Впервые под сенью лиан

Томас нервничал. Тревога поселилась где-то внизу живота, сдавила внутренности будто камнем. И как его угораздило поддаться уговорам Ньюта и согласиться на эту сумасбродную затею? Надо же, друг захотел подарить ему неземное наслаждение. И увы, предложил он отнюдь не романтический массаж. Всё бы ничего, но Томас категорически не хотел знакомиться с ролью пассива. Но обижать друга хотелось ещё меньше, и сжимая в ужасе столь желанное Ньютом место, он всё-таки дал утвердительный ответ. Правда во внеземное наслаждение от процесса не верил. Сколько он помнил рассказов о первом опыте — во всех фигурировали такие моменты, как саднящий анус, синяки на ягодицах, заморочки с отмыванием себя от вазелина, отдельно шли страшилки о первой клизме. Но что-то никакого наслаждения не упоминалось. И это, если не вспоминать про Фрайпана, которому Минхо и Галли устроили, как они выразились, двойное проникновение. Не известно, насколько глубоко они сумели проникнуть, но анус бедняги вывернуло наизнанку, превратив в нечто наподобие розы из нежной кожицы. И кто бы мог подумать, что у чёрных дырочка внутри такого нежно-розового цвета?! Томасу отчаянно хотелось верить, что сам он подобной анатомической флорой в штанах не обзаведётся. Тем более, что злосчастный Фрайпан хоть и продемонстрировал эту красотищу всему Глейду — и зачем только Томас смотрел? — выглядел подозрительно удрученным. Не удержавшись, Томас кинул украдкой быстрый взгляд на шагающего рядом с ним Ньюта. На губах друга играла мечтательная улыбка, словно мыслями он уже натягивал Томаса по самые яички. Перед глазами предстала «розочка» Фрайпана, и Томас зябко поёжился. «Глупости какие, — отругал себя он, — в этого долбились сразу двое, и агрегаты у них солидные. А Ньют стройный и наверняка в размере с этой парочкой тягаться не сможет. А ещё, они с Томасом, как никак, друзья. Не станет же Ньют делать ему больно?» От этих мыслей сразу полегчало, даже серые стены лабиринта, увитые похожими на лианы растениями, стали казаться гостеприимнее и как-то даже красивее. Томас едва не залюбовался ими. Но ровно до того момента, как перехватил взгляд Ньюта. От манящей глубины его карих глаз затрепетало сердце и потяжелело в паху. Томас с лёгкой досадой подумал, что это не очень правильно. Но что поделать, если девушек в группе не было. Даже резиновых. А они столько раз их просили! — Пришли! — с искренним энтузиазмом провозгласил Ньют. — Смотри, как тут красиво. Томас осмотрелся и с улыбкой согласился с другом. В этом углу по стене особенно сильно расползлась густая зелень, прекрасным ярко-зеленым пологом ниспадая почти до самой земли. Надо же, почти королевское ложе! Правда восторг омрачился от взгляда на прохладный каменистый пол, на который предстояло встать на колени. — Не передумал? Не переживай, всё будет отлично, — ободряюще улыбнулся Ньют, в глазах его искрилось задорное предвкушение. — Да. Наверное, — без энтузиазма ответил Томас и сглотнул, заприметив в руках друга помятый тюбик с вазелином. Как бы они не просили — настоящую смазку лифт им так и не доставил. Но спасибо и на этом. Однако лифт привёз кое-что другое, не менее актуальное, когда предаваться любовным утехам предстояло парням. Правда, холодная вода помимо последующего облегчения принесла с собой поначалу небольшой дискомфорт, но зато можно было считать процесс в некотором роде репетицией. Томас даже попытался убедить себя, что было совсем даже и не страшно. Ньют властно приник к его губам, и Томас едва не задохнулся от неожиданности. Но быстро сориентировался — благо, уж в этом деле опыт был солидный — и даже сумел заполучить контроль, дерзко протолкнув язык в рот друга. Слюна Ньюта в этот миг казалась слаще мёда. Для Томаса прошла целая вечность, прежде чем их языки с неохотой расстались, а губы разъединились. Может, на этом стоит остановиться? Но стоило перехватить горящий взгляд Ньюта, и предложить вслух Томас это не рискнул. Ради друга он потерпит. Да и кто знает, вдруг и в самом деле ощущать того в себе будет столь же приятно? — Не бойся, Томми. Я буду нежен. — Ньют одарил его ещё одним поцелуем, долгим и чувственным, который помог совладать с захватившем тело мандражем. Шутка ли, сейчас в него впервые проникнет парень, пусть даже друг! — Слушай, Ньют, может в другой раз? — голос предательски дрогнул, с головой выдавая его страх и смятение. Ещё явственнее их выдавало сжавшееся колечко мышц. Ньют этого, к счастью, пока не видел. Но ведь увидит… В подтверждении его мыслей друг бережно, но властно надавил на плечи, вынуждая опуститься на колени на жёсткий бетон. Тут вопросов не возникало: минет для Томаса не был чем-то то новым или из ряда вон выходящим. Стоило ему попасть в Глейд, как тем же вечером Минхо и Алби принудили его взять у них в рот. Как они тогда сказали — это обязательный ритуал для новичков. И если головастого дружка Минхо он ещё как-то пережил, то огромным баклажаном Алби позорно подавился и долго блевал потом под улюлюканье всей группы. Томас в тот момент предпочел думать, что те его так подбадривали, а не насмехались над его бездарностью в любовных навыках. — Томми, мы не может тянуть до вечера. Ты же не хочешь, чтобы к нам присоединился гривер? Томас подумал, что появлению гривера сейчас бы, пожалуй, был только рад. В этом случае предстоящее испытание отложились хотя бы на завтра. Если бы, конечно, они не попались и не оказались отлюблены этой страхолюдной милашкой оба. Вздохнув, Томас нервно сглотнул, рассмотрев внушительный бугор в паху друга, и робко приспустил с Ньюта штаны, выпростав на волю немалого размера член, густо увитый венками. Надо же, а Ньют оказывается природой не обделен! Истекающая смазкой головка призывно заблестела на свету. Томас закрыл глаза и робко лизнул её, с удивлением отмечая, что знакомый уже солоноватый вкус сейчас совсем не кажется противным. Чувственный стон друга только распалил Томаса. Недолго думая, он резко заглотил член целиком. И тут же пожалел об этом, как всегда подавившись. — Не спеши, Томми, — беззлобно рассмеялся над головой Ньют и тут же снова застонал, когда Томас совладав с протестующим организмом, принялся неумело, но старательно двигаться, то вбирая в себя член по самые гланды, то едва прихватывая губами головку. Сладостные стоны и учащенное дыхание друга звучали музыкой для ушей, притупляя неприятные ощущения. На какой-то миг даже промелькнула мысль, что Томас уже и сам не против ощутить заполненность другом ещё и внизу. Словно почитав его мысли, Ньют отстранился, выскальзывая изо рта Томаса и серьёзно сказал: — Приступим? Главное верь мне, Томми. И всё будет хорошо. На языке всё ещё держался вкус друга, пока Томас посмотрел во внимательные карие глаза, такие родные и близкие. И верил, верил до последней клеточки тела. Он медленно кивнул, продолжая утопать в этих озерах и отмечая там отблески искренней любви, которая совсем не казалась чем-то неправильным. Ньют помог Томасу избавиться от лишней одежды; ласковый ветерок нежно погладил оголенную задницу. Следом её по-хозяйски погладила рука Ньюта, прямо по крупным пупырышкам гусиной кожи. Ох этот лабиринт, вечно тут сквозняки гуляют. Шлепок обжёг кожу так неожиданно, что Томас подпрыгнул и с возмущением обернулся на друга. На губах Ньюта играла лучезарная улыбка. — Расслабься! — мягко посоветовал он. Томас проворчал себе под нос, что как тут расслабиться, когда мелкие камушки впиваются в колени, а анус трепещет в жутковатом предвкушении проникновения. Томас лишь чудом нашёл в себе силы не отскочить, когда влажные липкие пальцы деловито прошлись промеж ягодиц. А потом затаил дыхание, когда один проник внутрь. По ощущениям он был почти как наконечник клизмы, только активно двигался, наглаживая кишку изнутри. Потом к нему присоединился второй и удерживаться от побега стало труднее. Перспектива появления гривера стала казаться уже даже заманчивой. Неожиданно пальцы задели что-то внутри, и Томаса словно разрядом тока пронзило, неожиданным, но сладостным. Он ахнул от удивления, невольно расслабляясь. А Ньют тихонько засмеялся за спиной: — Ага, то ли ещё будет! Готов? Томас оглянулся через плечо, тревожно всматриваясь, как тот намазывает мазь себе на член. Готов он был чуть меньше, чем никак, но отголоски того молниеносного наслаждения ещё отдавались в теле, и Томас решил, что стоит рискнуть. К тому же он сейчас стоит раком с откляченным, измазанным в мерзкой мази задом. Поздно убегать. Когда горячая головка толкнулась внутрь, Томас едва не взвыл. Глаза ему нещадно соврали, уменьшив истинные размеры агрегата Ньюта раза в два. Но если просто ощущать его в себе было тем ещё испытанием, то первый толчок просто выкинул Томаса куда-то за границу сознания. Не столько от боли — друг был нежен, как и обещал — сколько от переизбытка доселе непознанных ощущений и сильнейшего чувства давления на нежные стенки кишки. Стиснув зубы, чтобы хоть как-то сдерживать мычание и не осквернять ним прекрасные стоны Ньюта, Томас крепко упёрся ладонями о землю и пошире раздвинул ноги. Как ни странно — сразу стало легче. А потом и вовсе между ягодиц зародилось тёплое, удивительно прекрасное чувство. Оно волнующе отдавалось во всё теле в такт толчкам. Томасу показалось, что он вот-вот взлетит, когда член Ньюта вдруг дрогнул раз, другой, третий, бурно изливаясь внутрь. После чего друг весь как-то обмяк и налёг на Томаса, обдавая его ухо горячим возбуждённым дыханием. — Томми, ты великолепен, — страстно прошептал он. И от этого шёпота снова что-то отозвалось внутри, ещё сильнее оттягивая и без того будто окаменевший уже член. Томас опустил голову, глядя себе промеж ног. Член стоял колом, обильно сочась смазкой. Не отдавая себе отчёт, Томас переместил вес на одну руку, другой потянувшись к нему. Но Ньют быстро перехватил её. — Нет, — тихо, но требовательно сказал он. — Эй, — обиделся Томас, — ты мог бы меня подождать. Ньют ничего не ответил, только поднялся сам и помог подняться Томасу. Посмотрел ему в глаза, лукаво улыбаясь; в глазах его плясали бесенята. — У меня есть идея получше, Томми. Он опустился на колени и прежде, чем Томас успел что-то сказать, умело обхватил его член губами...