Ради её улыбки

— КЛАРК! Он повернулся на голос и увидел, как Энни рванула к нему, что-то крича и размахивая руками, но после своего имени он слышал только один звук: звук выстрелов. Они оглушали и превращали её крики в неразборчивые слова, перетекающие одно из другого и воспринимающиеся мозгом будто через стеклянную стену. Время словно замедлилось: Энни медленно приближалась к нему, резко сорвавшись с места, в её глазах отражался страх. Но и сам он тоже потерял скорость: Кларку потребовалось немало усилий, чтобы наконец-то повернутся лицом к источнику звука и увидеть, что три пули летят в его сторону. Если бы он мог двигаться так же, как в обычном своём состоянии, он определённо мог бы перехватить эти пули руками так, что они не причинили ему никакого вреда, ведь они двигались еле-еле и вряд ли могли кому-то навредить. Но он тоже оказался будто в замедленной съемке, он это чувствовал и понимал, что пули остановить нельзя, поэтому парень отправил руку к кобуре с пистолетом и начал отклоняться в сторону, вполне осознавая тот факт, что он не успеет увернуться. Маленькие кусочки металла неумолимо приближались, и когда они оказались метрах в двух от груди Кларка, рука парня легла на оружие на его поясе, и время вернуло своё обычное течение. Кларк уже был готов к внезапной боли и толчку, как и к тому, чтобы быстро вскинуть руку и нажать на курок. Он думал, что пули достигнут его быстрее, чем он выстрелит, но на деле отдача от пистолета произошла раньше. Он заметил, как перед ним пронёсся вихрь русых волос, и сам отступил в сторону, влетев в стену, наблюдая за тем, как падает на пол стрелявший в него человек. Прямо в сердце. Так ему и надо. Когда Кларк убедился, что тело не двигается, он наконец отвлёкся от произошедшего. Парень посмотрел на белую рубашку и не обнаружил на ней дыр и крови, которые оставляют пули. «Пронесло? Да я везучий, черт возьми». Как же он ошибался. В тёмном коридоре больше никого не было, видимо, им попался одиночный охранник. Но теперь их путь свободен и они могут продолжать идти вперёд. Так он подумал и повернулся в сторону Энни, переместившийся за это короткое время на другую от него сторону. Кларк удивился: она стояла неподвижно спиной к нему, и лишь концы её спутанных длинный волос подрагивали на воздухе. — Энни, можем идти, все чисто. Для неё это был рефлекс — защищать его, несмотря ни на что. Она даже не успела обдумать свои действия, как ноги понесли её тело в его сторону. Возможно, она бы успела застрелить того парня, если бы тот не выстрелил сразу же: было очевидно, что-либо она стреляет, либо бежит. Шанс был, и она им воспользовалась. Она просто не могла по-другому. — Кларк, — неожиданно хриплым и слабым голосом позвала Энни. Девушка попыталась медленно повернуться к парню, но все, на что у неё хватило сил — чуть сдвинуться с места так, что Кларку стало видно, что её рука лежит на животе. Боль усилилась в несколько раз от малейшего движения, и ноги Энни отказались и дальше её удерживать, так что она повалилась вниз. Кларк ещё не до конца понял, что с ней такое, но за секунду он оказался рядом с ней и подхватил её, предотвращая падение. Он повалился на колени, придерживая безвольное тело, и уложил её на холодный пол, придерживая голову. И с ужасом понял, почему Энни с трудом глотает воздух и сильно хрипит. — О нет, нет, Энни… — прошептал он, заметив три красных пятна на белой рубашке девушки: два в области груди и одно на животе. Он хотел зажать их чем-нибудь, чтобы хоть как-то ослабить поток крови, надавил на рану, что останется шрамом на её прекрасном животе, осторожно положив её голову на плитку. Потом судорожными движениями он начал стягивать с себя пиджак, а в голове все повторялось одно слово: «Черт!». — Кларк… Кларк! — еле слышно просипела девушка, перехватывая одной рукой дрожащую руку парня, который накинул на неё пиджак, теперь впитывающий кровь. — Остановись. Ты ничего не сможешь… Энни начала слабо кашлять, отворачивая лицо к полу. — Не говори так… Я тебя вытащу, — дрожащим голосом ответил Кларк, но прижимать пиджак к телу девушки он стал с меньшей силой. — Кларк! — он сдала его руку со всей силой, которой могла, чтобы вернуть его в сознание. Он поймал её взгляд и будто бы очнулся, понимая, что ей осталось недолго. — Прости меня! Это все моя вина… — Кларк чуть отшатнулся, постепенно восстанавливая произошедшее в голове. Она рванула к нему, она закрыла его собой, подставляя себя под смертельные пули. Эта миниатюрная девчушка, на голову ниже его, такая юркая и незаметная, умеющая спрятаться от любого, способная скрыться в самых маленьких щелях и за самыми небольшими укрытиями. Та, которую почти невозможно поймать и на которую невозможно навести цель. Та, с которой он бок о бок сражался за то, во что они оба верили, та, что всегда помогала ему, что вселяла в него надежду в самые отчаянные времена, когда казалось, что им не победить. Его Энни, которая всегда была рядом. Она снова спасла ему жизнь, но в этот раз ценой собственной. — Энни, — прошептал он, сжимая её окровавленную ладонь в своей. — Не оставляй меня, прошу… Он смотрел на её лицо и видел на нем её улыбку. Его любимую улыбку. Даже сейчас она улыбалась. Так лучезарно, искренне… Эта улыбка сводила его с ума с тех пор, как он впервые увидел её больше полугода назад. Он видел, как Энни смущённо отворачивается от его шутки перед тем, как назвать своё имя. Он видел, как она улыбается с горечью, когда план, что они разрабатывали долгое время, срывается, — эта улыбка поддерживала его на всём их пути, от первого взгляда в глаза до этого момента, когда его возлюбленная истекает кровью на территории противника… Возлюбленная? Да! Только сейчас эта мысль пришла ему в голову. Так чётко обозначилась в его голове, что он даже смутился вначале, а потом, снова увидев её тёплую улыбку, улыбнулся ей в ответ. А на глазах навернулись слезы: он давно отвык от этого чувства. От этих чувств. От боли, от ненависти, большей, чем просто к противнику, а к убийце человека, который дорог ему. Которого он любит. — Ты сильный, слышишь? — прохрипела девушка, положив свободную руку на его лицо. — Ты сможешь это пережить. Ты дойдёшь до конца, я в тебя верю. Я… — Нет, я должен сказать это первым, — перебил её Кларк, сам удивляясь тому, что сказал это, когда она беспомощная лежит перед ним. Но этого его слова. — Я люблю тебя, Энни. Люблю тебя и не знаю, как мне быть без тебя. Я не представляю, как без тебя… У него перехватило дыхание. Он не чувствовал, как слезы струятся по его щекам, но он видел грусть и печаль лежащей перед ним девушки, смирившейся с тем, что она делает последние вздохи. Но её улыбка говорила о том, что она счастлива. — Я тоже тебя люблю, Кларк, — её голос звучал совсем тихо и слабо, и парень наклонился к ней поближе. Он смотрел на неё и не мог представить, как выйдет из здания без неё и зайдёт в штаб один. После стольких месяцев совместных работ, разработок планов, тренировок, ссор и радостей из-за этой чертовой политики он не мог представить себе жизнь без неё. И несмотря на то, что их жизнь была испорчена всеми этими событиями, она стала гораздо ярче и интереснее, потому что иначе бы они не познакомились и не сблизились до такой степени, что всего лишь улыбка на её лице способна изменить его настроение и его планы в одно мгновение. — Зачем ты… — закрыв глаза, прошептал парень, вспоминая, как девушка пролетела перед ним, а он даже не обратил внимания на это. — Я ни о чем не жалею, — Энни погладила его по щеке, и на него это произвело успокаивающее действие; он снова посмотрел на неё, прижав её ладонь к своей груди одной рукой, а другой поглаживая её волосы. Он невольно приближался к ней все ближе и ближе, пытаясь запомнить звуки её голоса, её последние слова. — Я ни о чем не жалею… Он прикоснулся своими губами к её мягких губам и почувствовал металлический привкус. Её слабое дыхание еле-еле касалось его кожи, зато рука сильно сжимала его ладонь. — Живи ради меня… Она погладила его по волосам, а потом её рука опустилась на холодную плитку, и Кларк почувствовал, что её рука ослабла и больше не сжимает его. — Энни… Парень, не выпуская ладонь любимой, чуть приподнял её и прижался к ней, вспоминая её волшебную улыбку… …которая навеки запечатлелась в его памяти. Он обязан закончить дело и довести всё до конца. Её глаза потускнели не зря. Ради неё. Жить ради неё. Ради её улыбки.