Комната

Она стояла и смотрела на них сверху вниз так как все, кто были в комнате, сидели за столом. Стаканы в их руках были полны опьяняющей жидкости (предположительно, это была водка), и у каждого под носом стоял еще один стакан с запивкой. Они замерли, окидывая ее самыми любопытными взглядами. Кто-то у окна издал смешок. Неосознанно, сидевшие здесь, наверное, почувствовали ее ускоренное дыхание. Как быстро, но тяжело поднималась ее грудь и как в ту же секунду падала будто внутри нее была тугая пружина. Она попыталась взять себя в руки и ослабить хватку, но сказанное так овладело ею, что кулаки непроизвольно сжались от одной только мысли. Она видела свое отражение. Ссутулившаяся спина, верхняя часть туловища, поддающаяся немного вперед, приоткрытые губы, светлые волосы, упавшие на лицо, одна нога стоящая немного впереди другой (она собиралась сделать шаг, когда услышанное повело ее в замешательство). Семь пар горящих глаз были направлены исключительно на нее. И только восьмая пара карих глаз сидевшей во главе стола шатенки оглядывала всех остальных по той причине, что та, кому эта пара принадлежала, не слышала стука двери за своей спиной. — …Тень всегда такая самоуверенная. У нее завышенная самооценка, и она с высоты своего полета не замечает того, что творится на земле и тем более (если рассматривать в случае со мной) под землей. Она ходит, задрав нос, насмехаясь, над окружающими. А я не могу так говорить с другими, мне очень важно не задеть ваших чувств, ребята. Я часто ставлю других на первое место, забывая о себе. И я благодарна вам, что вы всегда рядом, чтобы не дать упасть моей самооценке еще ниже. Вы те, ради кого я живу (а еще ради родителей). Если бы не вы, я бы вскрылась или… — Ты вообще слышишь себя? — наконец Тень заговорила. Она заставила Кису вздрогнуть, отчего та отскочила, но когда осознание того, кто ее напугал, пришло к ней, она сделала смелый шаг вперед. — Да, слышу. В отличие от тебя. Потому что ты не замечаешь, что говоришь и кого задеваешь своими словами. Ты стерва. Тень глубоко вздохнула. Ей всегда было грустно, когда люди не видели дальше своего носа. Быть может, она могла походить на стерву, но только потому, что бывала резкой. Именно резкой, но ни в коем случае грубой или намеренно пытавшейся кого-то задеть и, уж тем более, утвердиться за чужой счет (что иллюстрировала на данный момент Киса). Здесь сидели все: — Чтобы ты знала, постановка себя на второе место — это не заниженная самооценка (хотя у всех это проявляется по-разному), это зависимость от окружающих. И то, что ты так громко об этом говоришь, не делает тебя более хорошенькой, а показывает, какая ты однако глупышка, Киса. Бесхребетная, альтруистичная глупышка. — Сама ты альтруистичная! Тень пожала плечами, окинула комнату взглядом (ей вдруг резко захотелось курить) и вновь глубоко вздохнула. Ею моментально овладела тоска. Удивительно то, на что способны люди ради внимания, и то, как они поверхностно смотрят, судят и размышляют. Заниженная самооценка — это когда ты смотришь в отражение и видишь только самое плохое: недостаточно худой, недостаточно красивый, недостаточно тонкая талия или широкие плечи. Жизнь строится из одного только «недостаточно». Но это относится не только к тебе, но и к окружающим. Как сильно ты отрицаешь себя, так же сильно ты отрицаешь людей вокруг. Ты становишься неспособным любить, никого не принимаешь в свою жизнь, потому что тебе быстро надоедает и становится скучным и в то же время ты готов бесконечно гнаться за вниманием определенной персоны, но опять же, достигнув, ты бросаешь. Дело не в том, что ты интроверт: ты бросаешь все, чем занимаешься, как бы хорошо у тебя это не получалось. А в том, что ты не способен принять себя, а это значит, что не способен принять никого. И каждый день это все только усугубляется. Ты с каждой секундой ступаешь на еще одну ступень вниз. Однажды настает такой день, когда ты достигаешь дна. Говорят, что достигнув дна, есть только один путь — вверх. Такое возможно, но не в том случае, если твое дно — это шипучие пески. Я говорю о депрессии, которая поглощает тебя стремительно. Слишком стремительно, чтобы ты сам был способен с нею бороться. Я говорю не о черной одежде и резанных венах. Я говорю о том, что ты чувствуешь на самом деле. Ты создаешь мир грез в голове. В этом мире все идет так, как ты мечтаешь. Поначалу ты входишь в этот мир ночью, когда ложишься спать. Спустя время, ты понимаешь, что реальность слишком горькая, и вот ты в своем мире днем после обеда. Этот мир пускает в тебе свои корни, а сам разрастается по всему твоему сознанию. Ты не хочешь вставать целыми сутками, тебе не нужна ни еда, ни друзья, ни гигиена. Единственное, ради чего ты встаешь по утрам, становятся твои любящие, но ничего не подозревающие родители. Обязанности и совесть не дают тебе роскоши стать ничем. Ты перестаешь жить — ты только существуешь. Без чувств, без эмоций, без желаний. И тебя это устраивает. Тебе это интересно, потому что так проще. Ты придумываешь себе жизнь, которую, чтобы достичь в реальной жизни, пришлось бы приложить безмерное упорство. Ты живешь этой жизнью, ты кормишься ею. И никогда не становишься сыт. И никогда не будешь. Это как прыгать с моста: ты будто бы находишься между жизнью и смертью. Именно тот момент, когда ты летишь и олицетворяет твое состояние. Ты жалеешь, что не можешь сделать шаг назад и избежать падения. Ты еще не умер, но уже ничего не хочешь чувствовать, как любой человек боится этой самой боли от удара о поверхность. И сам себе ты уже не поможешь. Я знаю это, потому что семнадцать лет у меня была занижена самооценка, в пятнадцать началось обострение, в семнадцать я была спасена. Дело в том, что однажды в моей жизни появился человек, который полюбил меня сильней, чем я любила себя. В своем мире я верила, что это будет любовь всей моей жизни. В реальности этот человек стал моей очень хорошей подругой. Дело было в лагере. На мне был топик и шорты. В тот день мы делали наряд на конкурс. И она сказала: «Посмотрите на нее. Она такая красивая, такая умная, у нее такая красивая фигура», и все посмотрели. Они смотрели, и никто не сказал слова против, зато их взгляд говорил о согласии. Тогда что-то впервые дрогнуло во мне. Легкое волнение. И это волнение стало ростком из однажды заложенного в почву зерна. Это было летом. Однажды осенью она обняла меня очень сильно и сказала: «Я так рада, что ты приехала», и клянусь небом, мир дрогнул у меня под ногами. Мне так захотелось обнять ее, к тому же точно так же сильно, но я не чувствовала в этот момент рук, я не могла пошевелить ни единой мышцей тела. Это был самый настоящий шок. «Я тоже рада быть здесь, рада видеть тебя, рада быть с тобой рядом. Спасибо, что научила принимать меня такой, какая я есть» слова так и рвались наружу, правда сказать их я так и не смогла. — Я так и подумала, — только сказала Тень и закурила.