Родственники

Совсем девочка ещё. Гладишь по гриве тестралов.  На Джона Вейси насмотреться не можешь — молишься, чтобы и тебя такое счастье постигло. С разносчиком чумы, как с другом лучшим разговариваешь. Кто же ты, девочка с именем богини?

*** Три раза, когда Луна Лавгуд упоминала о своих родственниках помимо Ксенофилиуса *** Первый произошел на пятом курсе самого Гарри Поттера. Гарри было шестнадцать, когда он начал подозревать что-то неладное в Луне Лавгуд. Они сидели в лесу, девочка едва ли смотрела в его сторону, тестралы-жеребята ходили вокруг неё всей маленькой компанией, купаясь во внимании и ласке мягких рук. В её сумке было много сырого мяса, но они ждали того, чтобы Луна взяла кусок в руки. Тестралы ели только с её ладоней. К Гарри они и не приближались.   И он не знал, хорошо это или плохо. — Слушай, Лун… я помню твои слова, про…   Гарри было неловко об этом говорить. Луна подняла на него свои глаза, поддёрнутые дымкой. — Про что, Гарри?, — полился привычный голос её, словно воск с расплавленной свечи. — Про одиночество. Волдеморт хотел бы, чтобы я чувствовал себя одиноким. Я давно хотел спросить… Откуда ты вообще об этом знаешь? Луна на секунду оторвалась от поглаживания тестралов, и один из них злобно зыркнул на Поттера, словно обвиняя. — Я слушала это от кузины. Её зовут Путрида. Её матушка — Сандей, самая прекрасная женщина в мире. Она готовит прекрасные пироги с белладонной. Сколько ещё Гарри должен узнать о мире магии, чтобы перестать удивляться? Луна увидела его вопрошающий взгляд, и, улыбнувшись, начала рассказывать: — В общем, когда мне было десять или девять, папа решил отправить меня к родственникам мамы на лето. Я плохо переживала её смерть. Теперь я езжу к ним каждый год. Дедушка Пагсли о~очень богатый человек. Я до сих пор помню, как было неловко, когда мы ходили с ним по магазинам впервые. Сейчас я уже привыкла. Мортисия с Уэнздей учили меня варить яды, Авелин, жена Пагсли, — накладывать проклятия, с Ним и Сандей мы бились на шпагах, Оливер делал серии взрывов, которые образовывали мое имя, а Путрида стала для меня сестрой, которой у меня не было. Я и сейчас звоню ей, когда мне плохо. Гарри больше никогда не спрашивал ни про её родственников, ни про проклятия, которые она показала Джинни на следующий день, — Летучемышиный сглаз Уизли очень понравился. Тогда он просто кивнул и ушел с поляны. Луна не заметила даже. *** Второй раз был уже в тысяча девятьсот девяносто восьмом, на войне за Хогвартс. Именно так. Чо всегда вычеркивает из газет слово «битва» и пишет рядом на «война», садится к мужу на кресло качалку, укачивая двойняшек в колыбелях.  Она благодарна Луне за то, что та её спасла. Везде были заклинания. Везде горели огни взрывов. Чо Чанг не привыкла к такому. Когда она столкнулась с одним из Пожирателей Смерти, из-за её спины прозвучал выстрел. — Луна! Луна Лавгуд, вечно небрежная, но аккуратная, с грязью в волосах и искрой в глазах, держала пистолет прямо и даже не взглянула на труп. Чо бросилась к ней в объятья и оттащила оттуда. Луну била легкая дрожь. — Откуда у тебя пистолет? Голос — надломленный, но с привычными мечтательными нотками — отвечает: — Дядя подарил. Тетя говорила что-то про машину, а он сказал, что с пистолетом я могу взять любую…  Чо даже не слушала дальше, зарываясь в светлые волосы. *** Это было осенью двухтысячного. Гермиона, Джинни и Луна шли по переулкам маггловской части Лондона, когда одну из них окликнули ну очень недовольным голосом. — Луна Эбра Лавгуд! Луна обернулась, на спокойном лице её расцвела улыбка, а Гермиона и Джинни немного с опаской поглядывали на невысокую фигуру в черном костюме в белой рубашке, сжимающую Луну в объятья словно нехотя. От мужчины то и дело сыпались «проклятия» в сторону девушки. Он желал ей прекрасной жизни и умереть от старости. — Девочки, это Пуберт Аддамс, брат моего дедушки. Пубби, это Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли. Вы простите меня, я не видела его… почти целый год? Мы пойдем в ресторан, я позвоню, когда вернусь. Конечно, Гермиона и Джинни её простили, и Луна пошла в ресторан со своим родственником. Но слова, которые они услышали, когда разминулись, удивили обеих гриффиндорок: «Боже, Пубби, какой у тебя прекрасный оттенок лица! Муженек вывел новый сорт мышьяка?» *** Только три раза герои Поттерианы слышали о том, как Луна Лавгуд упоминала о своих родственниках со стороны матери.