Я не волшебник

Я — Мерлин. Обо мне говорят, как о волшебнике, том самом, который в кельтских легендах помогал самому королю Артуру. (В жизни я могу об этом жалеть.) Но разве есть что-то магическое во всех этих программных модулей и сверкающих кнопочек? Порой хочется встать со своего рабочего места и плюнуть в лицо тому, кто якобы восхищается мной. Они ведь даже не знают моего имени. Не знают, какой я в полном отчуждении. Здесь, среди коллег я строгий и умиротворенный Мерлин. Порой сам забываю свое собственное имя. А они твердят, так громко и восторженно, что я творю чудеса. Мы шли бок о бок много лет. Я, Галахад, Ланцелот… Из всех рыцарей остался один маг? Тот, кого все слышат, но никто никто не видит. Я был их глазами, указывал им путь. Выходит, сам же прокладывал им дорогу в темную бездну. Или я накручиваю себе? Что со мной случилось? В глазах уже не тот молодой блеск и вера в лучшее. Я растворился в работе, что уже ненавижу её? Разве я волшебник? Мне не дано быть всесильным, увы. Моя работа смотреть в яркий и утомляющий экран и бегать дрожащими от усталости пальцами по клавиатуре. Я не творю чудес. Если бы… Если бы я был таковым, эта паршивая пуля пролетела бы мимо. Я бы знал об этом. Но нет… И представить не мог. Теперь суждено остаться одному, в этой дыре человеческой жестокости и хаоса. Я работал один. Все слышали лишь мой голос. Спокойный голос координатора, который во всю сам трусился при каждом задании. Тогда я смотрел его глазами. Я чувствовал, как мой друг буквально сходит с ума. Дыхание, от которого сворачивалась кровь, сливалось сердцебиение. Его убил риск. Он всегда рисковал. Его пронзила вражеская пуля. Такая подлая и одинокая. Она будто пролетела сквозь. Я чувствовал ее на себе. Такая ядовитая и жгучая… Но умер не я. Гарри… Тогда мне пришлось просто отвернуться от экрана и вытереть с лица холодный пот. Внутри меня царила мертвая пустота. А в ушах лишь слышался глухой выстрел. Я сам как-будто бы умер. Что делать? Плакать? Сдерживать себя? Я снял очки… Хотелось бы бросить их об серую стену, но эта чертова сдержанность. Теперь чем здесь восхищаться? Что можно было пережить? Смерть близких людей, предательство сверху, хаос во всем мире. Я живу, а все вокруг погибают. Интересно, скоро ли я скончаюсь в своём кресле с чашкой кофе в руках? Может быть, я не прав? Возможно, я действительно приношу определенную пользу. Но долго ли мне с автоматом в руках на поле боя? Я не знаю. Они оба сейчас в самолёте. Поникшие, такие же убитые, как и я сам. Дети, которых я беру под свое крыло. Это их первое испытание судьбы. И я не смогу контролировать их жизни. Обучение закончилось, их ждет подлая игра на выживание. Я беру их под свою опеку, пусть когда-то и упустил человеческую жизнь. В этот раз все будет по-другому. — Рокси, — тихо обращаюсь я к юной леди, выйдя из кабины пилота, установив автопилот. Когда учишься быть кингсменом не всегда из этого выплывает весёлый конец. Даже отважные чувствуют переломный момент в душе, когда перед ним ставят первую сложную задачу. Её глаза уставшие, не менее чем у юного Эггси, который даже немного вздремнул. Как давно я не видел новобранца, который готов был пощадить пса, забыв о будущем в агентстве. Хотя… Свою пулю я так же держал долго. Но желание стать избранным было куда сильнее. — Вы верите в нас? — немного неловко спросила Рокси, боязливо бегая глазами по полу. — Одно дело верить, другое — знать, что вы справитесь, — я немного задержал дыхание, а после выдавил из себя. — Да. Я верю в вас обоих. Девичий взгляд обрел излишней уверенности и тут же опустился вниз нервным морганием. Она сильная. В этой хрупкой особи заложен мужской стержень. Но насколько бы он не был крепок, она нервничает, как и любой молодой агент. Я не их наставник. Но я взял их под свою ответственность. То чувство, будто все эти утерянные жизни зависели от меня, ведь все слышали в микрофон мой голос. Громко выдохнув, она жалосто глянула на Эггси, тихо посапывающего на мягком сидении, а я осторожно подошел к ней и похлопал по плечу. Они еще дети. Галахад гордился бы ими не меньше меня. Рокси немного смелеет от моего прикосновения, и это видно по ее еле сверкающей улыбке. Аккуратно подхватив ее нежные ладони, я заставил юную леди встать с места, совсем легко приобняв за плечи. Сейчас вся эта сдержанность, манерность и чертовы нравоучения не нужны. Разве это в данный момент что-то значит, когда моя строгость может лишь все усугубить. Чувствуется, как ее острые коготки вцепились в мой джемпер. Она не специально. Молодая девушка со стальным характером и потенциалом, которая еще никогда не смотрела смерти в лицо. Мне приятно, что она находит поддержку во мне, прижимаясь ближе. И я не отойду, пока она не осмелеет полностью. Пока глаза юного агента не перестанут растерянно бегать по салону самолёта. Пока я не услышу спокойную мелодию ее сердца. Неужели мое первое задание проходило так же? Мои руки сжимались, как перед самыми гнетущими ощущениями, будто скоро наступит мой конец? Кажется мне, что я нервничал куда больше неё. И в этом она уже лучше. — Знаешь, я никогда не был идеальным. И работу я так же исполняю не достаточно хорошо. Не дано мне быть тем Мерлином, который помог Артуру вытащить Экскалибур из камня. Меня давно уже заколдовала Моргана, и я сплю крепким, пьянящим сном. И это может подтолкнуть тебя… Станьте лучшими, — шептал он ей на ухо, мягко улыбаясь. — Ваша жизнь в ваших руках. Я никогда не был волшебником. Рокси немного расслабилась, я заметил это по ее хватке. Она не поднимала взгляд, лишь прижалась к моей груди. Как страшно, что она может услышать мое сердце, которое на самом деле бушевало в водовороте переживаний. Но я старался держаться, заботливо гладя ее по макушке, поглядывая куда-то вперед. А рядом устало сопел молодой Галахад. Но мне сложно назвать это имя… Я никогда не смирюсь с этим. Почему я не волшебник?