же мне нужно стать, чтобы ты все-таки сказал мне, кто эта девушка, которая заняла сердце нашего всеми любимого Сашеньки? Боже, легче было Мирошниченко все рассказать, он бы хотя бы как-то понял. А этот просто стебётся сейчас надо мной, а это вдвойне больнее. - Да ладно, ничего, - отвернулся Скичко, подав знак, что больше не хочет говорить на эту тему. - Ну ты чего? Обиделся что ли? Ага, обиделся. И сказать-то нечего, что говорить в такой ситуации? Нужно было писать шпору на ладони и читать в такие моменты, хотя все равно ничего не получится, легче все написать на руке и показать самому Вове, пусть читает, а я буду наблюдать за его реакцией, по ней и пойму бежать мне или же все-таки бежать… - Ну ладно, не хочешь говорить, буду все выпрашивать у тебя, - Вова серьёзно взялся за то, чтобы как можно больше узнать у своего друга подробности. – Сколько ей лет? Она младше тебя? - Нееет, - улыбнулся Скичко и только потом понял, что сказал, теперь же он будет еще больше приставать. - Что? Серьёзно? Старше тебя? – выпучил глаза Остапчук. – Так, Александр Александрович, Вы меня всё больше и больше интригуете… И насколько же старше, на много? - Я так не думаю, - начал отговариваться Саша, - Мне кажется, что здесь это не имеет никакого значения. - Да, это да, - закивал Вова, - Любви все возрасты покорны. И какая разница кто старше, если все равно любовь, и её не обманешь. - Аминь! – добавил Скичко. - Да-да-да, - засмеялся вновь светловолосый парень и, поправив рукой свои волосы, положил её на стол. - Вов, - серьёзным тоном позвал Саша Вову. - Что? - Ты же никому об этом не расскажешь? – Скичко смотрел прямо в глаза своему сидевшему напротив другу. - Конечно, как скажешь. - Я прошу тебя, пожалуйста, - парень как-то ненароком положил свою ладонь сверху на руку Остапчука, та чуть вздрогнула, но он не стал убирать свою. Кровь ударила в голову, Саша продолжал смотреть широко раскрытыми глазами на Вову, тот мало что сейчас понимал. Скичко медленно провел дрожащим указательным пальцем по выступающим венам на руке Вовы, и вдруг сердце его переклинило. – Мне нужно идти! – он резко встал из-за стола и схватил ключи от автомобиля, Вова всё еще сидел в неком ступоре. – Пока, увидимся! – и парень скрылся из виду. Боже, Скичко, неужели ты всех влюбляешь в себя, с кем говоришь или находишься хотя бы 5 минут? * * * - Вов, в последнем нашем разговоре я говорил вовсе не о девушке, хм… - Скичко стоял у зеркала в своей квартире в полном одиночестве и пытался затянуть галстук на шее, но что-то не получалось и руки то тряслись, то соскальзывали с шелковой ткани. – Знаешь, Вова, я влюбился вовсе не в девушку, а в… - здесь он немного замялся и отвёл взгляд от зеркала, - в тебя! – рука потянула конец галстука, и тот наконец поддался старанию Саши. Нет, этого я, конечно, сказать никогда не осмелюсь. Вот так вот в лоб? Пора продавать душу дьяволу за то, чтобы Остапчук хоть немного понял меня. Как же продать свою душу? Выложить её на Авито, может кто-нибудь подберёт, пока я тут наедине мучаюсь со своими мыслями о том, как рассказать все Вове и нужно ли мне вообще это делать. Парень взял свой телефон и зашёл в приложение Instagram, там он в поиске вбил пару букв «skip….», на что ему сразу вылезла ссылка на нужную страницу. Он посмотрел последние записи на ней и пролистал еще несколько вниз. Неужели Вову всё это реально забавляет? Он выкладывает так много фото с подобными хэштегами, комментирует все это и на телевидении, и в социальных сетях. Отлично! Еще и Мирошниченко это все лайкает! А я захожу на подобные страницы, чтобы просто вновь увидеть себя с ним. И вообще хватит мечтать! Меня ждут! Парень вышел с этого аккаунта, заблокировав телефон, положил его в карман брюк, ещё раз взглянул на себя в зеркало, поправил прическу и галстук и пошёл к выходу из квартиры. * * * Саша паркует машину на стоянке около высокой красивой многоэтажки, похожей на какой-то очередной бизнес-центр. Он выходит из машины, легко хлопает дверью и ставит её на сигнализацию. Двери многоэтажки перед ним открываются, и он входит в здание, поднимается на лифте на последний этаж, еще несколько минут петляет в коридорах, но в итоге находит нужную ему дверь и входит в просторную комнату. Комната напоминала небольшую студию с панорамными окнами, а за ними было видно большую лоджию, которая, кажется, была больше самой комнаты раза в 2-3, с неё открывался неописуемый вид на город. Там Саша увидел Вову, сидящего с девушкой-гримёром и журналистом. В самой комнате находилась пара операторов. - Всем доброе утро! – весёлой походкой он вошёл в комнату и громко пожелал утра Саша так, что его услышали и на лоджии. - О, Скичко, пришёл, - Вова резко обернул голову на Сашу, который вот уже стоял рядом с ним. Девушка-гримёр нанесла последний штрих своей пушистой кисточкой по лицу Вовы и ушла. - Тимур ещё не приехал? – спросил Скичко. - Должен с минуты на минуту подъехать, - светловолосый парень оглядел комнату, а потом встал напротив Саши, - Боже, Скичко, ну кто так галстук завязывает? - Я просто торопился… - начал оправдываться Саша. - Неужели нет женских рук для этого дела? – Вова схватился обеими руками за галстук, притянув парня ближе к себе, начал перевязывать галстук сам. – Ведь там все ещё нормально у тебя и…- он шепотом протянул эти слова так, чтобы их услышал только Саша. - Всё нормально, - закатил глаза парень, - просто сегодня её нет дома, и я впопыхах сам завязал его себе так. - Ну ладно, - Вова поправил свою работу и оглядел её, - Ну вот, теперь уже не как ободранный котёнок, - посмеялся он. Через несколько минут явился Тимур. Интервью и фотосессия ведущих прошедшего Евровидения 2017 наконец-то началась. * * * - Нет, посмотри это и правда смешно, - Вова пялился в свой телефон, показывал что-то на нём рядом сидящему Саше и звонко смеялся. - Да, да, - поддакивал ему Скичко, делая вид, будто бы и вправду ему это нравится. - Покажи, - просил Мирошниченко у Вовы. - Нет, они и вправду все это думают о нас с Сашей, - смеялся Остапчук. – О, опять мемы про твою сопилку, Саш. - Да, да, классно, - закатил глаза Саша. - Да ну тебя, лучше бы вместо того, чтобы тут закатывать глаза, выложил бы нашу фотку в инстаграм, пусть эти 15-тилетние девочки ещё немного посходят с ума и придумают для этого что-то интересное. - Зачем? - Да я выкладываю, выкладываю, даже вон хэштег ставлю, а ты чего-то уже давно ничего не заливал, давай, теперь твоя очередь, - Вова толкнул Скичко в плечо. - Да, а я лайкну и может даже прокомментирую, - добавил Тимур. - Не хочу я сейчас, давай попозже лучше. - Да что ты ломаешься-то, Скичко! – возмутился Остапчук. - Я хотел просто вечером наши общие фото и с тобой, и с Тимуром выложить, когда здесь уже все нафотают. - Ну выложишь в чём проблема. Давай, доставай свой супертелефон и фотаемся! Скичко начал доставать телефон под давлением Вовы. - Ну давай хотя бы в историю что ли, а не в сам профиль? - Да давай тогда хотя бы уж в историю. - И если что Тимура захвачу и подпишу «Снова вместе». - Боже, этот человек вообще не умеет жить, - Вова сделал «рука-лицо», что очень рассмешило Тимура. Им лишь бы посмеяться над всем происходящем в этой жизни. Клоуны, блин. Для них это все смеха ради. Только вот мне это наоборот не так легко даётся. Эх, знал бы ты, Вова… * * * Длинные пальцы стучали по кожаной обшивке руля. Машина плавно объезжала другие машины на городской магистрали. Саша умело справлялся с работой водителя. На сидении рядом сидел Вова. Он долго что-то печатал в своём телефоне, а потом положил его в карман. - Надо как-нибудь на этой неделе забрать свои вещи у тебя, - Остапчук нарушил тишину в автомобиле. До Евровидения, а особенно после, Вову и Сашу стали все чаще заказывать в качестве ведущих на разные корпоративы и мероприятия. Это всегда было их работой, и сейчас же, после проведения ими самого Евровидения, они стали ещё более известными в своей профессии. Не раз их приглашали вести мероприятие вместе, ведь «пригласить на свою свадьбу обоих ведущих Евровидения – грандиозная идея». Возвращались они домой или поздно ночью, или рано утром, отсыпались и на следующий день вновь на свою любимую работу. Вещи, закинутые Вовой в квартире Саши, пылились в углу гостиной уже неделю после того, как, завершив один корпоратив, Остапчука ждал второй, и поскольку тащиться туда с чемоданом вещей составляло большой ненужный труд, он отдал их Скичко, чтобы тот отвёз их пока хотя бы к себе домой. Так эта груда вещей так и лежит там. - Только скажи, в какое время можно забрать, или же после работы с тобой доеду и заберу. - Да, думаю послезавтра можно будет, - кивнул Саша и остановил машину в пробке. - Ну вот, застряли, - закатил глаза Остапчук. - Да сейчас сдвинемся. - Не движемся… - Вова вскинул руку и посмотрел на часы, - Кстати, ты решил больше ничего мне не рассказывать по поводу твоей новой возлюбленной? - Не думаю, - монотонно ответил Скичко, не оборачиваясь на собеседника. - Заинтриговал меня тут всего и замолчал, а я же ведь волнуюсь, что да как там у тебя на уме. Мне и самому это интересно. Я стал сомневаться в том, что мне нужно было вообще начинать с тобой этот разговор. - Забудь, кажется, все равно ничего не получится, - улыбнулся Саша и пригладил рукой свои волосы. - Неужели отказала, - наиграно выпучил Вова глаза. - Нет. - Что? Ты даже ещё не сознался? – Вова посмотрел на своего друга, и в глазах его читалось безнадежное «да». – Так чего же ты ставишь на всём этом крест, если даже не знаешь ничего? - Да и так все понятно, что ничего не будет, - Саша нервно рванул, пробка рассосалась. - Мне вот ничего не понятно, - хмыкнул светловолосый парень. – То ты «люблю», то «ничего не получится», и сам не знаешь, что думает та, в которую ты влюблён. Ты знаешь. - Догадываюсь… - Догадываешься? А если всё не так, как ты думаешь? Может всё наоборот, и… - И ничего не наоборот, - резко отрезал Скичко. - Ну как знаешь, - отвязался Вова, - Только вот с Лизой ты поступаешь неправильно. - Только не трогай Лизу! Она здесь не имеет никакого дела, она мне очень дорога. Лиза понимающий всё человек, и она… - И она всё поймёт, когда ты придёшь и возьмешь своё предложение руки и сердца обратно, потому что решился строить свои отношения с какой-то очередной шкурой. - Этого не будет! – Саша всерьез разгневался и резко затормозил к одном из дворов Киева. Оглядевшись по сторонам, Вова и не заметил, как очутился во дворе своего дома. Он взглянул на Сашу, тот сердито дышал и смотрел исключительно вперёд, руки его крепко сжимали руль до побеления костяшек пальцев. - Спасибо, что довёз, - Остапчук вышел из автомобиля и хлопнул дверью. Скичко даже не посмотрел ему вслед, он обернулся в другую сторону, на глазах накипали слёзы. Нет, никогда я не пролью ни единой капли слёз из-за этого сукиного сына. Я не тот, кто будет тратить своё время на него. * * * Вова сидел в своей машине во дворе у дома Саши, оглядываясь по сторонам, пытаясь увидеть подъезжающий знакомый автомобиль, но ничего не было. Левая рука его лежала на руле, а указательный палец постукивал по нему в неразборчивом ритме. В правой руке он крутил свой мобильник, уведомлений не было. Наконец из-за угла дома выехал очень знакомый джип. Вова вытащил ключи из зажигания и вышел из автомобиля, поставив его на сигнализацию. Машина Скичко припарковалась где-то рядом. - Долго ждёшь? - Да нет, - уже 10 минут. - Ну тогда пошли, - парни направились к подъезду. - Ты уже прям домой или ещё куда поедешь? – спросил Вова, заходя в лифт с коллегой. - Нет, на сегодня уже всё, - улыбнулся Саша. - Видел какую мы драму устроили с Притулой и Мирошниченко в инстаграме? Я тогда весь вечер смеялся с этого. - Видел. - Так чего не подыграл? Хотя бы комментарий бы какой-нибудь написал. - Не захотел. - Не ЗаХОтеЛ, - передразнил его Вова. Они доехали до нужного этажа и зашли в квартиру. - Никого нет? Я думал Лиза будет… - начал Вова, зайдя в пустую и тихую квартиру. - Она в городе, не знаю, когда вернётся, должна вечером, - Саша прошёл в комнату, в углу которой стояла небольшая сумка вещей и пакет. - Просто ты всех тут в шок подверг, когда в интервью сказал, что сделал ей предложение, и скоро свадьба. Никто о том, что собираешься это сказать на публику, не знал. Особенно я был ошарашен, - Вова перекладывал вещи с пакета в сумку. – После всех наших разговоров о той, что смогла влюбить тебя в себя. – Остапчук говорил об этом без капли юмора, что было совсем на него не похоже. - Забудь её, - Скичко уселся на двуспальную кровать, стоящую в комнате. - Забудь? – взвился светловолосый парень. – Нееет, её я никогда не забуду, хоть и не знаю, кто она такая. - Вова, прошу, это уже не твоё дело, - голос Саши начал повышаться. - Не моё дело? Так нафиг ты тогда мне что-то рассказывал когда-то о «своём личном деле», а потом вдруг резко замолчал и теперь делаешь всё наперекор своим словам. - Что хочу, то и делаю. А ты забудь, - Саша злился всё больше. – Не знаю, думай, что это была Лиза и всё. С ней у меня всегда всё было, есть и будет хорошо, и я её люблю! - Даже сейчас ты врёшь, - Остапчук закончил с сумкой и встал с пола. - Вру? Да тебе ли знать! – Скичко поднялся с кровати тоже. - Знаю! Скичко! Знаю! По тебе видно! – он перешёл тоже на грубый тон. - Не твоё дело! – повторился Скичко, не найдя других слов, и опустил глаза в ноги. - Ты ещё заплачь! – продолжал Остапчук. Я уже сказал, что ни капли слёз я не пролью из-за тебя, сукин ты сын. Будто тебе и делать больше нечего, кроме того, как сейчас доставать меня и орать. - А вот и не буду, - огрызнулся парень и плюхнулся опять на кровать с поднятым носом, дабы немного даже оскорбить своего друга, если так ещё можно было сказать, и это дало свои плоды. - Ах вот так вот? Скичко, попробуй сначала разобраться в себе, ты ведёшь себя, как последний идиот. Ты начал что-то скрывать, бегать ото всех. Пойми, что в первую очередь ты всё это скрываешь от себя, а потом уже и ото всех других. Саша, я пытался тебе помочь, спросить что да как, разузнать, а ты лишь закрывался все больше и больше. Да с тобой даже разговаривать стало проблематично, что не скажешь – ты сразу обижаешься, не хочешь ничего, избегаешь всего, всех разговоров. Разберись сначала в себе, а потом уже психуй так и истери! – Вова поднял сумку с пола и вышел из комнаты, затем последовал звук захлопнувшейся двери. Да кто ещё тут истерит и психует? Если бы ты и вправду всё знал, Вова. Саша продолжал сидеть как вкопанный. Что-то сейчас сильно задело его в словах Остапчука. Он медленно поднялся и пошёл на балкон, закрыв за собой дверь. Через несколько минут из прихожей раздался звук открывающейся двери. - Саша, это я, забыл ключи просто, - раздался голос Вовы, но ответа не последовало. Светловолосый парень прошёл дальше и оглядел комнату, но Скичко он там не увидел, пока не посмотрел на балкон. Саша стоял, опершись о перила руками, и смотрел во двор. - Саш? – повторно позвал его Вова, ответа не следовало. Тогда Вова прошёл в комнату и открыл дверь балкона. - Саша, я забыл ключи, вот вернулся и уже ухож… - не успел он договорить, как на него резко и испуганно обернулся Скичко, который, наверно, не слышал на балконе звука двери и голоса Вовы. Глаза Скичко были красными, по щекам текли частые слёзы. Остапчук испугался. - Саш, ты чего, - парень вновь отвернулся от него, Вова бросил сумку в комнате и вышел на балкон. – Если это из-за моих слов, то не воспринимай их так, я не думал, что ты… - запинался парень. – Всё хорошо? - Нормально, - Скичко вытер слёзы ладонью и нахмурил брови. Ещё несколько секунд продолжались в полной тишине, которые, казалось, длились вечную вечность. - Саш, ты прости, я не хотел тебя обидеть, - Вова не знал, что говорить, он впервые видел своего друга плачущем, и это вводило его в ступор. - Да не бойся, это не из-за тебя, - ага, больше ври себе, Скичко, - То есть не из-за твоих слов и того, что сейчас произошло, - Саша попытался улыбнуться, чтобы не пугать своим видом друга. - Так может ты, - Вова приблизился к Саше и с понимающим взглядом сказал, - Может ты расскажешь тогда из-за чего? – голос его был ласковым, не таким какой он был минут десять назад, грубым и жестким. Не так, Вова, я представлял наш с тобой разговор, совсем не так… Скичко наконец взглянул на светловолосого парня, на лице его не читалось ни капли юмора. Значит, он сейчас полностью серьёзно хочет обо всем узнать? Надо ли тебе это? Парень вскинул брови и вновь отвернулся от Остапчука. - Тогда, при первом нашем разговоре, я имел ввиду вовсе не девушку, а тебя… - парень смотрел вниз, сердце готово было вырваться из грудной клетки, но лучше сейчас бояться высоты 8-го этажа, чем ещё один раз взглянуть в его глаза. – Я влюблен в тебя, Вов, и я не знаю, что с этим делать. Я хотел рассказать, но ты так меня и не выслушал. - Серьёзно? – это всё, что сейчас мог выдавить из себя Вова. - Да, - монотонно ответил тот. И вновь тишина. Напряжённая тишина. - Нуууу, это же нормально? – спросил Вова, чтобы осведомиться, что он ещё не оглох. - Нормально? Да я теперь жить с этим чувством нормально не могу, - Саша начал злиться, - Это нормально - просыпаться от кошмара с тобой в возбуждении, это нормально - думать о прерывании моей будущей свадьбы, как только я тебя вижу, это нормально - думать о жизни без тебя, а засыпать с мечтой быть только с тобой, и снова по кругу, затем просыпаться от кошмара и так далее. И так каждый Божий день! Это ненормально, Вова. Я просто свихнулся, я стал психом. Вова глухо вздохнул. Теперь он понимал, что всё сейчас происходит реально и все слова более чем серьёзны. Он вышел с балкона и пошёл по направлению к выходу. Это все? Саша вошёл в комнату за ним и сел на край кровати, держась руками за голову. В коридоре прозвучал звук ключа в замочной скважине. И вновь послышались шаги Вовы в коридоре, он вошёл обратно в комнату и сел рядом с Сашей. Глаза Скичко вновь были на мокром месте, но он всё ещё пытался сдержать их, но безуспешно. Что делать дальше? Сердце Вовы бешено билось, как и Саши. Остапчук взял Сашину руку и сжал её обеими своими руками. Скичко поддался. Другой своей рукой он пытался осушить слёзы на глазах. Вова прижался боком к парню ещё сильнее. Он отпустил руку Скичко. В тёмные волосы проникли чуть дрожащие пальцы Вовы, он наклонил голову Саши к себе на плечо, но она опустилась на колени. Вова принялся гладить парня по голове и плечу. Я просто свихнулся, я стал психом. Как я любил спать, всегда любил спать. Но после завязавшейся нашей дружбы, я боюсь спать. Я боюсь всех этих снов с тобой, которые снятся хоть и не каждый день, но всё равно слишком часто. Ненавижу просыпаться среди ночи с бешенным сердцебиением. Но вопреки всему я снова закрываю глаза в надежде увидеть тебя во сне вновь, хотя бы во сне, я закрываю глаза, чтобы не смотреть в чужие лица… Я насилую сам себя и только собой. Я не умею врать самому себе. Я по-другому не могу, не умею… Как же я люблю твой смех. Твой искренний, звонкий и заразительный смех. Я готов покупать сборник анекдотов, пересматривать все выпуски КВН, вспоминать чужие рассказы, чтобы сказать тебе хотя бы одну фразу, над которой бы ты искренне посмеялся. Ты будешь смеяться, а я буду просто счастлив тебя любить. Я стал психом. Меня нельзя выпускать в люди. Я ищу там только тебя, в отражениях их глаз. Это ненормально, Вов. Саша продолжал лежать на коленях у Вовы, тот все ещё нежно его гладил. Успокаивает. Остапчук чуть ближе наклонился к голове парня, Скичко почувствовал это, он повернулся, сверху на него смотрели большие светлые глаза, обрамлённые длинными густыми ресницами. Что-то сжалось внутри. Сейчас? Вова наклонился ещё ближе. Поцелуй, неожиданный и очень жадный, Вова чуть ли не кусал губы своего друга, отчего тот даже немного взвыл. Пальцы Скичко вмиг нашли горло светловолосого парня, тот сглотнул, но это были лишь нежные касания. Нежные касания. Сбившееся дыхание. Помутневший рассудок. Это было неправильное действие, неправильное решение, но такое нужное их сердцу именно сейчас. Ты говоришь о смерти, как я говорю о фруктах. Ты смотришь на океан, как я на него смотрю. Мы здесь вдвоём, одни, в этой комнате. Здесь нет зимы, ни лета. Из-за того, что нет ветра, время будто застыло. Я больше не притворяюсь. Всё пошло не так, как планировалось. На самом деле так всегда и бывает. Иногда всё, что тебе нужно – это что-то или кто-то. Кто поможет открыть тебе глаза. И это нельзя спланировать. * * * Я стою здесь. Под ногами трава, свежая зелёная трава. Ты ходишь где-то рядом, я чувствую. Ты проходишь мимо, я вижу и улыбаюсь. Стою на одном месте и рассуждаю о времени. Теперь я слышу твой отдалённый смех. Сердце от него распускается цветами. Ты уходишь. Там дальше ещё больше света, я ничего не вижу далее. Не могу сдвинуться с места. Ты оборачиваешься последний раз. Страх. Я боюсь остаться здесь один, без тебя. Схватился за голову. Кричу, ору, что есть мочи, но меня никто не слышит. В мозг врезается громкий шелест травы под твоими ногами. Я хватаюсь за волосы. А ты скрываешься за горизонтом. Я один… Где ты? Саша просыпается в своей постели с тяжёлым дыханием и бешеным стуком сердца. Рука сжимает его руку… - Всё, я здесь, с тобой, - шепчет Вова парню с широко открытыми глазами. Он здесь. Он со мной. Я держу его за руку. За окном ранний нежно-голубой рассвет. - Успокойся, ложись поспи ещё немного, - Остапчук нежно гладит парня по плечу, и тот зарывается обратно под одеяло, прижимаясь к лежащему рядом телу ещё ближе и не отпуская руку.