Буду плавать в голубой воде

На самом деле, очень приятно, что он открывает мне ту свою сущность, которую не показывает при всех. Это эгоистично, наверное, но как его девушке могу себе позволить. Для меня он всегда был лидером. Такой нерушимой крепкой стеной, которая защитит свою стаю от любых пуль и стрел, одновременно залатывая каждому раны. Конечно, вожаком в четвертой был Слепой, все это знали и, конечно, уважали его, но он очень несерьезен. За все то время, которое я живу в их комнате, я видела его лишь раз пять. Он часто куда-то уходит, особенно по ночам, а Сфинкс наоборот почти все время проводит в стае и следит за тем, как в ней идут дела. Но, раз так надо, значит так и надо. У девушек вообще нет вождя, что им понимать-то? — Иногда мне кажется, что ты будто бы из другого мира, — произносит он, когда мы отходит в наше «тайное место». — Что ты подразумеваешь под «другим миром»? — спрашиваю я. На самом деле, в доме под этим понятием может подразумеваться много вещей, некоторые из которых не самые радужные и даже рядом не стоят с «витать в облаках». — Ну, тот, который вы создали вместе с Табаки, — объясняет он, — Эти ничейные вещи, вроде клеток, браслетов, бус, посуды и прочего хлама, который вы так боготворите. — Я лишь помогаю ему и не более, — отговариваюсь я, — Ты же знаешь, у меня много разных вещей. Иногда мне кажется, что они сами меня находят. Одно нашла под ногами, другое висело над моей головой, третье пряталось в углу, выжидая моего внимания. Вот я и решила ему помочь, раз у меня такой «дар». Тем более это действительно выглядит очень завораживающе и по-своему мистически. — Тоесть, ты не считаешь это миром, как об этом хламе говорит Табаки? — уточняет Сфинкс. — Нет, это конечно мир, но очень небольшой. Этого можно и не отрицать. Мир — понятие растяжимое. Для кого-то это вся планета, на которой мы живём, а для кого-то эта небольшая куча, как ты сказал, «хлама». Почему ты так волнуешься об этом? Я сразу заметила в его глазах какую-то тревогу, просто не решалась сказать об этом, да и знала, что рано, и для этого ещё придет время. — Ты же знаешь, что происходит на выпускных. Конечно, я волнуюсь. — Ты боишься, что я пойду на Другую Сторону? Я, безусловно, угадала его мысли, но знала, что он все же что-то недоговорил. К сожалению, попасть в душу к Сфинксу было очень сложно и опасно, поэтому этого не решалась делать даже я. — Признаться, мне уже предлагали, — созналась я. После этого зрачки Сфинкса резко сузились, а глаза наоборот, стали шире, — Правда, я не скажу кто. Но этот человек говорил мне, что на Другой Стороне я действительно смогу обрести хвост, плавники, такого цвета, какого я захочу. Что я буду плескаться в лазурной воде, разглядывать морское дно и рыб, а так же собрать бесконечное число ракушек, из которых я смогу сделать столько бус и браслетов, сколько захочу. Побывать на море и действительно поплавать — моя мечта, но я не смогу смотреть на волны и ощущать песок в руках, а так же слушать бриз, когда буду знать, что ты остался очень далеко. Сфинкс долго не мог опомниться от моих слов. Судя по его лицу, он что-то анализировал, но не понятно что. Может, гадал, кто же мне дал такое обещание, может, был напуган тем, что мне предлагали такое вообще, а может, обдумывал последние слова. Что бы это ни было, он поддался своей головой в мои плечи. Мои волосы дергнулись и один из колокольчиков зазвенел. Было похоже на то, как кошки труться об своих хозяев, чтобы привлечь их внимание. Именно за такие милые вещи, наедине со мной, я его и люблю. Я обняла его, наверное, он сам это сделать и хотел, если бы не сломал протезы. После этого я почувствовала, что он начал дрожать, а на моем плече начала чувствоваться влага. Я погладила его по плечам, чтобы успокоить. Хотя, по правде, мне немного нравится, когда он ломается и плачет. — Я правда не хочу тебя терять, — сказал он, — Даже после выпуска, я все ещё хочу видеться с тобой. — Не волнуйся, мои родители дадут тебе наш адрес, — мои поглажывания перешли со спины на шею. Он поднял свои заплаканные глаза на меня. — Точно? — переспросил он. Судя по голосу, он уже пришел в порядок. — Точно, — ответила я. После этого он поднял голову сильнее и мы поцеловались. Неужели он не понимает, что в Наружности наши отношения будут такими же прекрасными, как и в Доме?