Золото за жизнь

Муфельная печь пылала. Мерный жар заполнял крохотную лабораторию, обогревая покрытые инеем стены. Ученый забился в уголок за вытяжным шкафом. Его потряхивало. Изготовить золото за три дня? Как? Он не маг, не чародей. В его рукаве не спрятан философский камень. Единственное - можно создать цинковую обманку, но любой дурак распознает ложь. - Лука? Шепот. Охранник боится потревожить, оторвать от эксперимента. Мягкие, почти кошачьи шаги. Солдат, медленно шел к скрытому углу, слабый металлический звон и чертыханье, что-то уронил по пути к норке. - Лука, что случилось? Все настолько плохо? Холодные ладони легли на плечи, обтянутые белым халатом. - Тагип, - уткнувшись лбом в сильное плечо, ученый замер, он не боялся умереть. В плену его "ценят", только ожидание смерти хуже конца. Лука устал, руки уже не слушаются, глаза слипаются, он не высыпался больше трех месяцев, а скудный паек раз в день дает слишком мало сил. - Все будет хорошо, - ласковая ладонь в грязных, сальных волосах, как только не брезгует. - У меня три дня на создание золота, - голос дрогнул. - Я не знаю, как его получить! - Сможешь, ты умный, справишься, - черноволосый мужчина говорил убеждено, но взгляд стал печальным. - Как? Я не могу создать формулу! Да никто не может! Золото - это золото! Я могу сделать золотой свинец, но вес выдаст обман. - А если чугун? - ученый потерся щекой о форменный темно-синий китель. - Кремний и углерод будут плохими основами, металл получится тяжелым и ломким. Ковкость минимальна. Монеты не наштампуешь. - Ясно, - солдат крепко обнял своего подопечного. - Ладно, давай перекуси! Часть пайка Тагипа перекочевала в карман Луки, а так же маленькая плитка шоколада, которая стоила, как три буханки дефицитного пшеничного хлеба. - Спасибо, - в носу химика защипало, забота приятна и дарит надежду на лучшее. - Все будет хорошо, ты справишься! - мягкий тон, сердце под щекой бьется быстро. В этой никчемной войне нет смысла. Страшно жить, страшно умирать, страшно создавать, но еще страшнее не создать. Рубцы после пыток не сошли до сих пор, и как бы не старался Тагип, не сойдут. Инфекция попала, а в этих условиях - это почти верная смерть. Ученый вздохнул, надо работать, только от холода немеют пальцы. - Лука, - солдат не разжимает рук, он знает больше об этом адовом месте. - Если получится организовать побег, ты уйдешь? Мужчина покачал головой, Тагип зарычал от досады. - Это плохая идея, - пальцы все еще холодные, но плохо выбритая щека под ними горячая, в черных глазах мольба и страх. - Тебя посадят за недосмотр. Лука обнял своего охранника. Он сможет получить золото, должен. Есть целых три дня. Надо работать. Второй день опытов не принес результата, монолитная усталость давила на затылок. Глаза слипались, а от холода и невозможности прогреть лабораторию сводило судорогами пальцы. Синтез шел туго, обратный холодильник плохо справлялся, из-за упавшего напора воды, а, следовательно, давления, принялся всасывать воду из колбы-приемника. Лука расстроено спрятал лицо в ладонях. Сил нет, идей тоже. Смог получить какую-то зеленоватую, переливающуюся дрянь, но она даже близко не золото. - Тебе нужно отдохнуть, - ласковые руки разминали плечи и согревали озябшее тело. - Я не знаю, что делать, осталось меньше суток, идей нет... Скрыть обреченность не удалось, голос дал петуха. Тагип вздохнул и прижал к груди, пряча худые руки в своих горячих ладонях. - Послушай меня и не перебивай, - химик запрокинул голову, заглядывая в глаза, начало разговора уже не по нраву. – Сегодня ты высыпаешься, завтра тоже отдыхаешь, как можно больше. В пересмену мы выйдем из корпуса, я раздобыл еще один форменный китель. - Но, - большой палец лег на губы, а пальцы мягко огладили безволосый подбородок. - Это задание фикция, его дают смертникам. Еще никто не выполнил. Мы сбежим, другого выхода нет. - Тагип, - Лука вздохнул, оборачиваясь, - зачем это тебе? Не ломай себе жизнь! - Поздно, - усмешка на тонких губах была кривой и горькой, руки огладили спину. - Тагип, не надо, - солдат на мгновение прикоснулся губами к переносице, от неожиданности Лука вздрогнул и потрясенно выдохнул, краска смущения щедро залила щеки и уши. - Лука, у нас нет выбора. Доброта в черных раскосых глазах согревала. Ученый прижался, стараясь впитать в себя как можно больше крупиц тихого счастья. - Включи печь на полную мощность и поспи по-человечески, нам предстоит трудный путь. Ладони ласково, округлыми движениями массировали выступающие, из-за излишней худобы, позвонки. - Лука, только будь осторожен, сегодня возможны проверки, если сможешь соври что-нибудь. Исследователь кивнул, привстав на носочки, уткнулся носом в пряно пахнущую шею. Ему очень нравился запах Тагипа. - Все будет хорошо, - комната утопала в нежном шепоте на чужом мелодичном языке, ученый не улавливал значения слов, только обволакивающую теплоту хриплых нот. И мягкость, от которой щемило где-то за ребрами. Лука сделал шаг, разрывая объятья. Он смущался близости, но с каждым днем все сильнее желал ее. - Надо вложить в тигель эту гадость, - пальцы суетливо дергались, и фильтр, свернутый в тугой комок, кое-как лег на дно фарфоровой толстостенной чаши. - И выпекать до полной готовности? - солдат хохотнул, прижимаясь со спины. Об их отношениях не было сказано даже слова, но то, что происходило, пугало. С первого дня плена ученого оберегал добрый взгляд и спокойные интонации с некоторой долей рычащего акцента. Лука всю свою жизнь служил науке и это родство, которое он почувствовал в незнакомом человеке, нервировало. Химик давно понял – отношения вышли за рамки дружеских, но боялся дать им определение, а Тагип не торопил и не настаивал ни на чем. Так и брели они по неизвестной, устланной острым гравием, дороге неизведанных чувств. - Отдохни, - объятья окончательно разомкнулись, тигель поставлен в медленно нагревающуюся печь. Солдат отступил на два шага, давая пространство. Лука выдохнул, расслабляясь. Его напрягало то безоговорочное доверие к Тагипу, все слишком быстро, только чувства уже не вытравить. - Надо отдохнуть, - ласковые ладони ненавязчиво направили к подобию постели. Лука залез на полати, служившие кроватью, и закутался в рваное одеяло. Раз выход один, то силы понадобятся. Тагип погладил ученого по щеке, подоткнул край одеяла и со вздохом ушел на вахту. Сон исследователя был здоровым и крепким, он проспал больше суток. Тагип проведывал пару раз, оставлял паек, тихонько пряча его в пустом ящике стола, проверка не должна найти лишнего. Третий день почти на исходе - пора уходить. Тагип не успел, всего минута, но глава лагеря решил проверить, какие успехи у очередного отжитого материала. К счастью, Лука был на ногах. Они спорили, и ученый четко и требовательно втолковывал, что-то дорвавшемуся до власти лизоблюду. - Вы дали малые сроки, у меня только один опытный образец должен больше суток стоять в печи, а второй только ожидает своей очереди. Вы хоть понимаете, что своим некомпетентным мнением тормозите мне весь процесс! - У вас было три дня! – жестокий голос, в черных глазах властолюбивого жирдяя алчный блеск скорой расправы. - А мне казалось вам нужен результат, то есть, золото? – Лука усмехнулся, Тагип за дверью напрягся, ожидая худшего. От звука удара у солдата сжалось сердце. - Не дерзи мне, - злость и презрение. Солдат напрягся, но вмешиваться нельзя, еще бы час и можно будет сбежать, только бы им дали еще каплю времени. Начальник придирчиво осматривал склянки в вытяжном шкафу, потрогал остатки самого первого опыта с золотым песком на свернутом фильтре. - Я дам тебе еще два дня, - задумчиво обронил он. - Тогда прошу не отключать электричество по ночам, это вредит выплавке. Начальник ушел, не ответив, но отсрочка дает надежду. Есть шанс уйти незамеченными. За учеными следят только прикрепленные к ним солдаты. Может удастся уйти незамеченными. - Лука? – Тагип приблизился к сжавшемуся в комок парню. - Все нормально, - сдавленный шепот. Солдат обнял со спины, мягко поглаживая по сжатым в кулаки рукам, успокаивал перенервничавшего ученого. Тот повернулся, из разбитой губы медленно сочилась кровь. - У нас есть время, - Тагип стер струйку пальцем, хотя нестерпимо хотелось слизнуть языком, но это бы только напугало Луку. - Может не стоит сбегать? – робко, химик, как серый мышонок боялся, только не кота, а за кота. - Надо, отсрочки не будут вечными. - Я понимаю, но оставшись, ты сможешь пережить эту войну, а так сгинем. - Живы будем, не помрем. А сгинуть лучше вдвоем, чем в одиночку, - Тагип потерся щекой о взлохмаченную после сна русую макушку. - А если оборотни нас найдут, запах же никуда не исчезнет? - Я наполовину перевертыш, - признание далось солдату тяжело. Он знал, как негативно относятся к полукровкам в обоих мирах. - Здорово, - Лука улыбнулся, доверчиво откидываясь на подставленное плечо, полукровка выдохнул, расслабляясь - не ошибся в своем человеке. – У меня есть один состав, его очень легко приготовить, но нюх отбивает надолго, но он может навредить тебе. - У меня нет чувствительного обоняния, я просто чуть сильнее обычного человека. Состав сможешь меньше чем за час изготовить? Тагип невесомо прижался губами к волосам. Сердце тревожно сжималось. План разработан, но все может произойти, хотя наследственное звериное чутье пока молчало. - Смогу, я подумал над этим, можно еще и от запаха избавиться, ненадолго, конечно, но все же. - Какой способ? - у солдата на этот случай был припасен настой острого перца, но он не долговечен. - Химия, моя стихия, - лукавая улыбка, - только, нужно как-то избавиться от основного запаха, что может убить любой запах? - Гарь, - спокойно, не задумываясь ответил Тагип, Лука вопросительно приподнял брови, - как только мы уйдем, комната над лабораторией загорится, в здании почти никого нет, а значит никто не заметит пожар. Только надо, чтобы и тут в секунду все вспыхнуло. - Это я устрою, - Лука повернулся в надежных руках, слепо ткнулся носом в подмышку солдата. Страх никуда не делся, но сейчас подобие плана обнадеживало. Побег удался благодаря взорвавшемуся зданию. Пикриновая кислота оставленная без присмотра быстро нагрелась до восьмидесяти градусов. Пока вокруг была паника, Тагип провел Луку к выходу. В кустах за воротами был спрятан велосипед. - Если сейчас успеем доехать до дальней деревни нас уже не поймают. - У нас часа два, потом запах вернется, - ученый вздохнул, печально опустив уголки тонких губ. - Ничего, прорвемся, только ты крепче держись, дорога неровная, снег еще не совсем сошел, поэтому придется ехать по одной колее, чтобы запутать следы. Лука прижался щекой чуть выше поясницы Тагипа, солдат улыбнулся, ему было легко крутить педали, человек за его спиной почти ничего не весил, этот факт расстраивал, но пока ничего сделать нельзя. В предгорье было холодно, а собирающиеся тучи навевали грустные мысли. Лука жался к теплому телу и старался сдержать дрожь. Несколько раз в течении часа приходилось сбрызгивать колеса настоем перца. Погони не было. Ехали долго, велосипед скрипел, но держался. Старая модель, качественная, если повезет еще лет десять прослужит. Цепь слетела неожиданно, солдат с трудом удержал равновесие. Починили быстро, зрение у Тагипа наследственное, доставшееся от перевертышей. Ближе к рассвету пошел снег. Тропы стало заметать и пришлось свернуть с проторенной колеи, слишком видным был след на белом полотне. Через час они остановились в стороне от дороги в маленький поселок. Солдат разминал руки, пальцы окоченели от соприкосновения с металлическим рулем. Лука осторожно растирал кисти Тагипа и старался подбодрить, но тревога душила обоих. - Сейчас еще час-два и будем на месте, деревенька почти вымерла и будет где спрятаться. Ученый кивнул и чаще задышал на ледяные пальцы, полукровка улыбнулся и обнял человека. Он не жалел о совершенном побеге, но боялся не уйти. Клан не прощает предателей и уничтожит, если найдет. Необходимо как можно скорее покинуть долину, в людском мире легко затеряться, лишь бы пройти перевал. Снег таял оставляя на кителе влажные разводы, шинели были редкостью и достать их не удалось. Холод пробирал до костей, зубы выстукивали нервную чечетку. В заброшенный хлев попали уже утром. Из-за туч не было видно зари, но редкие петухи уже будили хозяев. В северных краях еще остались крохи былой, зажиточной, жизни. -Сейчас вернусь, - Тагип сжал руку, ободряя, а сам скрылся. Ушел прятать велосипед. Лука исследовал будущее пристанище. Слабо пахло навозом, значит скот давно мертв. В здании было подобие второго этажа - низкая в три широких доски лежанка с сеном, поместиться можно лишь на четвереньках, крыша низкая. Химик осматривал пол, если они будут спать, то окажутся беззащитны перед лицом опасности. Дежурить по одному трудно, оба измотаны, тем более Тагип всю дорогу крутил педали. - Не плохое место, да? - губы солдата посинели, но улыбка была искренней. - Отличное, - Лука, придвинулся ближе и стал растирать пунцовые уши друга. Скорее всего, тот обморозил края. - Я приметил ореховую скорлупу, можно разбросать перед входом, если кто-то войдет услышим. - Хорошо, - Тагип покладисто согласился. В черных глазах плескалась усталость и почти настигнувший сон. Уснули зарывшись в сено. Было тепло и надежно спать прижавшись к горячему боку товарища. Лука даже во сне умудрялся ластиться под большие ладони, Тагип не просыпаясь мягко гладил худую спину. Усталость крепко сморила обоих. Проснулись с рассветом через день. За стенами пристанища намело высокие сугробы. Вернулась зима, весна продержалась в горах от силы три недели. - С наступлением ночи придется выдвигаться. Днем нас легко заметить. Тагип горько вздохнул, ученый промолчал, только крепко сжал чужую ладонь. - Прорвемся, все будет хорошо. До перевала шли пять ночей. Холод нещадно жалил, но жажда свободы давала силы на продвижение. За горным хребтом их встретила долгожданная весна, в долине даже подснежники отцвели и пустили еще зеленые бутоны ранние тюльпаны. - Будто в другой мир попал, - солдат изумленно осматривался. - Горы защищают от бурь, вот и образовалась жемчужина, - Лука счастливо упал в траву, ноги от подъема по скалистой тропе гудели. - Умник, - Тагип упал рядом, перекатившись по сочной траве, взъерошил отросшие волосы исследователя, пачкая их травяным соком и обнял, радуясь свободе. Жаль, как бы они не бежали от войны, она все равно их настигла. Ребята только обосновались в партизанском отряде в лесу, как пришли «пленители» с оборотнями в серебряных ошейниках. К счастью, люди тоже способны на хитрости, а если есть помощь от смеска, то и подавно обречены на победу. Бой выиграли, а спустя месяц война закончилась. Победа! Жаль так и не понятно, выиграна ли она правой стороной? Луке и Тагипу вручили по медальке за заслуги перед страной. Солдат прибывал в легком шоке, ему дезертиру и предателю дали награду. Человеческую логику не понять. Ребят отправили дальше "на Родину". Химик привел полукровку в свой город, где всю сознательную жизнь работал в НИИ. Город был отчасти разрушен, на работу Луку приняли без разговоров. Ученый химик с большим стажем и сотней пущенных в дело идей - ценный кадр. Тагипа нехотя взяли лаборантом, Лука еле уговорил начальника исследовательского центра. Поселили их вдвоем в крохотную двухкомнатную квартирку в полуразрушенной "трехэтажке". Жизнь медленно входила в новую колею, только на душе у обоих был мутный осадок. Они общались, но прикосновения исчезли, остались слова и странные горькие вопросы в глазах. Лука жаждал найти ответ, узнать кто они друг для друга, но отчаянно трусил и глушил порывы в играх с нефтью. Тагип же порывался прикоснуться, но останавливался, был молчаливой поддержкой и живой записной книжкой, для важных идей. Месяц, два, три. Время летело все быстрее, а между ними пролегала пропасть из недосказанности и обиды на недогадливость друг друга. Тагип замыкался в себе, почти перестал разговаривать. Лука же не знал, как расшевелить единственного верного и преданного друга, того, кто занимал все мысли. Работа в тот день застопорилась, нефть не разделялась на фракции и была странной. Вроде все та же черная жидкость, а по реакциям что-то лишь напоминающее ее. Тагип влетел в лабораторию, слишком громко захлопнув дверь. В черных глазах ярость и едва сдерживаемый рык. Химик встревожился, солдат всегда был спокойным, в чем-то даже инертным, а сейчас буквально взрывался от переполняющих его эмоций. Полукровка отвернулся, небрежно сложил пробирки в раковину. Зашумела вода. Химик вздохнул, этого он и боялся. Люди не любят чужаков, ученый забыл об этом факте и теперь, тот, кто дороже всего на свете, страдает. - Все будет хорошо, - Лука замер не решаясь прижался к напряженной спине. Тагип остервенело тер ершиком пробирки. Солдат старался действием заглушить обиду и ярость, тонкое стекло хрустнуло, ершик пробил дно. Ученый вздохнул, обнял своего спасителя, вынуждая оторваться от работы. - Я понимаю, они привыкнут ко мне со временем, но мне кажется оно никогда не наступит. Этот шепот за спиной, я готов проклясть свой чуткий слух. Этот мир чужд мне... Отчаянье и скрытая истина вырвалась наружу. - Давай найдём комфортный мир! - Лука улыбнулся, погладил по груди, он и забыл когда последний раз прикасался к черноволосому красавцу. - Не надо, я перетерплю, - горький вздох. - Я не хочу, чтобы ты страдал, лучше найдем город, в котором есть и оборотни и люди, переедем туда, и обоснуемся там. Давай! - Лука, я чужой для всех, я же смесок. - Ты не чужой для меня, – ученый крепко обнял Тагипа и набравшись смелость прижался губами к шее. - Ладно, бегать от проблем не будем, - полукровка обнял в ответ и вяло улыбнулся, к счастью, уже без безысходной ярости. - Нам надо работать. После этого самого длинного разговора за последний месяц, отношения постепенно начали теплеть. Пропасть уменьшилась на сантиметр и в воздухе витала надежда на лучшее. Каждое утро Лука вставал раньше Тагипа на час или полтора, привык просыпаться по гудку в плену. Обычно за это время успевал принять ванну и приготовить завтрак. В этот раз день не задался с утра, отключили горячую воду, ученый смог только умыться, смывая испарину кошмара, но все еще продолжал чувствовать себя липким и разбитым. Лука со вздохами приступил к варке рисовой каши. Он заметил с каким аппетитом ест ее солдат, поэтому решил порадовать лишний раз. Легкие, осторожные шаги, полукровка двигался с притягательной грацией, ученому нравилось наблюдать за движениями сильного тела, которое постепенно возвращалось в форму после длительной полуголодной жизни. Сам же Лука оставался все таким же болезненно худым, сказалось долгое обезвоживание. - Доброе утро, - привычно поздоровался, возвращаясь к помешиванию закипающего риса, но ответа не последовало- это вызывало легкое беспокойство в душе. Шаги за спиной стали неожиданностью, за полгода Лука привык к тому, что Тагип всегда садится за стол и не подходит близко, будто пытается избегать. - У тебя такой приятный запах, - полукровка обнял со спины, прижался носом к шее, шумно вдыхая аромат. - Вряд ли, - Лука передернул плечами, ежась от щекочущего дыхания. - Нет, очень вкусный, густой пряный, твой, - шепот обволакивал, нос бродил по коже посылая мурашки вниз живота. - Тагип, - откидываясь на грудь, как-то беспомощно отозвался Лука, выгибая шею, лишь бы эта недо-ласка не кончалась. - Я так скучал по твоему запаху. Ты скрывал его за мылом и шампунем. Мне же так хочется чувствовать только тебя. Щеки ученого пылали, в душе разлилась горячая волна. Прохладный нос черноволосого мужчины бродил по шее. - Тагип, - шершавые ладони нырнули под хлопковую майку, мягко огладили выступающие ребра. - Доверься мне, пожалуйста. Лука повернулся, в глазах полукровки был голод, ученый сглотнул, но первым подался вперед, приподнялся на носочки, смело прикасаясь к желанным губам. Время остановилось, остались только жадные сильные руки, мягкие настойчивые губы и мелодичный хриплый шепот. Лука тянулся ближе к Тагипу и захлебывался воздухом. Без чужих губ стало трудно дышать. Лихорадочные, беспорядочные поцелуи, они упустили момент, когда оказались в комнате Тагипа, только диван скрипнул. Остановились распаленные, тяжело дышащие с сияющими глазами. Тагип прижал к своей груди Луку, медленно перебирал волосы на русой макушке. Слов не было, только хрупкое счастье, над пропастью возник хрустальный мост. Химик завозился, кашу то он не выключил. - Я выключил, не волнуйся, - счастливая улыбка ученого растворилась в новом поцелуе. Тагип улыбался оглаживая худую спину. Не зря все так вышло и за счастье и жизнь хилого человека можно заплатить оборванной нитью с кланом. Лишь бы теперь ничего не случилось, а с проблемами они справятся, должны справиться.