Coffe

      Всё ещё прохладный весенний воздух слабым дуновением ветра заносит в небольшое помещение кафе лёгкий аромат только начинавшей распускать свои белые цветки вишни. Ласковое солнце приятно щекочет глаза, своими длинными лучами-пальцами проскальзывая в приоткрытое окно. Золотистые пылинки танцуют свои безумные танцы, кружась в ярком свете. Всё кажется таким особенным.       Раннее утро. На входной, украшенной причудливыми рисунками двери кафе вывеска «closed» одним движение пальцев сменяется на «open». Тихие шаги по тёмному паркету. Первые клиенты. Жизнь медленно закипает. Кто-то, спеша на работу, заказывает бодрящий американо, с едва ощутимой горечью, попутно проливая напиток на руку. Недовольно оглядывается и шипит себе под нос. Дела не ждут. Кто-то, видимо, новенький, одетый в деловой костюм мужчина, заказывает сразу несколько стаканчиков. Очки у него слегка сунуты на нос, ворот рубашки небрежно торчит вверх, на лице ещё остаток незаконченного сна. Забывая схватить сдачу, паренёк пулей вылетает из кафе и мчится в только подъехавшее такси.       У каждого в такой чудесный день есть свои заботы, только одного ленивого, темноволосого парня всё это не касается. Мин Юнги приятно потягивается в кроватке, жмурит глаза от первых весенних лучей, ворочается в простынях, в итоге ныряя под них и зарываясь с головой под подушку. У него сегодня выходной. Но, видимо, это кроме самого Юна никого не волнует. Этажом ниже слышится шумное копошение и приглушенные разговоры людей. Дверной колокольчик то и дело, разносит свою песню, неприятно ударяя по ушам. Даже приятная музыка начинает действовать на нервы, да и пение птиц за окном портит всю картину идеального утра.       Хочешь не хочешь, а долго поспать Юнги не удаётся. Напяливая на себя растянутую, уже давно потерявшую свой цвет футболку, поверх голого тела, Мин нехотя опускает ноги на холодный пол, вздрагивая всем телом от непривычных ощущений. "Зачем придумали шорты?" - размышляет он, глядя на футболку, которая достаёт до середины бедра. Ведь и так не плохо смотрится. Юнги медленно, переципаясь через пушистый ковёр, шаркает ногами и плетётся за обжигающим горло напитком. Его лучший друг, по совместительству младший брат Чон Хосок, с явно выраженным презрением в глазах, смотрит на полусонное тело, но всё-таки соглашается заварить стаканчик.       Тёплый напиток греет замёрзшие пальцы. Юнги делает первый, такой желанный глоток. Карамельное мокко оставляет после себя приятное послевкусие. Но не успевает Мин насладится кофе, как его толчками в спину запихивают обратно в комнату. Горячие светло-коричневые струйки расплескавшегося кофе стекают по рукам, яркими каплями растекаясь по любимой футболке. Хосок тихо извиняется и шепчет на ухо «Ты мне своим видом всех клиентов распугаешь, иди, умойся, и возвращайся обратно. Можешь надеть что-то нормальное из моих вещей, оставь свой стиль на потом» — и хлопает дверью. Сидя на кровати, Юнги матерится и нехотя стягивает выпачканную футболку с тела, но вещи Хосока даже не трогает. Больно надо. Он остаётся в комнате, дуется, ожидая от Хосока извинений за испорченную вещь.       Следующие несколько дней, в том числе и выходные, так же радуют глаз своей чудесной погодой, но только не утро понедельника. Дождь хлещет как из ведра, барабаня своими тяжелыми каплями по запотевшему окну. В помещении кафе сыро и влажно, клиентов практически нет. Только лишь грязные следы на полу, показывают наличие редко появляющихся людей. У них трясутся руки от холода, а волосы противно прилипают ко лбу. Жадными глотками вливая в себя кофе, они оставляют после себя тихое «спасибо» и множество капель на полу. Кому же их убирать как не Юнги.        Зато у кого как не у Хосока сегодня просто прекрасное настроение, по причине отсутствия клиентов. Есть больше времени насладиться отдыхом, и из-под полуприкрытых век наблюдать за недовольным и раздражённым Юнги. Мягко улыбаться в кулачёк и слышать злое «ты чего там ржёшь, иди работай».       Хоби на радостях делает обоим парням свой любимый клубничный коктейль. Старший давиться этим противным напитком, но не произносит ни слова. Чон, как обычно, любитель всего супер-сладкого, вбухал в напиток слишком много сахара. Он ещё умудряется закусывать это не менее приторным шоколадным десертом. Клубничные косточки противно поскрипывают и застревают в зубах. Стакан наконец-то опустошен. Скатываясь немного на стуле, Юнги даже в полу-сонном состоянии видит, как от счастья сейчас светится Хосок, от чего становится противно.       В общем-то ничего не предвещало плохой день, если бы не только что зашедший, вымокший до нитки студент. На вид ему можно было дать не больше шестнадцати. Вид у него, честно говоря, был не очень. Крупные капли скатывались по волосам и лицу, куртку, которая была мокрая насквозь, можно было спокойно выжимать. Клиент трясся всем телом. Глаза красные то ли от ветра, то ли от слёз. Всем своим видом он вызывал желание укутать его в тёплое, пушистое одеялко и греть своим теплом. Но так хотелось только Хосоку. Юнги особо и не обратил внимание, он привык к таким жалким на вид людям. До того, как встретить Хоби, он сам был чем-то похож на этого парня.       Даже спустя десять минут его продолжает потряхивать. Юнги же медленно подходит со спины, и аккуратно кладёт на стол меню. Парень продолжает пустыми глазами пялится в одну точку, не замечая ничего вокруг себя. Мин осторожно дотрагивается до руки и сам же быстро отстраняется «да он холодный как лёд, ещё и в мокром сидит, так же заболеть можно» — думается Юнги. Удивляясь внезапно возникшим мыслям, он ловит на себе всё тот же полный грусти взгляд. Парень не думая, тычет в первую попавшуюся строчку. Старший лишь кивает, вскидывая одну бровь, ведь не каждому по вкусу горький американо. Но посетителю сейчас не до этого, он слишком подавлен.       Небольшая чашка с ароматным напитком плавно скользит по ровной поверхности стола, аккуратно останавливаясь прямо возле рук. Незнакомец прислоняется заледеневшими ладошками, не отпуская до покраснения. Он наклоняет голову, чтоб сделать первый глоток. От терпкого привкуса смазливое личико морщиться, так, что на переносице появляется едва заметная складочка. Он чем-то напомнил Юнги хомячка, с пухлыми щечками и немного вздёрнутым носиком. Младший тот час отстраняется, высовывая язык и проводя им по малиновым губам, рвано выдыхает и прикрывает веки. Мин наблюдает за этими движениями со стороны и почему-то жутко смущается. Чон только вопросительно косится, а от него отмахиваются как от назойливой мухи.       Незнакомец повторяет все движения, снова обжигая кончик языка. Напиток, им же заказанный — противный на вкус. Юнги делал его как для себя, совершенно забыв кинуть хоть ложечку сахара. Когда опомнился, менять что-либо было уже поздно. Хосока уже начинают изрядно выбешивать эти мучения над несчастным напитком, да и над самим собой. Он толкает Юна локтем в бок и кивает, чтоб тот поспешил забрать у посетителя из рук американо, и принести ему что-то сносное. Старший и сам не против, ибо этот юркий язычок всё никак не хотел находится на своём законном месте. Почти бесшумным шагом он походит и садится напротив за стол. Первым разговор не начинает, а только выжидающе смотрит, пытаясь заглянуть в глаза, которые не отрываются от собственных рук.       Юнги не привык лезть в чужие проблемы, но почему-то в этот раз ему так интересно знать, что же творится на душе этого ребёнка? Он сам себя перестаёт узнавать, не контролируя, поднимает руку и кладёт сверху другой, делая как можно спокойный взгляд. На него обращают внимание, но не принимают всерьез. Мин тянет слова одними губами: — Не хочешь что-нибудь рассказать? — в ответ получает один боязливый, другой шокированный взгляд с разных концов комнаты. Он всё-таки слышит ответ, который его явно не устраивает: — Я не особо горю желанием, — хриплый голос приятно удивляет, его хочется слушать ещё и ещё, только для этого нужно как-то разговорить мелкого. Юнги не остаётся ничего, кроме как самому начинать знакомится. На что ещё готов он сегодня пойти ради этого ребёнка? — Меня Юнги зовут, — выходит как-то сухо и скованно, Юнги сглатывает и думает, чтобы ещё такого сказать, даже рот открывает, но парень напротив тот час отзывается: — Тэхён, — взгляд уже более доверчивый, но разговор с трудом раскручивается на несколько несвязных реплик. — Что именно ты хочешь узнать? — Я просто подумал, — Мин чешет затылок и неуверенно продолжает, — если у тебя какие-то проблемы, не хочешь поделиться ими с незнакомым официантом? Выговоришься, и тебя сразу станет легче. Я буду молчать, обещаю. — Зачем тебе всё этого, у тебя своих проблем мало? — Ладно, если ты не хочешь, я ведь просто предложил. Я, наверное, пойду, не буду мешать. — Стой, — Юнги только собирался уходить, как его громко окрикнули, даже Хосок, что в шоковом состоянии наблюдал эту картину, резко привстал с нагретого стула и покосился на Юнги, а после на Тэхёна, явно предвкушая продолжение. — Если ты и правда хочешь всё это услышать, то пожалуй я начну…       Не проходит и пятнадцати минут с их знакомства, как младший уже во всю изливает душу, попутно потягивая из трубочки перенесенный Хосоком молочный коктейль. Глаза у него слезятся, нос хлюпает, Тэхён то и дело смахивает стекающие по щекам капли. Мелкий всё продолжает выдавливать из себя слова, да так, что Юнги уже готов забить на принципы и начать реветь как девчонка. Юнги одной рукой выуживает из кармана облегающих джинс телефон, и одной рукой пытается напечатать Хосоку сообщение, ибо ещё немного и пол можно будет помыть слезами.       Идея в Минову голову приходит совершенно случайно — напоить мелкого подмешанным в коктейль алкоголем. Хоби всё сделал по просьбе старшего. Дело начало набирать обороты. Язык ещё сильнее развязывался, начиная заплетаться. Тэхён путал слова местами, это звучало даже немного смешно и неуклюже, пока он не свалился на вовремя подставленное плечо Юнги.       Пытаться выведать адрес у пьяного в хлам Тэхёна не было смысла. Он намертво приклеился, словно жвачка к волосам, к телу Юна, и не при каких обстоятельствах на хотел расслаблять железную хватку. — Ты же понимаешь, что он будет спать у тебя, и даже не думай возражать, — строго проговорил Хосок, метая глазами молнии. Кого-то потом ждёт очередная лекция, о том «как можно доводить человека до такого состояния, он же ещё совсем ребёнок». На пару со злым и медленно выходившим из себя Чоном, парни с трудом заносят неособо легкое тело на второй этаж. Ещё раз шикнув, Хоби хлопает дверью и наиграно топает, направляясь в свою комнату. Юнги остаётся только тесниться рядом с новым знакомым, на кровати, явно предназначенной для одного человека. «Какое же неудобное это горячее тело под боком, и за что мне всё это?»       До утра считанные несколько часов. Два тела, мило прижатые друг к другу, спокойно сопят и улыбаются во сне. Юнги ещё с закрытыми глазами понимает, что в его жизни начинается какой-то кошмар, и надо срочно с этим заканчивать, чтоб не превратится в ходячее обаяние.       Этот день начинается как раз в стиле Мина. Настроение просто прекрасное, солнце добавляет маленькой комнатке приятную атмосферу, вот только голова жутко раскалывается после выпитого на голодный желудок алкоголя. Чувство тошноты потихоньку начинает подползать с разных сторон, пытаясь вытянуть Юнги из объятий такой любимой кроватки и склонить над фарфоровым другом.       Тэхён чувствует себя не лучше: с трудом добираясь до ванной комнаты, даже не раздеваясь, он устремляет своё тело под ледяную воду. Кожа по началу покрывается мурашками, вызывая мелкую дрожь, но постепенно привыкая, Тэ пытается вспомнить, что он вообще здесь делает, как он сюда попал, и что это за парень с ним в кровати. Позже доходит, что он даже не у себя дома, и тот чудак ему даже не друг. В голову острыми порывами боли врываются смутные события вчерашнего вечера, от которых становится не по себе.       Оставив на одном из столов приличную сумму денег, Ким ловит на себе удивлённые взгляды клиентов и пытается незаметно скрыться, когда на его плечо опускается тяжёлая рука. Он вздрагивает и медленно поворачивает голову, машинально утыкаясь взглядом в носки чужих потрёпанных кроссовок. — Останься, — только одно слово, больше ничего. Но этому хрипловатому и сонному голосу почему-то хочется верить, рассказывать все свои тайны, не боясь, что его будут презирать. — Посмотри на меня, — голос звучит тише как раз чуть выше уровня губ. Кажется даже воздух в помещении перестаёт шевелиться, а люди, не моргая, наблюдают завязавшуюся возле выхода сцену. — Давай поговорим в более удобном месте, — проговаривает на ухо Тэхён, и держа за запястье, свободное от имеющих дорогой вид часов уводит в сторону, от куда только несколько минут назад пытался сбежать. — Почему? — снова только единственное слово, что несёт за собой тонну недопонимания. — Что «почему»? — Почему ты уходишь? — А что? Зачем мне оставаться, я вообще-то уже в школу опаздываю. — Тэхён непонимающе смотрит, поглядываю на часы, хлопает рукой по плечу и добавляет, — Я ещё загляну.       У старшего в голове мешаются слова «школьник» и «ещё загляну» и это всё слишком странно как для первого знакомства. А ощущение тёплого и такого нежного прикосновения ладони надолго остаются ощутимыми.       Так же тихо проходит первая неделя после знакомства. Тэхёну удаётся заскочить в кафе лишь на выходных и то на несколько часов, что уже безумно радует. Через три недели его визиты становятся чаще и дольше. Некоторые постоянные посетители начинают узнавать Тэ и здороваться с ним. Юнги, в основном, всё так же отмалчивается, вслушиваясь в каждую нотку голоса, чтоб потом тёмными ночами воспроизводить разговор у себя в голове, почти незаметно улыбаясь самому себе. Хосоку он начинает напоминать безрассудно влюблённого.       Тэхён бесконечно болтает, наслаждаясь бесплатным вниманием собеседника, и не пытается требовать ничего взамен. Разговоры затягиваются до самой ночи. Кофе в чашках не перестаёт остывать, а свет гореть, когда на часах уже далеко за полночь.       Проходит месяц с тех пор, как в жизни Юнги появился этот шумный ребёнок. В его голове уже не счесть уйму странных мыслей, вертящихся вокруг Тэ. Мелкий словно оставляет после себя кусочек души. Можно даже не пытаться воспроизвести их совместные воспоминания в хронологическом порядке — их слишком много. С каждым разом насытиться Тэхёном всё сложнее, его хочется тискать и крепко прижимать к себе. Он будто лечит открытые раны, а на их месте садит удивительной красоты розовые гиацинты. Именно эти цветы однажды Тэ увидит в маленькой вазочке на их столе, с выпавшей аккуратной запиской: «Я знаю, чего ты хочешь».       Этим вечером они впервые целуются у входа в кафе. Так душевно и любяще, крепко, и одновременно мягко. Они полностью отдались чувствам страсти, растворились в них и не думали больше ни о чём. Затем долго и крепко обнимались, смотря друг на друга с улыбкой. Юнги ухмыльнулся и в одно мгновение отступил на несколько шагов назад, неуклюже заходя обратно в помещение. А Тэхён так и остался стоять как вкопанный, только сильнее сжимая уже довольно помятый цветок в руке.       Проходит второй месяц — не увидеть Тэ хоть часик в день — ломка. Они долго ночами гуляют, скрепляя крепко-крепко ладошки, и громко смеются. Юнги словно оживает изнутри. В груди мир красочными цветами блестит и бабочки тоненькими крылышками машут, а рядом с ним ещё по детски милый ребёнок с круглыми щёчками и огромными глазами, заражающий своей улыбкой всех вокруг. Тянет куда-то за собой по ступенькам, на крышу заброшенного дома. Они сидят там, болтая ногами в воздухе на огромной высоте, и кушают пиццу, запивая купленной на двоих колой. Уютно и приятно обнимаются, встречают рассвет, а потом снова: «Юнги-хён, мне нужно в школу, до вечера» — и всё повторяется как вчера.       Третий месяц — они чуть-ли не живут вместе, сполна наслаждаясь каждым прожитым моментом. Приближаются летние каникулы. Тэхёну сейчас точно не до учебы, тем более до экзаменов ещё целый год. Юнги дожидается его под окнами школы с небольшим букетом гиацинтов. Прозвенел последний в этом году звонок. Тэ чуть ли не самый первый вылетает из серых стен такого ненавистного места и вешается на радостях старшему на шею.       В кафе тихо играют слова их любимой песни: «Детка, детка, ты словно карамельное макиато. Твой сладкий привкус всё ещё на моих губах Моя улыбка-полумесяц, что играла в глазах, только ты её видела И в эти дни она вновь на лице» шевеля губами, парни подпевают уже давно заученные строки. Это их песня, та самая, что играла при первой встрече.       Первый месяц такого долгожданного лета проходил как нельзя лучше. Теперь они совершенно не расставались:ложась в одну кровать перед самим рассветом и просыпаясь вместе, когда солнце уже давно освещало землю.       Тридцать первое июля. Юнги специально встал пораньше, чтобы приготовить любимому вкуснейший завтрак, который давно обещал,постоянно забывая об этом. Не обнаружив мелкого под боком, он не на шутку удивился, ведь Тэхёна раньше полудня можно найти только в кровати. Только недавно пробило начало девятого. Вяло передвигаясь по комнате, Мин бредёт в ванную, чтоб как-то сбросить остатки сонливости. Он даже сначала не замечает, в силу своего состояния, что в их маленькой квартирке что-то изменилось. Заметив не кухонном столе ровно сложенный лист бумаги, Юн разворачивая пытается вчитаться в строки. «Мне нужно срочно уехать» — и не слова больше. Так коротко и ясно, даже адрес не написал.        Юнги в течении нескольких дней отчаянно звонил, но «аппарат выключен или находится вне зоне действия сети». Он даже обратился к Хосоку за помощью, но чем тот может помочь. Просиживая всё время в ожидании непонятно чего, Юнги вновь слышит по радио ту самую их песню. Он надеется, что где бы его Тэхён не был, он найдёт его, скоро, очень скоро. Только вот слова песни уже не приносят такой радости: «Когда мы встречались, я гадал, что же это был за вкус, Но это холодное и горькое послевкусие напоминает мне, что тебя теперь нет рядом» Делая очередной глоток, Юн всматривается в чашку, словно пытаясь найти ответы на вопросы: «Чашка кофе, наполненная воспоминаниями, гораздо более горькая на вкус, когда я её пью, Но думаю я знаю, почему я её поглощаю»       Пытаясь вспомнить всё, о чём так так любил мечтать Тэхён, в голову не приходило ничего, кроме рассказов о его родном Тэгу, но подсознание подсказывало, что искать в этом огромном городе маленького мальчика бесполезно. Мучительные воспоминания приносили боль, но проходясь по ним снова и снова, Мин вспоминал новые подробности. Пытаясь найти ответы, он чуть не потерялся в себе, если бы Хосок не подоспел вовремя, вряд ли бы Тэхён хоть ещё один раз встретил своего любимого, не считая морга.       Спустя неделю дело так и не продвинулось, даже на миллиметр — всё оставалось на своих местах. Выход был только один — градус, никотин и слишком переживающий Хосок, который был готов на все ради друга. Только поддержка его для Юнги не играла никакой ценности. Однажды в сотый, а может и в тысячный раз копаясь в памяти, Юнги вспоминает что-то про море. Точно, Тэ всегда мечтал побывать там, встретить рассвет и провести закат с любимым человеком. Как он не догадался раньше.       Пусан — шесть часов на автобусе и ты на месте. На ум приходят приятные воспоминания с их первой совместной прогулки. Это было самое прекрасное, что Мин хоть когда-нибудь ощущал: «Первое свидание, что я так с нетерпением ждал, почему кусал свои ногти? Почему так сильно нервничал? Со временем, наша дружба переросла в любовь, Словами наподобие „любовников“ мы проверяли чувства друг друга, Наше первое свидание было сладким, как карамельное макиато. Куда бы мы не пошли, мы хотели быть вдвоём.» Тэхён словно стёрся с лица земли, без особых прощаний, без лишних слов, просто исчез. Юнги спешит. Всё слишком сложно и легко одновременно. Море, конечно море. Мин мечтает скорее прибыть на место: «Внутри всё болит не понятно почему, ведь нам было так хорошо, Расставание было как терпкий американо, но воспоминания до сих пор ведут меня к тебе. В те дни, я был опьянён твоим ароматом постоянно, Перед уходом ты ничего не сказал, хотя мы обещали всегда быть вместе»       Мин бредёт по пляжу, с трудом перебирая ногами. Его кроссовки уже доверха наполнены песком. С каждым шагом идти становиться всё тяжелее. Он оглядывается. Вокруг не души, только мужчина средних лет торгует дешевым кофе. Юнги заказывает два мокко, на случай, если всё-таки встретит сбежавшего парня. Проходя с несколько метров, впереди начинает виднеться человеческая фигура. Тело прямо тянет к ней. Где-то на середине пути Юнги стягивает мешающую обувь, оставляя не валяться посредине пляжа, и дальше продолжает свой путь. Очертание видны чётче. Зря что солнце так неуместно ослепляет глаза — лица никак не разглядеть.       В глубине души всё ещё таится капелька надежды. Но вероятность того, что тот самый человек окажется Тэхёном настолько мала, что откинуть эту мысль было бы куда проще.       Проходя с два десятка шагов Юн опирается руками в колени, тяжело дыша ртом. Бумажные стаканчики оказываются наполовину пусты. Но что-то продолжает двигать телом. Неизвестный парень сидит на самом краю пирса. Ноги слегка касаются воды, а волны иногда накрывают ступни.       Фигура приобретает родные очертания. Мин уверен, он слишком хорошо знает Тэ, чтоб перепутать его со случайным встречным. Он делает финальный рывок, всё же добираясь до родной души. «Волосы перекрасил, засранец» — шепотом ворчит Юнги, останавливаясь в метре от парня.       Мин Юнги подходит бесшумно и садится близко-близко, ставя на деревянный пирс остатки ароматного напитка, чудом оставшиеся в размокшем стаканчике. Тэхён даже плечом не повёл. Он продолжал наслаждаться приятными красками заката, не сводя глаз с солнечного круга. Красно-оранжевые лучи красиво ложатся на его слегка загоревшую кожу. Тэ тянется рукой к напитку, делая последний и единственный глоток. Теплота родного тела такая приятная, что заменяет Мину всё вокруг. Склоняя голову мелкому на плечо он выдаёт всего несколько слов: — Я всё-таки нашёл тебя. — Я сбежал, потому что боялся, — с грустью, но довольно уверенно проговорил Ким, прижимая ближе к себе за талию худощавое тело. — Как же ты меня испугал, места себе не мог найти, за что мне такая головная боль? — измученно выдыхает старший, поднимая голову в небо. Всё те дни без Тэхёна в очередной раз ядовитой змеёй проскальзывают в голове, от чего Юнги неприятно морщится. Холодная волна накрывает ногу почти до колена. Синяя ткань неприятно липнет к ноге, заставляя чувствовать себя отвратительно. — Мин Юнги, — тихо начинает младший, шум воды практически смешивается с его голосом, но губы продолжают говорить, — Я так счастлив, что ты нашёл меня… — Это что, была проверка? — Да нет же, дай мне договорить, — раздражённо толкает острым локтем по рёбрам младший, — Давай останемся жить здесь, тут так хорошо. Это место отличается от громкого Сеула. Я, кстати, в кафе устроился, и дом не далеко. Хён, ты же никуда не уедешь? — Дурачок, да куда я без тебя, — с усмешкой выдаёт Юн. Получая лёгкий поцелуй в уголочек губ он шепчет в самое ухо: — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Мин Юнги.