Люди — настоящие монстры

Карл с трудом открыл слипшиеся глаза. Солнце, пробивающееся сквозь кроны деревьев, резало глаза. Все тело болело, одежда местами была разорвана и испачкана кровью. — Н-нет... Только не опять... Карл ощупал свои зубы языком и почувствовал застрявшие там волосы и кусочки мяса. Этой ночью он сорвался и снова пошел на охоту. Он с трудом поднялся на ноги, боль стучала по вискам молотком. Среди всех роившихся в его голове мыслей самой главной и значимой для него была надежда, что этой ночью он убил не человека. Внезапно, где-то далеко, послышался лай собак и крики: "Ищи его, он не мог уйти далеко!" Бежать? Куда? Но ноги уже уносили его вперед. Кустарник и ветви деревьев царапали его тело. Слева приближалась река, а за ней проглядывалась дорога. Карл предположил, что если оторвать окровавленные части одежды, то можно попробовать поймать автомобиль. Он встал на краю обочины и начал голосовать, хотя машин здесь почти не было. Когда Карл уже отчаялся, у проезжающего мимо потрёпаного Форда замигал поворотник. Водитель притормозил, и Карл мигом запрыгнул на переднее сиденье. — До ближайшего хостела не подкините? — Почти умоляющим голосом спросил парень. — Ну уж залез, чего теперь, — мужчина, лет сорока пяти, поправил схъехавшие очки и чему-то улыбнулся. — Я Гудвин. Мужчина завёл мотор и автомобиль тронулся. — Карл. Спасибо, что помогли. — Да, видок не из лучших. От кого бежишь, сынок? — Я... Не знаю, если честно. Наверное, от себя. Гудвин отвёл взгляд от дороги и искоса посмотрел на спутника. — Вот оно что, — мужчина сказал это так, будто сделал для себя какой-то вывод. — Так ты из этих. — Ч-что? — Карлу показалось, что глаза собеседника заискрились интересом и... каким-то ненормальным азартом. — Извини, сынок, — Карл заметил, как в руке Гудвина что-то блеснуло. — Ничего личного. Ты же понимаешь — семья, дети. Хотя, не думаю, что ты хоть когда-нибудь думал о чём-либо, кроме как о том, где поживиться. Карл успел заметить, как вознеслась рука Гудвина. — Прости. А дальше лишь кровь, будто алая пелена застелила глаза. Серебряный клинок бесшумно упал на пол машины. Он убил, снова. Как же Карл ненавидел всё это. Ненавидел эту жизнь, ненавидел себя за то, что был монстром. И люди ненавидели его. Они истребляли его вид, но ведь Карл никогда не хотел быть таким, это не его выбор. Но людям всё равно. Парень открыл бардачок и нашёл там пачку салфеток. Стерев с лица кровь, Карл вышел на улицу и вдохнул холодный ночной воздух. Пусть он и был чудовищем, но всё же это лучше, чем быть монстром в человеческом обличье.