Повзрослела

Телефон зазвонил глубокой ночью — в двенадцать часов дня. Уставший после длительной игры, в которой контроллил сразу четырех персонажей с помощью обеих рук и ног, Сора неохотно оторвал голову от подушки, громко застонав, но, когда увидел имя на дисплее мобильника, мгновенно пришел в себя и ответил на звонок. — Широ! — заорал он в трубку, — Широ, ты где? — В Токио, — прозвучал ровный и спокойный ответ. Слышать голос сестренки — счастье и безумие одновременно. Ей ведь уже… так, надо посчитать… восемнадцать! Она совершеннолетняя, и… …и совершенно с ним, Сорой, не общается. Они не виделись с тех пор, как Широ исполнилось тринадцать. Маленькая девочка выросла; сначала менялась неуловимо, а потом — подстригла свои прекрасные волосы, стала интересоваться модной одеждой, пошла в школу, завела друзей… Сора отчаянно завидовал сестре, которая сумела выбраться в реальный мир. Завидовал — и не понимал, что она там нашла. Он — законченный хикки, всей душой помешанный на играх, так и не сумел отказаться от этого, даже сейчас, когда ему исполнилось двадцать пять, Сора жил за счет матери, целыми днями играя в игры. — Ты сможешь со мной встретиться в аэропорту? Сора сглотнул. Он так и не преодолел своего страха перед Токио, перед толпами людей и кучей машин, перед открытым пространством и необходимостью контактировать с окружающими. Будь его воля, он всю жизнь провел бы в игре… как в Дискорде, но Дискорд… к сожалению, в сражении с Тето Сора проиграл. Проиграл — и вернулся в свой неприятный и неуютный мир. Широ тоже вернулась, но стала совершенно иной. Маленькая Широ сумела принять этот мир, сумела прижиться в нем, сумела понять правила этой игры, именуемой «взрослой жизнью» — а разве можно было ожидать от нее иного? Сора чувствовал себя полным ничтожеством, мямля в трубку, что в аэропорт приехать не сможет, потому что… Широ и так знает, почему! Зачем она спрашивает? Неужели они стали настолько чужими? Сестра вздыхает. Она не принимается отчитывать Сору, мол — ты взрослый мужчина, пора взяться за ум наконец-то! — но в ее вздохе отчетливо слышатся эти слова. А Сора вспоминает ту маленькую девочку, что спала у него на коленях, ту девочку, которая назвала его «пустым», ту девочку, вместе с которой он хотел провести всю жизнь. Они ведь не родные брат и сестра. Сора думал — вот когда Широ повзрослеет… И она повзрослела. А он — нет. — Поняла, — отвечает сестра, — я приеду к нам домой. Через час.

***

Она действительно приходит ровно через час, минута в минуту. Звонит, и мама открывает ей. Сора слышит, как они разговаривают — так легко и непринужденно, и его снова колет зависть. А потом Широ открывает дверь в его комнату. Здесь, как всегда, темно и намусорено. Раньше Широ этого не замечала и бессовестно мусорила сама, но сейчас хмурится, останавливая взгляд на пустой коробке из-под пиццы и нескольких смятых банках колы. Потом смотрит на брата, который пялится на нее так, как пялилась Джабриль на новые книги. Широ… маленькая Широ, она изменилась просто разительно. Волосы… уже не такие длинные, но и не короткие, аккуратное каре до плеч, ростом стала немного выше и… у нее появилась грудь. Третий размер. Сора помнил Широ ребенком, и совсем не ожидал увидеть ее взрослой и сформировавшейся девушкой… Только вот теперь он ей совсем не нужен. Дуэт «Пустые» распался. Широ пошла дальше, а Сора остался неудачником. — Сестра моя, — Сора поднимается ей навстречу, раскрывает объятия, и Широ обнимает его, но не так, как обнимала в детстве — она не бросилась ему на грудь, не прижалась всем телом, а просто подошла и подержала за плечи, сразу же размыкая объятия. Будь на ее месте Стеф или даже Курами, Сора не удержался бы и потискал девушку за грудь, но он не хотел стать причиной гнева Широ. — Ты очень изменилась, — сказал он, делая шаг назад. — А ты — нет, — парирует сестра, — ты все еще играешь в свои игрушки? Риторический вопрос. Она же все видит. — Я ведь проиграл Тето, — разводит руками Сора, — ну и… Широ смотрит на него с презрением. Что ж… ничего другого вид двадцатипятилетнего безработного девственника вызывать не должен. Они еще некоторое время говорят о чем-то отстраненном вроде погоды и обучения Широ, а потом сестренка замечает, будто между прочим, что у нее появился парень. Сора старается не подавать виду, что его это сколько-нибудь задевает. Широ не видит, как сжимаются его кулаки. Широ теперь принадлежит другому миру — не Дискорду и не ограниченному мирку их темной комнаты. Широ выросла. Через полчаса она говорит, что опаздывает. Пожимает брату руку, и убегает из его комнаты, оставив на память о себе легкий аромат какого-то сладкого парфюма. Сора опускается на стул, беря в руки мышку. Каждый ведь выбирает сам, как ему жить.