Не по плану

Роджерс стоял перед прозрачным стеклом и наблюдал за операцией. Стандартные процедуры – эти врачи знатоки своего дела. Он нервничал. Все равно нервничал. Он заметил, как дрожат его руки. Увидел, что весь покрыт ее кровью. До ноздрей донесся удушливый солоноватый запах. Густой и тяжелый. Стив прикрыл глаза. Он не мог заставить себя сдвинуться с места, чтобы пойти смыть кровь и переодеться. Он должен был удостовериться, что с ней все будет хорошо. Высокий мужчина стоял, склонившись над раковиной. Выдавив щедрую порцию жидкого мыла на руки, он начал медленно, будто бы с некоторым остервенением оттирать с ладоней кровь. «Не успел. Я не успел. Почему я так долго ждал? Чего я ждал?» У него не было ответа. Не было оправданий. Кровь всё не отмывалась. В холодном, пропитанном запахом медикаментов воздухе чувствовалось непонятное напряжение. Тянущее, почти болезненное и одновременно острое ощущение нависшей опасности. Роджерс наклонился ниже, опустив голову на ледяные, покрытые капельками воды руки. По лицу пробежал приятный холодок. Он немного успокоился, постепенно приходя в себя. «Что с ней сделал этот мерзавец? Смогут ли врачи помочь? Я убью его. Я его убью. Разрежу самого ублюдка на мелкие кусочки, а затем выпо…» – Мистер Роджерс? Капитан? – услышал он за спиной. – Она в порядке? Она будет жить? Она жива, доктор? – Состояние стабильное. За ней наблюдают. Опасности сейчас нет. – Вы выяснили, что это за штуковина? Внутри этого скипетра находится что-то такое, что мы пока не можем понять, эта чертова палка из другого мира вообще и… - взвился капитан. Сейчас даже сам Стив Роджерс, увидев, что вытворяет и говорит Стив Роджерс, схватился бы за сердце. Сколько выражений! – Капитан Роджерс. Пройдемте со мной. Вам нужно успокоиться. Нальем вам чашечку горячего кофе, как вам такая идея? Медсестра разговаривала с ним, как с ребенком. Он позволил ей увести себя по длинному, ярко освещенному коридору к стульчикам для посетителей рядом с автоматом с напитками. – Вам капучино лучше или американо? – мягко спросила девушка. Ее лица он не видел: был слишком поглощен своими переживаниями. – Мистер Роджерс? – Да-да, черный чай как раз то что нужно, спасибо вам большое. – рассеянно отозвался он. – Вот. – сказала миловидная темнокожая девушка, протягивая ему большой дымящийся стакан. – Посидите тут, я вас позову, как только это будет возможно. Так Стив и остался один на один с большим стаканом остывающего сладкого кофе. Запах поднимался к его ноздрям, но так и оставался витать где-то неподалеку, так и не проникая внутрь. Он был слишком отвлечен. Или это все был виноват противный запах больницы. Он вертел стакан в руках, погруженный в свои мысли. *** Разбудил его какой-то шум и возня дальше по коридору. Он резко шевельнулся, нащупав рукой что-то холодное. Кофе. Стаканчик выскользнул у Роджерса из рук, пока он спал и немного протек ему на футболку. Он встал, и медленно, крадучись, в силу выработанной годами привычки направился по коридору к источнику звука. Капитан увидел Старка и Беннера, которые увлеченно о чем-то спорили, шипя друг на друга, как две не поделившие добычу змеи. – Ее нужно отвезти в штаб, там Фьюри разберется. – Это лучшие медики Нью-Йорка, я сам их лично отбирал. Да я… – Старк, да все мы прекрасно знаем, что они лучшие, но делу-то это не поможет. Они с чем только дело не имели, но могу заверить тебя, что в скипетрах богов и магических камушках они вряд ли что-то смыслят, так что если… – Единственный здравомыслящий человек, способный принять здесь пусть и не самое верное, но рационально оправданное в данной ситуации решение – это я, и если вы имеете какие-то возражения, мистер Беннер, то прошу… – Вы уже приняли ваше решение, мистер Старк. – вмешался Стив, выходя на свет из своего укрытия за углом. – Теперь она здесь. – жестко сказал он. – По вашей вине. Отчасти и по моей, потому что я имел глупость послушать вас, но все же по вашему приказу. – капитан зло сжал кулаки. – Не шумите, пожалуйста, около двери, больной нужен покой. – прервала их перепалку медсестра, высунувшаяся из палаты. – Когда можно будет ее увидеть? – накинулся на девушку Роджерс, с надеждой смотря ей в лицо. – Один человек сегодня. Остальные завтра утром. – ответила она. Стив с готовностью проскользнул за ней в палату, даже не дав никому возразить. – Она еще не приходила в себя, капитан. – приглушенно сказала медсестра. – Постарайтесь не шуметь. У вас полчаса. – сказала она, закрывая за собой дверь. – И да. – голова девушки показалась из-за двери. – Думаю, что поговорить вы с ней сможете не скоро. – Спасибо. – машинально ответил он. Как только медсестра покинула комнату, Стивен придвинул стул, и сел рядом с Наташей. Она не шевелилась. Лицо, обычно очень бледное, было мертвенно бледным с нездоровыми, серыми кругами под глазами и удивительно тонкой, полупрозрачной на вид кожей. Красивые полные губы, от которых словно бы отхлынула вся кровь. Ярко-рыжие, коротко стриженные волосы. Какие они на ощупь? Мягкие как шелк, или же жесткие как паутина? Вот бы дотронуться до них, провести пальцами по прядям… Капитан мысленно одернул себя и помотал головой. Он слишком устал. Вымотался в последнее время. – Ты выберешься, Наташа. – тихо прошептал он. – Ты сильная, я тебя вытащу. Вытащу своими руками, клянусь. Мерзавец за все заплатит. Я больше не дам тебя в обиду. Не позволю ему… никому не позволю… - так капитан разговаривал с безжизненным телом на кровати, так, словно бы она могла его слышать и отвечать. Окруженный вечно пиликающими и монотонно повторяющими разные звуки приборами. *** Наташа открыла глаза, которые сразу же ослепило резкой болью. Она тихо простонала, и закрыла их обратно. Сил пошевелиться не было, все тело словно бы налилось свинцом. Мышцы онемели, ноги казались такими далекими, как будто бы уже давно жили своей, отдельной от Наташиной жизнью. Она попробовала приоткрыть рот, и поняла, как сильно пересохло в горле. На губах образовались противные плотные корки. Девушка облизнула их пересохшим и распухшим языком и закашлялась. Тело постепенно просыпалось вместе с ней, отдавая тупой, ноющей болью в каждой клеточке. Правая рука была в норме, а вот левую будто что-то придавило. Кое-как повернувшись, Наташа увидела то, чего ну совсем никак не ожидала здесь увидеть. Светловолосая, так хорошо знакомая голова оказалась тем, что придавливало ее руку. Роджерс. Он здесь что вообще делает? И как вообще… Она аккуратно потянула на себя руку, надеясь не разбудить суперсолдата, но, собственно, зря. Ну конечно. – Наташа? Ты… Как ты себя чувствуешь? Который час? Романофф помедлила с ответом, прикидывая, сострить сейчас, выдать что-нибудь язвительно-едкое или… – Бывало и лучше. Но я не… я не ребенок, капитан. И уж тем более не… - Наташа осеклась. – Не…? Не – кто, Наташа? Не человек? Глупо. Это я виноват. Я виноват, что не досмотрел. Ты всего лишь человек. Всего лишь человек. Женщина. – Ты же понимаешь, что я бы перерезала тебе горло, Роджерс, будь ты моим заданием. Даже не задумываясь, не моргнув глазом я … - она вдруг посмотрела прямо ему в лицо. Что-то побудило ее посмотреть. Не потому что он смотрел на нее, не потому что… Она и сама не знала, почему. Мужчина вздрогнул. Но взгляд не отвел. – Неправда. – это слово было произнесено так мягко, с какой-то детской уверенностью, смешавшейся со взрослой невозмутимостью. – Я бы и сама с ним справилась. Он уже начал мне все сливать. – твердо выплюнула девушка. В ее голосе скользнула крошечная, почти неуловимая нотка неуверенности. Неуловимая для большинства. Но не для Стива. Он слишком хорошо ее знал. – Ты не всесильна. Есть противники, которые тебе не по зубам. Ты человек. – Если во мне и осталось что человеческого, так это моя внешность, Роджерс. Только и всего. – раздраженно отозвалась она. – Неправда. – снова повторил Стив. Их взгляды встретились. Ее – стремительно резкий и проницательный, проникающий в самую душу, в нутро смотрящего. Его – решительные и яркие, умиротворяюще голубые и внушающие бесконечное доверие и простоватую доброту. Красивые. Не оторваться. – Нет нужды притворяться, Наташа. Я достаточно повидал, можешь мне поверить. А ты достаточно знаешь меня, чтобы не притворяться. Хотя бы при мне. – Я не притворяюсь, Стив. Это просто я. Это я, посмотри на меня. Я такая, какой ты меня видишь. Смертоносное оружие в руках… Я монстр. У меня нет чувств. Жалости. Сожалений. Сострадания. – Неправда. Неправда. Ты… - вместо того, чтобы закончить фразу, Стив просто осторожно протянул руку к ее лицу. Словно бы дожидаясь разрешения, он неуверенно замер на секунду, прежде чем нежно провести пальцами по ее щеке. Он заправил непослушную, растрепавшуюся прядь ей за ухо. Девушка прикрыла глаза, и затаила дыхание. Никто не прикасался к ней вот так. Никогда?... Нет, просто очень давно. Она и сама не помнила, когда последний раз позволяла кому-либо. Его пальцы были теплыми и неожиданно мягкими. Бесконечно нежными. Почему она? Она же дьявол. Таких не любят. Невозможно любить. Но он ведь… – Ты гораздо опаснее любого оружия.