Спарринг

— Что ты здесь делаешь? — этот оболтус, открыв рот, смотрел, как я спускаюсь по трибунам, и нервно оглядывался по сторонам, гадая, много ли людей узнали во мне G-Dragona. — А, что тут такого? Ты же не думал, что я отпущу тебя на край света, где ты будешь соревноваться с другими мужиками, кто обнимается крепче, или кому удаётся захват бёдрами в положении лёжа, и даже не проконтролирую, чтобы тебе всё это действо принесло как можно меньше удовольствия? Пффф… — я знал, что ему нравится, когда я его ревную, но в данной ситуации не находил ничего смешного. Поэтому просканировав соперников парня убивающим взглядом, схватил его за локоть и потащил в сторону раздевалок. По-крайней мере, я рассчитывал, что задняя дверь ведёт именно к ним. — Хён, как ты смог выбраться сразу после концерта? На ногах хоть держишься? — меня не удивил вопрос Сын Ри, скорее напомнил, как сильно болела голова ещё пару часов назад в самолёте, от долгого перелёта. — Сюда, там моя личная раздевалка. — Миленько, — я обвёл взглядом небольшое помещение, явно не считающееся вип-комнатой, и остановил своё внимание на кушетке, стоящей прямо по центру. — Вчера было плохо, даже не смог потусить хорошенько на афте-пати, но сейчас лучше, как никак своего сбежавшего в Америку парня нашёл. — Я не сбежал, сто раз же тебе говорил. У меня соревнования и, если честно, тело болит похуже твоего, все бока помяли, — недовольно пожаловался он, на что я разозлился ещё больше. Ненавижу этот спорт и то, что на официальной основе трогают его, того, кто принадлежит мне. — Терпеть не могу тот день, когда ты объявил, что собираешься заниматься джиу-джитсу. Я-то думал, ну спорт, подумаешь. Хочет любимый зараза стать сильнее, что тут такого. А нет, этот спорт подразумевает лапать других мужиков, и чуть ли не сексом заниматься у всех на глазах. Лучше бы я никогда не видел твоих тренировок. До сих пор в жар бросает, — я вспомнил тот день, когда впервые пришёл на тренировку Сын Ри, и потом неделю ходил, как зашибленный. Не было ни одного места, где бы его не облапали. Серьёзно, ни одного. — Эмм…так ты поэтому примчался? Так сильно ревнуешь? — на меня смотрели глаза полные надежды поглумиться, поэтому я решил их не расстраивать. — Нет, у меня были бесплатные часы полета, и тут я решил: а почему бы не потратить их на тебя, любимый, — знаю, что никогда не опускаюсь до щенячьих нежностей, а также то, что об этом прекрасно осведомлён и мой малыш. — Эй, я не виноват, что это такой вид спорта, не обязательно мне угрожать! — Сын Ри успел снять верх своей спортивной униформы, когда замер у открытого шкафчика, пристально вглядываясь мне в глаза. — Джи Ён, даже не думай сорваться тут. — Знаешь, перед тем, как эпично появиться перед тобой, я где-то с полчаса наблюдал, как какой-то бугай лапает тебя с головы до пят, чуть ли не врастая в тебя, а красавчик-тренер, которого ты, видимо, выбирал из-за внешности, смотрит на тебя влюблёнными глазками и мечтает подмять тебя под себя прямо там, — медленно подходя к парню, я захватил пояс его брюк и притянул к себе. — Так скажи мне, милый, почему им можно трогать тебя на глазах у всех, а мне приласкать своего БОЙФРЕНДА в его ЛИЧНОЙ раздевалке – нельзя?! — я не кричал, нет. Просто перешёл на хриплый шёпот, больше напоминающий рычание льва, чем человеческий голос. Сняв панаму и запихнув ее в задний карман джинсов, я нервно растрепал волосы и постарался немного успокоиться. — Джи, если послушать тебя, то меня хочет подмять под себя каждый прохожий, и, к слову, у тебя в последнее время это не очень-то и получается, и не надо на меня так смотреть. Это ты, а не я, выглядишь как жертва инцеста фестрала с угрём! — Сын Ри паниковал, его можно понять, но я не мог сказать, что его слова меня совсем не задели. Знаю, что он видит во мне партнёра сильнее, и потерять этот статус, даже если он образный и относится к моему характеру больше, чем к телосложению - было болезненно. — Пока эти руки способны удерживать тебя рядом и подо мной, любой человек на этой земле будет слабее меня, понятно? — я захлопнул дверцу шкафчика и выставил руки по обе стороны от головы Сын Ри. — Я похудел, потому что было мало того, что я мог превратить в мышцы, но ты прекрасно знаешь, на что способно это тело и руки. — Знаю, прости, — этот придурок обнял меня за талию и в примирительном жесте уткнулся носом мне в ключицу. — Хочешь наказать, не останавливаю, тем более ты знаешь, как я к этому отношусь, но давай не прямо сейчас. Скоро соревнования, мне нужна агрессия, чтобы достойно выступить, вместо того, чтобы ты её из меня вытрахал. — Соревновательные дни у тебя начинаются завтра, так что не надо мне тут, до этого времени ты не только разозлишься на кого-нибудь, а ещё и меня захочешь затрахать до смерти. Если у кого и есть переизбыток тестостерона и желание всех на лопатки положить, так это у тебя, — я опёрся на одну руку и начал медленно поглаживать торс парня, задевая моментально затвердевшие от моих прикосновений соски. — Ты случаем не боишься, что нас застукает тот красавчик-тренер и ты потеряешь шанс с ним? — Боже, — он устало выдохнул, опаляя горячим воздухом мой кадык, и, прикусив нежную кожицу, оттолкнул меня в сторону, — иди к чёрту. Я ухожу. Пришлось вспомнить, что такое мгновенная реакция, и поймать его прямо у двери, захлопывая её перед его носом, чтобы прижать к себе и доказать, что он никогда не мог от меня далеко убежать. — Прости, но я пока слишком зол, чтобы так легко отпустить тебя, — притянув парня к себе, я развернулся и пихнул его в спину, чтобы тот прямиком приземлился на кушетку, — тем более, ты сейчас слишком возбуждён, а я не позволю кому-нибудь видеть и прикасаться к моему парню в таком состоянии! Не знаю, как ещё не сорвался и не подмял Сын Ри под себя, всаживая ему на сухую, когда всё это время пытался выкинуть из головы картинки того, как различные мужики подминают под себя моего малыша, а тренер реально пускает на него слюни. Я знаю, сам первые годы так смотрел, потому что хотелось притронуться, но не мог. Сдерживался. — Ты такой ублюдок, когда захочешь! Сюда в любую минуту может зайти массажист, чтобы проверить моё состояние. Хочешь потерять всё или ещё одному человеку отстёгивать миллионы за молчание только из-за очередной глупой вспышки ревности?! — а вот этого говорить не стоило и вскакивать тоже, что уж говорить про новую попытку оттолкнуть и уйти. — Да что же такое! — Знаешь, какое между нами отличие, малыш? — я схватил его за руку и, скрутив её за его спиной, прижал парня к себе. — Я могу быть ублюдком, когда захочу. А тебе даже не надо стараться! Кретин, этими словами про ебучего массажиста ты, что, думал, смягчить мою очередную глупую вспышку ревности?! Не дав ему что-либо ответить, тем самым больше заботясь о нём, чем о себе, чтобы не испытывать остатки моего здравого смысла, я надавил на его плечо, всё ещё удерживая другую руку за спиной, и мы оба встали на колени. — Может, поборешься со мной? Чем тебе не тренировка? — спросил я, после чего толкнул Сын Ри в грудь и навалился сверху. — Обхвати меня ногами. Обычно он с охотой выполнял мои приказы и заводился ещё больше, когда я применял силу, но сейчас я с болезненной чёткостью ощутил на себе самом, на что способны его бёдра, когда хотят кого-то задушить. Этот чёртов засранец уселся на попу не для того, чтобы выполнить мой приказ, а чтобы переместившись сжать мою шею между своими ногами и подмять меня под себя. Всё-таки стоит вернуть свой вес, если я не хочу после таких манёвров неделями отлёживаться в больнице. Все тело болит от ударов разных конечностей об жесткий пол. — Не бойся, милый, я знаю технику безопасности. Жить будешь, — нахально заявил мелкий, после чего отпустил мою шею и, переместившись, сел на меня сверху, захватывая мои бёдра в плен натренированных мышц, которые сжимали так сильно, что хотелось скулить от боли и сдаться, но я не мог, — в одном ты прав, тренировка мне точно не помешает. Я закрыл глаза и прикусил нижнюю губу до крови, чтобы хоть как-то задержать готовый вырваться наружу болезненный стон, когда почувствовал на губах горячую влажность. — Не надо, в нашей паре боль люблю я, а не ты, — он слизал капельки крови с моих губ и, схватив руки за запястья, поднял над моей головой. — Ты кажешься таким хрупким, с ума сойти. Издав досадный рык и отвернувшись, я так и не открыл глаза, чтобы не видеть жалость в глазах любимого человека. Я знаю, как сильно похудел. Сын Ри это не нравилось, но мне нужно было придерживаться диеты и заниматься спортом, чтобы выдержать график мирового турне. Кто же знал, что моего подкожного жира хватит только на то, чтобы придать телу подтянутый вид и сделать мышцы более упругими. — Эй, мне всё равно какой у тебя вес, ты и раньше не был больше меня, — шептал он успокаивающе, с силой нажимая на мой подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза. — Я уже десять раз за эти полчаса мог удрать от тебя, но как видишь, ты был прав. Нельзя убежать от человека, которому принадлежишь. — Если ты думаешь, что разжалобишь меня таким образом – зря надеешься. Я всё ещё зол и не могу… Мне заткнули рот поцелуем, и в порыве возмущения, я укусил парня за нижнюю губу, удерживая её в зубах даже тогда, когда он попытался отстраниться и зализать ранку. — Чёртов садюга, — выплюнул Сын Ри, когда я всё-таки освободил его и слизал выступающие капельки крови. — Так и знал, что ты маленький, ревнивый вампирёныш. Я хотел присесть и перевернуть нас обоих, чтобы оказаться сверху, дав свободу своим инстинктам, когда меня толкнули в грудь и надавливая своим весом, переместили руки к моим джинсам. — Даже не думай сопротивляться, я сейчас серьёзно, — заявил он, расстегивая мой ремень, а потом возвращаясь в сидячее положение, чтобы сдвинуться к моим ногам и стянуть с меня джинсы вместе с бельём. — Ты всё равно планировал от них избавиться, не так ли? — Сын Хён, не зли меня ещё больше, — я был серьёзен. Не находил ничего отталкивающего от возможности быть снизу, но сейчас был слишком зол, чтобы позволить ему обладать мной. Мне нужно было несколько другое. Ну как несколько, противоположное. — Да, да, нашему большому и злому львёнку надо доказать мне и самому себе, что его зверёныш принадлежит только ему и на его запах может вестись только он, — продолжал болтать Сын Ри, попутно стягивая мою верхнюю одежду и соблазнительно раскачиваясь чуть ниже моей талии, то и дело задевая задницей пах. — Я не прав? — Какой к чёрту зверёныш? Ты вертишь мной, как хочешь и, бросив меня дома одного, между прочим прямо в день моего первого сольного концерта, умчался на какие-то соревнования обжиматься с другими мужиками! — возмущался я, к концу переходя на хриплый шёпот, потому что этот засранец надавил подушечкой пальца на мой левый сосок, тем временем играясь языком с правым. — Сука! — Не говори о себе в третьем лице, милый, привыкнешь, — Сын Ри, кажется, проигнорировал мою гневную тираду и как ни в чём не бывало, прямо на мне, стянул с себя хлопчатобумажные штаны. — Упс, прости. Это мне заехали пяткой в подбородок, после чего немного хихикая сместились вниз, давая ощутить всю тяжесть чужого, горячего тела, знающего мои болевые точки. Меня нагло дразнили. Я снова зарычал и обессилено откинул голову, ударившись макушкой о жёсткий пол. — Сука! — Я же сказал, что ты можешь привыкнуть, — раздался сверху ехидный голос, но я не собирался вестись и показывать, как больно мне было. И физически, и морально. — Джи Ён, только не говори, что ты хочешь сделать вид, что тебе всё равно, когда моя задница упирается в твой колом торчащий член. — Отъебись, — хотел звучать грозно, но вышло как-то жалко, я практически скулил. — Ну, как хочешь, — я думал, что теперь этот дебилёныш оставит меня в покое, и можно будет придумать ещё пару способов поквитаться с ним, после того, как сгрызу этот чёртов красный лак и зареву весь первый этаж своей квартиры, вернувшись один, как Сын Ри за чем-то потянулся и через пару-тройку секунд начал активные действия у меня на бёдрах. Я вскинул голову и увидел, что парень завёл одну руку за спину и, нахмурив брови, подготавливает себя для меня. — Чего смотришь, не думаешь помочь? Если бы я не лежал, моя челюсть упала бы на пол. Не то, чтобы он никогда не растягивал себя сам, но старался делать это в ванной, подальше от меня. Это было не законно, просто наблюдать за тем, как его пальцы исчезают в маленькой, всегда тесной дырочке и, постепенно он всё резче и резче насаживается на них, издавая просто крышесносные стоны, а на его шее расплываются красные пятна возбуждения. Гадёныш знает, как заставить меня обо всём забыть. Но не на этот раз. Воспользовавшись тем, что он занят, я спихнул его с себя и, согнув его ноги в коленях, пристроился к нему сзади. — Где смазка, я знаю, что ты достал её из моих джинсов? — он бы, наверное, не ответил, но метнувшийся в сторону мятой одежды взгляд, громче слов показали мне местонахождения тюбика с лубрикантом и пачки презервативов, которые я прихватил из дома. С моим малышом всегда надо быть готовым. — Понятно. — Джи Ён, давай лучше я, ты не сможешь себя контролировать, а потом ходи в раскорячку и смеши всех, — странно, но сейчас нытьё Сын Ри не вызывало умиления, даже здравый смысл молчал. Наоборот, я раздражался ещё больше. — Прекрасно, что я сказал такого, что ты чуть ли не онанируешь на меня, вместо того, чтобы просто надеть эту чёртову резинку и смазать её? — Представляю, как твою походку увидит твой тренер, а потом меня, и сделает соответствующие выводы, — злорадно поделился я своими мечтами, наблюдая, как лицо парня медленно превращается в помидор, а потом двумя руками хватая его за щиколотки, чтобы он не смел меня отталкивать. — Может, он подумает, что мы тренировались, и ты меня сделал! Это стыдно, Джи Ён, ты даже не занимаешься джиу-джитсу, — он чуть ли не хныкал от возмущения, распаляя меня всё больше и больше. — Тебе так важно, что подумает этот ублюдок? — я не стал мелочиться и со злости засадил ему на всю длину, вырывая из горла болезненный стон. — Всё ещё думаешь о нём? Сын Ри промолчал. Не знаю, это только со мной или, возможно, так было бы со всеми, но его соперники бы удивились, как быстро можно заткнуть или уложить этого парня на лопатки, всего лишь моим членом в его заднице. Он становился как шёлковый, разве что просил ещё и грубее. — Отвечай! — я сделал вид, что собираюсь вытащить член, когда ноги, которые он держал согнутыми, обхватили мою талию и с силой притянули к себе. — Мухлюешь, мелкий. — Это ты издеваешься, задавая тупые вопросы! — выкрикнул он, между стонами. Да, я нашёл правильный угол. Теперь можно было начинать игру. — Только не говори мне, что ты… Я не дал ему договорить, просто-напросто пережав пальцами головку его члена и довольный результатом потянувшись, чтобы его поцеловать. — Нет…нет…нет…блядь, только не это, скотина! Я не могу быть опустошённым, мне ещё тренироваться пару часов, — не знаю, странно это или нет, но мне башню сносило, когда этот примерный для всех мальчик, переходил на мат и сходил от меня с ума. — Что ты хочешь? — Хмм, как насчёт того, чтобы ты случайно обронил перед своим тренером, что не свободен и уже встречаешься с кем-то, кто во всех штатах Америки считается твоим мужем? — уверен, если бы сейчас я не владел ситуацией и не был бы в Сын Ри, он бы вместо метания головы и бесконечных стонов скрутил бы меня в бублик и обмакнул в унитаз. Пришлось поднапрячься и увеличить темп, вбиваясь в малыша по самые яйца, чтобы немного отвлечь от резких слов и в будущем не оставить любимого вдовцом. — Х..х..оро..ШО! — я снова попал по простате и еле сдерживался, чтобы не кончить прямо в ту же секунду, когда плотное колечко мышц запульсировало вокруг моего члена. — Хорошо, говорю! Я отпустил член парня, пройдясь ладонью вверх и вниз по всей длине и ощущая, как Сын Ри дрожит на грани возбуждения. Я не возражаю быть снизу, но на самом деле не понимаю, как с такой прирождённой способностью отдаваться и получать наслаждение от боли, малыш раз за разом не оставляет попыток взять надо мной вверх. — Ты очень гибкий, — ответил он, как будто читал мои мысли, после чего притянул меня за шею и впился в губы грубым поцелуем. — И ещё очень громко думаешь. А потом меня снова затянул поцелуй, и я, кажется, кончил даже раньше Сын Ри, просто находя его язык, трахающий мой рот, невъебенно возбуждающим, и слова о моей гибкости сладко интригующими. Если бы я мог, держал бы мелкого рядом с собой круглые сутки, лишь бы иметь возможность воплотить все мои и его желания в жизнь. — А теперь сгинь, и чтобы глаза мои не видели тебя до конца недели! Если тебя кто-нибудь застукает здесь или узнает направление твоего полёта, никакие прикрытия нам не помогут, понятно?! — я не заметил, когда он кончил, но явственно ощущал на своём животе следы от его спермы. — У меня билеты на завтра. Я летел тринадцать часов, а следующий концерт в субботу, и ты вроде бы как обещал успеть на него. Пожалей меня, ещё шесть дней я без тебя не проживу, тем более представляя, чем ты сейчас занимаешься на своих тупых соревнованиях, — так и хотелось не отпускать Сын Ри никуда и оставаться в нём вечно. — Джи Ён! — понимание, что мне могут и врезать, если сейчас же не отпущу его, как-то в страхе отскочило от черепной коробки, когда в раздевалку кто-то постучал. — Господин Ли Сын Хён, тренер просил передать, что через десять минут начнётся ваш спарринг. Будьте готовы, — донёсся до нас голос мужчины, впрочем не делавшего никаких попыток зайти и застать презабавную картину, как некого господина только что поимел другой не менее известный господин. — Джи… — Хорошо, хорошо, прости, — я отстранился и разминая затёкшие ноги, попытался встать. Секс на холодном полу до добра не доведёт. Надо запомнить…в следующей жизни. — Придурок, засранец, озабоченный ревнивый Дракон! — Да, да, согласен по всем пунктам, только не забывай о нашем договоре, — после ещё одной неудачной попытки встать, я удручённо прислонился к стене и наблюдал, как Ри, не мешкая, стал очищаться влажными салфетками, а потом достал свежую униформу, выдаваемую каждому участнику соревнования. — Тебе идёт белый, малыш, — я нисколечко не соврал, любуясь своеобразным халатом, торчащими из под штанин маленькими пальчиками и большим, длинным ремнём на узкой талии, — ты милый. — Знаю, а ты всё равно кретин, — напомнил он, после чего показал мне язык и указал на полотенца. — Приведи себя в порядок и езжай в мой отель, он в Лос-Анджелесе самый престижный и принадлежит другу, болтать не должен, но всё равно будь осторожен. Адрес пришлю смской. Я бы не удивился, если бы он так и ушёл, напоследок хлопнув дверью и мысленно проклиная меня и свои отношения со мной. Но Сын Ри снова удивил меня, подойдя и присев рядом, обхватывая моё лицо ладонями. — Спасибо за сюрприз и прости, что не смог присутствовать на твоём концерте, — в такие моменты я понимал, почему так сильно повёрнут на этом парне. — Я люблю тебя, ты же не забываешь об этом? — Нет, — попытался соврать я, но малыш покачал недовольно головой, цокнул языком и мягко поцеловал меня в губы. — Я тоже тебя люблю. — Знаю, — я закатил глаза на этот извечный ответ и получил новую порцию нежности, когда Ри куснул меня за кончик носа, выражая тем самым недовольство его уверенности в себе. — Я же не тупой, чтобы сомневаться. Это как не верить, что небо голубое, а солнце греет, а не пытается испепелить. — Ну, в своё оправдание, могу только сказать, что не всегда небо голубое, а я из твоих слов выхожу вампиром, а они не очень-то и чествуют солнечные лучи, — теперь пришла очередь Сын Ри закатывать глаза, что не помешало ему снова поцеловать меня и, к сожалению, отстраниться, вставая. — Это потому что ты дебил, а не вампир, но не волнуйся, я люблю тебя и таким, — я улыбнулся с его слов и, наконец, встал, чтобы дотянуться до полотенца и вытереть подсыхающую сперму на моём животе. — Увидимся вечером? — Увидимся, — сняв презерватив, я скрутил его и хотел было выкинуть в урну, когда на меня сверкнули глазами и указали на пакет торчащий в рюкзаке — Ты серьёзно? — Да, тут сортируют мусор и даже уборщику не надо знать, чем занимаются в раздевалках участники из Южной Кореи. Заверни в полотенце и положи в пакет, потом выкину…надеюсь, вспомню, — последнее парень бормотал уже себе под нос, как бы вспоминая что-то своё, смущающее. — И да, Джи Ён, — я повернулся, всё ещё пытаясь надеть джинсы не оказавшись второй раз за день сидячим попой на холодном полу, — я скучал. Сука, он даже не дал мне ответить или запихнуть его в ближайший шкафчик, чтобы потом объявить его тренеру, что он болен и делать с ним всё, что хочу. Но он ушёл, а мне только и оставалось, что привести себя в порядок и обнаружить во входящих сообщениях адрес его отеля. Вот только туда я собирался попозже. Намного попозже. Сперва я должен был убедиться, что Сын Ри сделал то, что обещал. Было довольно-таки трудно не привлекать внимание, с рваными джинсами, в которые я был одет, безразмерной черной кофтой из под которой торчали длинные рукава в черно-белую полоску и панамкой, скрывающией нарощенную длинную гриву волос и бритые виски. Мой естественный вид как-то не вписывался в атмосферу соревнований и халатиков перекаченных и не очень бугаев, знающих не понаслышке, что такое сила, и на ком её можно применить, если ты, конечно, не узаконил с кем-то таким отношения и не знаешь, что тому нравится боль. Короче, не особо пытаясь скрываться, я пробрался на трибуны и разместился в первом ряду, чтобы наблюдать за боем Сын Ри. Тот первые пятнадцать минут обжимался на полу с другим парнем, а потом сделал какой-то трюк и повторил с ним то же самое, что сделал с моей шеей минутами ранее. То ли этого парня такое обращение не возбуждало, то ли малыш действовал грубее, но через минуту красавчик-тренер, что-то сказал им, и они смиренно отлипли друг от друга. Довольный, что теперь моего парня никто не трогает, я замахал рукой, привлекая к себе его внимание и всех сидящих рядом со мной накрашенными в красный ногтями. Первым взглянул на меня его тренер, поэтому я нацепил на себя улыбку по-блядее и стал махать, как мисс вселенная после вручения титула и осознания, что корона с брюликами не только выглядит тяжёлой, но и сжимает черепную коробку, заставляя последнюю здравую мысль помахать тебе ручкой. Что я собственно и делал, пока Сын Ри не повернулся на оклик тренера и вместе с ним не посмотрел в мою сторону. На психованного, манерного меня. Я замер, наблюдая за нахмурившимся и нахохлившимся лицом парня. Он что-то ответил этому придурку-красавчику рядом и тот опустив голову, кивнув, направился в другую сторону. Кажется я догадываюсь, что спросили у малыша. А, зная, как рьяно он защищает наши отношения, не выдал нас, но сказал, что не свободен, а я просто друг. Довольный, я собирался ещё немного посидеть, чтобы полюбоваться малышом, который явно собирался побить всех в пух и прах, напрочь забывая, что вообще-то является певцом и джиу-джитсу занимается чуть менее двух лет, когда мне пришло сообщение, от которого я ретировался с трибун в считанные секунды и по дороге к отелю улыбался во все тридцать два, с коронками, зуба. «Или ты успокоишься и свалишь отсюда, или я сообщу твоему менеджеру, куда ты свалил на утро после концерта! И да, радуйся, придурок, – ты был прав. Кажется, я только что отшил самого красивого парня в своей жизни…После тебя, истеричка. После тебя». — Глупая ревность говоришь. Ха, дважды ха!