шестнадцатилетний нагибатор

Как же порой скучны серые учебные будни. Когда-то любимая песня становится ненавистной, играя каждое чертово утро ровно в семь тридцать. Чонгук обещает себе каждый раз, что поменяет мелодию, но быстрее разобьет об стенку свой старенький самсунг или выкинет его в окно, чем руки доберутся до меню с темой «настройки». Вторник, 07:35. — Ты собираешься вставать или нет? — писклявый голос старшего брата доносится до таких нежных ушных перепонок альфы, который моментально морщится и зарывается лицом в подушку. — Давай, мелкий, иначе я займу сейчас ванну, а ты потом опоздаешь на учебу, — как ни крути, но против Хосока хрен попрешь. Приходится оторваться от своего любимого одеяла с рисунком железного человека и плестись в уборную. Там Чонгука встречает теплый душ и пятнадцать минут удовольствия (читать как: избавление от утреннего стояка). 08:13 am. — До вечера, — закинув рюкзак на плечо, брюнет прощается с родителями, закрывая за собой входную дверь. Он спешит на автобусную остановку, поглядывая на наручные часы, которые немного спешат. В запасе у альфы минут пять, поэтому он успевает достать из потайного карманчика рюкзака помятую пачку сигарет, чиркнуть зажигалкой и прикурить. Пускай все и думают, что у шестнадцатилетних подростков молоко на губах еще не обсохло и рановато баловаться никотином, но Гуку плевать. Он же молодой альфа, у которого свои законы и стереотипы. Приходится, конечно, скрывать свои вредные привычки, чтобы родных не разочаровывать. Чонгук же хороший мальчик. Чонгук же послушный и очень вежливый. Ха, да, конечно! Пускай все продолжают так думать, а брюнет будет пользоваться своим положением и улыбаться глупо, наивно, чтобы не палиться. 10:01 am. — Хэй, птенчик, двинься, — носком кроссовка мальчишка толкает стул, на котором с опущенной головой сидел тот над кем измываться просто одно наслаждение. — Отвали, Чонгук, и без тебя херово, — бубнит себе под нос блондин и с места не двигается, бросая такую ненавистную чоном фразу: — Я твой хен, мелочь. И как же Чонгук бесится, а еще скалится дико, сжимая челюсть. Раздражает неимоверно, когда тыкают в проклятый возраст. Он не оставит слова омеги просто так, точно не тогда, когда поблизости нет никого, кто смог бы усомниться в наигранной милости Гука. Оглянувшись, чтобы удостовериться в своих догадках, а именно в том, что одноклассников нет на горизонте, брюнет тянет в довольной улыбке губы. — Нет, Пак Чимин, ты никчемная омега, — склонившись над ухом белобрысого, младший сжимает своими длинными пальцами миновское плечо, — Да и еще, похоже, течная. — Пошел ты, — старший ведет плечом, желая как можно скорее скинуть с себя руку надоедливого альфы. Тщетно. Чонгук сжимает свои пальцы сильнее, улавливая усилившийся аромат, исходящий от паковской кожи. Мальчишку кроет. Причем кроет нехило. Внизу чонгуковского живота стягивается тугой узел и на какую-то долю миллисекунды альфа теряется. В воздухе веет чем-то сладким. Спелая клубника со сливками – излюбленный запах Чонгука еще с раннего детства. Нет-не-нет, не может быть, чтобы этот пухлощёкий омежка оказался истинным! — Твой запах.. ты чувствуешь? – и Чимин чувствует. В нос так неожиданно ударил запах спелой земляники, и блондина затрясло похлеще прежнего. Он сжимает своими короткими пальцами края столика, за которым сидел, поднимая потерянный и притупленный взгляд на своего обидчика. — Очень смело с твоей стороны приходить в школу во время течки, идиот! — Не твоего ума дело! — Закрой рот, иначе… — Чонгук, что ты делаешь? – как же не вовремя рядом оказывается лучший друг Чона и наглым образом прерывает такую содержательную беседу. —Чимин-хен неважно себя чувствует, хотел спросить, не нужна ли ему моя помощь, — с неохотой альфа все-таки убирает свою ладонь от паковского плеча, натягивая наигранную обеспокоенную улыбку. — Правда? Хен, что с тобой? — наивный Тэхен подлетает к трясущемуся и резко побледневшему Чимину, начиная осыпать старшего различными вопросами. Разминая пальцы, альфа наблюдает со стороны, как вишневый помогает белобрысому омеге подняться со стула и выводит его из столовой. Так, наверное, будет лучше, если омега будет помогать омеге, а не альфа, который, кажется, только что впервые ощутил запах своего истинного. 11:20 am. Нервно барабаня ручкой по раскрытой тетради, брюнет не в силах сосредоточиться на словах учителя. Он сходит с ума от мысли, что где-то сейчас его(?) Чимин задыхается от накрывшей его боли. Не понаслышке мальчишка слышал, как тяжело справляются омеги во время своих течек. Как их разрывает от желания оказаться в сильных и умелых руках альфы. Еще сложнее контролировать себя, когда поблизости находится твой истинный. Все мысли Чона были направлены на самую настоящую иронию и подставу судьбы. Как вообще могло оказаться, что именно этот низкорослый хен с глазами щелочками и такими до безобразия пухлыми губами окажется чонгуковской омегой. И с каких пор появилась эта непонятная неприязнь к Паку? В какой именно момент Чонгуку стало доставлять неистовое удовольствие задирать ни в чем не виновного юношу? Может быть, когда они впервые столкнулись в школьной раздевалке, когда альфе исполнилось только-только шестнадцать? Вопросов много, а вот ответов на них совершенно нет. — Извините, можно выйти? 11:25 am Найти Чимина оказалось не так сложно. Молодой альфа доверился инстинктам и шел по школьному коридору прямо к медицинскому кабинету, уверенный в том, что именно там находится старший. И чутье его не подвело. На кушетке с белыми простынями лежал омега, а в кабинете слишком сильно пахло спелой клубникой. Чонгук закрыл нос ладонью, чтобы не вдыхать дурманящий аромат и не сорваться. — Чонгук~и, — приторно-сладко тянет старший, медленно поворачивая голову в сторону подростка. — Заткнись! — шепчет Чон, отшатываясь назад и пожалев, что вообще покинул класс. — Чонгук~и, пожалуйста, — снова, только уже в сопровождении судорожного вздоха. — Замолчи! — Умоляю тебя, помоги мне, — стоит, наверное, отвернуться, а потом убежать и желательно за пределы школы, чтобы не слышать этих сладостных стонов этого чертового омеги! — Черт.. чертчертчерт, — быстро проговаривает Чонгук, разворачиваясь на пятках к двери, но только для того, чтобы закрыть ее. Лишние глаза и уши никому не нужны. — Чонгук.. — Да закрой ты свой рот! — разъяренно шипит младший, достаточно быстро и резко оказываясь возле кушетки. Он склоняется вниз, грубо схватив белобрысого омегу за волосы, сжимая отросшие у парня пряди. Ему просто необходимо закрыть этот блядский рот Чимина, который издает настолько неземные звуки. — Мне совершенно не нравится, что твой запах так влияет на меня. — Просто ты еще юный, Гукки, чтобы понять всю суть истинных, — что это только что было? Пак Чимин глумится? Этот никчемный омега насмехается над Чонгуком? Да какого черта этот старшеклассник позволяет себе? — А ты слишком безмозглый, чтобы не понять одну простую вещь, Чиминни, — скалится альфа, наклоняясь еще ниже, касаясь влажными губами мочки паковского уха, — Я твой альфа, на которого у тебя встает, а твоя сладкая дырка просит моего члена в себе. Чонгук не видит, но прекрасно чувствует, как парень под ним вздрагивает, задерживая свое дыхание. — И сейчас я собираюсь взять то, что по каким-то непонятным причинам вдруг стало принадлежать мне. — Возьми, — томно на придыхании. — Выебу тебя так, как последнюю шлюху не оставив и живого места на твоей аппетитной заднице. Будешь умолять меня еще и еще пока не потеряешь сознание, а твое очко не будет гореть адским пламенем от ощущения меня внутри. — Пожалуйста.. Больше слова обоим были не нужны. Вдохнув полной грудью запах клубники со сливками, молодой альфа пальцами свободной руки сжимает паковскую шею. Он скользит языком по ушной раковине старшего, проталкивая язык в ухо хена, срывая первый рваный стон. Мало. Чертовски мало. Выпрямившись, Чонгук тянет на себя омегу, заставляя того сесть на кушетку и раздвинуть ноги так, чтобы брюнет принял более выгодное для обоих положение. Стянув через миновскую голову школьную футболку, альфа тут же припадает губами к манящим выпирающим ключицам. Кто же мог подумать, что Пак Чимин окажется настолько желанным? Его кожа пылает от чоновских прикосновений и старший просит не останавливаться. Да, старшеклассник, который старше Чонгука на два года практически скулит и ерзает на кушетке, умоляя альфу продолжать. Никто и не планировал останавливаться. Чонгук ведет ладонями по миновским ляжкам, добираясь до крепких бедер и устояв, сжимает их. Он расстегивает молнию на джинсах блондина, справляясь также быстро и с пуговицей, после чего стягивает ненужные вещи с чиминовских ног достаточно резко. Чимин же в свою очередь опаляет своим горячим дыханием правое предплечье альфы, ластясь ближе, словно желая слиться с подростком. От переизбытка эмоций омега даже позволяет себе впиться немного неровными передними зубами в кожу Гука, сорвав тем самым гортанный стон с чоновских губ. Альфа напирает, а белобрысый с удовольствием подчиняется, укладываясь обратно спиной на кушетку. Без внимания не остается и впалый живот старшего, где нежную кожу подросток зацеловывает до остатка влажности и красных следов, а точнее – кровоподтеков. Все чиминовское тело хочется пометить, чтобы старшеклассник потом выливал на себя тонны тонального крема. Чонгук уже бесится только от одной мысли, что Чимин будет скрывать следы их совместного безумия от посторонних глаз, поэтому ставит еще несколько под родинкой между паковских ключиц. Неопытность в гуковских прикосновениях совсем не ощущается. Чимин плавится как зефир на солнце. И ему безумно нравится. Нравится, когда запах спелой земляники заполняет легкие и дышать практически невозможно. Он получает неописуемое удовольствие от чоновских губ на своем теле, закрыв глаза на то, что вроде бы совсем недавно хотел врезать по наглой чоновской морде. Чонгук оказывается невероятно прекрасным и внимательным, хотя кто бы мог подумать, правда? — Перевернись, — на дрожащих ногах Пак поднимается с кушетки, а через мгновение оказывается вновь к ней прижатым, только на этот раз животом. Он прогибается по-кошачьи в пояснице, выпячивая свою великолепную задницу. Чонгук двусмысленно ухмыльнулся, разводя одной рукой миновские ягодицы в стороны. Два длинных пальца подростка касаются пульсирующей дырки старшего, пуская по телу блондина очередной заряд тока. От ощущений омега практически бьется в конвульсиях, а гребаный Чонгук подливает масло в огонь, проталкивая пальцы в омегу. — Какой ты мокрый, Минни. Мокрый и готовый принять меня всего, — эта мелюзга точно издевается! Совесть Чимина уже давно помахала ручкой и убежала куда-то очень далеко. Свое достоинство старший подарил Гуку еще в тот момент, когда альфа переступил порог медицинского кабинета. На манер ножниц подросток двигает пальцами внутри пылающего Пака, продолжая срывать с прекрасных уст мелодичные стоны. Чонгуку начинает казаться, что этот омега был создан для того, чтобы стонать имя брюнета. Добавляя третий палец, подросток свободной рукой зарывается в блондинистых волосах и, без нежности, тянет за пряди голову Пака вверх. Светлый рассудок уступает место животным инстинктам. Чимина хочется брать жестко и грязно. Собственное возбуждение ужасно давит, поэтому мальчишка вынимает пальцы из разгоряченного старшеклассника, чтобы стянуть с себя школьную форму. Он прижимается ближе к блондину, шлепая несколько раз головкой по правой миновской ягодице. Это еще не конец. Не так быстро Чимин получит желаемое, ведь альфе хочется еще немного поиграться. — Интересно, а ты на вкус такой же, как и на запах? Несильно шлепнув парня по ягодице, альфа смял их сразу же пальцами, разводя в стороны, открывая Чимина. Чонгук без стеснения наклонился ниже, согнувшись в спине и, кончиком языка проведя по пульсирующему кольцу, толкнулся сразу же внутрь. Одной рукой Чон скользнул к возбужденной паковской плоти, начиная надрачивать, оголяя головку, а второй потянулся к шее юноши, сжимая ее пальцами, слегка придушив. Он ласкал языком задний проход омеги, толкаясь внутри и ощущая теплые стенки ануса. Отстранившись, Чонгук хорошенько смочил палец своей же слюной, после чего принялся аккуратно вводить его, подготавливая уже, кажется готового ко всему блондина. Согнув палец внутри, Чонгук несколько раз прокрутил им, после чего добавил второй, растягивая и раздвигая по манере ножниц. Гук возобновил ласки языком, трахая Чимина уже тремя пальцами. Чонгук сдавленно стонет, схватив старшего под бедра, придвинув ближе к себе. В момент, когда головка члена соприкасается с уже разработанным кольцом мышц омеги, альфа гортанно рычит, толкаясь навстречу, имитируя глубокое проникновение. Не забывает осыпать тонкую шею светловолосого юноши, проводя ладонью под согнутой в коленке ноге. Самодовольно улыбается, оставляя мягкий поцелуй на скуле Чимина. Приблизившись к мочке уха старшеклассника, альфа шепчет что-то про нелюбовь к латексу, а еще про то, что хочет, чтобы Чимин ощущал пульсацию чоновского члена в себе, а не тугую резинку. Раздвигая ноги Пака шире, Чонгук направляет головку своего члена к сжимающемуся кольцу мышц и, подняв взгляд, смотрит прямиком в красивые притупленные от возбуждения глаза, которые были направлены на подростка в момент проникновения. Он толкается бедрами вперед, входя в старшего резко и одним движением, срывая с покрасневших губ стон. Надавливая ладонью на поясницу блондина, Чонгук замирает, давая своему любовнику время привыкнуть к размеру. Целует вновь шею, зализывая кровоподтеки, переходит плавно к подбородку, вдохнув полной грудью запах тела Пака. — Ты пахнешь спелой клубникой, — мягко улыбается, скользнув рукой по предплечью блондина вверх, чтобы переплести пальцы и сжать ладонь Мина. Стенки ануса сжимают чоновский член, принося боль вперемешку с наслаждением. Он начинает двигаться, упираясь свободной рукой в кушетку. Просит шепотом Чимина расслабиться, толкаясь глубже, чувствуя, как постепенно проникновение дается легче. После парочки пробных движений бедер Чонгук понимает, что можно больше не осторожничать. Он выходит наполовину из Чимина, а затем снова толкается, только уже более резко и грубее. Находит губы блондина, начиная терзать их, проталкиваясь в рот языком. Навалившись слегка, альфа обхватывает пальцами шею старшего и задирает голову старшеклассника. — Еще, пожалуйста, еще, — такой просьбе отказать просто невозможно. Чонгук душит и двигается при этом быстрее, обхватывая при этом аккуратный чиминовский член своими пальцами. Между ними происходит какое-то безумие и химия. Это, наверное, и есть вся суть истинных пар. Подросток не может отказать себе в удовольствии и не втягивать шумно носом исходящий от блондина аромат. Как же ему хорошо! Он чувствует, как Пак специально сжимается внутри. Негодяй! Чон замахивается и оставляет на ягодице старшего след от своей ладони, а по кабинету разносится звонкий шлепок. Вставляя по самую мошонку, альфа кусает спину омеги, чувствуя, как постепенно подкрадывается оргазм. Может быть, Чонгуку всего шестнадцать, но он прекрасно знает про правила безопасного секса. — Давай, Минни, кончай, — горячим шепотом на самое ушко. В темп своих толчков альфа продолжает надрачивать блондину пока не чувствует теплое семя на своей ладони. Чимин весь дрожит, а еще сильно сжимает внутри член младшего, что у Гука темнеет в глазах от ощущений. Успев выйти из обмякшего тела юноши, брюнет доводит себя до разрядки несколькими плавными движениями, изливаясь на поясницу омеги. — Кажется, теперь будни будут не такими серыми, а вторник – любимым днем недели, — смеется подросток, навалившись сверху на Чимина. Впереди их обоих ждет еще много историй, да и ответы на некоторые вопросы все-таки необходимо заполучить. Но только эти все великие планы молодой альфа отложит на потом, ведь сейчас его омега так вызывающе качает бедрами и намекает на повторение.