Влюбляясь под синим небом

Томас просто не знал, что делать дальше. Он буквально кусал локти от ощущения безысходности ситуации; вина тяжелым грузом легла на его плечи, придавив к земле. Это он вывел их из лабиринта, ценой огромных усилий десятков жизней, навсегда погребенных в полуразрушенных коридорах, обвитых плющом. Это он подстрекал всех к прохождению второй фазы испытаний и поиску призрачного убежища, в котором, по словам Крысуна, их ждало лекарство от Вспышки. Это он принял решение пройти через город, кишащий шизами с кучей оружия и полным безумством в голове. Это он не смог спасти своих друзей во время бури, оставив их умирать, истекающих кровью среди раскаленных песков пустыни. И это он принял неверное решение при побеге от разъяренной толпы зараженных и сбился с курса, завел ребят в самый центр Жаровни почти без запасов провизии и медикаментов. По его вине все друзья сейчас лежали, свернувшись калачиком на земле, смотря на догорающее пламя костра. Многие были обессилены от жажды, но так и ни слова не сказали Томасу. Потому что верили в то, что он что-нибудь придумает. Часто парень замечал на себе взгляды, полные либо надежды на спасение, либо безнадеги и осознания скорой смерти. Все ждали от него чего-то, но он не мог дать им этого. Томас пытался свериться картами и компасом, однако, все было тщетно. На полуистлевших картах стерлись названия городов, а в памяти как назло не всплывало ничего дельного. Компас был безнадежно сломан: пара деталей была утеряна, а стрелка крутилась без остановок с бешеной скоростью, не оставляя надежд на определение их местоположения. Томас часто сверялся с Минхо и Ньютом, но и те не могли сказать ничего. Отчаяние удушало. На четвертый день он стал надеться на ПОРОК. Не могли же они бросить своих подопытных на верную смерть?! Целыми днями Томас, прикрыв глаза козырьком, рассматривал небо. Он ждал, когда же по близости пролетит берг, зашумят его моторы, пока он не опустится на землю, пуская клубы песка и пыли. Но, похоже, ПОРОК просто забыл о тех, за кем наблюдал три долгих года. Как будто стер из памяти каждого сотрудника информацию о тех, кто каждый день проводил в страхе быть ужаленным гривером и с трепетом ждал прибытия ящика с новым шанком внутри. К вечеру пятого дня Томас в полной мере ощутил всю горечь ситуации: воды почти не осталось, так же, как и еды. Вокруг сильный ветер – хамсин гонял облака песка, из-за чего целый день не было видно ничего уже в радиусе пары метров. Ребята лежали бок о бок, укрывшись старыми простынями с головой и лишь изредка выглядывая из своих укрытий. Томас лежал в стороне ото всех и был готов плакать от безысходности, однако, воды в организме не хватало даже на слезы. Когда он смотрел на друзей, то в мозгу невольно всплывали картинки, как маленький Томас стоит в морге, окруженный кучей трупов, накрытых такими же белыми простынями, как и ребята. От этого становилось еще хуже, ведь они уже точно не жильцы. Живые трупы, да и только. Но высшей степенью боли для Томаса стали лица Минхо и Ньюта. В глазах азиата давно потух тот огонек, шуточки звучали все реже, а потом и вовсе стихли, оставив лишь глухую оболочку, будто бы лишенную эмоций. Ньют, наоборот, с каждым днем все чаще и чаще бросал взгляды на него, упорно старался вспомнить хоть какую-то информацию, которая была бы полезна, предлагал свои идеи и просто не давал Томасу опустить руки. Его глаза по-прежнему смотрели на брюнета с надеждой и верой, а огрубевшие от песка руки все равно продолжали ободряюще похлопывать его по плечу, а по ночам незаметно для других ближе прижимали к себе, чтобы согреться. Казалось, будто Ньют не верил в их безнадежную ситуацию или, по крайней мере, питал надежду на спасение, пока другие уже потеряли веру во все. Поэтому на вечер шестого дня, когда вся вода была выпита, и последняя спичка ушла на создание костра из ненужных кусков материи, Ньют отвел Томаса за импровизированный шалаш из тряпья и палок, тем самым скрыв их от посторонних глаз, а затем тоном, не терпящим возражений, произнес: — Нам срочно нужно что-то придумать! В Томасе загорелась злоба, которая, впрочем, тут же сменилась мрачным выражением лица. — Все кончено, Ньют. Мы заблудились в пустыне, запасов не осталось, а ПОРОК просто забыл про нас! — Должен же быть какой-то выход! Больше Томас не мог держать себя в руках и несмотря на ощущение раскаленной пустыни во рту, заговорил: — Ньют, я понимаю, что ты хочешь как лучше, но признай, ты ведь и сам понимаешь, что все закончено! Мы умрем здесь, а наши тела останутся среди этой огромной пустыни, и никто не будет скорбеть по нам! А все знаешь почему? Из-за меня! Это я завел вас сюда! Я! И мне невыносимо тяжело видеть эти обреченные лица, а твоя вера в лучшее убивает сильнее любого яда, и… Томас не успел договорить, как вдруг Ньют заткнул его поцелуем. Парень даже не заметил, как все произошло, но ему безумно нравились ощущать прикосновения сухих и потрескавшихся губ Ньютона. Он целовал Томаса мягко, нежно, но не позволяя ему вести свою игру. Брюнет притянул Ньюта к себе поближе, усадив на колени. Тот в ответ обвил его шею руками, а затем запустил руки в выгоревшие от солнца волосы. Они целовались, пока им хватало воздуха, но, как бы хорошо им не было, поцелуй пришлось разорвать. Оторвавшись, Ньют тихо прошептал: — Я больше не хочу терять ни минуты, хочу прожить каждую из них с тобой, влюбляясь под синим небом. Мы просто обязаны найти выход, ты меня понял? Ошарашенный Томас смог лишь утвердительно кивнуть. Ньют поднялся с его колен и, отряхнувшись, направился к остальным. Напоследок, он, развернувшись, сказал: — Думаю, буря закончится к утру, — и ушел, оставив Томаса в глубоком потрясении. Этой ночью парень спал так спокойно, как никогда. Слова блондина снова вселили в него надежду на спасение, а рука, по-хозяйски поглаживающая под майкой накаченный торс, только усилила желание выбраться из пустыни. После всего, что произошло вечером, парень просто не мог снова позволить себе дать слабину и сдаться. Теперь у него был стимул для борьбы за чистое голубое небо над головой и каждую секунду, которую они с Ньютом могут провести вместе. И он не собирался провалить этот бой. Утро встретило Томаса и его друзей безветренной погодой и палящим, как обычно, солнцем. Парень бодро вскочил и начал осматривать окрестности. Сперва Томасу показалось, что вдалеке что-то блеснуло, но он списал это на шутки разума, но когда и остальные ребята увидели, что за унесенными ветром барханами, скрывалось какое-то здание, то сразу же заголосили об этом. Было принято единогласное решение идти туда, и поэтому Томас, нежно обняв Ньюта за талию, мирно побрел с ним вперед навстречу спасению. Они еще не знали, что заблудившись, лишь срезали путь к убежищу, где их ждет очередная битва за жизнь.