Не свалю из твоей головы

-Мам, а как ты познакомилась с папой? — спрашивал маленький Руслан не в первый раз, делая вид, что забыл эту историю. Но он просто хотел услышать её вновь. — Я слышала, что он думает обо мне. Твой папа учился вместе со мной, и, когда у нас был выпускной, почему-то побоялся пригласить меня танцевать. Он думал об этом всю ночь, из-за чего не мог уснуть. А я все это слышала. Когда мы встретились в парке, он все-таки пригласил меня на танец. Тогда из чьего-то магнитофона раздавалась песня на весь парк, — говорила женщина над кроватью своего сына, поглаживая его по голове и мягко улыбаясь. — Та самая песня, которую ты так любишь? — а мальчик отлично помнил мелодию, которая играла на каждом празднике в их небольшой квартире. — Та самая. — Мам, а я смогу услышать того человека, с кем буду танцевать в парке? — глаза у него загорелись огнём, который подвластен только тем, кто ещё мечтает узнать все на свете. — Обязательно, сынок. А сейчас — спи, — женщина поцеловала сына в лоб и выключила светильник.-Спокойной ночи. — Спокойной ночи, мама. Но мальчик ещё долгое время не спал. Он прислушивался к тишине, надеясь услышать голос. _______________ Прошло уже достаточно времени с того разговора, а Руслан все так же вслушивается каждый вечер. Но теперь вместо тишины он слышит знакомый голос. Даня Поперечный стал его хорошим другом быстрее, чем этого ожидал сам Усачев. Это рыжее бедствие захватило голову блоггера в мгновение ока. Днём Данила мог быть кем угодно: парнем «без души», эпицентром сарказма и шуток про смерть, недо-алкоголиком со стажем. Но ночью он становился совсем другим. И Руслан знал это, как никто другой. «Ненавижу расстояние. Он опять укатил снимать своё „Пора валить“. Или пусть сваливает из моей головы, или приваливает в Питер. Не дай бог он там заболеет. Я его собственноручно удушу шарфом» В Норильске эти слова согрели лучше любого одеяла. «Этот пидрила вообще может отойти от Кшиштовского? Как женатая пара, честное слово. А мне сиди и любуйся. Хотя, с любованием что-то я сегодня переборщил. Стас сказал, что я в нем скоро дыру сделаю» Спун — это самоирония, самокопание и самовнушение. Самостоятельный, однако. «Ну твою ж мать. Гребаный отель. Гребаный Соколовский. Какого хера? Он лежит в метрах двух от меня, а мне уже хочется взять и уйти отсюда в Питер. Хоть пешком. Но ебать неловко же! Так, кажется, спит. Блять, с него сейчас одеяло упадёт. Ну что ж ты будешь делать!» И спустя пару минут Поперечный действительно встаёт и поправляет на Руслане одеяло. Последний широченно улыбается в подушку. Но в Питере все меняется. Спун пытается избегать контакта с Усачевым, хотя поводов для этого не было. Он начинает пить, но не больше, чем два стакана виски на ночь. Без колы. И начинает копаться в себе с удвоенным усердием. «Да о чем я вообще мечтаю? Идиот. Он натуральнее, чем моя бабушка. Но легче от этого не становится. Ебать. Вот какого черта это произошло? За что мне это?» Руслан не знает, что ему делать. Ведь все действительно не так, как он ожидал. И этому нужно было как-то положить конец. Но парень тут же ловит себя на мысли о том, что не хочет что-либо прекращать в отношении Дани. «Говорят, что время и расстояние лечит? Херня. Сколько раз Руслан укатывал отсюда буквально на другой край Земли? И от этого только хуже. Стоит вспомнить Норильск. Я тогда вообще ни о чем другом думать не мог. Даже если это любовь, то это бесполезно. Ему все равно» Но Усачеву не все равно. Он хочет помочь Поперечному, но слишком боится таких громких слов. Одним суткам подвластна вся жизнь. За одни сутки люди рождаются, умирают, сжигают и строят мосты. Миллионы людей меняют свои взгляды на что-либо, чем меняют свою судьбу. А одна ночь помогла Руслану найти свой дом. Дом, который он искал на разных концах Земли, но он был в Питере, среди многочисленных дворов-колодцев и сотен исписаных стихами тетрадей. «Я люблю его. Если он сейчас не приедет, то я не смогу никогда больше сказать ему это в лицо» Руслан слышит это ночью, когда уже было собирался лечь в постель. От кого: Спун 02.36 «если ты не прикдешь я цмру» Брюнет мигом отвечает на сообщение, попутно быстро одеваясь. Здесь должно быть что-то о раздумьях на тему «Ехать или не ехать», но ответ на этот вопрос Усачев дал себе слишком давно. Кому: Спун 02.37 «Где ты?» От кого: Спун 02.39 «Парк оеоло моего дома. Мы там ещё скетч снимали» Судя по сообщениям, Поперечный был пьян. Но это особо не меняло ничего. На улице такси было найти невозможно, а вызывать не было времени. Пришлось бежать. По дворам было особо не далеко, но все же. Когда Руслан был в парке, то сразу же нашёл «пропажу». Даня лежал на траве, держа в правой руке бутылку виски. Трети янтарной жидкости уже не было в бутылке. — О, привет. Ты пришёл. Побудешь здесь со мной? Прости, если разбудил, — речь у рыжего была слегка спутанной, но вполне четкой.-Ты…бежал? — Ну, машину найти в такое время слегка затруднительно даже в Питере, — Усачев сел на прохладную траву рядом с парнем.-А ты сказал, что умрёшь, если я не приду. Ты что-то хотел мне сказать? — А что, так видно? Блин, скорее всего, да. Что ж. Начну издалека. Дело в том, что я от своей жизни ожидал любой подлянки, но не такой. И когда я узнал тебя лучше, то понял, что это пиздец. Бля … Знаешь, я начал за собой замечать странные вещи. Вот ты не так уж давно был в Норильске. У меня как бы и без того был забитый график, но вместо этого я думал о том, как.- Спун активно жестикулировал, волшебным образом не проливая напиток. — О том, что удушишь меня шарфом, если я заболею? — Поперечный недоверчиво посмотрел на брюнета, а тот лишь улыбнулся.- И что я вечно с Кшиштовским, будто мы женатая пара. А ещё ты проклинал Соколовского с его приговором, ведь из-за этого мы спали на соседних кроватях. Ты тогда хотел уйти пешком в Питер от неловкости. И твою бабушку мне не переплюнуть в натуральности. И тут Даня будто завис, расставляя полученную информацию по полочкам и пытаясь прийти к логическому выводу. Последнее было особо трудным. — Ты следил за мной чтоли? -спросил он, приподняв одну бровь. — Ты забыл, что если я не сваливаю из твоей головы, то я слышу твои мысли, — Руслан забрал бутылку из рук комика и отставил её. — Я знаю все, что ты думаешь обо мне. «Я немного начинаю понимать, куда он клонит, но мне в жизни так не повезёт». — И что я сейчас о тебе думаю? — О том, что тебе действительно везёт. Данила Поперечный, я читаю твои мысли с самого нашего знакомства. Думаю, ты понимаешь, что это значит? — Усачев посмотрел в болотно-зеленые глаза парня, и в них читалось вся радость и недоверие одновременно. — Прости за то, что иногда на тебя матерился. Я не хотел. «Я люблю тебя. И до сих пор не верю в реальность происходящего». Руслан улыбнулся голосу в своей голове. И тут же ощутил на своих губах чужие губы с привкусом виски, отчаянья и капли счастья. Руки Поперечного прижимали к себе брюнета с удивительной осторожностью, будто тот может исчезнуть от неосторожного движения, как мираж. «Я не верю» «Я тоже» И тут Данила понял, что так же слышал Руслана. Каждую ночь. Но списывал все на сны. А ведь стоило только прислушаться к голосу, что говорит внутри. Может быть это говорит тот, кому вы нужны чуть сильнее воздуха и слов?